***
- Сакара-сенсей! – к нему подбежал один из учеников. - Да? – он перехватил поудобнее кипу бумаг и обернулся к мальчику. За год работы в Семи Лунах никто так и не распознал в аккуратном и пунктуальном Сакара Юки Жертву «Нелюбимого». Возможно, ему просто повезло, что Рицу-сенсей отошел от дел и проходит долгую реабилитацию в другой стране. Потому что больше никого, кто мог бы узнать в нем Аояги Рицку, в школе не было. Психолог в Семи Лунах пользовался популярностью. И Бойцы, и Жертвы знали, что любая информация, сказанная при неярком свете лампы останется здесь, в небольшом кабинете, и растает в воздухе, как только свет погаснет. Сакара-сенсей не признавал ложь и распознавал ее даже тогда, когда ни один преподаватель больше не мог узнать правду. - Сакара-сенсей, мне нужно с Вами поговорить, - этот мальчик – Одзава Дайки – оказался в школе недавно. Юный Боец был младше всех остальных, но по уровню Силы превосходил даже некоторых выпускников. Обучение мальчишки стало последним желанием слепого директора. - Хорошо, иди к кабинету. Ты ведь знаешь, где он? – Сакара окинул внимательным взглядом лицо мальчика, который старательно старался скрыть признаки беспокойства. И даже если хвостик и ушки были неподвижны, бегающий взгляд и частое моргание все равно его выдавали. - Да, сенсей. Юки поспешил к кабинету нового директора Семи Лун. Мужчина вступил в должность спустя месяц после увольнения Минами и сразу же взял под контроль все, что происходит в школе, начиная с научных исследований и заканчивая отчетами школьного психолога. Не то, что бы это волновало самого психолога, но бумажная волокита увеличилась вдвое, при учете того, что разглашать сведения запрещал моральный кодекс психолога. - Сакара-сенсей, - кивнул мужчина, сидящий за столом и перебирающий бумаги. Его Боец сидел чуть поодаль и просматривал компьютерные отчеты. - Вот отчеты по всем посетителям кабинета за прошедший месяц, - молодой человек положил документы на стол. Ито-сан взглянул на папку и кивнул. - Я понимаю, что Вы не хотите разглашать мне сведения… - Не имею права, Ито-сан, - кивнул Юки, поправляя очки. - Понимаю. Но в случае Даики-куна… Вы же понимаете, что при таком уровне Силы… - Я предоставил Вам все сведения о его психологическом состоянии, какие мог. Нет причин для беспокойства, я здесь работаю не просто так, - молодой человек удержался от того, чтобы фыркнуть. Ито-сан кивнул, придвигая к себе папку с документами. Чтобы избежать возможных разрушительных всплесков Силы, за состоянием мальчика следили особенно тщательно. Ито-сан только-только разобрался с последствиями разрушительных действий Аояги Сеймея, попытавшегося проникнуть в Школу около года назад. Подвергшиеся гипнозу ученики и учителя оказались в тяжелом состоянии, большая часть из них утратили память о произошедших событиях. Большая часть. Но те, кто оказался маловоприимчив к гипнозу, до сих пор не хотят рассказывать, что произошло в ту ночь, когда огромная часть хранившихся в Семи Лунах исследований и образцов канула в Лету. - Можете идти, Сакара-сан, - юноша кивнул и поспешил к своему кабинету, где его ждал подопечный. Первые несколько месяцев после смены имени Рицка долго шарахался от всех, кто называл его новым – это было слишком непривычно. Ради смены Природного имени пришлось уехать в другую страну, чтобы никто из Японии не смог узнать, как он это сделал и зачем. - Извини, что тебе пришлось так долго ждать, - Сакара присел в кресло и взглянул на мальчика, устроившегося на диване. - Сакара-сенсей, мне… нужно кое-что рассказать, - отразившееся на лице мальчика замешательство сменилось страхом. Глядя на расширившиеся зрачки, Юки негромко вздохнул и открыл блокнот. - Ты должен понимать, что все, что будет сказано в этой комнате, не выйдет за ее пределы. Никто не узнает об этом кроме меня и тебя. Но здесь, в этой комнате, я хочу слышать от тебя правду. Без нее я не смогу тебе помочь. - Я понимаю, сенсей. Но… такого