Прощание в пяти частях

Трисс знала, что нужно торопиться, что песчинки в часах падали быстрее, чем казалось, но не могла оставить все как есть. Ее и без того мучила мысль о том, что ей не довести Кейру до самого конца пути. Не сегодня и, может быть, никогда. — Не знаю, простишь ли ты меня, но, как только я закончу, мне придется оставить тебя в одиночестве, — тихо сказала Трисс, осторожно сшивая красное с красным. — Я, конечно, сделаю так, что Радовид не найдет тебя, даже если очень захочет, но не исключаю того, что мне уже не удастся вернуться в Новиград. В этом случае ты останешься здесь навсегда. Мне известно, что ты хочешь не этого, но... — Трисс сделала глубокий вдох, пытаясь задушить нарастающий в горле ком. — А знаешь что? Я обещаю, что вернусь, и тогда мы отправимся в Туссент. Обещаю... Кейра молчала. Трисс плакала, но продолжала сшивать. *** Когда Трисс видела Кейру в строгом мужском наряде в последний раз, они были на Таннеде. Ничем хорошим та авантюра не кончилась, и новой тоже не получить счастливого финала. Вот только Кейра на этот раз могла остаться не только с открытым переломом. — Ты не пойдешь к Радовиду! — Трисс кричала, уже не боясь, что их подслушают. — Это глупо! Неужели ты не понимаешь, что... — Прекрати отчитывать меня! — Кейра тоже не сдерживалась. — Ты мне не мать и не сестра! — Да, но мы ведь подруги! И я не отчитываю тебя, а предостерегаю! Ты не понимаешь... Он безумен, он даже не станет слушать тебя. Ты хочешь сгореть на костре? Зачем тогда сбежала в самом начале? Кейра хлопнула ладонью по столу. — Какая же ты дурочка, Трисс! У меня в руках — оружие и спасение, которое позволит выиграть войну. Радовид примет меня, а если нет... я отобьюсь, — сказала она и отключилась. Мегаскоп погас, оставив Трисс наедине со своим гневом. В глубине души она уже знала, что это был их последний разговор. *** — Наверняка противников оказалось больше, чем ты рассчитывала, — прошептала Трисс, стирая засохшую кровь с груди Кейры смоченным в воде бинтом. — Не потому, что ты недооценила свои способности, а потому, что ослепленный страхом Радовид переоценил их. Если бы ты только вняла совету Геральта, моему совету!.. Возможно, тогда мы бы снова встретились с тобой, уже при иных обстоятельствах. Например, на торжественном приеме у нового короля Редании. Ты бы улыбнулась мне, как никогда не улыбалась ни одной другой магичке. Я бы сделала вид, что ничего не заметила, хотя мы бы потом наверняка вспомнили прошлое за бокалом вина. В прошлом их многое сближало. И Трисс, и Кейра были представлены друг другу еще в девичестве, годами позже — вместе вошли в совет Фольтеста. Они быстро подружились и стали проводить вместе вечера, обсуждать любовников и политику, чародейскую моду и новые трактаты — обязательно за бокалом вина. Однажды вина оказалось слишком много. Теперь Трисс не могла не думать о том, что случилось бы, если бы ей хватило смелости не забывать о той ночи на следующее утро. *** Трисс не было в Новиграде, когда Кейру волокли на казнь, потому что новости и письмо, последовавшее сразу за новостями, дошли до нее слишком поздно, даже портал прямо на главную площадь не помог бы. Некому было уже помогать. Мысль о возвращении в Новиград — неизбежном возвращении — теперь пугала Трисс едва ли не больше, чем Дикая Охота и предсказание Итлины, медленно превращающееся в реальность. Радовид выбрал для Кейры едва ли не самую жестокую смерть, и Трисс мечтала никогда не видеть то, что осталось от ее дорогой подруги. Впрочем, Трисс знала, что ей придется увидеть и залитую кровью, засыпанную требухой брусчатку, и разодранную одежду, и острый грязный кол, вырывающийся из груди или живота, и искривленное предсмертной агонией прекрасное когда-то лицо. На свои ошибки необходимо смотреть, их нужно запоминать, сколько бы боли они не приносили, сколько новых ночных кошмаров не создавали. Трисс была почти готова к тому, что ей придется смыть всю кровь с тела Кейра, сшить все раны, облачить ее в красивое платье и повесить на ее шею подвеску, усыпанную циркониями. Трисс была почти готова к тому, что им придется попрощаться навсегда. *** «Здравствуй, моя дорогая Трисс! Я, конечно, уверена в себе и своем плане, но почему-то все равно сижу здесь, за покосившимся столом в дрянной корчме, и пишу тебе это письмо, которое ты получишь только в том случае, если дорога приведет меня туда, откуда не возвращаются живыми. Может быть, во мне запоздало проснулся дар премониций, и я уже знаю, чем все кончится. Может быть, я действительно смогу выйти победительницей из этой ситуации. Ох, какое тогда невероятное удовольствие мне доставит сжигание этого письма! Если серьезно, то считай это письмо моим последним словом. Не думаю, что у меня останется хоть что-то, что я могу завещать тебе или кому-нибудь еще, если все пойдет не так. Не думаю даже, что у меня останется тело, которое можно будет похоронить, но, если останется, то прошу тебя похоронить его где-нибудь в Туссенте. Это не ностальгия и не тоска по упущенным возможностям, хотя в ту ночь, которую ты будто бы забыла, мы пили именно туссентское вино, и ты говорила, что хочешь уйти из политики и купить себе виноградник. Мне просто нравится это место, далекое от того ужаса, через который мы прошли. В любом случае, надеюсь, что ты выживешь, моя дорогая. Прощай. С любовью, Кейра».