И названия нет у этого страшного чувства: И не боль, и не грусть, а нутро твое черство и пусто. И не плоть разрывающий вопль, и не крик Молчание навзрыд.
Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Ричи остался совсем без надежды на что-то хорошее. Он перешёл на домашнее обучение, и теперь всё так, будто Тозиера и не было вообще. Отчаяние и ненависть ко всему живому одолели его — отпор он и не старался давать. В глубине своей души подросток правда всё ещё любил Эдса. Тем не менее, уж лучше Ричи будет внушать себе, что погибнет от ярости только от одного взгляда на Каспбрака. Но те портреты, что тогда не сгорели, Тозиер хранит в углу своего шкафа. Возможно, парень даже забыл про их существование. А Эдди одиноко и совсем немного обидно. У них с Ри всё тогда вполне могло получиться, но Эдс предпочёл всё сделать, как он думал, правильно. Сейчас ему по правде не хватало своего друга, и, скорее всего, астматик тоже влюблён. Раньше эта новость была бы ошеломляюще хорошей для Тозиера. Теперь ему глубоко наплевать. Каспбрак часто прокручивал в голове всё то, что произошло в доме Ричи. Он представлял другое развитие событий — где он отвечал своему другу взаимностью, или хотя бы не реагировал так бурно — и хотел, чтобы хоть что-то из этого было правдой. Его очередь испытывать боль и чувствовать себя несчастным. Именно так работает бумеранг. На столе Ричи скопилось чересчур много кружек из-под кофе. Ему было слишком лень их убрать и, уж тем более, вымыть. Это не мешало Тозиеру рисовать днями напролёт. Вот только на листах бумаги не было портретов Эдса. Пару раз, конечно, Ри его рисовал, но потом сразу же рвал эскизы. Теперь он всё чаще рисует серые и унылые абстракции. Ричи не знал, как ему ещё царапать бумагу. Эдс же в творчестве, как и в любви, был абсолютный ноль. Но в том, что бы думать и не предпринимать никаких попыток вернуть Ричи — Каспбрак был мастером. Чёрт, как же его каждый раз тянуло к дому Тозиера, но он проходит мимо. Потому что он не может найти в себе силы для извинений. Да и Ричи бы его не выслушал, Эдс был уверен. Он поступил, как последняя сволочь. Так что, если бы что-то подобное случилось с ним самим, астматик бы ни за что извинения не принял. Иногда Ричи не выдерживает натиска четырёх стен и идёт в карьер. Он сидит там в полном одиночестве, из-за которого можно сойти с ума. Теперь Тозиер даже не берёт с собой альбом. Просто сидит и молчит, хоть немного наслаждаясь свежим воздухом в лёгких. И сегодня один из таких дней. Золотой ковёр листьев покрывал землю, совсем опустошая деревья. Ри изнутри был похож на них — венозные ветки вырисовывали такие же кривые линии. Прохладный воздух ласкал лицо, заставляя чуть прикрыть глаза под толстыми линзами очков. Эддичка сегодня решил прогулять уроки, поэтому просто разъезжал по улочкам Дерри на своём велике. Если мама узнает, она его убьёт, но астматик просто не может думать о уроках. Ему неуютно без своего друга, без его тупых шуток и случайных прикосновений с объятиями. Каспбраку резко пришлось затормозить. Сейчас перед ним, рядом с карьером, сидел Тозиер. Эдс уже и сумел забыть, в каком Ри плохом состоянии. Всклокоченные больше, чем обычно, волосы, мятая одежда. Из-за бликов на его очках Эдди не мог увидеть яркие синяки под глазами Ричи, но догадывался, что они там были. — Ричи, — тихо позвал астматик, подходя ближе. Но когда Ри повернулся, он совершенно не нужно добавил, — Привет? Астматик был благополучно проигнорирован, ощутив на себе презрительный взгляд когда-то друга. В этих глазах за стёклами очков лишь ненависть. Или ещё хуже — полное безразличие. Тозиер вздохнул, сложив руки на груди и вновь отворачиваясь. — Ричи, послушай, — парень осёкся, совершенно не сложив в голове ход мыслей, — Я… мне кажется, — Эдс покраснел и уже был готов к тому, что бы начать задыхаться, но всё же слабо выдохнул, — Я