***
Туссент буквально обрушился на Геральта, когда тот на полном ходу выскочил из портала на Плотве. Высокое небо с редкими облачками, заснеженные шапки гор, извилистые дороги среди холмов, покрытых виноградниками. Солнечный жаркий полдень — один из многих, а не единственный в году, как в Ковире. Трисс выбросила его совсем рядом с имением Корво Бьянко. Геральт предпочел спешиться и пройтись до усадьбы пешком. Он отпустил кобылу, и умная Плотва сама пошла к стойлу. Крестьяне, заметившие хозяина, засуетились, начали убирать с площадки перед домом какие-то корыта с тряпьем и корзины с овощами и фруктами. А из дверей навстречу Геральту уже спешил управляющий, Варнава-Базиль Фоулти. Кухарка Марлена вышла за ним следом, робко улыбаясь и пряча руки в переднике. Геральт почувствовал себя дома. Но расслабиться ему не дали. По не осевшей еще дорожной пыли на двор влетел юный верховой в лакейской ливрее. — Послание от княгини Анны-Генриетты для Геральта из Ривии. «Холера! Как она узнала, что я здесь?» — мысленно чертыхнулся Геральт. Наверняка к этому приложила руку Трисс. Попросила загрузить ведьмака по самые уши, чтобы не было сил таскаться по боклерским дамам. Разве он чем-то заслужил такое подозрение? Вопрос был, скорее риторическим. Грешки за Геральтом водились. В письме говорилось о том, что в подвалах винодельни Кастель Ровелло, откуда на княжеский стол попадает эксклюзивный «Сангреаль», завелась какая-то нечисть. Управляющий боится туда заходить, и Анариетта никак не получит новую партию любимого вина. У жителей Туссента без вина теряется вкус к жизни. В случае с княгиней это было чревато нехорошими последствиями. Поэтому Геральту ничего не оставалось, как свистнуть Плотву, вскочить в седло и направиться в сторону королевской винодельни. Новый управляющий Кастель Ровелло, мастер Модесто, встретил ведьмака с распростертыми объятиями и весь путь до подвалов на все лады костерил трусливых стражников, ни один из которых не решился заглянуть в проклятый подвал. Вот уже несколько дней там кто-то стонет, стучится в двери и выкрикивает непонятные слова. — Может бродяга какой залез? — спросил Геральт. — Исключено, уважаемый, — замотал лысой головой мастер Модесто. — После отставки прежнего управляющего ужесточили безопасность. Мышь не проскочит. Разберитесь уже с этой жутью. После этих слов управляющий торопливо сдал ключи и удалился, сверкая подметками щегольских башмаков. В подземелье было тихо и темно, ведьмачий медальон молчал, и Геральт стал подумывать, что запросить с Анариетты за ложный вызов. Вкрадчивый, леденящий душу свист вдруг прорезал тишину. Геральт покрепче сжал серебряный меч и двинулся к источнику звука. Его измененные мутацией глаза неплохо видели в темноте, но Геральт предпочел знаком зажечь настенные факелы. В их свете нарушитель предстал во всей красе. Бледный худой юнец распластался на деревянном помосте первого яруса хранилища, тонко похрапывая и распространяя вокруг себя густой запах перегара. Его мрачное для Туссента темное одеяние неопознаваемого покроя раскинулось по обеим сторонам тела, как демонические крылья. «Катакан или носферат?» — засомневался Геральт. Но медальон упорно молчал, не признав нечисть. Это было странно. По всему выходило, что в подвалы забрел обычный парнишка, скорее всего, чужестранец, не нашел выхода и налакался с горя из княжеских бочонков. Геральт убрал меч в ножны и подошел к малолетнему пьянчужке. — Просыпайся, — требовательно возвестил он. — Какого дьявола ты тут делаешь? Паренек застонал и нехотя открыл глаза. — Ну наконец-то меня услышали! — заплетающимся языком пробормотал он, садясь. — Выведи меня отсюда! Геральт хмыкнул. — Как только ты выйдешь, тебя скрутит стража, а княгиня наверняка велит казнить. Особенно, если ты отведал ее любимого вина. — Казнить за то, что я выпил какое-то кислое пойло? — мальчишка поморщился и