***
— Гермиона, дорогая, не могла бы ты нарезать морковь? — спросила Молли свою названную дочь. — Мне нужно достать еще немного картофеля из погреба. Ведьма кивнула. Своего сына она нашла под столом — он строил башню из кубиков. Удовлетворенная тем, что он занят делом и находится в безопасном месте, она приступила к работе. Через несколько минут кто-то аппарировал на кухню. — Веселый святой Николас! — Пожалуйста, не называй его так, Фред, — устало вздохнула Гермиона. Она только что закончила с морковью и отправила её в горшок с тушеным мясом. — Ах, но ведь это он и есть, — воскликнул Фред. Он щелкнул Николаса по носу, вызвав широкую улыбку у малыша. — Он святой покровитель моряков, торговцев, — он указал на себя, малыш кивнул, соглашаясь, — … лучников, воров, детей… — Прекрати, — прошипела девушка. Гермиона сжала пальцами раковину, склонив голову. Фред поднялся с того места, где он сидел с Николасом, и встал позади нее. — Снова Малфой? — это было очевидно, и это вызывало недоумения у Уизли. Они не могли понять ее желание сделать Малфоя частью жизни своего ребенка, когда сам он был против этого. — Что он сказал на этот раз? Она взглянула на Николаса, который играл с игрушкой, что ему явно притащил Фред. — Драко сказал, что Астория беременна, и что он никогда не расстроит ее, ведь она теперь в таком деликатном положении, — сказала она с горечью. Слезы обрамляли ее ресницы. — Видимо, эти ограничения накладываются на встречи с его незаконнорожденным сыном… С тем, кого он и так редко видит, в любом случае. Фред положил руки на плечи Гермионы и развернул к себе лицом. — Зачем Нику с ним видеться? Слезы, которые были в ее глазах, теперь стекали по щекам. — Я хочу, чтобы малыш знал своего отца. Разве это так плохо? Фред фыркнул. — Все в волшебном мире знают, кто отец Ника, кроме самого мальчика. Он посмотрел на белокурого, курчавого ребенка, который глазел на обоих серыми глазами. — Ему, похоже, не важно, что Драко — его отец. — Фред снова посмотрел на нее. — И мне тоже… Нам тоже… Мне. Нахмурившись, она наклонила голову, чтобы посмотреть на него. — Почему тебе так важен Ник? Он выглядел так, как будто она ударила его. — О, я не знаю, Грейнджер, — насмешливо сказал Фред. — Я просто иногда кормлю его среди ночи, когда ты так устаешь, что даже моргнуть не можешь. Я сменил достаточно подгузников Нику, чтобы стать профессионалом. А как тот факт, что мне нравится проводить время с ним? И я думаю, что его мама — самая смелая женщина, которую я знаю… Гермиона покраснела. — Фред, я не знаю, что… — Не говори ничего, — пробормотал он. Фред отступил, ослепительно улыбнулся, и, немного печально глядя на Николаса, вышел из кухни. Гермиона закрыла рот, чтобы не расплакаться. Все Уизли были с ней с самого начала, они поощряли ее желание оставить ребенка, когда на нее так сильно старались надавить чтоб «избавиться» от их с Драко ошибки. К ней даже приезжал Люциус Малфой и обещал большие деньги, если она избавится от ребенка. Он говорил, что смешение чистой и грязной крови недопустимо. Никогда она не рассматривала этот вариант. Её не волновало, что по улицам волшебного мира ходил бы ребёнок, который был копией Драко, и что об этом думали Малфои. Ей было все равно, её жизненный путь станет тернистой дорогой, постоянной борьбой с оскорблениями и предрассудками общества, когда дело будет касаться её сына. Нет, единственное сожаление, которое она испытывала, было о том, как они зачали Ника. Это было при министерстве, празднование дня Святого Валентина. В то время Гермионе нужно было присутствовать, так как