не бывает ведь… - мальчик нервно потирал руки, старательно отводя взгляд, хотя на лице не было видимых признаков стыда. - На свете происходит множество вещей, которые кажутся нам невозможными, пока не произойдут с нами, - кивнул Сакара, внимательно наблюдая за каждым движением мышц на лице мальчика. - Сакара-сенсей, скажите… Это возможно, что Жертва со мной разговаривает, а Связи нет? – Даики глубоко вздохнул и тряхнул головой, стараясь подавить свой страх. Детские пальчики сжимали полу рубашки, нервно теребя ткань. - Что ж, Даики-кун. Расскажи об этой Жертве поподробнее. Как ее зовут? Сколько ей лет? Зачем она с тобой разговаривает? Как давно она начала с тобой разговаривать? - Это… Это он, - выдохнул мальчик, залившись краской, - Он говорит, что я ему нужен. Что он хочет со мной дружить. Что я его Боец, - Сакара настороженно оглядывал мальчика, который выуживал детали разговоров из памяти. - Я услышал его две недели назад. Я… Я испугался сначала. Я слышал этот голос в своей голове, но никаких нитей не видел. - Он представился? - Он сказал, что его зовут Лив, - мальчик выдохнул и на мгновение улыбнулся, - и сказал, что хочет помочь мне стать самым лучшим Бойцом. - Он просил тебя о чем-то? – Сакара старался скрыть напряжение. Ситуация напоминала ему начало фильма ужасов, когда призраки используют наивных детей в своих целях. Лив. В переводе с английского – жить. - Он просил меня усердно заниматься на уроках. А еще… - щеки мальчика заалели, но лицо выказывало признаки стыда и страха, а не возбуждения. - Он просил, чтобы я спросил Рицу-сенсея, как мне перестать бояться, - Юки отложил блокнот в сторону и придвинулся ближе к мальчику. - Послушай, Даики-кун. Я верю тебе, верю во все, что ты мне рассказал. Я прошу тебя быть осторожным. Я, честно сказать, не встречался с таким раньше, но это не значит, что я не могу тебе помочь, - мальчик слегка расслабился, узнав, что его не считают сумасшедшим. - Но я прошу помощи у тебя. Во-первых, никому не рассказывай про свою Жертву. Хорошо? - Но почему? Другие ведь рассказывают… - детская обида скользнула в голосе, и Сакара прекрасно мог ее понять. - Я прошу тебя пока не рассказывать, потому что для начала нужно выяснить, кто твоя Жертва и где она сейчас. Если она так опасается, что не образовывает связь, а пытается общаться без нее, значит, она очень боится чего-то. И если до нее дойдут слухи, она может испугаться, и тогда мы не сможем ее найти, - Одзава слегка расслабился. Мальчик был умным и, как когда-то сам Рицка, хотел знать причины чего бы то ни было. И Сакара Юки предоставил ему весьма веские причины. - Когда в следующий раз он заговорит с тобой, постарайся узнать у него, чего он боится. Хорошо? - Вы правда мне верите, сенсей? – мальчик заглянул в зеленые глаза молодого человека. - Я верю тебе, Даики-кун. И хочу тебе помочь, - мальчик выдохнул и улыбнулся, вызвав ответную улыбку Юки, который был очень рад, что мальчик не умеет классифицировать улыбки так, как он сам. - Спасибо, сенсей. До свидания! – поклонившись, Даики вышел из кабинета, и Сакара обессиленно откинулся на спинку стула. Этого не может быть. Он не хочет в это верить. Он хочет забыть это, как страшный сон, вся его прошлая жизнь умерла вместе с ним в маленьком городке в России. Он похоронен в небольшой деревеньке, его могила с черным камнем, там растет какое-то очень красивое дерево, которое имеет одинаковое название с японским кленом, но выглядит совсем иначе. Рицка запирает кабинет и снимает линзы, не глядя в зеркало. Его зовут Сакара Юки. Ему двадцать три года. Он – Жертва «Порожденных», Боец которой умер в результате врачебной ошибки пять лет назад. И вот, его прошлое вылезает из могилы, хватает его почти разложившимися пальцами и пытается утянуть обратно. Сакара не верит. Сакара не хочет думать о том, что это старший брат его прошлого пытается затянуть в свои сети самого сильного Бойца последнего десятилетия. Еще такого маленького, которого