демонстративно задрал нос. — В Туссенте это все равно, что покуситься на княжескую казну, — сообщил ему Геральт. Мальчишка икнул. — Троллев исчезательный шкаф! В ТуНИссенте? Это где-то в Африке? Бывшая французская колония? Мои предки родом из Франции, — с апломбом заявил он. — Малфои — знатная фамилия в Британии. А ты, оборотень, здешний сторож? Геральту захотелось влепить ему подзатыльник. — Я — ведьмак, и хоть немало странствовал по свету, знать не знаю, где твоя Британия находится, — недовольно бросил он. — Если будешь вести себя как напыщенный осел, сдам страже без разговора. Парнишка сделал большие глаза, его нижняя губа заметно задрожала. Геральту показалось, что он сейчас расплачется. — Хватит нюни распускать, выберемся, расскажешь, откуда ты такой нежный тут нарисовался. Юнец мигом насупился, вскочил, слегка пошатываясь. — Я сейчас себя дез… дезиллю… блю. Короче, сделаюсь невидимым. Из рукава своего балахона он извлек деревянную палочку, гладко обточенную, с темной рукоятью. А дальше Геральт с интересом наблюдал за тем, как юнец размахивает палкой и выкрикивает незнакомые слова. — Все! — гордо заявил раскрасневшийся от усердия парень. — Попробуй, найди меня, желтоглазый. Геральт вздохнул и отвесил кривляке смачный подзатыльник. Последствия были непредсказуемыми. Мальчишка скривился и выдал фонтан рвоты прямо на штаны ведьмака. — Cuach aep arse! (Кукушкина гузка!) — выругался Геральт. После такого фокуса мальчишку очень хотелось сдать в руки стражи, но он сделал такие испуганные глаза, что ведьмак передумал, однако для острастки ткнул мечом в ближайший бочонок, так что вырвавшееся на свободу вино умыло заблеванную мордашку. — Ступай за мной! Мастер Модесто с отрядом стражи уже поджидал их у входа. Он вопросительно уставился на ведьмака. — Это был взбесившийся призрак чародея. Каким-то хреном затащил сюда мальца и пытался в него вселиться, — выдал Геральт. — Я его развеял. Больше он не вернется. Мальчишку надо вернуть родне в Бельхавен. — А почему от него разит «Эст-Эстом»? — подозрительно спросил мастер Модесто не сильно впечатлившийся объяснениями. — Пока я дрался с призраком, случайно проткнул бочонок и струя окатила его, — почти не соврал Геральт. Управляющий горестно повздыхал, подсчитывая в уме убыток, и заторопился в подвал, чтобы поскорее снарядить задержавшуюся поставку во дворец. Геральт с мальчишкой беспрепятственно покинули пределы Кастель Ровелло. Плотва трусила за ними на почтительном расстоянии. Ведьмак заметил, как недовольно фыркает кобыла. — Надо бы постираться и помыться, — Геральт кивнул головой в сторону тоненькой речушки, журчавшей среди холмов. — Вот ещё, — подбоченился мальчишка. — Я тебе не какой-нибудь вшивый бродяга! — До моего имения путь не близкий, а от нас даже кобыла моя шарахается. Ты как хочешь, а я предпочитаю ехать верхом. На берегу притока Сансретура Геральт снял доспехи и разделся. Мальчишка нерешительно маялся поодаль, бросая заинтересованные взгляды на покрытое шрамами тело ведьмака. — Шевелись, — подстегнул его Геральт. — На здешнем солнце все сохнет очень быстро. Я ждать не буду. Юнец, выдав серию тяжких вздохов, начал стягивать с себя одежду. Вскоре он присоединился к Геральту, который, стоя по пояс в воде замывал портки. Несмотря на жару, вода в быстрой речушке была прохладной и мальчишку изрядно трясло, пока он полоскал и неумело отжимал свою черную накидку. На его левом предплечье контрастировала с белой кожей причудливая отметина в виде черепа с выползающей из него змеей. — Что ты бледный такой? На овсяное говно похож, — бесцеремонно выдал Геральт. — Я тебя издалека за вампира принял. — Это аристократическая бледность, — стуча зубами огрызнулся юнец. Геральт хмыкнул. В этом балованном мальчишке, несмотря на очевидную неприспособленность, чувствовалась жесткость. Ведьмак вышел на берег, повесил вещи на пушистый