она замещала главу своего отдела, который хотел вообще избежать этой участи, и поэтому ей пришлось страдать от разговоров раздутых хамов, которые пили слишком много. Она же выпила только пару бокалов с шампанским, и вздохнула с облегчением, когда Драко Малфой встал рядом с ней: на фоне шатающихся пар, она надеялась, что он будет интересным собеседником. По-видимому, он все же был слегка подвыпившим, поскольку он рассказал Гермионе о своей холодной жене, бесконечном давлении, которому его подвергал отец, и о симпатии, которую он всегда испытывал к грязнокровке. Она хотела дать ему пощечину. Но когда он схватил ее за запястье, прежде чем она коснулась его, Гермиона почувствовала себя отчего-то прекрасно, и прижалась к нему, когда он заткнул ее поцелуем. Жгучее ощущение, скручивающее пальцы ног, заставило отключить логику, которая подсказывала ей, что это было очень неправильно, ведь Малфой был женатым мужчиной. Драко отрицал любое сопротивление, которое она смогла проявить, когда он втащил ее в пустую комнату и приступил к делу. Гермиона должна была сопротивляться, когда он потянул юбку её платья, но все, что она могла сделать, это застонать, когда пальцы нашли свой путь к центру её ощущений, скользнули мимо ее трусиков и очутились внутри, чтобы коснуться ее уже пульсирующего клитора. Он все еще обладал её ртом, и они оторвались на секунду друг от друга, чтобы дышать, ведь лёгкие не справлялись с нагрузкой, а затем снова сплелись вместе, как будто все время до этого тратилось впустую. Он оказался внутри нее, прежде чем осознал это. Ее ноги были обернуты вокруг его талии, руки сжимали его плечи, когда Драко толкался в нее лихорадочно. Когда он громко застонал, Гермиона была на краю оргазма… Но это было не ее имя. Астория. Конечно. У него явно были школьные воспоминания, связанные с грязнокровкой и сейчас он будто отомстил ей за всё. Больше ему не обмануть ее. Удивительно, но Драко осторожно опустил её ноги и поправил платье, прежде чем сам залез обратно в брюки. Он громко извинился и пообещал, что поможет ей, если такая помощь когда-нибудь понадобится. Главное, чтобы она молчала об их связи. Гермиона сказала ему, что все было по ошибке, чтобы Малфой не беспокоился о ней и возвращался к своей драгоценной чистокровной жене. Она все же отвесила ему пощечину, и он сразу же ушел. Николас родился 6 декабря, задержавшись на две недели. Он был похож на Драко, у него был надменный подбородок, как у Малфоев, но курчавые волосы Гермионы, хотя сам он был блондин. Было очень необычно, что кто-то, кого она так любила, был похож на кого-то, кого она так ненавидела. Но Николас был милым и любил свою мать, он уже проявлял мощные формы магии и… обожал своего дядю Фреда. Фред был с Гермионой в то время, когда никто другой не был. Он был рядом, когда она пошла в декрет, был первым, кто увидел Николаса в момент его рождения — он даже волшебным образом перерезал пуповину. Был, когда его собственная семья или Гарри были слишком заняты своей жизнью. Фред всегда был рядом. Она никогда не сомневалась в нём. Уизли, Гарри, и все родственники семьи Уизли любили Николаса. Фред ничем не отличался от них. По крайней мере, так было изначально. Хотя она и пыталась возобновить отношения с Роном, они быстро разбежались, ведь сейчас не было никаких бед, таких, как война, которая тогда окружала их. Они расстались дружно и остались лучшими друзьями, когда Рон женился на Луне Лавгуд. Джинни, конечно же, вышла замуж за Гарри, и у них родился малыш Джеймс. Но Фред? Он оставался подозрительно одиноким, хотя и не страдал от