Прости меня, мой ангел

Как только отец и Роберт покинули помещение, Мишель ещё несколько минут сидел в моих объятиях, но затем резко оттолкнул меня и рванул к выходу. Я не растерялся и метнулся за ним, соображая, куда он так побежал – в соседний номер к Тео. Ворвавшись туда, мы никого из телохранителей отца не обнаружили, а наш сынишка безмятежно посапывал на небольшом диванчике. При этом он умудрился каким-то образом завернуться в бархатистое тонкое покрывало так, что получилось некое подобие кокона. Мишель опустился рядом на пол и с облегчённым вздохом начал осторожно поглаживать Тео по голове. У меня появилось небывалое облегчение, видя, что с ребёнком всё в полном порядке, а наши крики за стеной его не разбудили. Я не смогу пережить, если что-нибудь случится с Тео и Мишелем. Теперь я чётко осознаю, что дальнейшей жизни без моих ангелочков для меня просто не существует. - Мишель, - тихо позвал я, прислоняясь спиной к двери. Омега никак не отреагировал, продолжая кончиками пальцев поглаживать спящего сына и перебирать прядки волос. - Прости меня, Мишель, прости, что впутал вас во всё это. Прости за то, что сделал с тобой, за все те ужасные слова, что наговорил. Я виноват и раскаиваюсь в этом. Хотя я не имею права оправдываться перед тобой сейчас. Мишель, прости, я не могу без тебя, ты мне нужен. Я… я не прошу, чтобы мы вот так сразу снова были вместе, но, пожалуйста, не запрещай мне видеться с сыном. Я сделаю всё, что ты захочешь… - Ран, - наконец отозвался омега, - замолчи и послушай теперь меня, - Мишель встал и повернулся ко мне лицом, в глазах читалось замешательство, но в тоже время уверенность в себе. – То, как ты поступил со мной четыре года назад… У меня было достаточно времени, чтобы всё хорошо обдумать, сделать выводы и принять решение. А я решил, что уже больше никогда не увижу тебя, вернее, я думал, что мы больше никогда не увидимся, - он замолчал на какое-то время, что-то обдумывая и подбирая слова. – Ты даже не представляешь, как мне было больно, вот здесь… - постучал ладонью по груди, где располагалось сердце, а я только опустил голову, чувствуя огромный груз вины перед ним. Как же мне вымолить прощение? Я готов на всё ради него и сына, на всё… - Прости… - Не перебивай! Ты не представляешь, как мне было тяжело, но самое худшее – я даже не знал и не догадывался, за что ты так со мной поступил! Я думал, что ты любил меня, ведь у нас всё было прекрасно, я безумно любил тебя и с нетерпением ждал дня, когда у меня начнётся течка, чтобы полностью отдаться тебе, единственному и любимому, моему альфе, - его губы задрожали, в глазах появилась влага, а у меня в груди всё сжалось. – И вот, когда этот день настал, ты ворвался ко мне домой, ударил ни за что и изнасиловал! Что я тогда пережил, тебе не снилось и в кошмарах! – он уже почти кричал, но сдерживался, чтобы не разбудить Тео. - Снилось, - произнёс я шёпотом. - Что? - В последнее время меня каждую ночь мучили кошмары с воспоминаниями об этом. Мишель, я раскаялся в своём поступке ещё в тот день, но так испугался… Просто, не мог придти к тебе и попросить прощение тогда, я так боялся… - Да что ты за альфа такой? – съязвил он. - Да, никакой, - признался я, а моя самооценка вообще опустилась ниже нуля. Возникла небольшая пауза, а потом Мишель продолжил: - Но сегодня ты показал себя с сильной стороны. - Это не так, я лишь защищал тебя и Тео, но… Мишель, выскажи всё, что ты думаешь обо мне, всё, что у тебя наболело за это время. Можешь даже снова ударить меня, злись, плачь, выплесни всю свою боль наружу, только не отворачивайся от меня, не игнорируй, прошу. - Я уже достаточно пролил слёз за четыре года. Я не понимал, за что ты так со мной поступил. Я ни ел, ни пил, долго приходил в себя, безостановочно рыдал в