куст ракитника и развалился на шелковистой траве. — Ты откуда, аристократ? Имя у тебя есть? Как оказался в подвале? — настало время прояснить все странности. Благо времени было предостаточно. Его звали Драко. Он был чародеем и учился в чародейской школе. Его отец был вассалом какого-то могущественного колдуна, тот прибрал к рукам и мальчишку, связав его меткой на предплечье. Геральт вспомнил Гюнтера О’Дима от которого получил отметины на время контракта. Мальчишка тоже получил задание — убить другого могущественного чародея, магистра школы. Драко нашел способ впустить на защищенную территорию школы отряд головорезов и с их помощью прикончить старика. Но что-то пошло не так и во время испытания портала его перенесло в пустой бочонок в винном погребе. У злобного сюзерена Драко в заложниках остались мать и отец мальчишки, поэтому он отчаянно переживал. Переместиться обратно не получилось, а магия того мира в этом, похоже, не действовала. — Ты обязан мне помочь! — полуприказным тоном закончил Драко свой рассказ. — На солнце перегрелся, не иначе, — констатировал Геральт. — Я тебе ничем не обязан, а ты мне задолжал жизнь или свободу. За это сначала расплатись, а потом поговорим. Ставить на место этого наглеца было настоящим удовольствием, но Геральту стало немного совестно, когда он увидел, как на глаза Драко наворачиваются непрошенные слезы. Тот быстро размазал их ладонью по лицу, но ведьмак все же заметил это проявление отчаяния. В самом деле, в чужом мире, без способностей, без денег и влияния, к которым мальчишка привык, он наверняка чувствовал себя жалкой букашкой. — Это было больно? — вдруг спросил Драко. Его рука замерла в движении едва не коснувшись глубоких шрамов на груди Геральта. — Определенно. Я тогда умер, — ведьмак машинально провел пальцами по углублениям, оставленным длинными зубьями вил. Драко непонимающе уставился на него. — Меня спасла одна девушка. Она… — Геральт вдруг забыл, о чем хотел рассказать, ведь ему в голову пришло единственно верное решение проблемы этого мальчишки. — Ее зовут Цири. Она может путешествовать сквозь миры. Она, пожалуй, сможет вернуть тебя домой. — Так идем же к ней скорее! — Драко вскочил на ноги, забыв о том, что еще недавно стеснительно прятал свою наготу. Геральт вздохнул. — Я все же подожду пока просохнут мои портки. И тебе отсвечивать голым задом не советую. Даже в мирном Туссенте встречаются бандиты-отморозки, а ты со своей аристократической бледностью на тощую девку похож. Драко вспыхнул, торопливо сел, обхватив колени руками и не сводя с ведьмака исполненного ненависти взгляда. — Я не видел ее больше года. Наши пути разошлись. Кто знает, где ее носит. Но я могу написать нашим общим друзьям. Если кто-то встретит ее, то передаст мою просьбу приехать сюда. Возможно, Цири откликнется. В серых глазах Драко засветился огонек надежды. Несмотря на это он тут же скорчил недовольную физиономию. — А я что буду все это время тут делать? Геральт нахмурился. Ему уже поднадоело всякий раз указывать капризному пришельцу его место. — Имение у меня большое. Оливковая роща, виноградники, травки-херавки. Будешь отрабатывать с крестьянами. Загоришь заодно, окрепнешь. На мужчину станешь похож! — рявкнул он напоследок. Драко весь сжался, вид был на редкость несчастным, но Геральт решил больше не вестись на эти манипуляции. Прохладное отношение должно пойти на пользу. Когда одежда высохла, Геральт не спеша оделся, с ухмылкой поглядывая, как Драко торопливо кутается в свой объемный черный плащ. На такой жаре это было чревато скорым перегревом. Вскоре выносливая Плотва уже везла обоих всадников в Корво Бьянко. По прибытии Геральт разослал весточки всем, кто мог встретить Цири, с просьбой отправить ее в Туссент. Драко все это время сидел в гостевой комнате, не высовывая носа, будто боялся, что его немедленно пошлют на сельскохозяйственные работы. К