отсутствия предложений. И он оставался любимчиком Николаса. — Мам! — Николас наклонился и теперь дергал её за брючину. Затем он протянул руки, желая подняться. Гермиона потянула его, прижала к себе и тронула лоб мягким поцелуем. — Я не понимаю… Каждый раз, когда я бываю с тобой где-то, все говорят о том, какой ты милый и как они безумно тебя любят. И только один человек, у которого есть генетическая связь с тобой, относится так, как будто ты — зараза. Все тебя любят. Все остальные дети на детской площадке любят тебя, бабушка любит тебя, Гарри любит тебя, все в министерстве тебя любят, Фред любит тебя… — Она замолчала. — Николас, ты любишь Фреда? Слюнявая улыбка с четырьмя зубами стала ей ответом. — Фвед! Любить Фведа! Она улыбнулась в ответ. — Это хорошо, — прошептала Гермиона и прижалась к нему щекой.***
Фред Уизли был человеком-неприятностью. — Она снова виделась с Малфоем? — Джордж тихо спросил своего брата, когда они оказались вдали от лишних ушей. Суровые глаза и усмешка были безмолвным ответом Фреда. — Ты когда-нибудь говорил ей, что любишь?.. — Джордж вздохнул и сочувственно похлопал его по спине. — Скажи это немного громче, — рявкнул Фред. — Я не думаю, что весь Лондон услышал тебя. — Возможно, это было бы к лучшему? — Джордж покачал головой. — Я никогда бы не подумал, что ты так будешь относиться к цыпочке. — В том то и дело, приятель. Она не просто цыпочка: она Грейнджер, мама Ника и бывшая девушка нашего младшего братца. Не уверен, что ей нужен еще один Уизли, который будет виснуть на ней, — в глазах Фреда был намек на отчаяние. — Учитывая то, что я знаю, уверен, ты точно не будешь просто виснуть. Может быть, вы пошатнетесь и упадете? На кровать, например… — Кретин, — Фред щелкнул Джорджа по его здоровому уху. — Это я слышу от человека, который заколдовал трусы Амбридж так, чтобы они вибрировали под ее одеждой всякий раз, когда она шла по коридорам? — Да, она заслужила это, не так ли? — Фред фыркнул, пытаясь скрыть свою усмешку. — Фвед! — Николас пробрался в комнату и залез на колени парня. Он уселся поудобнее и, подобно щенку, который встретил своего любимого хозяина, стал тереться своей слюнявой щекой. — Ах, святой Ник, — сказал Фред с нежной улыбкой. — Как ты, мой любимый щеночек? — он вытер пятнышко грязи с носа ребенка. — Где твоя мама? — Я оставлю вас двоих, — сказал Джордж, и, подмигнув, исчез, чтобы найти свою жену. — Фвед любит мами, — сказал ему Николас. — Что я поделаю с этим, малыш? Это действительно так, — Фред нерешительно кивнул. — Мами любит Фведа, — малыш одарил его острым взглядом. — Я так не думаю, приятель. — Улыбка Фреда слегка похмурела. Он обнял маленького мальчика, закрывая глаза, чувствуя запах Гермионы, который всегда цеплялся за ребенка. Он знал, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем она найдет того, кто подходит ей, и никогда не посмотрит больше в его сторону, и это сломает его сердце, потому что тогда их встречи с Николасом станут редкими, а потом они и вовсе исчезнут. — Но я бы хотел, чтобы это так и было…***