так легко обмануть. Так же легко, как это сделал сегодня Рицка. Он верит мальчику. Но он не верит Ливу. Потому что в переводе с японского «Сеймей» означает «Жизнь». Юки неторопливо надевает линзы обратно и смотрится в зеркало. Серые волосы аккуратно зачесаны, ярко-зеленые глаза все так же похожи на кошачьи, ни одной морщинки. Он забыл, как выглядит по-настоящему. Потому что теперь его внешность – внешность Сакара Юки, двадцати трех лет, неженатого психолога в школе Семь Лун. А Аояги Рицка, девятнадцати лет, с черными волосами и пушистыми ушками погиб в результате автоаварии. Разбился так же, как и его любовь.***
- Сакара-кун, - работница научной лаборатории улыбнулась, увидев молодого человека. Юки кивнул ей и положил на стол подписанную директором бумагу. - Мне необходима твоя помощь, Юри. Все переходы Сил за последний месяц, будь добра, - девушка удивленно взглянула на психолога. Нет, тот факт, что он работал в Семи Лунах значил, что он так или иначе принадлежит к Системе, но он никогда не приходил с подобными просьбами. - Это же так много! Огромный график, пути перехода… - Мне нужен лишь небольшой диапазон. От четвертого до шестого уровня Силы, у нас таких не так много, - скептически поджав губы, девушка повернулась к компьютеру и начала вводить необходимые данные. - Сакара-кун, я тут подумала… - Мураками протянула молодому человеку необходимые бумаги и улыбнулась. - Хорошо, что ты умеешь делать это, Юри. Извини, но мне пора. Я не смогу с тобой посидеть на этих выходных, - девушка вздохнула и улыбнулась. Сакара-кун всегда с легкостью считывал ее и сразу дал понять, что не ответит ей ни на какие чувства. - Ничего, удачи. Ты скажешь мне, зачем тебе понадобились сведения? Или моральный кодекс запрещает тебе это разглашать, - поправив халат, Юри вернулась за компьютер. Она не была разочарована, разве что совсем чуть-чуть. - Увы. Именно он и запрещает. И перестань скрывать улыбку за нахмуриванием, я прекрасно ее вижу. До встречи, - молодой человек вышел из кабинета, вздыхая. Ничего не меняется. Прошлая жизнь преследует его даже в простых межличностных отношениях: он продолжает обжигать холодом милую девушку, которую угораздило в него влюбиться. Кабинет встретил его прохладой и полутьмой. Зашторенные окна приносили немного спокойствия: никто не увидит его, никто не сможет заметить эмоций, которые он не будет скрывать в одиночестве. Графики выстраивались ломанными линиями, фиксируя всплески переходов Силы через барьер, установленный новым директором по всем правилам науки. Большинство из них были постоянными и свидетельствовали о Связи между Природными Парами, которые были внесены в реестр Пар. Два графика одинаковых оттенков накладывались друг на друга – график Жертвы и график Бойца, «входящие» и «исходящие». Несколько кривых выстроились и были слишком ломанными: Связь пока не была обнаружена, но уже существовала, значит, при обнаружении, будет внесена в реестр. И лишь одна линия была без парной и свидетельствовала лишь о переходе «исходящего» сигнала. Даики словно разговаривал с пустотой. Сакара недоуменно смотрел на бумагу, пытаясь осознать этот факт. Даики-кун не получал ответа. Несколько гудков. - Ито-сан? Мне необходимо провести ежегодное исследование Бойцов. Да, на два месяца раньше. Да, есть подозрения, что кто-то пытается вывести Одзаву из стабильного состояния. Да, это кто-то в школе. Сакара положил телефон на стол, и пальцы впились в серые волосы. Еще Рицу-сенсей сделал предположение, что стабильность Бойцов необходима для сохранения работоспособности Системы и поддержания стабильности среди Жертв. После эксперимента с Чистым Бойцом, который привел к потере контроля над одной из сильнейших Жертв Японии, Минами Рицу окончательно убедился в том, что Бойца нельзя использовать как материал для экспериментов. Юки тяжело дышал. Он забыл. Он больше не помнит. Он не помнит Чистого Бойца, не знает его имени и фамилии, не помнит его интересов и внешности. Он похоронил свою любовь к нему под толстым слоем промерзлой в декабре земли. И не хочет вспоминать. Сакара Юки смотрел в зеркало и видел, как расширяются зрачки, как дергается верхняя губа, а глаза становятся влажными. Он не хочет вспоминать. Он не должен вспоминать. Но если Одзава окажется в нестабильном психологическом состоянии, сильнейшая Жертва Японии сойдет с ума. Даже если она мертва, Система воскресит ее, воссоздаст из своей памяти. Сакара взглянул на себя в зеркало. Сильнейшей Жертвой Японии до момента своей гибели был признан Аояги Рицка.***