ужину он, однако, спустился весьма резво. В зале царил приятный полумрак. Марлена расстаралась на славу. Кухарка подкладывала хозяйскому гостю лакомые кусочки, но надменный мальчишка всякий раз кривился, будто забота пожилой женщины была ему неприятна. Геральт не стал выгонять его из-за стола. Вместо этого он рассказал историю знатной дамы Марлены из старинного и богатого рода Трастамара, которая была превращена в полуразумного вихта за то, что презирала простолюдинов и пренебрегла обычаями гостеприимства. Драко, надо отдать ему должное, понял намек, хотя изрядно позеленел и отставил тарелку в сторону, когда Геральт, похрустывая ягнячьими ребрышками, рассказал, как отобедал вместе с заколдованной Марленой эксклюзивной похлебкой из человеческих останков, приправленной слюной вихта, чтобы снять проклятие. Когда мальчишка удалился к себе, Геральт усадил за стол управляющего и тот за бутылочкой «Белого Волка» пересказал местные слухи о досаждающих славным жителям Туссента монстрах. Ведьмак был доволен. Работы должно хватить как минимум на месяц. Он собирался насладиться отпуском в Туссенте в полной мере. Или немного через край. Видимо в Ковире Геральт немного подрастерял форму, потому как охота на бруксу возле Пещеры Шепота на севере княжества прошла довольно напряженно. После нее Геральт вернулся в имение весь в крови (преимущественно чужой), с лицом, покрытым извилистыми линиями потемневших сосудов. Пришлось долго объяснять всполошившемуся мальчишке о побочных эффектах ведьмачьих эликсиров. Успокоенный Драко с некоторым самодовольством заявил, что тоже смыслит кое-что в приготовлении эликсиров. Геральт хмыкнул и отвел парня в лабораторию, чтобы тот перестал стонать о своей несчастной доле. — Если что-нибудь взорвешь, и уцелеет хоть одна твоя рука, я отрежу ее и засуну тебе в задницу, — произнес гостеприимное напутствие Геральт, отправляясь отдыхать. Сквозь сон он слышал, как горестно вздыхает мальчишка, возвращаясь поздно ночью из подвальной лаборатории к себе на второй этаж. Геральт подумал, что стоит и впрямь полечить пустые горести изнурительным трудом, благо работы в жаркую пору было больше обычного. Через некоторое время его разбудил шорох на пороге комнаты. Геральт вскочил. В дверях стоял Драко. Его светлые волосы торчали в беспорядке, глаза были красными. — Мне приснился кошмар. — Подоткнуть тебе одеяльце? — угрюмо предложил Геральт. — Можно я останусь здесь? Я не буду мешать! — умолял Драко. — Спи на полу, — буркнул Геральт. Ему было известно, как кошмары могут влиять на сознание. Наполовину разбуженный предрассветной прохладой Геральт почувствовал теплое давление сбоку. Замёрзший Драко без стеснения забрался к нему в кровать. Ведьмак собирался выгнать его, но сонливое состояние и безобидный вид спящего мальчишки настроили его на мирный лад. Геральт лишь немного сдвинулся в сторону и провалился в сон. Утром ведьмак пожалел, что не выгнал наглеца из постели. Драко лежал рядом, подставив руку под голову, и разглядывал исподволь испытанное боями тело Геральта. Поняв, что его заметили, он быстро отвел взгляд. — Что ты пялишься? — не стал миндальничать Геральт. — Твоя сила удивительна, — не поднимая глаз признался Драко. Его голос был тих, однако ведьмак отлично слышал каждое слово сквозь громкий стук сердца мальчишки, выдававший волнение. — Ты удивительный. Грубый, но добрый и справедливый. Таким мог бы быть мой отец. — Слава Мелитэле, я не твой папаша! — отшутился Геральт. В его измененном мутациями сердце отцовская любовь была безраздельно отдана Цири. Вряд ли у кого-то другого получится пробить к нему дорогу. А еще у ведьмака было подозрение, что мальчишке нужно вовсе не отцовское участие. — Да, — будто в ответ на последнюю мысль согласился Драко. Его бледные щеки слегка порозовели. После этого небольшого недоразумения Геральт оказался в сложном положении. Будь