Я думаю, что взрослые иногда бывают такими глупыми. Я вижу, что они смотрят друг на друга, пока оба не покраснеют, а потом разбегаются, как будто их преследуют. Это действительно смешно. Это веселит меня. Когда дядя Гарри и тетя Джинни так же смотрят друг на друга, потом они прячутся в чулане для метел, а потом они, в конечном итоге, кричат и стучат дверью. Затем они выходят потные и с глупыми улыбками на лицах. В последний раз, когда они это сделали, позже появился Джеймс. То же самое произошло с дядей Перси и тетей Пенелопой, но мне не нравится Агнесса, поэтому я думаю, что они должны вернуть ее в чулан и попросить другого ребенка. Это не сработает, если один человек войдет туда — я знаю, я видел, как бабушка ходит туда, но все, с чем она выходит — это вонючая швабра. Интересно, если бы я отправил туда маму и дядю Фреда, вышли бы они с братом для меня? Я ведь уже сказал ему, что мама любит его, как бабушка любит дедушку, но он мне не поверил. А я сделал при этом самое честное лицо. Знаете, такое, которое я всегда делаю, когда мама ловит меня рядом с банкой с печеньем, а я не хочу, чтобы меня наказывали? Как он мог мне не поверить? Я собираюсь попробовать кое-что за ужином. Мне НЕОБХОДИМ младший брат. Но я никогда не получу его, если ничего не сделаю для этого.***
Гермиона сидела за обеденным столом между Николасом и Джорджем. Фред сидел напротив них, поэтому он мог поглядывать на нее тайно. Это была игра, в которую он играл сам с собой, засекая, как долго сможет смотреть на нее, прежде чем девушка поймает его взгляд и тоже посмотрит в ответ. Размятый картофель, морковь и растерзанные кусочки свежеиспеченного хлеба были разбросаны на подносе детского кресла Николаса. Иногда молодой человек давил что-то между пальцами и кидал это себе на голову, громко смеясь и забавляя всю толпу за столом. Гермиона просто покачала головой, улыбнулась и вернулась к своей тарелке. Николас нетерпеливо залепетал что-то матери, показывая, что он захотел пить, но Фред опередил всех, прежде чем Гермиона потянулась за своим напитком. Он взял детскую бутылочку, которую всегда держала Молли на столе, наполнил ее тыквенным соком, привинтил крышку и протянул ее малышу. Пока Николас тянул сок, Гермиона уставилась на Фреда со смешением любопытства и застенчивости. — Спасибо, — пробормотала она, коротко улыбаясь. Фред пожал плечами. — Ник — горячий парень. И иногда сок ему просто необходим, чтобы остыть, — он забавно ей подмигнул. Она покраснела. Джордж ухмыльнулся про себя. Он выгнул бровь в направлении своего близнеца, глаза его светились озорным блеском. — Итак, Грейнджер, приглядела себе какого-нибудь парня? Сливочное пиво Фреда было пролито, а Гермиона бросила вилку на тарелку с лязгом. Николас хихикнул. — Э-э-э, нет, — сказала она слабо, взглянув на Фреда, который шептал Чистящее, чтобы избавиться от липкого напитка. — Почему ты спрашиваешь? — Просто интересно, кто будет носить маленькую фотографию Ника в своем кошельке. — У меня есть его фото, — неожиданно сказал Рон и показал карточку. — И у меня тоже, — повторил Гарри с другого конца стола. Несколько других мужских голосов так же это подтвердили. — Фвед! — крикнул Николас, когда Фред поднял маленькую фотографию. — Правильно, малыш, у меня ты всегда здесь, — рыжий вернул фотографию в свой кошелек и положил его обратно в нагрудный карман, похлопывая грудь рядом с сердцем. — Похоже, мне не нужно особо задумываться над этим, есть кому носить фото Ника, — самодовольно сказала Гермиона. Джордж смотрел, как расслабляется выражение лица Фреда. — Ну, ты же понимаешь, что парню нужен отец, Грейнджер, — возразил он. — Что, если этот мерзавец — плохой пример отца для Ника? — Он наклонился ближе. — Я прямо это слышу сейчас: дети спорят, и кто-то из них говорит: «Мой папа может выбить весь дух из твоего отца», а Ник такой: «Да? И когда же это, наконец, произойдет?» Рон и Билл попытались заглушить смех, но Гермиона все равно их услышала. — Я не собираюсь никого искать, — прорычала она, выходя из-за стола. — Для вашей информации, — добавила она, обращаясь ко всем обитателям