подушку, полностью замкнулся в себе, ни с кем не разговаривал, моя жизнь потеряла всякий смысл, а в голове появились мысли о суициде… - Ты пытался покончить с собой?! – ужаснулся я. - Нет, но думал об этом. Если честно, я на тот период винил себя. - В смысле? - Ну, я думал, за что ты так со мной, думал, что в этом моя вина, что я тебя чем-то разозлил. На самом деле, я плохо помню тот день, и что ты мне тогда кричал. Зато отчётливо помнил боль и страх перед тобой. Мне становилось только хуже, постоянно тошнило, слабость во всём теле, а вскоре я осознал, что забеременел. Это оказалось для меня полной неожиданностью. - Мишель, - прервал я его, делая несколько шагов вперёд, - почему ты сразу мне не сказал о беременности. - Издеваешься? – мгновенно вспылил он. - Нет, вовсе нет, ладно, прости, глупый вопрос. Я понимаю, ты боялся, думал, что я не захочу даже видеть тебя, не то, что слушать. Но ты всё-таки выносил и родил ребёнка. - Да, потому что, как и любой другой омега, мечтал о детях, тем более от своего альфы. И я хотел именно этого ребёнка, поэтому снова вернулся к прежней жизни, ради сына, чтобы он родился здоровым и невредимым, а помогали мне во всём родители. Они, кстати, не знают, что ты меня изнасиловал. - Как это не знают? – удивился я. - Я им ничего не сказал, лишь то, что мы с тобой расстались. Они решили, что ты не моя истинная пара, и мы ошиблись в выборе друг друга по неопытности: молодые и всё такое. Но настаивать на том, чтобы я тебе рассказал о беременности, не стали, и вопросы о том, что со мной случилось, и почему я оказался в больнице тоже не задавали. А там уже, как я догадался, твой отец всё уладил. Мы снова замолчали, а Тео заворочался на диване, забавно причмокивая губками, но так и не проснулся, несмотря на то что разговаривали мы достаточно громко. Здоровый у сынишки сон, однако. - Мишель, что ты чувствуешь ко мне? – задал я волнующий и очень важный вопрос, от которого зависят наши дальнейшие отношения. - Сложно ответить, - вздохнул омега. – Твой отец ненормальный, он меня пугает. Мне следовало бы держаться подальше от тебя и твоей семьи, но… Я… я всё ещё люблю тебя, Ран, и ничего не могу с этим поделать. Сердцу не прикажешь. Я от этих слов едва не расплылся в счастливой улыбке, но пришлось сдержаться, чтобы всё не испортить: Мишель выглядит очень серьёзным и не настроенным на всякую романтическую чушь. Но я знал, верил в его чувства. - Мишель… - Возможно, я и сам ненормальный, раз испытываю к тебе это чувство. Я не знаю, Ран, - он прошёлся пятёрней по волосам. – Сегодня твой отец угрожал нам, и я боюсь не за себя, а за сына. Я не могу быть с тобой. - Мишель, прошу… - счастье моё мгновенно потускнело, словно небо перед грозой. - Не надо, Ран. Где гарантии, что это не повторится снова? Сегодня он отступил, а завтра передумает. Я не чувствую себя в безопасности! - Этого не произойдёт. Отец не посмеет больше прикоснуться к тебе и Тео, я не позволю. Я буду защищать вас, Мишель. Я могу бросить всё, и мы уедем вместе с тобой в другой город, в другую страну, где никто не сможет нас побеспокоить. Давай начнём всё с начала. - Хватит, - Мишель сильно нервничал, взъерошивая волосы. Видно, что его разрывают противоречивые чувства, он в полной растерянности и не знает, как ему лучше поступить, какое принять решение, чтобы оно не оказалось роковым. - Я люблю тебя, Мишель. - Ран, мне нужно подумать. Просто дай мне время и разберись со своим отцом до конца. - Хорошо, я всё улажу, клянусь. Больше нам пока нечего было обсуждать. Я не хотел давить на него, а ему нужно было побыть одному, отойти от шока, успокоиться, а главное – всё тщательно обдумать. Через несколько дней мне пришлось вернуться обратно в Сан-Франциско, но я предупредил об этом Мишеля и пообещал, что вскоре