Драко манерами похож на одного из размалеванных юнцов из борделя «Пассифлора», ведьмак живо поставил бы его на место. Но хитрый сученыш не позволял себе лишнего, не льнул, не жеманничал, не вилял задом. Он был категорически не испорчен в определенном смысле. Если бы Геральт был до конца честен с собой, он понял бы, что в этом таится настоящий соблазн. Настоящие мужчины решают неразрешимые проблемы при помощи беспристрастного меча или крепких кулаков, но Драко был для этого прямо скажем, хлипковат. Поэтому Геральт повел его в лучший бордель в Боклере. Затея провалилась. Едва Драко ступил на порог уютного и опрятного дома терпимости мадам Изабель, он заявил, что тыкать в незнакомую бабу членом не собирается. Это же только мутантам-ведьмакам не страшны сопутствующие такому образу жизни заболевания. После эмоциональной отповеди Геральту ничего не оставалось, как извиниться перед мадам Изабель, вручить ей несколько монет за беспокойство и увести привереду восвояси. — Если ты желаешь приобщить меня к настоящим мужским развлечениям, возьми с собой на охоту, — заявил Драко после того, как обиженно сопел всю дорогу от Боклера до Корво Бьянко. Вскоре подвернулся случай — в Верментино снова завелась архиспора: огромное кусачее и плюющееся ядовитыми шипами растение, которое поджидает своих жертв, прячась под землей. Архиспора перемещается в ограниченном корнями пространстве, поэтому жаждущий брутальных развлечений Драко мог стоять поодаль и наблюдать за истреблением растения-монстра своими глазами. Для поднятия чувства собственной значимости Геральт вручил парню факел и приказал колотить по гигантской росянке, если она вдруг подберется ближе. Пурпурная (самый опасный подвид) архиспора, как поздно понял Геральт, оказалась не одиночкой. Несколько ее собратьев прятались поодаль, поэтому не выскочили сразу. Стоило Геральту сделать откат назад, как за его спиной с характерным хлопающим звуком выскочили ещё три растения. Отбиваясь мечом и уворачиваясь от летящих с трёх сторон шипов, ведьмак слышал, как Драко что-то кричал ему. Два шипа вонзилось в щеку, Геральт стряхнул их, но яд продолжал распространяться. Выносливости хватило, чтобы спалить одну и зарубить вторую архиспору. Третья тоже была едва жива, а Геральт вдруг упал на колени. Перед глазами все расплывалось. Он успел увидеть яркую вспышку огня, прежде чем потерять сознание. Ведьмак очнулся в своей постели. Возле него сидел Драко и внимательно вглядывался Геральту в лицо, ловя малейшие изменения. — Иволга. Две части эфира, две части купороса. Ты шептал это, пока я затаскивал твою тяжеленную тушу на седло, потом я перенюхал все флаконы в седельной сумке. Эфиром пахли несколько, но едкость купороса чувствовалась лишь в одном. Влил тебе пару ложек. Кажется помогло. Хорошо, что твоя кобыла помнит дорогу домой. Говорил он нарочито равнодушно, в то время как слегка покрасневшие веки выдавали проведенные без сна часы. — Что с архиспорой? — Геральт переключил внимание на заказ, будто бы бесчувственный ведьмак это не такая уж редкость. — Ты сказал использовать факел. Я ее добил, — с гордостью поведал Драко. У него был такой вид, будто он хочет о чем-то поговорить, но не знает с чего начать. Его тонкие пальцы легонько отстукивали на простыне сбивчивую дробь. Геральт не собирался ему помогать. Больше всего ему хотелось встать и убраться подальше от этого мальчишки. Мысль о том, что он долго пробыл без сознания в его обществе вызывала странное беспокойство. — Я должен забрать плату за выполненный заказ, — нашелся ведьмак. Драко ещё несколько секунд помялся в нерешительности, потом быстро покинул комнату. Геральт вернулся в Корво Бьянко к ночи. В Верментино его щедро угощали и поили, поэтому ступени предательски уходили из-под ног, а дверные проемы оказались невероятно узкими и агрессивными. На этом неприятности не закончились. В