стола, — мне кажется, что здесь достаточно мужского пола, чтобы заменить отца в жизни Николаса. — Мами любит Фведа! — Ник завизжал, как по команде. Лицо Гермионы зашлось румянцем, и она застонала от жалости к себе. У Фреда была хитрая усмешка и явно коварное выражение лица. — О, вовремя, — пробормотала Джинни, прежде чем передать Джеймсу свой стакан. — Да, вовремя, — буркнул Фред, пристально глядя на женщину, которую он любил. Губы сжались в волнении, Гермиона встала и достала Николаса из его кресла. — Ужин был прекрасен, Молли. — Она кивнула в сторону матери семейства. — Уже поздно, и мне нужно укладывать Николаса. — О, мы приготовили старую комнату Фреда и Джорджа для вас двоих, чтобы вы могли оставаться так долго, как вы этого хотите, — произнесла Молли тоном, в котором говорилось, что вряд ли с Гермионой будут разговаривать, если она не примет приглашение. Закрыв глаза и тяжело вздохнув, Гермиона слабо улыбнулась. — Спасибо… Тихо она покинула столовую и направилась вверх по кривой лестнице.***
Нет, мама, я не хочу спать! Она, должно быть, очень разозлилась; она даже не слушает меня, когда одевает меня в пижаму, на которой эти глупые ягнята. Я ненавижу её, я вечно в ней потею. — О, Николас, — сказала мама, всхлипывая. — Что мне делать? Иди в чулан с Фредом! Тогда всё наладится! Мама фыркнула и улыбнулась сквозь слезы. — Боже, ты извиваешься, как гигантский кальмар в Черном озере. У тебя что-то болит, любовь моя? — Мами любит Фведа! Слезы снова побежали из её глаз, но она поспешно вытерла их. — Да, — грустно прошептала она. — Я знаю это, милый. Она трогала мягкие волосы на моей голове. — Но я должна думать о тебе и твоем будущем. Я не хочу делать еще один шаг в пустоту в темной комнате. Я не знаю, что это за магия, мама, но я не думаю, что Фред позволил бы тебе его сделать, если бы ты сама этого не хотела. Он может угостить тебя ирисками, если ты попросишь его хорошо. Она подняла меня и взяла за руки так, чтобы я мог стоять. Мои ноги все еще слабые и я пока не могу сам держать равновесие. Мама посмотрела на меня, улыбнулась, а потом поцеловала мой животик. Это заставило меня хихикать. — Мой драгоценный Николас, — ворчала она и подняла меня на руки. — Люблю мами… Я люблю засыпать. Мама прижимает меня и напевает колыбельную, пока я не начинаю зевать… Тогда мы идем спать.***
Гермиона медленно шагала по просторной комнате, изредка останавливаясь, пока ее глаза не закрывались, и все время напевала очень тихо. Она не видела, как Фред наблюдает за ней с порога. — Он всегда рядом. Я не знаю — почему? — пробормотала она своему дремлющему сыну, глаза ее были все еще закрыты. — Но я люблю его за это. — Это возможность побыть с тобой, — тихо сказал Фред, боясь напугать ее. Девушка остановилась и медленно повернулась, чтобы посмотреть на человека, стоящего у двери. Как она могла пропустить это обожание, в его теплых глазах? Нежная улыбка у него всегда была для нее, а позже и для Николаса. Он всегда вёл себя, как отец ее сына… Не дожидаясь, когда она выгонит его, Фред вошел в комнату и закрыл дверь. — Если тебе интересно, Ник уже давно отправился в царство снов, — он указал на спящего ребенка на руках. Кивнув, Гермиона направилась к кроватке в углу. Она собиралась оттянуть одеяло, но Фред появился сзади и сделал это за нее. Грейнджер положила Николаса на кровать, наблюдая, как он автоматически перекатился на живот и задрал свою маленькую задницу. — Я думаю, что все дети делают так, когда они в его возрасте, — прошептал Фред возле её уха. Дыхание ускорилось, и она нерешительно улыбнулась, не