люблю тебя. Тозиер заметно вздрогнул. Сказать, что его удивлению не было придела — ничего не сказать. Но он совсем не был счастлив этой новости. Ричи был уверен, что Каспбраку всего лишь жаль за тот свой поступок. Или, что ещё хуже, он просто решил подшутить над несчастным. Ричи почувствовал на своей щеке сухие тёплые губы Эдса, и сразу отпрянул. Оба парня отчаянно хотят быть друг с другом, но один не верит другому, а второй считает себя недостойным подонком. Ри встал с холодной земли и поплёлся в сторону дома, всё так же ни сказав ни слова. Пусть толкует это, как хочет, Тозиер ненавидит его каждым миллиметром своего тела. За то, что Каспбрак отнял у него способность жить и чувствовать что-то хорошее. Так что подросток отплатит ему той же монетой. Глаза Эдса нещадно слезились. Так и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, идиот. Лучше сейчас поехать домой, и ему совсем наплевать на реакцию своей мамы.***
Сегодня был ужасный, во всех смыслах, день. За окном нескончаемо лил дождь, прорезая, кажущийся серым, воздух. А ещё сегодня день переезда Ричи. Он навсегда уедет из этого треклятого города, оставляя тут свою любовь и прогнившее сознание. Всё начнётся с чистого листа, новым светлым пейзажем. Тозиер попытается оставить в ливне все страдания и переживания, весь негатив, все бессонные заплаканные ночи. Слёзы вырываются из его глаз, выкачивая оставшиеся эмоции. Ри уверен, что будет счастлив там, где нет Эдди. В любом городе, кроме этого. Собранные чемоданы ждали его в коридоре. Где-то в закоулке одного из них лежали смятые портреты Каспбрака, затерявшиеся между собранной одеждой. Ричи и правда забыл о них. Сам подросток, закрыв глаза и сняв очки, сидел, свесив ноги в карьер. Эдди не выходил сегодня из дома, сказав маме, что плохо себя чувствует. Хорошо, что она сразу не начала сильно хлопотать вокруг него. Ему сейчас вполне хватало общества одеяла и ингалятора, но сердце таким уютом не склеишь обратно. Астматик не знал, что сегодня последний день пребывания Ричи в городе. Он думал, что у него ещё есть время извиниться. Обдумывал то, что скажет при следующей встрече. Он не знает, что «следующая встреча» может состояться лишь в пределах нескольких часов. Ричи безумно тянет зайти к Эдсу и попрощаться, но подросток не хочет ещё сильнее усугублять свою боль. Главное — ничего из того, что было пережито здесь, не забрать с собой. Теперь Ри совсем другой. Тозиер уже промок до нитки, поэтому ему пришлось идти домой. Проходя мимо дома Каспбрака, Ричи всё-таки не удержался и посмотрел в окно. Прямо на него смотрел Эдс и, вот, через пару секунд его там уже нет. Глюки? Нет. Уже совсем скоро, попадая под этот ужасный ливень, Эдди бежал к нему. Решился извиниться? Скорее, просто думает, что в следующий раз увидит Тозиера не скоро. В каком-то роде он вполне прав. Ричи уже хотел развернуться и пойти дальше своей дорогой, полностью игнорируя Эдса. Но его на полпути остановил сам Каспбрак, заключая в объятья. — Прости, прости меня, пожалуйста, — шептал астматик, как в бреду, — Я был идиотом. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? — Ри вырвался из рук Эдди, — Я не уверен в этом, — и снова в слёзы, — Я не придурок, я не хочу притворяться, будто я счастлив. Тозиер кричал во всё горло, не оставляя своему «другу» и шанса сказать что-то своё. Он правда устал от такого отношения к себе, и сейчас сдерживаться не намерен. — Ты убил меня, идиот. Ты… Ты просто взял и растоптал мои чувства, — всё лицо Ричи было уже красное от злости, — И я правда желаю тебе такой же смерти, — враньё, — Счастливо оставаться в этой дыре. Ри развернулся и, вытирая слёзы, всё-таки пошёл домой. А Эдди упал на колени и, обнимая себя, разрыдался. Совсем как девчонка. И теперь он совершенно пуст внутри. Это справедливая плата за то, что он сделал. И, кажется, Клуб Неудачников потерял ещё одного.