Сжечь бога

1 часть. Октябрь 2017 Алекс Ферн шел мимо домов по темной улице. По дороге шумно мчались машины, мелькая фарами. Где-то в ветвях пряталась луна. До автобусной остановки оставалось еще немного, но автобус уже приближался. Алекс побежал вперед, беспокоясь о том, что автобус закроет двери раньше, чем Ферн запрыгнет в него. Но этого не произошло. Молодой студент зашел в почти пустой автобус, и оплатил проезд. Места в конце автобуса занимали люди. Пожилая женщина в красном пальто и дурацкой шапочке, и видно, ее внук, ковыряющий в носу. Он был таким маленьким еще, что не касался ногами пола. Алекс сел напротив, и уставился на эти ноги. Они немного раскачивались. Мальчик наконец вытащил руку из носа, прислонился к бабушке и закрыл глаза. Автобус ехал быстро, и ненадолго останавливался на остановках. Пассажиров обычно в такое время немного. Да и улицы были пустыми и темными. Ноги мальчика соскочили на пол. Бабушка встала, взяла мальчика за руку, и они вышли. Алекс остался один в автобусе. Было необыкновенно холодно. На улице была уже поздняя осень, и в наземном транспорте было не намного теплее. Ноги в ботинках неприятно сковывало, а горло начинало болеть. Пассажиры больше не появлялись, и когда Ферн вышел, автобус остался пустым. От этой остановки нужно было идти совсем чуть-чуть до холма. Но Алекс уже сильно устал, и тащился по дороге, волоча ноги по жухлой листве. Вот и его университет. Это было огромное четырехэтажное здание из красного кирпича п-образной формы. Внутри был дворик. Рядом с задним входом размещалась католическая церковь. Алекс шел вдоль плантаций винограда. Отсюда уже был отчетливо виден главный вход. Он нырнул в плантации. Сейчас это уже были обычные скрюченные стволы и ветви без листьев. Но летом здесь часто перебивались парни, воруя виноград. Они продолжали заниматься готовкой вина, несмотря ни на что. Оставляя виноградный сок бродить у себя под кроватью. Было время, даже когда они ездили в город его продавать. Окна университа были темными почти везде. Свет был включен только с фасада здания. Там жили учителя и профессора. За ними не было слежки, и спать они могли ложиться, когда им было угодно. В главной стороне здания, от которой и отходили два полукруглых крыла, размещались комнаты учителей, скверная столовая, спортивный зал, бассейн, а также большая библиотека. В ней были даже самые редкие произведения, которых не было нигде в других местах, кроме нее самой. Алекс остался незамеченным, проходя мимо деревьев. Но дальше его ждал открытый участок. Он бегом его преодолел и прижался спиной к красной стене. Он медленно шел до незакрытого на шпингалет окна в туалет. Нащупав рукой створки, он тихо их открыл и шмыгнул внутрь. Здесь было значительно теплее. Пахло ужасно, запах шел из кабинок туалета. Алекс вышел из него в полукруглый коридор. Только на первом этаже пол был покрыт плиткой. На трех остальных он был деревянным. Когда Алекс поднялся на второй этаж, сгнившие доски подозрительно заскрипели под его ногами. А идти нужно было как минимум до середины коридора. Ферн решился на риск: быстро пробежать и нырнуть под одеяло прямо в одежде, переждать, а потом раздеться. Так он и поступил. В тишине раздался скрежет дерева, выдавая студента. Алекс даже услышал за собой шаги грузной администраторши. Обернувшись, он увидел приближающийся свет. Его положение спасло только то, что коридор был загнут, и траектория стен напоминала полуокружность. Алекс дернул дверь за ручку, громко прикрыл ее за собой и прямо в одежде нырнул в свою кровать под одеяло. Его выдавало дыхание. Он отвернулся в сторону стены и прислушался. Администраторша открывала каждую дверь на этаже. Тут послышалось чье-то сонное бормотание с соседней кровати. Кажется, это был Джон: - Алекс, какого хрена ты тут бегаешь? - Заткнись сейчас же! - громко шептал Алекс - Нарываешься? - Ты сейчас нарвешься на большие неприятности, если не замолчишь. Джон замолчал, но не потому что Алекс его заставил. В его характер была заложена мерзкая задиристость. Он не уступал не только конкурентам, но и даже приятелям. Он просто свалился в сон, сладко потянувшись и зевнув во весь рот. Приближались шаги. Вот администраторша приоткрыла соседнюю дверь, закрыла негромко. Скрип досок выдавал и ее. Дверь в комнату, где был Алекс, приоткрылась. Фонарик мисс Уит пробежал по лицам, стенам, кроватям. Джон, в самый неподходящий момент, перевернулся на бок, пряча лицо от света в темноту. Алекс уже начал думать, что все пропало. Но мерзкая администраторша ушла, продолжая открывать и закрывать двери, светить фонариком в лицо спящим. Алекс разделся до трусов и майки, засунул одежду под кровать. И его мгновенно повергло в сон. - Алекс, подъем уже был. Давай вставай быстрее. - Я молитву не проспал? - с надеждой в голосе пробормотал все еще спящий Алекс. - Фиг ее проспишь. Поднимайся! Алекс потянулся, открыл глаза. Комната, освещенная солнцем была пуста. Кровати застелены, и только Энди стоял над Алексом. - Тьфу. Соня. Алекс все же откинул одеяло. Нехотя встал и схватил полотенце. - Не успеешь. Ты где вчера был? Нас чуть не накрыли вчера вечером. К счастью, обошлось. - Она не заглядывала? - говорил Алекс, натягивая форменные штаны на худые ноги. - Нет. Очень реалистично вышло. - Когда я вошел ночью, подушек уже не было. Вы их спрятали, так? - Ага. Я же знал, что у тебя не будет времени, чтобы их потом вытащить. Энди захохотал так, как обычно это делал, с какими-то скрипами. От такого смеха становилось еще смешнее. Алекс тоже засмеялся. Их истеричный хохот прервал вошедший Джон. Он появился в дверях в одном полотенце на бедрах. - Что ржете? - Да так. Анекдот вспомнили! Недоразумение на лице Джона еще больше смешило. Джон повернулся задом, сбросил полотенце. Когда Джон оделся и повернулся лицом, Алекс и Энди валялись на полу, корчась. Из глаз лились слезы, а рожи были раскрасневшими и мокрыми. - Колитесь, придурки! - Ты свой зад видел? Джон еще больше сконфузился и ушел в туалет. Наверное в зеркало рассматривать свой зад, ошпаренный кипятком. - Надо бы спросить, как это вышло... Парни уже не могли смеяться. Как-то глупо хихикая, они вышли из комнаты. - Алекс, так где ты был вчера? - спросил Энди, проходя по коридору. - Я тебе вечером покажу. - У нас вечером сегодня игра. Забыл? "Ах, точно. Сегодня же суббота. Футбол" - Алекс с трудом вспомнил расписание. Он промолчал. Улыбка спала с его лица. - Ты вообще объявления читаешь? - Энди ухмыльнулся и потянул за локоть Алекса. Он наклонился, и что-то шептал Алексу на самое ухо. Алекс немного напрягся, его лицо выражало какую-то отстраненность и недоверие. Наверняка, Энди что-то говорил про девушек, которые придут на игру. Но Алекса это не интересовало. Он сморщился, и отвернулся. Они вышли во двор, закрытый с трех сторон зданием. Здесь росли фруктовые деревья... Но в это время года уже нечем было полакомиться. Часть фруктов собрали в ящики в подвале. А часть истаскали студенты. Конец двора кончался церковью. Там каждый день проходили