веря тому, что происходило в тот момент. Она подошла к старой кровати Фреда и села, обхватив себя ладонями. Как она была взволнованна! Девушка почти завизжала, когда Фред встал на колени перед ней. — Всё хорошо, Грейнджер, — он опустил ладони на ее колени. — Я обещаю не кусаться, если ты сама этого не захочешь. Она негромко рассмеялась и покачала головой. — Мне очень неудобно… Он бросил заклинание Оглушения в сторону кроватки и наложил его же на комнату в целом. — Так… Теперь здесь только я и ты. Легче? Кивнув, она осторожно накрыла его руки. — Как давно ты… — Думал, что ты яркая утренняя звезда? Любил твой длинный любопытный нос, особенно, когда Ник хватался за него? Завидовал ребенку, потому что он может склонить голову тебе на плечо? — Он усмехнулся и пожал плечами. — По крайней мере, пару лет точно. — До того, как я забеременела? — Ее глаза расширились. — Ты даже не представляешь, какую сдержанность мне пришлось проявить к Малфою, — прорычал он низко. — Ему повезло, что я не познакомил его с одним из наших взрослых продуктов. Ник определенно был бы единственным потомством, которое у него могло быть. Она прижала ладонь к его щеке, разглаживая подушечкой большого пальца слегка веснушчатую кожу. — Мой герой, — поддразнивала она. Фред наклонился к ее ладони и закрыл глаза, наслаждаясь теплом. — Просто, чтобы ты знала, я борюсь с желанием сделать тебя самой счастливой женщиной на свете сегодня. — И как бы ты это сделал? — девушка наклонилась и мягко поцеловала его в щеку. — Ну, во-первых, я хотел бы поцеловать тебя страстно в губы. Потом я спустился бы к твоему животику… — промурлыкал он. — Звучит очень интересно, — прошептала она с легким усмешкой, хотя и отстранилась. — Но я не хочу разрушать нашу дружбу и твои отношения с Николасом. — Она касалась морщин, которые недавно появились на его лбу, но тут же поспешила сказать. — Сначала я должна думать о нем. Ему нужен хороший отец. — Я думаю, что быть хорошим отцом — значит делать мать счастливой, в первую очередь. — Это звучит очень мудро. — О, это высокая похвала от тебя, Грейнджер, — Фред широко улыбнулся. — Гермиона, — поправила она и прижалась лбом к его лбу. — Хотелось бы услышать, хоть раз, как ты называешь меня так. — Гермиона, — тихо повторил он и наклонил голову, чтобы украсть дыхание. Его рот был нетерпелив, когда язык коснулся мягких губ, спутываясь с её языком, когда девушка приоткрыла рот. Он низко гортанно застонал, схватил ее и опустил на свою старую кровать, а потом сам лег рядом. Гермиона пропускала сквозь пальцы его рыжие волосы, заставляя его почти мурлыкать. — Я хотел сделать это целую вечность, — сказал он целуя её в шею. Фред схватил свою палочку со стола, где он и оставил ее, и коснулся кончиком живота. — На этот раз никаких незапланированных детей. — На этот раз? — Ее глаза расширились. — Ты же не думала, что я соглашусь на одну ночь, не так ли? — Фред поцеловал ее щеку, пока медленно избавлял девушку от одежды. — Я жадина и жуткий обжора, если дело касается тебя. Все это может стать твоим за самую ничтожную цену… Гермиона нахмурилась: она действительно не понимала раньше всей глубины его преданности. Он любил ее, и сейчас парень не только сказал ей об этом, он демонстрирует ей своим телом эту фантастическую способность. Это было видно по тому, как он гладил ее по щеке или вытирал слезинки с ее глаз. Это было в его долгих, медленных поцелуях, а также в том, как он держал ее, как будто Гермиона была для него драгоценность. Когда он коснулся пылкого соска, она издала слабый вздох, который и сама не знала, что