Он влюблён в неё...

Он влюблён в неё. До безумия, до беспамятства, до потери чувств. Готов ползать на коленях, ходить на руках и петь песни всех народов ему известных. И всё равно, что колени его уже болят, на руках он не умеет ходить, а голос его никогда не подходил для пения. Что важнее, Невра готов убить ради неё любого, даже самого себя. Дважды, трижды — всегда. И эта любовь сводит его с ума так давно, что он не видит её начала. Как не видит и конца. Он просто сгорает от ревности, когда травница непринуждённо улыбается в компании Валькиона, или заливисто смеётся над очередной шуткой Эзареля. Каждый раз его накрывает с головой. Каждый раз у него чешутся руки. И каждый раз брюнет уходит, сжимая кулаки до такой степени, что костяшки пальцев белеют. Раздражение в конце концов берёт верх, заставляет вампира в очередной раз пойти в трактир, напиться и подцепить какую-нибудь девушку с пышными и аппетитными формами, чтобы провести с ней ночь. Им обоим хорошо, но всё же вместо той, кто сейчас под ним, глава Тени представляет её. Земную девчонку, напрочь отказывающуюся покидать его мысли. Пытается безысходно забыться в ком-то другом. Вампир знает, что на следующее утро он проснётся один. Ведь так всегда. Каждый хочет видеть рядом с собой идеал. Но не задумывается достоин ли он его. Таким идеалом считал себя Невра. Ведь девушек за ним бегало, будь здоров. Но, чёрт, сдалась ему эта Бестия с голубыми, как лепестки незабудки, волосами. Зачем? О, этот вопрос брюнет задавал себе большое множество раз. Но ответа так и не мог найти. Хотя бы натолкнуться на абсолютно любую мысль, связанную с ним, у него не получалось. Глубоко в душе глава Тени проклинал тот день, когда натолкнулся на земную девушку в коридоре. Нет, ну честно. После этой встречи его мир перевернулся с ног на голову. Когда лучница была рядом, он всячески пытался заполучить хотя бы одну её улыбку, вызвать такой нужный для него смех хотя бы на секундочку. Но большего у парня добиться не получалось никакими средствами. Сколько бы вампир не прижимал Элью к стенкам. Сколько бы не зажимал в тёмных углах коридора. Сколько бы не шептал на ухо смущающие слова, не пытался всячески вогнать травницу в краску. Ничто не помогало.

***

И сейчас, сидя на ветке Столетней вишни, он подался в размышления. Его не интересовало ничего, даже то, что рядом послышались лёгкие шаги. Но запах. Её запах. Он буквально вырвал одноглазого из омута раздумий. Невра тихо спрыгнул на землю и стал ждать. Будто хищник, поджидающий свою жертву, глава гвардии наблюдал за каждым движением Кидо. Его манила эта девушка, ну и незащищённая ничем шея, чего уж скрывать. Без крови вампир может продержаться всего лишь полтора месяца, самое большое, это три. Но если он не будет пить дольше, то может наброситься буквально на любого. Так и сейчас. Один неверный поворот медовоглазой, и она была схвачена. Холодная ладонь закрывала её глаза. Можно было только предполагать, что с ней собираются сделать и кто. Но мягкий шепот, ставший уже привычным и родным для девичьих ушей, дал понять, что это не кто-то чужой, а глава Тени. Какого же было удивление Эльи, когда, попытавшись убрать чужую руку с глаз, она получила отказ. – Кидо... – только то, как брюнет на выдохе происнес имя обладательницы медовых глаз, заставило табун мурашек пробежать по нежной бледной коже. В его голосе было столько грусти и сожаления. Как только девушка хотела что-то спросить или сказать, он перебил её. – Прошу, ничего не говори, только послушай меня...прошу... – на свою просьбу глава Тени получил робкий одобрительный кивок. – Люблю тебя без шанса на взаимность И зная, что ответа не дождаться... Как часто, сохраняя анонимность, Слежу я за тобой, боясь признаться... Признаться, что давно в моём ты сердце, Одно твоё «люблю» — предел мечтаний... Но не найти к душе твоей мне дверцу, Мне остаётся жить среди терзаний... – теплое дыхание щекотало травнице шею, заставляя мелкую и еле заметную дрожь прошибать всё тело. Да, лучница поняла, что хотел донести ей Невра. – Зачем? Зачем же ты меня терзаешь? А может быть я тоже влюблена? И за тобой ведь столько ходит, Что шанса не добиться никогда... А если и попробовать пробиться, В ответ получишь только тяжкий взгляд, И как же сложно здесь же не сломиться, Ведь больше нету мне пути назад... – пускай, пускай он тоже узнает, что фейлин тоже неравнодушна. До жути стыдно. Так, что женское лицо покраснело до самых ушей. Ведь с сочинением стихов у Ки всегда были проблемы. Но вот, что в крайность смутило маленькую землянку, так это, что-то мокрое и тёплое, прикоснувшееся к шее. А затем, последовала резкая боль, как будто от укуса.