молебны. Энди и Алекс поспешили внутрь, прочь от осеннего холода. На ступенях перед входом сидели две девушки в длинных юбках. Они держали в руках небольшие книги, и видно, молились. После молитвы все уходили на уроки на третий и четвертый этаж. В некоторых местах два последних этажа были совмещены в целях создания большего зала. Энди и Алекс опять чуть не опоздали на лекцию. Пора было бы уже прекратить опаздывать. На завтраке в столовую ворвалась мисс Уит. По ее лицу нельзя понять, раздражена она чем-то или восхищена. У нее было мясистое, всегда жутко красное лицо с маленькими глазами и светлые волосы, за которые ее прозвали "Белая смерть". Смертью ее называли за то, что она вечно следила за всеми и вела учет. Не было ни одного студента, на котором не висела бы особая отметка. В ней было даже что-то вроде нацизма. Она любила делить людей за их поведение. Были, так сказать, правильные, (их было больше) которые никогда не нарушали правила, а были "преступники", за которыми велась слежка. У нее был особый метод воспитания. Хотя не только у нее одной. Все священники так же твердили одно и тоже. Их метод заключался в том, чтобы сделать всех студентов одинаковыми. Заставить их смиряться перед ближним. Сломать всех выделяющихся и непокорных. Тогда все они станут идеальными христианинами. Женщины станут матерями, а мужчины пасторами. Мисс Уит всегда что-то говорила во время трапезы. Это были либо объявления, либо лекции по воспитанию. Но в этот раз, когда она вбежала в столовую, Алекс чуть не поперхнулся. Край его длиннющей челки попал в суп, он выронил ложку из руки. И вот, она смерть. Ее голос был спокойным, но угадывалось какое-то взволнованное раздражение: - Алекс Ферн, жду в своем кабинете. "Вот черт, неужели, она все знает?". Алекс медленно встал. Все уставились на него. Джон даже улыбнулся. Алекс вышел из столовой и ушел за мисс Уит. Перед дверями он не стал стучать, а просто зашел. С законом следует поступать нагло. Мисс Уит, сидящая в кресле, сложила руки под подбородком. - Обрежь наконец этот ужасный клок волос. Алекс был тем единственным человеком, который не стриг челку. И на тот момент, она доставала до подбородка. - Зачем? Мне она нравится. - Слишком красиво. Почти все остальные парни были пострижены очень коротко. Но бороду некоторые предпочитали не брить. Алекс же ненавидел растительность на лице, и сбривал ее при ее появлении. К красивым людям администрация цеплялась всегда. Никто не знал, из зависти это происходит, или еще из-за чего. Но больше всего склонялись к тому варианту, где все должны быть одинаковыми. Как один. Алекс промолчал, но взгляд не отвел. Суровая женщина смотрела на него, не то с презрением, не то с восхищением. Этого не понять. - Ты свободен. Алекс вышел из кабинета и выдохнул. "Не догадалась". В 18:00 часов начался матч. Все студенты были поделены на 8 групп. Игр всего было 7, а команде победителей доставался кубок. Обычно игры начинались еще летом. А кончались в ноябре, до самой зимы. Команда Алекса один раз уже победила. Осталось победить еще дважды, чтобы завоевать кубок. Сам Алекс не верил в победу. Да и футбол, это был вообще не его конек. Остальные же все свободное время проводили на поле. Игра прошла в целом неплохо, если, конечно, не считать, что Алекс стоял как дерево и редко помогал команде. На него часто кричали из-за этого. Но он, по своей мечтательности, даже это пропускал мимо ушей. Игра завершилась победой со стороны команды Алекса. ●●● - Алекс, ты хотел показать... - Тихо, Ди. Ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал? Алекс из-за всех сил старался сдержать любопытного Энди, который все еще стоял под струей холодной воды. Душ был общий, и имелись только выступающие на метр перегородки. - Да никто не слышит! Алекс промолчал. Когда он вышел из душа, Энди, уже одетый в чистое, ждал его у входа. - Я привез из города... Алекс сделал паузу. И добавил, прижавшись губами к уху Ди: - Краски, альбом, карандашей разных! Та даааа... Энди не был особо впечатлен. Точнее, он вообще не был впечатлен. Единственный, кто интересовался живописью и рисунком в их комнате, был Алекс. Других он, правда, не спрашивал. - Но я и тебе кое-что принес. - Журнал с красивыми девушками? - глаза Ди ярко засветились любопытством. - Дурак. - Алекс усмехнулся, - Я тебе колбасы принес. - У нас же пост? - Так ты же, все равно, его не держишь. Ты же атеист. - Смешно. Атеист учится в церкви. - Но не по своей же воле... Оба посмеялись. Они знали, что они терпеть не могут церковь. Вслух сказать этого они не могли. Они наперегонки добрались до комнаты. Вломившись в комнату, они бросились на кровать. Алекс вытащил одежду из-под кровати, всю скомканную и в пыли. - Опять ты за свое? Только тебя отучили от этой ужасной привычки... - Да я просто не успел бы тогда. Он вытащил из нагрудного кармана небольшую книжечку с белыми плотными страницами. В правом кармане лежали три тюбика красок, кисть и карандаши всех цветов. Из левого кармана Алекс достал кусок сырокопченой колбасы и две плитки шоколада. - Я надеюсь, ты не своровал это? Глаза Ди недоверительно прищурились. - Нет, конечно. - Просто нашел свою старую копилку. - сказал Алекс, отрезав кусок колбасы. - Домой заходил? - Да... Разумеется, я не за деньгами приезжал. Глаза Алекса немного помрачнели. Он протянул колбасу Энди, а сам засунул кружок колбасы в рот. - Что ты задумал? Энди подсел ближе. Если не считать его и Алекса, комната была пуста, шесть кроватей, поставленные в два ряда, застелены. - Переворот. Есть одна маленькая несостыковочка. Я видел Патрика в баре. А он в это время должен был быть в соборе: молиться за какую-то больную. Поверишь в то, что я видел? Энди недоверчиво наклонил голову, прищурившись, вглядывался в глаза Алекса. - А как ты вообще в баре оказался? - Ну как. Он единственный остался в городе. Остальные все закрыли. Многие тунеядцы знают, где искать. А Патрик, я, черт возьми, видел, как он хлебал текилу из деревянной кружки. Я видел! - Наверное, он не один такой. В начальстве должен быть кто-то еще. - Мисс Уит... Алекс засмеялся. - Этот божий одуванчик? Она ж каждый день поклоны кладет. - А мне приказала, заметь, приказала отрезать мои волосы. Алекс закатил глаза и провел рукой по пряди светлых волос. - Ну должна же она за порядком следить? - Что это за гребаный такой порядок, где все друг на друга похожи? - Вижу. Нас хотят сделать одинаковыми, потому что так проще управлять. - в глазах Энди вспыхнул огонек бунтарского возмущения. Они косят всех, кто выделяется, потому что им это не угодно. Не выгодно, когда есть кто-то умнее тебя. - Я не хочу так жить. Я не хочу быть винтиком в машине, который при необходимости поменяют. Ведь им это ничего не стоит. Голова человека не стоит ничего, - Алекс почти сорвался на крик. Хотя знал, что его могут услышать. - Они думают обхитрить нас. Повелевать толпой. Ведь все что скажет владыка - закон. Ты скажи им, они пойдут и сделают. Алекс обиженно опустил глаза. - У них есть цели на нас. А нам