сдерживает. Либо она потеряла навык из-за отсутствия практики в таких вещах, либо Фред Уизли отлично разбирался в том, что делал. Грейнджер рассчитывала на последнее, так как она не помнила ничего приятного с Малфоем, и ей совсем не нравился быстрый секс, который дважды был с Роном. Опытные губы Фреда медленно опускались вниз, а носом он терся возле пупка, заставляя ее беззастенчиво улыбаться. Она была приятно удивлена, когда он начал открыто целовать чувствительную кожу ее бедер. Сжав ее задницу, Фред притянул ее вперед и скользнул своим горячим языком, коснулся её напряженного клитора, а затем оказался еще глубже. Он прислонился к пульсирующему бутону, наслаждаясь тем, как она инстинктивно раздвинула ноги, чтобы он мог больше внимания уделить ей. И Уизли обратил на нее все свое внимание: его рот хватал и сосал, руки разминали ее плоть. Когда он погрузил два пальца в нее, Гермиона изогнулась и закричала его имя, кулаками сжимая простыни. — Боже, это так… — Она слишком запыхалась, чтобы закончить. — Лучше, чем бездумный шаг в темноте? — с ухмылкой произнес он. Как долго он слушал ее разговор с Ником? Она закатила глаза и изогнула бровь. — Ну, здесь свет есть… — Хулиганка! Фред сбросил одежду, как будто он больше не мог находиться в ней, и полностью навис над ней своим весом, его бедра, естественно, прижимались к ее распростертым бедрам. Он взял свой твердый член в ладонь и поддразнил ее скользкой головкой, наслаждаясь ее вздохами каждый раз, когда он ударял по ее клитору. Наконец, устроившись у входа, он медленно вошел в ее теплую глубину, пока не оказался полностью в ее теле. Лоб коснулся ее лба, он провел пальцами по её волосам и поднял руки над головой. — Между нами ничего не изменится, и я люблю тебя. Я не поступлю с тобой, как какой-то ублюдок Малфой, — пробормотал он, глубоко толкаясь. Он повторял движение, заставляя ее кричать. — Да! — Гермиона всхлипнула и обняла его за талию, двигаясь к нему навстречу. Фред отпустил ее руки и схватил за плечи, толкнувшись членом в ее податливую плоть, наслаждаясь тем, как она цеплялась за него, как будто он был всем ее миром. Оба так долго отрицали друг друга. Когда он почувствовал, что она начала трепетать вокруг него, он понял, что в этот раз все будет по-быстрому, хотя он обещал, что следующий раз им и ночи будет мало. Парень резко толкнулся, и вскоре он подвел ее и себя к пропасти, прежде чем они оба закричали о завершении.***
Я люблю мою маму. И я люблю своего нового отца! Фред — лучший папа, которого можно только желать! Каждую ночь, перед сном, он рассказывает мне истории о себе, о Джордже и дяде Роне, когда они были маленькими. Мне все еще нравится проводить время с мамой, но Фред делает это время особенным. Малфой больше не приходит. Он сделал это однажды, когда Фред был здесь, и закончилось все тем, что они много кричали друг на друга. Затем Фред ударил его, и Малфой заплакал! Это была самая забавная вещь, которую я когда-либо видел! В любом случае, я не скучаю по Малфою, и я рад, что он больше не заставляет маму грустить. На самом деле, я больше не видел, чтобы моя мама плакала. Однажды она разбудила меня, крича о Мерлине, Святых, и о том, что Фред делал с ней. Надеюсь, они делали хорошие вещи. Например, щекочут друг друга, или Фред дует ей на животик. Они делают это часто сейчас. И что еще более важно: я думаю, что они побывали в чулане для метел, потому что скоро у меня появится новый брат! Я знал, что Фред поможет мне в том, чего я так хотел. Интересно, как долго он должен был преследовать маму, прежде чем поймать ее?