Утро добрым не бывает

       Тихую безмятежность утра нарушало лишь глухое равномерное позвякивание. Вилка с ненавистью гоняла по кружке крупинки сахара. По крайней мере, Арсению казалось, будто там осталось что размешивать. Он уже минуть двадцать так сидел, смотрел в одну точку и размешивал, размешивал, размешивал...       Порой можно забыть и посолить пельмени дважды или даже трижды, что было весьма частым явлением в практике Арсения-кулинара, а затем смотреть, как он давится словами «Очень вкусно» и оправдывается тем, что не голоден всего после первой-второй пельмешки. Можно спросонья забыть о том, что у него аллергия на орехи и со всей заботой намазать тост «нутеллой». Он не станет напоминать о своем недуге и лишь отмахнется, снова оправдываясь тем, что не голоден. Та же ситуация и с подгоревшей яичницей, и с ореховым печеньем, и почти со всем, что готовил Арсений. Интересно… и почему же он тогда такой тощий? Кто бы знал…       Но всё же бухнуть в кофе пол-упаковки сахара вместо привычного одного кусочка… Даже для Арсения было перебором. И в этот раз дело совсем не в забывчивости или невнимательности... Арсений бурчал себе что-то под нос, передразнивая вчерашние оправдания Антона. Эх, кто бы сейчас видел, чего стоит одна только эта мимика… Воистину профессиональный актёр! Арсению даже удалось переплюнуть оригинал.       Забавно, ведь обычно их мелкие ссоры так и заканчивались. Арс ругался, Шастун корчил рожи и передразнивал Арсения. Тот, в свою очередь, вытягивался и начинал пересмеивать Антона. Иногда Арс начинал расхаживать по кухне и скандировать нелепые стишки, изображая Шастуна. Антон в шутку на него замахивался, словно собирался ударить недорифмоплета, и ехидничал: "Ну-ка повтори, кого ты долговязой шваброй назвал? Ну, ну, сейчас посмотрим, как "чья-то длинная нога, что полгримерки заняла" даст тебе пенделя..." В итоге всё обращалось в дурачество, и на следующий день парни даже не могли вспомнить, с чего всё началось и чем закончилось. Разве что Арс мог ещё немного поворчать, в очередной раз подметая вместо Антона.       Обычно так заканчивались... Но не в этот раз.       Арс сделал глоток. Фонтаном брызнул сахар с кофе. Чашка вместе с вилкой отправились на собрание грязной посуды в раковине. Прямо из графина сделал несколько глотков. Отвратное послевкусие перебить не удалось. Решил сделать себе бутерброд, но чистых ножей, как и ложек уже не осталось. Ничего страшного, аппетита всё равно нет. Арсений твёрдо решил, в этот раз он не прогнётся и не станет мыть посуду за мистера "бархатные ручки". Нет, серьёзно, зачем Антону этот крем?       Что-то прошлёпало по коридору, и квартиру начали наполнять новые звуки. Шум в ванной сменился нервной суетой в комнате. Ишь, ругается там. Похоже, всё содержимое из шкафа с одеждой на несколько дней теперь обустроится на полу. А ведь Арсений предупреждал — приберись. Но он же и так "знает, где всё лежит". В этот раз Арсений не будет разбирать его вещи, ну в самом деле, мужчина, повзрослейте уже. Если вы выгребаете всю одежду на пол, в поисках второго носка, то будьте любезны сложить всё сами, ну или женитесь. Тогда вам и постирают, и рубашки выгладят, и пасьянс из носков соберут.       Да… После такого грохота соседи тоже поди-ка встали. Пожарная каланча распласталась в коридоре. А надо было свои кроссовки на полочку убрать, а не бросать как попало. Ух, ведёт себя как ребенок, а ругается как отмотавший не один срок. Пожизненный срок. Кто бы мог подумать…        За окном начало мелькать всё больше и больше пятнышек-муравьев, спешивших на работу, в школу или же в аптеку на другом конце города… Тёплый майский воздух… Так приятно впустить его в душную квартиру. — Арс, я побежал, закроешь за мной? — донеслось из коридора. — Ещё чего. Почему, когда я тебя о чём-то прошу, ты это делать не спешишь? Так что нет, запирай сам. — Ну ты опять? Да сказал же, что помою потом твою дурацкую посуду! — буркнул Антон и смущенно добавил — Я… я не могу найти свои ключи. — Как ты, чёрт возьми, умудрился просрать третью пару?! -взвыл Арсений, — Третью пару за месяц, Антон! За ме-сяц! — Ну не знаю! — оправдывался Шастун, — Не потерял я их, вернусь и поищу. Так закроешь? — С радостью, — поплелся к входной двери Арсений, — Закрою, чтоб ты потом попасть обратно не смог. — Не смешно, Арс. — Ага. — Ладно, я побежал. Вернусь и перемою всю посуду. И в шкафу приберусь. И полы отдраю. Не сердись только, хорошо?       И с этими словами Антон выпорхнул из квартиры.       Арсений тяжело вздохнул. Выбежал следом на лестничную площадку и крикнул вдогонку: — Антон! — Что ещё? — раздалось где-то двумя этажами ниже.       Но Арсений опоздал. И если кто-то в доме ещё умудрился не проснуться или же заснуть после первого "падения вавилонской башни", то вот такой грохот уже точно поднял на ноги всех соседей. — …шнурки…       Снизу раздались ругательства, и Арс с облегчением выдохнул. Он по-прежнему сомневался: стоит ли ему вызвать скорую, и сколько всё же сроков отмотал Шастун. Но в одном Арсений был уверен... Завтра вместе с Антоном они пойдут в обувной магазин и купят Шастуну кроссовки на липучках, если, конечно, он до этого где-нибудь сегодня не убьется...