от веры не сбежать. Ты видел, что творится в городе? - Знаю только от тебя. - отвечал Ди. - Да там строят только храмы. Пасторы за всем следят. Я видел, как один из них выдернул сигарету у взрослого мужчины. И начал цитировать что-то про то, что нельзя вредить себе. Ты понимаешь, через несколько лет здесь будет ад. Только они это будут называть раем! Надо бежать. - А куда ты сбежишь? Если везде строят этот новый порядок. - Не везде. Есть люди, которые явно против всего этого. Да даже у нас! Ты видел, как исписаны двери туалетов? "Мисс Уит - пизда", " Мисс Уит, гори в аду". Всегда будет сила, идущая против системы. Пьющие не могут отказаться от алкоголя. Они будут протестовать до конца. И все же, в городе есть заведения, где продают и алкоголь, и сигареты, и даже презервативы. Это нелегально и безумно дорого. - А если бороться в открытую? Просто делать, что любишь? - Пасторы - не идиоты. Насильно верить в бога они тебя не заставят. У них есть какой-то свой подход. Они их увозят. А возвращают уже верующими в бога, не пьющих, молящихся. Я тебе предлагаю сегодня ночью выбраться в город. - Да я только за. Только немного устал. - В дороге отдохнешь. - А как нам уйти? Опять подушки класть не вариант. - Уйдем после отбоя, - шептал Алекс. - Выйдем через окна туалета на первом этаже. - Пол скрипит в коридоре. - Энди вяло вытянул руки вверх, потянулся, выгнувшись в спине. Раздался хруст позвонков. - А с каких - таких пор, мы даже в туалет сходить не можем? - Верно. - Ди согласился. - Смотри, сегодня после ужина все уйдут на вечернюю молитву. Там нужно подойти к кресту...Так сказать, отметиться... Дверь в комнату отворилась. В проходе появился Джейк. Рыжий, короткопостриженный с большими голубыми глазами. Благо, Энди успел спрятать колбасу и шоколад под кровать. - Вы идете? - Джейк улыбнулся. - Да, уже, видишь, собираемся... - Не видели Оскара? - Его здесь не было. - тихо пробурчал Энди. Алекс, не долго думая, встал и снял рубашку. Бросив ее на кровать комом, достал новую из той же свалки на кровати и напялил на тело с торчащими косточками. - Ничего себе, ты тощий. Алекс не обратил никакого внимания на комментарий Джейка. Его вообще мало волновало чужое мнение. Джейк жил в комнате через стену. Он часто заходил за Оскаром. Они были близкими друзьями. Кроме Оскара, Джона, Энди и Алекса в комнате жили еще два парня: Сид и Лео, но они проводили все свободное время в соборе и редко появлялись в комнате. Но когда появлялись, просили наводить порядок. В особенности, это касалось Алекса, вечно превращающего комнату в свалку вещей. Энди и Алекс вышли из комнаты. Джейк увязался за ними, пытаясь влиться в компанию. Но увы, у него это плохо выходило. ●●● После молитвы все вернулись в комнаты. До отбоя оставалось несколько минут. Энди и Алекс нырнули одетыми под одеяло. Завернулись по шею так, что торчали только волосы, а лица были видны только им самим. Алекс мило улыбнулся, и прошептал: - Сладких снов. Энди потянулся и по-кошачьи зевнул: - Добрых снов... Какое-то время они лежали с закрытыми глазами. Но оба знали, что спать нельзя. Они ждали, когда в проходе появится администраторша с красным лицом. Возможно, она даже убедится, все ли на месте, заглянув под одеяло. Может начнет что-то говорить. Голос у нее обычный, но говорит она так, будто не знает, что такое интонация. Даже в ее ругани чувствуется "оставь же меня в покое. Я усталаааа". И зевок во всю ее пасть, похожую на зубастую щель. Но когда она вошла, никто ее зевающего голоса не услышал. Алекс лишь прищурил глаза, проверил, она или не она. Когда "белая смерть" удалилась, Алекс медленно выполз из-под одеяла на пол. Сделал бы он это быстро, точно бы не избежал бы грохота и синяков. Энди уже заснул, и Алексу пришлось его растормошить. - Чего спим, сонная тефтелина? Энди улыбнулся, благо не заржал как лошадь. - Уже пора? - шептал Ди. Алекс огляделся. Все завалились лицами к стенам, и ничто не угрожало. - Давай шустрее. Я первый ухожу. Жду тебя в туалете на первом. Энди заскрипел пружинами кровати, сползая на пол. Запихав тюки вещей под одеяло, на всякий случай, Алекс на цыпочках вышел в темный коридор. Комнаты располагались только с одной стороны коридора. Следовательно, справа от Алекса были двери, а слева окна, из которых все же было что-то видно. Они выходили на двор. Пол начал петь свои ночные песни, таинственно скрипя. Каждый шов, каждая трещинка чувствовалась ногой, даже через толстую подошву ботинка. Через какое-то время начала петь и резина промокшей обуви. Холодный воздух пробрался в коридор из щелей и коснулся голой кожи лодыжек. От этого неприятного холода хотелось бежать обратно в теплую норку одеял. Но слишком большая цена была уже заплачена. И Алекс, продолжая скрипеть, дошел до туалета. Из кабинок опять донесся тошнотворный запах. В полутьме было отчетливо слышно, как капала с ржавого крана вода. Она собиралась в капельки у основания, и выждав секунду разбивалась о раковину. Это раздражало нервы, но Алексу не хотелось лишний раз касаться грязных кранов. Стены были липкими, а плитка давно выцвела. Где-то в кабинке журчал подтекающий унитаз. Вскоре сверху послышались быстрые шаги. Алекс сразу понял, в чем дело: Энди шел не один. Ферн шмыгнул за окно и сел на мокрую землю, прислонившись к стене спиной. Шею обдал пот, а по рукам побежали мурашки от неприятной сырости. Энди догадался бросить куртку куда-то в темный угол. Он справлял нужду, когда в проходе появилась мисс Уит, с необычно любопытным взглядом. Когда он почувствовал ее взгляд, он дерзко ее окликнул: - Закройте дверь. Мисс Уит немедленно же закрыла ее и ушла в непонятном направлении. Энди выждав время, свесился из окна. - Ну что. Все путем? Ди кивнул. Пройдя через сухие плантации, они вышли к остановке. - Фууух. Я думал, это никогда не закончится.. - Ты про плантации или про слежку мисс Уит? - - А знаешь, это не имеет значения. Имеет значение только то, что она тупа как пень. Ей же платят за ее работу. Делала хотя бы это как-то незаметно. Она в открытую ходит за нами. Идиотка... До того, как пришел автобус, парни бормотали все грубые и матерные слова, которые знали, будто избавлялись от груза... Душа переставала гневиться, и пропал интерес кого-либо осуждать... ●●● - Я так ненавижу девушек. Я их терпеть не могу. - Красивые, умные, но одна вера, один бог в голове... Ты знаешь, что им втирают на ОХР? Про их миссию? Что они должны стать матерями и рожать детей или идти в монастырь? - Да, я про это... Почему они должны выбирать. Может им хочется стать кем-то. Почему я тоже должен выбирать? Я не хочу жениться. - Я тоже не хочу. И кто за этим стоит? В верхушке? Кто там так отчаянно пытается сдвинуть наш мир? Я уверен, что там все жируют и живут нормальной жизнью. И одни мы мучаемся и ничего не можем сделать. - Именно. Мы ничего не можем сделать. Пока еще. Но мы должны хотя бы пытаться! И ты увидишь, как мы будем свободны. Энди встал с сидения автобуса и потер замерзшую ногу. На к коленке джинсы протерлись, а дырку ему