- Ито-сан, мне необходимо, чтобы все Бойцы были собраны в зале по какому-нибудь учебному вопросу. Мне нужна чистота исследований. Придумайте все, что хотите, хоть страшный вирус, гуляющий по Школе и вызывающий галлюцинации! - Сакара сидел перед директором. Его звонок заставил директора действительно разнервничаться. - Мне нужны все медицинские карты, все до одной. - Я Вас понял. Сакара-сан. Кто нужен в помощь? - Мураками-сан из лаборатории. - И все? - И все, – повисла тишина, прерываемая лишь стуком пальцев по клавиатуре, где Боец Ито отправлял необходимые запросы в лаборатории и хранилища документов. - Я буду в своем кабинете, рассчитывайте сбор примерно через два-три дня, - Юки поднялся и взглянул на директора, лицо которого отражало беспокойство. - Вы уверены, что Вам больше ничего не нужно? - Если только Вам нечего скрывать, Ито-сан, - микровыражение удивления, появившееся на долю секунды на лице мужчины, удовлетворило Юки, и тот вышел, прикрыв за собой дверь. «Сакара-кун, что происходит? У меня вообще-то исследование!» - гласила смс от Юри, и молодой человек чуть улыбнулся. «Придется с ними подождать, если не хочешь повторения последнего “взрыва”. Давай в кабинет, сейчас все объясню». Телефон продолжал вибрировать в его руке, но Сакара не обращал на него внимания, направляясь в кабинет, около которого его уже ждал молодой человек с медицинскими картами в коробке. - Благодарю, поставьте на стол, - Юки включил свет и сел в кресло. Работник кивнул и вышел, прикрывая дверь и оставляя Сакару со своими мыслями наедине. Молодой человек взглянул на объемную коробку с книжками. Необходимо изучить каждую мелочь: болезни суставов, перенесенные прививки, те болезни, которыми болеют в настоящее время, болезни нервной системы – всё, что может хоть как-то повлиять на поведение и реакцию. - Что случилось?! – девушка ворвалась в кабинет и тут же заперла его на ключ. Щелчки замка показались слишком громкими в этой тишине кабинета. - Поможешь мне с материалом? Я просто не переберу его один. – вздохнув, Юри достала из сумки бутылку энергетика и сделала глоток. - Тебе повезло, что я такая добрая. - Ты знаешь, что делать. Вот эти карты, - Сакара придвинул к девушке треть документов и принялся методично листать карты. Единственное, что теперь нарушало тишину – шорох бумаги да стук бутылки об стол. Стрелки часов размеренно двигались вперед, унося за собой все новые и новые минуты. Мураками взглянула на Сакара-сана, который, казалось, совершенно не уставал, и приоткрыла окно, чтобы впустить в кабинет немного свежего ветра. - Что все-таки случилось? - Ты что-то сказала? – отозвался Юки спустя несколько минут, взглянув на нее усталым взглядом, от которого Юри едва не отшатнулась: иногда ей казалось, что она разговаривает не с двадцатитрехлетним юношей, а со старым человеком, который пережил слишком многое для одной жизни. Этот момент был одним из таких. Зеленые глаза были такими усталыми, тяжелыми, словно темное болото, в которое вступишь и пропадешь навсегда. - Я спросила, из-за чего тебе вдруг резко захотелось почитать карты. Не из праздного же интереса, - отложив очередную книжку, Юри принялась разминать руки, методично сжимая и разжимая их. Разглядывая ее лицо, Сакара с грустью думал о том, что ему немного жаль эту чудесную девушку. Она была приятной в общении, веселой и ласковой, трудолюбивой в пределах