обязательно вернусь, как только всё окончательно улажу с отцом. Я надеялся, что он действительно отступился, но ошибся. Стоило мне перешагнуть порог его кабинета, и он снова принялся за старое, пытался заставить меня действовать по его указке. Однако про Мишеля, Тео и Каина отец больше ничего не говорил. В итоге мы вновь разругались и закатили очередной скандал на всю фирму, и дошло вплоть до того, что отец в порыве ярости решил лишить меня наследства и работы. Этот мужчина, похоже, до конца не усвоил прошлый наш разговор, так и не поняв, что этими проклятыми деньгами ему меня никогда не удержать. В мой адрес сыпались различные угрозы, но я не беспокоился об этом. Отец упрямец, человек с большими амбициями, а его гордость не позволила признать свои ошибки, и с этим ничего уже не поделать. - Я от своего не отступлюсь, отец, - твёрдо заявил я ему. - И я тоже! – ударил он кулаком по столу. - Ну, раз уж ты меня уволил, то я могу быть свободен? - Проваливай! – хоть отец и прокричал мне это вслед, но злости в его голосе я не ощутил. Немного позже я встретился с Робертом. Как он и говорил, нам нашлось, о чём поговорить, а говорили мы в основном о моём папе Альберте. Я плохо помню его, а дядя мне многое рассказал о нём, о том, чего бы я никогда не услышал от отца. Сам же Роберт оказался не таким уж и плохим, осмелюсь даже сказать, что замечательным человеком. А вся его суровость и брутальность только на первый взгляд производят впечатление, являясь издержками профессии. Но когда он не на работе, то становится совершенно другим. Когда речь непосредственно зашла об отце, то Роберт задумался. - Не такой уж он и плохой, Ранди, - вдруг произнёс дядя. - Чего-чего? – не поверил я. - Да, у него далеко не «чистый» бизнес, но хочу сказать тебе, что кровавых денег там нет, хотя и кроются тёмные делишки, нелегальные. Так что хорошо, что ты не женился на том омеге, иначе бы его бизнес точно стал грязным. Джону нелегко пришлось в этой жизни, ты же слышал его. Понимаешь ведь прекрасно, и это правда, я точно знаю. Но такой уж он человек. И я тебе вот что скажу, он бы всё равно не причинил никакого вреда твоему омеге и сыну. - Но… - я хотел было возразить и возмутиться, но Роберт жестом остановил меня. - Джон умеет запугивать людей и вселять им страх, панику и ужас за свои жизни, но он не убийца! Это его защитный механизм. Говорят же, что лучшая защита – это нападение. А Джон привык сперва нападать, а только потом идти на переговоры, но я бы ему не позволил сделать то, что могло бы навредить другим. - Тогда почему всё дошло до такого? - Ну, вам же нужно было рано или поздно выяснить отношения, вот и случай подходящий. - Подходящий?! – воскликнул я, усмехаясь. - Ладно уже тебе, не ершись. Это, конечно, далеко не счастливый конец, и многое осталось нерешённым, но не нужно торопиться. А Джон ещё одумается, поверь, ты получишь своё наследство обратно, - Роберт улыбнулся. - Да не нужно мне это наследство, - нахмурился я. - Знаю, Ранди, но Джон ни за что не отдаст свою фирму кому-то другому и ни за что не возьмёт наследника со стороны. Это же такой удар по его гордости. А ты ещё слишком молод, вся жизнь впереди, так что живи пока относительно спокойно и жди, когда отец позовёт тебя обратно. Я согласно кивнул. - Ты только присматривай за ним. - Конечно, Ранди, куда ж я денусь. Без меня Джон точно натворит что-нибудь и пропадёт. И кстати, он-то ладно, но вот ты… - А что я? - Не ожидал от тебя такого. - Чего? - Что ты так со своим омегой, тогда… - Я уже миллион раз раскаялся в этом и столько же раз попросил у Мишеля прощение, - я глубоко вздохнул, хватаясь за голову. – Честно, меня будто бес попутал. - Ты не переживай так, Ран, твой омега любит тебя, несмотря на всё, что произошло. Я видел, как он