было лень зашивать. Джинсы можно было носить только в городе. И он активно пользовался такой возможностью. Алекс съежился, нахохлился как голубь в морозную ночь. Прижавшись к стеклу, он смотрел в окно своими грустными глазами. За окном мелькали черные деревья, поля. Но через какое-то время леса сменились улицами с брызгами света... - Вставай, нам пора... Алекс тронул за рукав Ди. Тот успел опять задремать. - Давай, давай. Нам выходить. Энди с трудом открыл глаза. Когда они вышли из автобуса, улица была совершенно пуста. Она освещалась парой фонарей, таких тусклых на фоне звездного неба. В кронах деревьев шуршал ночной ветер. Он пронесся над фонарями, коснулся края крыши и лизнул кожу лица и шеи. - Сюда! Алекс зашел за угол, указав на подвал, со всех сторон заколоченный досками. Отодвинув одну из них, Алекс поманил Энди рукой и пролез внутрь. Внутри пахло свежим цементом, застоявшимся воздухом и чем-то еще. Стены были завешаны объявлениями, весьма необычного содержания. Предлагалось все то, что было невозможно купить законно. Это были услуги проституток, алкоголь, мясные продукты, сигареты, презервативы, секс-игрушки, наркотики, порно - журналы,карты, сатанинские библии и много всего другого... - Как они до сих пор не спалились? - Ну вот видишь, как сильно они стараются? Энди изучал взглядом истертые до дыр бумажки, цемент под которыми осыпался. Под ногами лежал мусор, пластиковые стаканчики и шприцы в песке и пыли. Ди повернулся к выходу, случайно наступив на стеклянную ампулу. Она треснула и превратилась в песок. Алекс отворил небольшую дверь в стене. Перед ними открылось небольшое помещение. Стены были обиты вагонкой. Потолок подпирали дубовые стволы. В центре стояло несколько столов. За одним из них сидел молодой человек с зеленым ирокезом, весь в шипах и в цветастой вызывающей одежде. За барной стойкой стоял немолодой мужчина с серьгой в ухе. Как только он приметил Алекса, он почтительно кивнул головой: - Что будете пить? - Честер Дори сверкнул глазом, продолжая натирать бокалы платком. - Мы сегодня не за этим пришли. - А что хотите тогда? - Мы бы хотели вас спросить, сегодня здесь пастор не появлялся? - Патрик? Нет, сегодня его здесь еще не было. Но чуть позднее, я думаю, он будет. Может что-то передать? - Нет, нет, что вы. Мы его подождем. - Ну как скажите. Алекс сел за самый дальний столик и набросил капюшон на голову, что торчал только его вздернутый носик. Энди последовал его примеру. Панк с ирокезом долго всматривался в лица вошедших. Но потом решил подойти к ним. - Вам тоже надоело вот это все? - И не говори. До смерти... Я совсем не понимаю, чего хочет власть. - А ты не знаешь? Они тут новый порядок вводят. Стадом легко управлять, но так нельзя. Я не хочу читать гребанный молитвослов и перебирать четки. Вот и сижу здесь. Кстати, я - Билли! Он протянул руку Алексу и Энди для рукопожатия. - Алекс, и мой друг Ди. Мы учимся в университете, который находится на конечной станции. Ну ты наверное слышал, на холме. Там еще плантации винограда. - Да, я разок даже покупал у какого-то парня самодельное вино. Черт возьми, надеюсь, он туда кроме винограда ничего не клал. - Может и клал. Я не знаю, за нами там вечная слежка. - Думаешь, у нас тут нет ее? - Билли неприятно нахмурился. - Они везде, эти пасторы обкуренные. Всегда следят за порядком. И только попробуй обмолвиться как-то, они в ту же ночь выследят тебя и увезут. - Куда увезут? Что с ними делают? Им прошивают мозг ударом тока. Иными словами, дурачком делают. Вот я хожу, и изображаю из себя верующего, лишь бы не спалиться. Они всех прущих против закона забирают. Всех выделяющихся из толпы. Я ведь один раз уже был у них под прицелом. Сказали, чтобы я перестал так одеваться, и красить волосы. Я же создан по образу и подобию бога. Да пошли они нахуй, суки! Билли сорвался, ударил кулаком по столу. Достал сигарету, зажав ее губами, зажег. Красный огонек встрепенулся, дым заволок воздух вокруг Билли. Его подведенные черным глаза горели решительностью. - Извините, ребята. Мне уже пора. Билли пожал еще раз руки на прощание, пожелал удачи и ушел. Чем больше времени проходило, тем больше посетителей появлялось в баре "Черный лебедь". Это были и совсем молодые парни, и девушки, и мужчины. Все они зажигались страстным огнем, едва появившись здесь. Здесь они могли быть свободными от новых порядков. Всех посетителей связывала преданность своим страстям. И они даже успевали друг другу что-то передавать. Скорее всего, те самые запрещенные продукты. Наконец в бар явился и тот, кого ждал Алекс, Патрик. Он был в обычной одежде, и едва появившись, он сразу заказал что-то крепкое на двоих. За ним стояла молодая красивая девушка в короткой юбке. И так было понятно, что происходило. Алекс прекрасно это понимал. Пастор напился и ушел с девушкой. И так понятно, куда и зачем. Все время он улыбался ей, накручивая ее шоколадные локоны себе на палец. Алекс и Энди вышли из бара " Черный лебедь" раньше, чем началась тусовка и направились к главной улице города. - Теперь ты мне веришь? Энди кивнул, задумчиво смотря себе под ноги. Туман обволакивал их мысли, в душах поселилась какая-то потерянность и острое чувство бессилия. Тобой манипулируют, ты в клетке и никакой свободы. Скрываться всю жизнь? Это не выход из ситуации. - Ди, я переверну систему. Я буду жить, как я хочу. Я не хочу жить в таком несправедливом мире. Энди лишь поблуждал сонным взглядом по бледному лицу Алекса. - А пойдем на крышу? Они влезли на крышу ближайшего дома по железной ржавой лестнице. Они стояли на чуть покатом пустыре. Окно, выходящего на крышу чердака, было слегка приоткрыто. Небо темно-синего цвета переливалось туманностями вселенной. Звезды мерцали высоко над горизонтом. Ночной теплый ветер нашептывал Алексу о своей свободе. "Что есть свобода? Свобода - это счастье. Я в клетке, и потому несчастен. А много ли нужно для счастья?" "Я хочу улететь, прям как порыв ветра." "Я хочу быть свободным." Обратная дорога была еще более неприятной. Ноги мерзли в старых ботинках, Ди начал кашлять. Уже сидя в автобусе, он укутался в свою куртку, и ткнувшись лицом в шею Алекса заснул. Алекс накинул капюшон, перед тем как кто-то вошел в автобус. Это был неприятный немолодой человек. Его черный костюм, отлично скрывая все недостатки тощего тела, был выглажен, должно быть, его женой. В руках он держал небольшой и аккуратный чемодан с металлическими застежками, какие часто встречаешь у учителей. Но злые глаза выдавали обратное. Такой человек не мог работать с детьми или студентами. Алекс хорошо разбирался в людях, и ему было иногда достаточно одного взгляда, чтобы понять кто он и чем занимается. И в этот раз Алекс не ошибся, узнав в этих глазах с ошаривающим взглядом одного из местных управленцев. Он не оборачивался, но его глаза бегали по всей окружавшей его обстановке. Чаще всего они останавливались на водителе, и на Алексе с Ди. Но Алекс не допустил шанса рассмотреть свое лицо, опустив голову так, чтобы видеть только ноги управленца. Такие