разумного. Если бы не тот факт, что они оба – Жертвы, они могли бы составить неплохую боевую Пару. Но Юки прекрасно понимал, что не подпустит к себе Бойца. Ему больше не хочется Боев. Поднявшись, он подошел к окну и втянул в себя свежий воздух. - Ты ведь знаешь Даики-куна? - Того мальчишку? Кто его в этой школе не знает, - фыркнула Мураками, присаживаясь на подоконник и глядя на молодого человека. Она не была сильна в его науке, но даже без штудирования книг могла понять, что сжавшиеся пальцы не говорят о благополучном состоянии человека. - Кто-то хочет его. Хочет нарушить равновесие и вызвать еще один «взрыв». - Ты думаешь это… Но он же умер! Мы все видели тело! Видели, как его хоронили! Мы… - Юри умолкла, услышав хриплый смех Юки. Он смеялся долго, тяжело и очень-очень болезненно, так, словно ему приставили дуло пистолета к виску. А он смеялся. - Не все, что мы видим – правда, Юри, - выдохнул Сакара-сан и закрыл окно, но взгляд его все еще был прикован к занимающемуся рассвету. - Так что же ты думаешь? - Я ничего не думаю, Юри. Я хочу узнать правду, и это единственное, что от меня требуется, - Сакара вернулся за стол и взял в руки ручку – ему оставалось совсем немного. - Сакара-кун… Нет, Юки-кун, - Юри опустила руку на плечо молодого человека и вздохнула, - ты ведь не хочешь правды. Что бы ты ни говорил, я чувствую… Чувствую, что ты не хочешь правды. Ты хочешь только, чтобы все вернулось к тому ритму, к которому ты привык, - Сакара молчал. Без считываний Мураками била в самое яблочко, только от этого не легче. - Для этого мне нужно узнать правду. Продолжаем, Юри, нам осталось немного, - девушка отошла от него и вернулась на свое место. Сакара Юки за все время их знакомства друг с другом не подпускал ее ближе, чем сейчас. Но даже этого было безмерно мало, чтобы хотя бы пытаться разобраться в нем. Спустя два часа девушка положила ему на стол несколько листов, исписанных аккуратным почерком, и взглянула на уснувшего за столом психолога. - Уходи… - раздался шепот, и Юри удивленно взглянула на Сакара-куна. - Тебе нет… тут места… уходи… - вновь прошептал он, продолжая спать, и Юри присела рядом. Она не могла сказать, что любила подслушивать и подглядывать. Но еще одна тайна Сакара Юки открывалась перед ней и только перед ней одной. - Соби… Уходи. Уходи… Прочь… Уходи… Уходи! – вскрикнув, Юки резко поднял голову, и Юри поспешила отойти к двери, словно только пришла. - Юри?.. – сонным взглядом окинув девушку, Сакара настороженно взглянул на ее лицо, - ты давно здесь? - Только зашла. - Ты все слышала. - Да, - вздохнула девушка под напряженным взглядом и развела руки. Бесполезно было пытаться соврать. Поднявшись, Юки резким движением приложил ладонь к ее лбу. - Ты никогда не вспомнишь об этом. Извини, - прошептал он, проводя по ее лбу и опуская руку. Взгляд голубых глаз на мгновение помутнел, а затем девушка непонимающе улыбнулась. - Который час? - Мы просидели тут до утра, и ты собиралась домой. Кстати, вот твоя куртка, - Сакара протянул девушке кожаную куртку и хмыкнул. - У тебя на сегодня отгул, так что можешь не беспокоиться. - Тогда до встречи, Сакара-кун, - помахав рукой, девушка вышла из кабинета и поспешила к дверям школы. Усевшись за стол, Юки невидящим взглядом уставился на бумаги, лежавшие на столе. Сколько еще он будет стирать ей память о таких моментах? Сколько еще будет издеваться над ее сознанием, оставляя ее в неведении? - Столько, сколько будет нужно, - произнеся это вслух, Юки подошел к окну. Хотелось закурить, да только он не курил и не собирался. Часы показывали полседьмого утра, город только просыпался. На столе лежали необходимые ему бумаги. А вместо сердца, как и всегда, в груди была лишь пустота, отдающаяся глухими ударами того, кто в ней заперт.***