дверях спальни ведьмака встретил Драко. — Скажи, Геральт, у вас принято отдавать долг жизни? — Ты мне ничего не должен, — щедро махнул рукой Геральт и в приступе внезапной доброты потрепал мальчишку по волосам. — Спас мою шрамированную задницу в Верментино и мы в расчете! — Вот именно, — вкрадчиво проговорил Драко. — Поэтому теперь ты мне должен. — А не охренел ли ты часом? — ласково спросил Геральт. — Я тебя от казни спас. — Не было такого, — Драко бесцеремонно поправил ремни ведьмачьей портупеи. — Ты просто вывел меня из подвала и наврал с три короба тому простофиле. Никто не собирался меня казнить. И вообще твой управляющий говорит, что Анна-Генриетта самая добрая и справедливая правительница. Весь Туссент ее обожает. По-моему ты напрасно преувеличил угрозу. — На что ты намекаешь, a d’yeabl aep arse («дьяволова задница»)? — вскипел Геральт. Алкоголь быстро выветривался при ускоренном мутациями метаболизме, а вместе с ним улетучивалось и хмельное добродушие. — Ты. Мне. Должен, Геральт, — пояснил Драко, чеканя каждое слово. — И я согласен забыть о долге, если… — Ты не думал о том, чтобы вернуться домой частями? — перебил его Геральт. — Это будет нарушением законов гостеприимства, спроси у своей кухарки, — нахально парировал Драко. — Кто знает, вдруг я тоже чем-нибудь тебя прокляну? — Я не боюсь проклятий сопливых юнцов… — Ты боишься их целовать, — закончил за ведьмака Драко. Последнее слово он произнес еле слышно, на выдохе. Геральт не собирался доказывать свое бесстрашие. Это вышло само собой. Процесс затянул ведьмака с головой, как печально известные веленские топи, которые с большой неохотой отдают свою добычу. Когда Геральт оторвался от утомленного и блаженно улыбающегося Драко, за окнами уже брезжил рассвет. — Если ты решил, что мы в расчете, то вынужден огорчить: мне слишком понравилось, — пробормотал Драко, натягивая на себя скомканные простыни и смешно дергая ногами в тщетных попытках их расправить. Геральт усмехнулся и потянулся за упавшим на пол одеялом, чтобы укрыться самому, а заодно спрятать от посторонних глаз бесстыдно выглядывающую из-под простыней задницу.***
Разбудил ведьмака насмешливый девичий голос. — Так-так… Полагаю, что Трисс не стоит об этом знать? — Цири! — Геральт поднялся с кровати, обернувшись одеялом. Драко завозился, выпутываясь из вороха сбившихся простыней. — Ты звал меня, чтобы с ней познакомить? — Цири, сворачивая дорожный плащ, с любопытством заглядывала за плечо ведьмака, пытаясь разглядеть его пассию. Геральт неопределенно хмыкнул. — С ним, вообще-то, — подал голос Драко. — Ты умеешь удивить, Геральт, — медленно проговорила Цири, опускаясь на стул. — Что сказал бы на это дядюшка Весемир? — Весемиру было похрен, в какую сторону смотрит мой член, если это не грозило проблемами Каэр-Морхену, — буркнул Геральт. — Мне жаль, что разрушил свой светлый образ в твоих глазах. — Врешь, — улыбнулась Цири. — Ни хрена тебе не жаль. — Было бы о чем спорить… Скоро все забудется, будто ничего и не было. Мне давно пора возвращаться, — хмуро заявил Драко. — А ведь только начало здесь нравиться. Сможешь отвести меня в мой мир? Цири расхохоталась. — Ну конечно! В этом мире подходящий парень просто не мог родиться. Зверское выражение на лице Геральта заставило ее спрятать улыбку. — Надевай штаны, пришелец! — вдруг скомандовала она. — Долгие проводы — лишние слезы. Только не обессудь, если я не с первого раза найду твой мир. — Звучит заманчиво, — Драко натянуто улыбнулся, стараясь не смотреть на Геральта. Ведьмак слышал, как волнительно бьется его сердце. Когда Драко с Цири скрылись в портале, Геральт вышел на задний двор, спустился к речке и сел на берегу. Все проблемы были решены. Каникулы в Туссенте затянулись, но мысль о возвращении в Ковир вызывала жгучую тоску. А может дело было совсем в другом, но ведьмак ни за что бы не признался себе в этом.