вот люди имели полное право притащить тебя в участок, если у них были доказательства. Там тебя уже разбирали по кусочкам пасторы. И если же ты раскаивался в согрешенном, тебя могли отпустить. Но отпускать стали реже, как только просекли, что люди раскаиваются, а потом продолжают грешить. Управленец стоял, державшись за поручень, его рука поднялась, снова опустилась. «Посмотрел на часы» - подумал Алекс. В этом не было ничего сверхъестественного. Шпионы работали по ночам, выслеживая многих простых людей. Многим управленцам прилично платили за такую работу, так что проблем с обеспечением семьи у них не было. Скорее наоборот, всегда были лишние деньги. Дети таких людей были неприятно избалованы и отталкивали своим поведением. В них была заключена мерзкая серость, пугающая пустота. Да и вообще, богатые люди, имеющие власть, - несчастные люди. У них нет ни целей, ни желаний, ни мечты. Все, что они достигают - все совсем не то, что им бы хотелось. В их пустых жизни намного больше ограниченности, чем у счастливых пар, не имеющих никакого стабильного дохода. В углу автобуса сидела девушка в черном длинном пальто, должно быть, очень теплым. Волосы были скреплены черным бантом. У нее было очень задумчивое лицо, сильный смелый взгляд. С другой стороны автобуса, напротив нее сидел тучный мужчина с клетчатый шарфом. Каждую минуту он нарушал тишину лающим кашлем. Голос водителя равнодушно объявлял остановки. Двери открывались, никто не выходил и не заходил, и потом они снова закрывались. Управленец вышел на следующей остановке, выждав какое-то время, словно не собирался выходить. Двери закрылись, и автобус поехал дальше. Ди шумно дышал и сопел на плече Алекса. Наверное, ему уже что-то снилось. Тормошить его не хотелось, он так мило спал. Губы сложились в улыбку, а их уголки время от времени подрагивали. По щекам бегали тени деревьев и свет фонарей. Возможно, ему снилась море. Только во снах все намного ярче. Все чувства и все эмоции. Наверняка, он безумно рад, что стоит на утесе прямо перед бушующим океаном у ног. В предыдущую ночь Алекс также выбрался в город и мало спал. Но и в эту ночь он понимал, что выспаться ему не удастся. Может быть получится только в следующую ночь. Автобус остановился на конечной остановке и открыл двери. Алексу вновь пришлось будить Ди. Странно, что тот со сна все еще не обиделся на него. Он лишь зевал и хлопал ресницами. Пробравшись в свою комнату тем же путем через туалетное окно на первом этаже, им удалось обойтись без ночной слежки. Весь их путь по зданию был легок и прост. Может, было уже слишком поздно, а Мисс Уит уже завалилась где-то как мешок картошки. Спящий администратор - лучший администратор. Иначе и быть не может. Во время ночных похождений разыгрался аппетит. Лучшим решением было доесть все оставшиеся запасы. Еще до этого Энди таскал ржаной хлеб из столовки, делая из них "еду богов": сушенные сухари. Алекс достал колбасу, шоколад и уже лежа в кроватях, они начали доедать все остатки еды, которые у них были. Невозможно было не хрустеть. Тишину нарушали шуршание оберток. Ди слишком громко глотал, но ничего не мог с этим поделать. Когда еда закончилась, Энди отключился, продолжая довольно сопеть. Он раскинул руки и ноги на всю кровать. Алекс наоборот, сворачивался клубком в норе одеял, прикрывая нос рукой. Они заснули в тепле, когда за окном стоял собачий холод. Топили в здании хорошо. Скорее всего, по причине того, что директор, мистер Диллингтон ненавидел холод. Он и в тот час ночи сидел перед окном, завернувшись в плед и пил горячий чай. 2 часть (Хватит нуждаться в том, чтобы в тебе кто-то нуждался. Будь ненужным и непринужденным.) Август 2017 - Сильвия, посмотри сюда! - Куда Дэнниэль? - Да вот же! Дэнниэль указал рукой на созвездие на темном небе. - Это Кассиопея... Сильвия бросила задумчивый взгляд на Дэнниэля и уставилась на звезды. Все было слишком прекрасно, и невозможно было оторвать взгляд от мерцающего неба. Она стояла, немного приоткрыв рот от восторга. Дэнниэль придерживал ее за плечи. От ветра край платья путался в его ногах. К его черному пиджаку была приколота красная розочка. Белая рубашка заправлена в брюки. Его аккуратности позавидовал бы любой. Даже волосы были зачесаны назад, а его улыбка лучезарно светилась на выбритом лице. Они стояли на смотровой площадке, оперевшись на белый забор, отделяющий ее от пропасти. За пропастью возвышались горы, верхушки которых были покрыты снегом. Снег в это время едва виднелся и смешивался с туманностями вселенной. В эту ночь было особенно тепло, и небо было ясным. Ветер трепал волосы Сильвии. - Сильвия, вернемся в город? Сильвия отошла от пилястр, не выпуская рук Дэнниэля из своих. Они шли по ярко-освещенной улице. Дэнниэль галантно придерживал Сильвию за талию. По двум сторонам улицы располагались крохотные магазины и рестораны, с выставленными столиками. За столиками сидели люди: все как один. Одинакового цвета фраки и пиджаки сливались в одно большое темное пятно. В этом, разумеется, не было ничего необычного. Мужчины сидели отдельно от женщин. Белые скатерти были заставлены разными блюдами. Но ни на одном столе не было мяса. Новый порядок касался всех. Пара молодых людей, идущих навстречу Дэнниэлю и Сильвии, остановилась у одного столика. Молодой человек держал свою спутницу за руку. Сильвия проследила взглядом, как прекрасно они держались. Влюбленным было сложнее всего. Труднее всего было себя сдерживать, казалось бы, наедине. Но и за ними следили. Одно неверное движение, и они никогда бы уже не были бы вместе. Стоило бы только парню наклониться вперед, коснуться ее губ своими, как вышел бы управленец из-за угла. А может быть, и сам пастор. Стоило бы только нарушить закон, и они никогда не были бы вместе... Но ничего такого не произошло. Молодой человек был сдержан, как и его спутница. Они остались за спиной Сильвии. Улица становилась более узкой, а с кирпичных стен сползали плети плюща и дикого винограда. Чем дальше они шли, тем хилее казались листья. На повороте переулок стал совсем темным. Над крышами высоко в небе сверкал острый месяц. - Сильвия... Дэнниэль остановился напротив девушки. - Ты не замерзла? Сильвия покачала головой. Прическу уже давно растрепал ветер. Вылезшие пряди прикрывали правый глаз. - Только если совсем чуть-чуть. Дэнниэль, будто знав заранее ответ, уже снял свой пиджак и накинул на плечи Сильвии раньше, чем она договорила. Он был так приятно галантен. Во всех его движениях присутствовала забота. Ямочки на щеках подрагивали каждый раз, когда он улыбался и обнажал белые зубы. - К чертям закон... Сказал Дэнниэль, поцеловав Сильвию уже не в первый раз. - Я так люблю тебя, Дэнни... - Я всегда буду тебя любить. Послушай, мы уедем. Я сделаю так, что ты будешь счастлива. Ты мне веришь? Только будь со мной... - Конечно, я тебе верю. Как я могу не верить? Улыбка с ее лица ненадолго сползла. - Си, ты такая одна во всем мире. И я хочу быть с тобой всю жизнь. Я не хочу прятаться в темных углах. Я хочу жить в