Москва. 1933.

Капельки дождя медленно стекали по стеклу одного из множества кабинетов на Петровке 38. Хотя рабочий день давно закончился, Глеб не хотел возвращаться домой в коммунальную квартиру. Дядя Ваня опять пристанет с распросами о работе и стрельнёт «рубль-другой» на бутылку Столичной, Зина, ещё несовершеннолетняя, за ужином снова будет строить ему глазки, а Андрей Георгиевич уже сейчас строчит новые доносы на своих соседей, хотя они уже давно по триста раз перепроверены… Поджёгши «Беломорканал», Глеб, после беглого просмотра пачки дел связанных с некой «Чёрной кошкой», оккультной организацией и парочки бандитов, которые предположительно работали на Абвер, принялся изучать досье новых сотрудников. У каждого из них были рекомендации из Главка, чистое партийное и криминальное прошлое. — Что, всё совсем туго? — раздался знакомый голос из двери. — Скорее наоборот, — Глеб откашлянул и глотнул кофе, — слишком чисто, все красавцы, спортсмены и комсомольцы. Всюду одни правильные люди, на хуй некого послать. — Ну Глеб… — голос Миши Клемёнова приобрёл разочарованный оттенок — Ну что, Глеб, что? — Жеглов вспылил и затушил «Беломор» в пепельнице, над которой красовался небольшой бюстик Ленина. — Не тебе ведь с ними работать, Миш. Почему молодёжь вечно спускают мне? На этих словах телевизефонная камера, с характерным для неё шумом сервомоторчиков, повернулась к столу и стала записывать каждое слово двух друзей. — Кхем, Глеб, ты бы поаккуратнее со своими словами, — Михаил обернулся на камеру и сглотнул. — К тому-же: век живи — век учись! — С нашей медициной не только век, а хоть целых два, а как завещал наш Дедушка, — Глеб аккуратно погладил лысину Ильича, — «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» — Ну, как знаешь. В любом случае ты не отвертишься. И от моего предложения, кстати тоже. Мой друг привёз мне целых две бутылки чачи. Поедешь сейчас на дегустацию? –Миш, завтра же служба! — пусть Глеб и не совсем был согласен с каждым словом своего начальства, но он никогда не позволял себе нарушить хоть одно положение устава, а тем более прийти с бодуна. — Ну и что что служба? Зато настоящая, домашняя! Вспомни, как мы в учебке, ну? Глеб немного помялся. На него нахлынули добрые воспоминания из школы милиции. — Вот с-с-собака~ Поехали. Двое закадычных друзей выходили из здания Московского Уголовного Розыска. Часы на Спасской башне отбили начало нового дня. Нового октябрьского дня 1933 года в Москве.