Невра, что, укусил её?..

Осознание пришло только тогда, когда ноги начали слегка подкашиваться. Но упасть голубоволосая не смогла. Точнее ей не дала рука главы гвардии Тени, обвившая тонкую талию. Брюнет пил большими глотками. Жадно. Будто в последний раз. Клыки всё глубже впивались в девичью шею, заставляя Кидо дрожать всем телом. Сейчас она была жертвой. Темноволосый сделал ещё несколько довольно больших глотков, а затем отпустил Элью. Как же ему стало совестно, когда парень увидел медовоглазую, уже лежащую на траве практически без сил. Кидо тяжело дышала, из двух маленьких ранок до сих пор сочилась алая жидкость. Спускалась яркой лентой вниз, капая на траву. На счастье девушки мимо проходили главы Абсента и Обсидиана. Эльф конечно впал в некий шок, увидев состояние его подчинённой. Не то, чтобы лучница ему нравилась, она была довольно ценным сотрудником для остроухого. И терять ценного члена своей Гвардии алхимику никак уж не хотелось. Поэтому, синеволосый попросил Валькиона отнести травницу в медпункт.

***

Спустя неделю Ки оправилась, но теперь Эз чаще всего приглашал её работать в лабораторию, нежели поручал какие-то задания, связанные с выходом из Главного Штаба. Надо сказать, это показалось лучнице довольно подозрительным. С чего вдруг такая опека? Из-за чего? Или...из-за кого? Теперь обладательница медовых глаз стала проводить много времени у себя в комнате. Было конечно скучно, но что поделать, приказ начальства. Компанию юной особе от большей части составлял лишь приветливо урчащий Минала, который ни на минуту не оставлял свою хозяйку. Изредко конечно забегали Икар, Алажея или Карен. То же самое остроухое начальство, заходившее за списком трав. И в общем всё. Очередной стук в дверь. И светловолосая идёт открывать, гадая, кто на этот раз пришёл к ней. Но за дверью не оказывается никого. Только маленький сложенный пополам листок бумаги. Любопытство берёт над маленькой фейлин верх, и она берёт его в руки, попутно разворачивая. На пергаменте отчетливо видны строки какого-то стихотворения.

« Научи меня плакать, заставь меня выть, Научи уважать и заставь полюбить. Полюбить эту землю, полюбить этот кров, Хоть ударь посильнее, хоть при помощи слов. Научи, я прошу, я устал убивать, Я устал быть подонком и руки марать. Научи, я хочу стать таким же, как ты, Я хочу полюбить полевые цветы, Я хочу полюбить и тебя, и твой род, Я хотел бы познать твой великий народ, Я хотел бы служить твоему господину, Научи, я прошу, а иначе я сгину… Пропаду, погружусь в беспросветную тьму, Ничего не скажу, да и вправду, кому? .. Снова стану убийцей, пойду на войну, Где, возможно, опять окажусь я в плену… Где, возможно, меня растерзают в бою, Не увижу тебя я и землю твою, Научи, не хочу я так больше, прошу. Научи, посмотри, я уже ухожу… »

Единственный вопрос: « От кого?.. » Тонкие пальцы вертят лист в поисках хотя бы малейшего намёка на отправителя. Тщетно. Не подписано...