открытую. Глаза Сильвии блеснули в темноте. В ее голове мелькал целый поток мыслей. Но не одну из них она так и не смогла озвучить. Дэнниэль только беззвучно положил руку ей на щеку. Он был спокоен и уверен. Хотя, его проницательные глаза бегали по лицу Сильвии, высматривая каждую родинку, как звезду на небе. Он снова и снова целовал ее, прижимаясь к ней всем телом. Его руки дрожали, когда касались ее белой, прозрачной кожи. Ее глаза были влажными от слез радости. Счастье многого не стоит. Важно только ценить то, что имеешь. Ее любимый был рядом с ней. Наверное, только молодым и влюбленным свойственно быть равнодушными к будущему. Никого не волнует, что будет потом. Важно только то, что сейчас... - Мне все равно, если нас поймают. Сильвия шептала, прижавшись губами к его уху. - А я совсем не хотел бы, чтобы ты тоже расплачивалась. Я бы хотел расплатиться за это одному. Я не хочу втягивать тебя во все. Если нас поймают, пообещай мне, что ты скажешь, что это я донимался до тебя. Обещай мне, Сильвия... - Дэн, я никогда и ни за что не предам тебя. Если погибать, то вместе... Дэнниэль промолчал. Он только улыбнулся, снова поцеловав ее, и скрестил руки за ее спиной. Бунтари — они такие, жертвуют собой, ради других. Бьются до последнего, как истинные герои. С неба на них смотрел острозубый месяц. Мерцали звезды. В долине люди еще не спали. Улицы светились сотнями огней. Ночь переходила в утро. И, пожалуй, это было самое прекрасное время: и не ночь, и не день. Октябрь 2017 Сильвия зашла в подошедший автобус. Заплатив за проезд, она прошла в середину. Начало темнеть. Небо заволокли тяжелые тучи. Холодный ветер бил в стекло. Но Сильвия улыбалась. Просто так, от радости. Собравшись выходить в городе, она заранее вышла к дверям. За стеклом уже узнавался силуэт Дэниэля. Как только двери открылись, Сильвия спрыгнула со ступеньки в объятия Дэнниэля, чуть не сбив того с ног. Ее черное пальто распахнулось. Длинный платок едва не коснулся асфальта. Волосы коснулись щеки Дэнни. - Какая ты у меня красивая... Дэнни прикоснулся к ее волосам, черной ленте и банту в волосах. Сильвия улыбнулась, отвела глаза, немного смутившись. Воспользовавшись моментом, он вытащил из-за спины букет белых роз. И все же был этот Дэнни странным: нравилось ему, когда Сильвия смущалась и краснела. Она улыбнулась одними уголками губ. По глазам было видно, что она счастлива. Они гуляли по городу, держась за руки. Потом вышли на смотровую глянуть на горы и звезды. Дэнни,облокотившись на белые пилястры, достал сигареты и закурил. Пепел как белый снег, кружась, медленно летел в пропасть. Красный огонек ярко вспыхивал и затухал. Сильвия взяла одну сигарету, и около огонька загорелся другой. Мотыльки пепла летели в безмолвном танце вниз, к дну гор. Но они не достигали земли. Их уносил порыв ветра в небо, ближе к облакам. Перед входом в бар стоял человек. Не такой как все остальные. С самодовольной улыбкой и счастливыми глазами. В руке он что-то прятал. Дэнни с Сильвией прошли мимо него и спустились в подвал. Честер стоял у стойки и натирал бокалы. Внутри было немного душно из-за большого количества людей. Все столы были сдвинуты ближе к стене, а в центре толпились пары в платьях и смокингах. Громыхала музыка. Сильвия сняла черное пальто, небрежно повесив его на стул. Челюсть Дэнниэля отпала. Перед ним стояла изумительной красоты девушка в огненно-красном платье. - Сильвия, я и не знал, что ты настолько прекрасна. Он подмигнул ей, положил ее руку к себе на плечо. И их унесло в центр зала. Честер даже включил что-то помедленнее. Платье путалось в ногах Дэнни, их тела сливались в одно. Дэнни вдыхал запах ее волос, прижимая к себе все больше и ближе. Через какое-то время, Сильвия поняла, что вокруг них больше никто не танцует. Все разошлись и смотрят со стороны. С потолка на них направлены прожекторы, а посторонний свет выключен. Последняя пара движений, и Сильвия повисла на руках Дэнни. Громкие аплодисменты нарушили первую секунду тишины. Позже Дэнниэль взял ее на руки и поцеловал на глазах у публики. Октябрь 2017 « У меня нет выбора. Но я все равно выбираю тебя» « В этой жизни нет ни плохих людей, ни хороших. Все зависит только от того, какими были условия, в которых ты рос. И только от них зависят твои дальнейшие действия. Нельзя злиться на алкоголиков, курящих, наркоманов. В конце концов, это их выбор. Вы же совсем не знаете, что повлияло на их жизнь, и почему это так.» - Знаешь, ведь там столько зла. Я чего-то не понимаю? Они либо сами не справляются со своими задачами, либо они просто ужасные люди? (Отец Патрик) позвал меня с целью помочь всем остальным: помочь выделяющимся стать такими как все, привлекать внимание людей ходить на чтение библии и многое другое. - Это ведь все было закрыто? То есть никто не знал даже что есть такая группа людей, которые проповедуют этот образ жизни? - Дэнниэль серьезно смотрел в глаза Сильвии. - Конечно, это все держится в тайне. Но разумеется, кто-то об это разбалтывал. Так что нельзя сказать однозначно, знают об этом или нет. - Но так в чем же проблема? Вы ведь стремитесь к добру. - Все не так. Когда у нас стали рисовать и писать в туалетах всякие мерзости, нас просили сказать, кто так делает. Они просили нас настучать? Где же тут добро? Благо, они не знают, что и я там писала все, что думаю. Они не ждут такого от меня. - И много вас там было? - По два человека с каждого курса... - Сильвия стыдливо отвела глаза. - Я не должна об этом говорить... - Но ведь ты двумя руками против этого порядка, как и я. - Да я против. - Тогда объясни мне, как ты с этим живешь. Такая двуличная жизнь полна лжи. - Я ж не христианка. Будь я ей, я бы не справилась. Дэнни держал Сильвию за руку, смотря ей в глаза. Когда она рассказывала, он видел в ее глазах страх, небольшую растерянность. - Джерри скоро подойдет. - Может нам выйти к нему навстречу? Дэнни молча подал знак отрицания. - Посиди здесь, я сейчас приду. Он наклонившись, убрал волосы с ее лица и звонко поцеловал. Он подошел к Честеру и что-то попросил. Честер достал три бокала, налил вина и на подносе отдал. Дэнни принес его и поставил на стол. В дверях появился Джерри, одетый в джинсы и толстовку. Едва заметив Сильвию и Дэнниэля, он сразу поспешил к ним. Улыбаясь, он пожал руки и извинился за опоздание. Гладковыбритая кожа на скулах сияла и пахла одеколоном. Он был мил и приятен в общении. Выпив по бокалу вина, они втроем вышли из бара «Черный лебедь». Спускаясь вниз по улице, они вышли на смотровую. Сильвия стояла по середине, между Джерри и Дэнни.