смотрел на тебя. А сынишка ваш просто прелесть. Весь в тебя, - Роберт весело похлопал меня по плечу. - Спасибо, дядя. - О-о-о, теперь всегда меня так называй. - Хорошо. - Ах да, я не сказал тебе самого важного, - вдруг спохватился Роберт. Я в ожидании уставился на него. - Джон всё-таки любил Альберта, но всегда скрывал эти чувства, боясь их показывать. - Я догадался, - расплылся я в довольной улыбке. Всё-таки родители любили друг друга несмотря на то, что это был брак по расчёту. Не всегда бывает так, что альфа и омега, являясь истинной парой, остаются вместе до самого конца. Но я надеюсь, что у нас с Мишелем всё завершится благополучно, и мы будем вместе, преодолеем все трудности, но останемся верными друг другу навсегда. - И ещё кое-что, - добавил дядя, - тот омега, который пара Джона… - Что с ним? – я напрягся. - На самом деле, Джон вовсе не избавился от него. Этот мужчина работает в вашей фирме, но с твоим отцом старается не сталкиваться, и оба делают вид, что не знают друг друга. Их любовь давно прошла, и никаких сожалений не осталось. - Кто он? – спросил я взволнованно. - Этого я тебе сказать не могу. Не нужно его трогать, у него всё хорошо, отлично работает и вроде бы живёт с каким-то альфой. Не волнуйся, так и должно быть. - Ясно… После этого мы ещё долго болтали о всяком. Я был благодарен ему, а он мне, хотя я и не понял за что именно, но это уже не имеет значения. Я обрёл независимость, пусть временную, но сейчас крайне необходимую, чтобы наладить свою жизнь. Для меня это шанс исправить все прошлые ошибки и искупить грехи перед своими ангелочками. Я так же встретился с Каином, но вот с ним мы особо ни о чём не говорили, лишь решили, что останемся хорошими друзьями. - Ран, ещё раз прости меня за те слова. - Не переживай, - я только отмахнулся, - я всё понимаю. У тебя не было выбора. И если честно, будь я на твоём месте, я бы тоже выбрал семью. Друг есть друг, но родные тебе люди… Каин, просто давай забудем обо всём. Мы же друзья. - Спасибо, - Каин слабо, но искренне улыбнулся. - И что теперь будешь делать? – поинтересовался я о его дальнейших делах. - Неплохо бы найти свою пару и жениться, - мечтательно проговорил он, обнимая себя за плечи. Я же засмеялся, и Каин подхватил. Мы будто вернулись в те времена, когда были ещё совсем школьниками. Помню, как в школе и в университете мы, два раздолбая, мечтали о романтике, хотя и проводили дни на каких-нибудь вечеринках, развлекались с совершенно незнакомыми омегами и бетами, но при этом в тайне надеялись встретить своего единственного. Я его простил, и мы обо всём благополучно забыли, как о страшном сне. Надеюсь, что с этого момента у него всё будет хорошо и больше никогда не возникнет никаких проблем, он заслуживает счастья. Спустя ещё неделю я закончился разбираться со старыми делами, собрал небольшой чемодан и переехал жить в Нью-Йорк, к своим милым и любимым ангелочкам. Купил квартиру неподалёку от дома Мишеля в более благоприятном районе и вновь стал приходить к нему каждый день. Мишель по-прежнему не подпускал меня к себе, но с Тео позволял видеться. А при нашей очередной встрече, я тихо нашёптывал ему: «Прости меня, мой ангел…» «Прости меня…» «Прости…» Словно мантру я неустанно повторяю эти слова. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Мои мольбы медленно, но верно начинают действовать на омегу, а стена, которой он отгородился от меня, постепенно исчезает. Шаг за шагом, осторожно, я дотягиваюсь до него, окутывая своим теплом, заботой и любовью этого «маленького колючего ёжика» с удивительными бирюзовыми глазами. Скоро ты подпустишь меня к себе, и мы вновь будем вместе, только на этот раз, всё будет по-другому – мы будем счастливы, и больше никогда ничто не встанет между нами. Я люблю тебя, мой ангел.