Ее волосы трепал ветер. - Сильвия, а ты работаешь? - Нет, я пока только учусь. В институте, который в долине. - А тот самый институт... - Джерри улыбнулся. В этом было что-то настораживающее... - Вы его знаете? - Сильвия, умоляю, обращайся ко мне на ты. - Ты его знаешь? - Сильвия немного смутилась. - Да, мне приходилось иметь с ним дело. Но я учился не там. - А где ты работаешь? - Это не важно, в принципе. - Джерри отвел глаза и многозначительно посмотрел на Дэнниэля. Сильвия сделала два шага назад и обняла Дэнни со спины. По небу пронеслась падающая звезда, чиркнув хвостом, и скрылась за зубчатым горизонтом. Голые стволы деревьев были похожи на скелеты рыб. Тонкие и вытянутые... Голубые глаза Дэнни неотрывно следили за рекой, где-то далеко-далеко впадающую в море. В его взгляде таилось что-то необычно печальное. Сильвия отошла на два шага назад. - Дэнни, я что-то замерзла немного и хочу домой. - Нет проблем... - Дэнни с распростертыми руками подошел к Сильвии. Знаете что чувствует олень, когда чует запах волков? Он чувствует страх, хотя и не знает, что его ждет после смерти. Так вот, волки уже здесь. Сильвия окинула взглядом Джерри. Он заметив это, улыбнулся и сказал: - Я вас провожу. Они втроем дошли до автобусной остановки. На дороге шумели машины. Около остановки росло абрикосовое дерево. Его голое тело с сухими ветками было выше остановки, и часть опавших листьев лежали на крыше. Весь асфальт был покрыт шуршащими листьями. Сильвия неосторожно шла, увязая в этом ковре. - Встретимся в четверг ночью на нашем месте? Дэнни улыбнулся. Глаза Сильвии сверкали в свете фонарей - Да. Я люблю тебя... К остановке подошел пустой автобус. Сильвия обрадовалась, что будет возможность побыть одной. Двери медленно открылись... Сильвия повернулась к Дэнни: - До встречи. Я очень люблю тебя. Она обхватила его руками и поцеловала в губы. Улыбнувшись, она была готова помахать рукой. Но к ней приближался Джерри. В одной руке он держал удостоверение на право ареста, в другой наручники. - Что все это значит? Сильвия попятилась назад. Ее руки дрожали. Обернувшись она увидела взгляд водителя. Двери автобуса шумно закрылись, мотор зарычал, и автобус умчался по дороге. - Ты арестована. Сильвия посмотрела на Дэнни. Потом громко засмеялась, немного нервно. - Ну вы и шутники. Улыбка Сильвии быстро сползла с ее лица, когда кожи рук коснулся холодный металл. Она вырвалась и попыталась убежать. - Что ты стоишь? Тоже хочешь браслетики? Джерри высунул пистолет и пригрозил Дэнни. - Джерри, ты что? - Дэнни попятился назад. Он такого не ожидал от друга, знавшего его с детства. - Делай, что говорю, - Джерри оскалился и засмеялся. Те самые руки, зацелованные до синяков, коснулись Сильвии. Жестко и хладнокровно. Она попыталась вырваться, но мертво вцепившийся Дэнни скрутил её. - Почему ты не сказал раньше, что ты работаешь на них? - Держи крепче. Когда-то мягкие и нежные руки Дэнни теперь сковывали Сильвию, не давав вырваться. - Дэнни... Сильвия уже хрипела от ужаса. По щекам катились слезы. Она только смотрела в предательские любимые глаза. Смотрела, как в них отражается их прежняя любовь. Он ведь все понимал, он знал все до конца. Он только играл роль, как актер. Наверное, лучший актер, ведь она ему верила. На его лице фальшиво притаилась улыбка. Было больно, будто оторвали часть души. - Отпустите меня, прошу вас... Сильвия кричала и с надеждой смотрела то на Дэнни, то на Джерри. «Их теперь двое. А я теперь одна» - Сильвия не могла разорвать цепь, сковывающую ее руки. Она вырвалась и упала на асфальт в самую грязь. Слезы смешались с землей. Джерри захохотал, схватив, резко поднял ее с ног: - Грязная сучка... Равнодушные машины шумели, но не останавливались. Свет фар мелькал по деревьям, светил в глаза. Все видели, что происходило. Слышали ее крики. Но ни одна машина не остановилась. Ни одна душа не пожелала спасти... Последовал удар. Потом еще один. Не следовало ожидать надежды со стороны этих людей. Джерри заставлял Дэнни избивать свою любовь. «Человека, за которого хотел отдать жизнь» - как часто он сам говорил. Но он ведь ее не отдал. Глаза Сильвии пронзали Дэнни до тех пор, пока не закрылись... Раздался голос Джерри. Он вызвал машину, чтобы отвезти Сильвию туда, откуда возвращаешься уже не собой, а копией, винтиком системы... Когда Сильвия очнулась, то обнаружила, что наручников, как и одежды ниже пояса, не было. Голова гудела. Справа от нее скрипела багажная дверь. Сама машина изнутри напоминала небольшой грузовик. За рулем сидел какой-то молодой человек, рядом с ним Джерри. Они разговаривали, смеялись. Дэнни нигде не было. Предатели перестают существовать. Сначала она ничего не ощущала, будто забыла обо всем. Но когда к ней постепенно стала возвращаться память, она вспомнила все, и ее лицо залилось слезами. Во время поворота, машина снизила скорость. Сильвия безразлично открыла дверь и сделала попытку выпрыгнуть. И ей это удалось, сломав руку, пару ребер и ободрав кожу на всем теле. Ее мучениям не пришел конец. Она не умерла, а осталась лежать на холодном асфальте. Над ней мерцали звезды, лаская ее своим светом. Ветер зализывал раны. Сильвия уже не чувствовала боли. Она смотрела в небо, улыбаясь и шепотом упрашивая дать ей крылья. По щекам катились слезы. Свет на горизонте засветил блеск в глазах. На нее неслась машина. Прямо перед ее рукой она остановилась. Дверь открылась, и вышел водитель. Он бережно поднял почти безжизненное тело. В порезах, ссадинах и крови. Сильвия доверилась мягким рукам и потеряла сознание. Она стояла у океана. Под ее ногами разбивались волны о скалы. Поднимая брызги пены и обрушиваясь на лодыжки. Волосы трепал волосы, путаясь на лице. Пахло соленым. Когда Сильвия обернулась: никого не было. Она была совсем одна. Снизу поднялась огромная волна и обрушила свою силу на Сильвию, заставляя захлебываться... Яркая вспышка заставила Сильвию прийти в себя. Из окна на нее светило осеннее солнце через сухие палки деревьев. Выпрямив руку, она откинула одеяло. Почти все тело было забинтовано. В некоторых местах проступала кровь. На животе из-под края бинта торчала отводная трубка. На это было страшно смотреть: голубая, прозрачная кожа, а под ней торчащие вены. Попытка встать осталась неудачной. В углу на стуле сидела худая девушка в халате. Она встала, и подошла к кровати. Как оказалось, это была очень старая женщина. Вокруг маски на ее лице протянулись длинные морщины. Тусклые глаза уже не светились, а только едва напоминали серый оттенок. Ее руки также были покрыты сухой, морщинистой кожей с выпирающими венами. Они приблизились к Сильвии, поправили одеяло и прикоснулись к ее плечу. Женщина сняла маску. Ее ярко накрашенные губы раскрылись, и она что-то прошептала. Что именно, Сильвия не поняла. Когда просыпаешься от долгого сна, то в первые секунды продолжаешь находиться в другом мире. Поэтому, вспомнить сон намного проще сразу после пробуждения. Бывает и такое, что ты даже чувствуешь боль, прикосновения и дыхание чужих людей: будто неземное протискивается в твой мир. «А вам часто снится ваша смерть? Молния, пробивающая насквозь, а через секунду, обнаруживается, что вы живы. Чувствуете ли вы боль, сквозь сон? Жизнь после смерти напоминает собой состояние сна. Все чувства и ощущения ярче. Если во сне вы встречаете знакомого человека, то вы не видите его. Вы просто знаете, что это именно он. Точно так же, вы можете не слышать что он говорит, но понимать и знать на инстинктивном уровне. Тогда мы не можем отрицать, что во сне мы умираем.» Ноябрь 2017 «Черно-белая жизнь - Совсем серая и без ярких моментов. В каком-то плане, потерян весь смысл Пустых, по-чужому бесценных Медленных дней черно-белая лента. Для меня здесь все безразлично. Я все дальше отдаляюсь от вас.» Чужой мир людей не безграничен - Все окна горят, и ездят машины. Шумят улицы брызгами света, Ходят толпы живых мертвецов - Всем по-прежнему нет дела До тебя, и до их подлецов. Мир опустел, нет радости больше Ни в тебе, ни в человеке, навстречу идущим. Мне нисколько не жаль, что именно так Все обернулось - будет время обдумать Каким именно боком, ко мне жизнь повернулась... Сильвия стояла у окна в коридоре. За окном ветер уже давно не шумел. Снег, как тысячи мотыльков, густо закрывал собой темное небо. Медленно опускаясь на землю, он ложился ровным слоем. Горы из окна даже не были видны. Сильвия прикоснулась к стеклу рукой, словно хотела ощутить тающий снег на ладони, прочувствовать, как он исчезает. Почувствовать то, что хоть как-то реагирует на твое тепло. Она долго стояла у окна, не замечая никого и ничего. Перед ее глазами возникало очертание силуэта Дэнни. Он, облокотившись на стену и согнув одну ногу, жадно курил и смотрел в окно. Сильвия улыбнулась, и попыталась схватить его за прозрачную руку. Но поймала лишь воздух... Он расселся так же быстро, как и появился. Просто исчез, даже не оглянувшись, и не посмотрев на Сильвию. Она опустила руку, отошла в самый угол и присела на деревянный пол, обжигающий холодом... Вот опять в коридоре ей показалась знакомая фигура, повернувшаяся спиной и уходящая вдаль. Сильвия вскочила и бросилась бежать за ней... Но она опять растворилась. Дэнни безнадежно хотел уйти от Сильвии. Он больше ее не любил. На глазах выступили согревающие слезы. Ноги дрожали, и она пошатываясь, пошла вперед до лестницы. Выйдя на улицу без верхней одежды, она даже не почувствовала холода. За ее спиной оставалось огромное здание, наполненное радостными голосами, веселым смехом. Но ее душа рвалась на части: на маленькие кусочки, на пепел. Внутренний огонь затух, оставив тлеть уголек. За ее спиной по коридорам ходили студенты, улыбаясь, рассказывая друг другу сказки о любви. Радостный смех ранит умирающие души, обрывает последние перья на израненных крыльях. Сильвия закрылась руками. На ее волосы падали хлопья пушистого белого снега. Она шла вдоль стены до поворота на дорогу. Там была остановка, с которой была связана ее прежняя жизнь. Обойдя остановку стороной, Сильвия промерзла до костей. От себя никуда не сбежишь. Как сильно не было бы твое желание забыть все и начать новую жизнь. Ты можешь уехать в другую страну, бросить родных и близких. Но тот человек, каким ты раньше был, никуда не денется. Ты остаешься им до конца: тем, кого предали, бросили, забыли.Не надо обманывать самого себя. Надо признать свое прошлое и двинуться вперед. Если нет ни одного человека, который в тебя верит, будь уверен: это только сейчас. Часть замшелой стены, отделяющей трассу от территории института, освещалась красными полосами света. Вокруг свечения летали красные искры. А когда они касались снежных сугробов, тухли: задыхались от холода. Сильвия подошла ближе к стене. Книги, неаккуратно брошенные, полыхали красным пламенем. Огонь яростно раздирал их на части. Шел снег, но его силы не хватало, чтобы потушить пламя. Подойдя еще ближе, Сильвия увидела человека, сидящего около стены. Он подбрасывал книги в огонь. Он был одет в зимнюю куртку, в правой руке он держал сигарету. На долю секунды Сильвии показалось, что это Дэнни, и она смело подошла еще ближе. Когда человек поднял глаза на нее, он немного испугался. Между ними было не больше метра. В костре, кроме церковных книг, полыхали иконы. Лица святых искажались, принимая страшные образы. Краска плавилась и стекала по дереву и бумаге. Липкая и густая, она неприятно капала, напоминая кровь. Алекс с ненавистью глянул в лицо Сильвии, поднесся руку к губам и затянувшись: - Расскажешь, чем я занимался? Образ Дэнниэля пропал, и лицо Алекса стало совсем незнакомым. Пропали знакомые ямочки на щеках, исчезла небритость со скул. В серых глазах отражался огонь. Он недолго думая, отвел глаза, и бросил очередную книгу в костер. Сильвия стояла в нерешительности, в ее мире никого кроме Дэнниэля не существовало. - Я ничего не скажу. Сильвия схватила библию, обгоревшую только с одной стороны и бросила в огонь: - Я просто погреюсь чуть-чуть. Все равно от этих книг нет смысла. Слова Сильвии задели. Его лицо разгладилось, исчезла злая ухмылка. Алекс протянул ей стопку книг. Она на одну села, другие по очереди бросила в огонь, вытягивая руки к теплу. - Так ты..., - Алекс запнулся, - тоже против? - Да, я против. - отвечала Сильвия, даже несмотря в его сторону. - Тогда сожжем нашего бога? Алекс улыбнулся, разорвав очередную бумажную икону. Огонь схватил обрывки, превращая их в красный песок. Угольки тлели на просвечивающем асфальте, вокруг таял снег. Сильвия придвинулась ближе и принялась грубо вырывать страницы из библии. Алекс потушил сигарету, и положил окурок обратно в пачку, которую ему отдал Билли при встрече. Взглянув на Сильвию, он спросил: - Тебе плохо? - Почему ты так думаешь? - она прекратила рвать и уставилась на Алекса. - У тебя текут слезы по щекам... Сильвия вытерла слезы, но ее руки не перестали дрожать. - Ну же. Что случилось? Сильвия тонула в одежде Алекса. Ее тоненькие руки дрожали, то и дело, прикасаясь к глазами и щекам. Трещина в сердце удлинялась, трещала. Руки сжались в кулаки, ногти впились в ладонь... Костяшки побелели, и она разрыдалась... - Ну так что же? Все будет хорошо... Алекс молча прижал ее к себе. На его лице застыла улыбка: он вспомнил ее. Он много раз видел ее в автобусе по ночам в черном пальто. Сидящую в самом конце, у окна, с застывшей счастливой улыбкой. Бывали времена, когда она была не одна. Он вспомнил, как она заходила в автобус летящей походкой, как звенели ее каблуки. Он помнил ее сидящей на остановке с книгой на коленках, держащую зонт. Но он никогда не узнавал в ней ту девушку с третьего курса, стучащую на всех... Это было два противоположных человека. - Ну же. Успокойся... Он гладил ее по волосам. Но она не успокаивалась. Если струну перетянуть, то она лопнет. Если поднести спичку к огню — она загорится. Костер догорел, остались лишь тлеющие угли, заносящие снегом. Высоко в небе выл ветер. Густые облака закрывали небо. Алекс поднялся с земли и протянул руку: - Пойдем, а то совсем замерзнешь... Сильвия медленно поднялась, вытерла слезы. - Извини. - Да за что? Это нормально. - Алекс затоптал кострище и ногой присыпал снегом. Алекс улыбнулся, точь-в-точь как это делал Дэнни: немного прищурившись, одними уголками губ. Внутри нее что-то екнуло. Что-то разбилось вдребезги. Легко ли отпустить и забыть человека? Если вы по-настоящему его любите, то вы будете переживать за его будущее и пожелаете только самого лучшего. Но пытаясь вернуть его, вы будете думать только о себе.