- Давай, Юри, запускай их по списку, - Юки поправил очки и взял в руки блокнот с переписанными данными. Девушка кивнула и позвала первого Бойца. Молодой человек присел в кресло перед Сакара-сенсеем и нервно огляделся. Сакара внимательно следил за его реакцией на все вопросы относительно физического состояния, Связи, Жертв и других Бойцов. На вопрос, не появлялся ли в его классе новый Боец, юноша напрягся, и повел головой: - Нет, вроде таких не было. - Ты сам в это не веришь, - Юки сделал пометку и вздохнул, - я спрашиваю не любопытства ради. - Я не вру! – вскинулся парень, и Юри неуверенно взглянула на сенсея. - Успокойся, Юри, помощь не нужна. Ты не врешь, но ты что-то не договариваешь, - Юки вновь обернулся к парню, взгляд которого был отведен в сторону. - А теперь пойми одну вещь. Нам нужно найти того, кому в ближайшее время может грозить опасность. Проникновение было совершено совсем недавно. - П-проникновение? - Отпускай его, Юри, он понятия не имеет, о чем я, - девушка лишь пожала плечами и указала на вторую дверь в кабинете. - Как ты это узнал? - Когда я упомянул о проникновении, на его лице отразилось удивление, но не было признаков стыда или гнева на меня. Он понятия не имеет, что за проникновение и где, - произнес Юки, сделав пометку в блокноте. - Странный вы народ – психологи. Почему же он тогда так занервничал на счет новенького? - Потому что «новенький» - это его природная Жертва. Давай следующего. - Не понимаю, - выдохнул Сакара, вглядываясь в блокнот. - Никаких новеньких, никто ничего не знает, - приняв из рук Мураками чашку кофе, Юки уставился на блокнот с пометками. Никто из уже состоящих на обучении Бойцов ничего не видел, не слышал, не знает. С Жертвами то же самое. - С чего ты вообще взял, что это кто-то в школе? – девушка присела за стол и отодвинула от себя листы бумаги. - Смотри, - Юки показал Юри график, который она распечатывала. - От Даики-куна идет связь. Он передает информацию по ней. Но обратная к нему не возвращается, - девушка внимательно изучала графики, прослеживая линии. Ноготок двигался вдоль кривых, отмечая переходы и пики. - Может быть, ты ищешь не там? - Что ты хочешь этим сказать? – молодой человек нахмурился и взглянул на график. - Смотри. Сакара-кун, у тебя ведь нет Бойца. Но рядом с твоей прямой идет график так, словно он есть. - Не может быть. Нет, мой… Боец погиб еще при рождении, - вдохнул Юки, глядя на график. Ему не хотелось верить Ему не хотелось осознавать. - И при этом ты и Даики-кун находитесь в этой схеме очень близко, - нахмурившись, Мураками взглянула на Сакара-куна и неожиданно почувствовала, как в голове расползается туман. - Прости, Юри. Прости меня, пожалуйста, - прошептал Юки, обнимая девушку со спины и стирая память в очередной раз. Обессиленную Юри молодой человек опустил в кресло и вздохнул, убирая бумаги. Присев за стол, он уложил голову на руки и задышал глубоко, вдумчиво, отсчитывая секунды. Этого не должно было случиться. Он всеми силами охранял себя от этого. Но Система решила это за него, за… них. Она словно говорила ему: «Аояги Рицка, тебе не избавиться от своего прошлого. Оно вернется за тобой».***
- Сакара Юки, только перевелся, - улыбнулся юноша и протянул студенческий билет. Охранница взглянула на него и кивнула, пропуская молодого человека внутрь. Сакара вздохнул и прошел в свободный холл, окидывая взглядом вывески и стенды с информацией. Ему 20 лет, он студент факультета японской живописи. У него карие глаза и рыжие волосы. И он обязан найти здесь призрака своего прошлого. Потому что иначе он сам станет призраком. Сакара поднимался по лестнице и вглядывался в лица проходящих студентов. Кто-то сзади громко возмущался из-за сниженного балла, впереди компания весело размышляла, как провести следующие выходные и сколько алкоголя придется покупать. Юки усмехнулся. Вон тот, сбоку, не испытывает желания находиться в компании вообще. - Всем доброго утра. Меня зовут Сакара Юки, и с этого дня я буду учиться с вами, - юноша улыбнулся и прошел к свободной парте, усаживаясь и доставая тетрадь. Впереди два часа семинара. И Сакара Юки – единственный студент, который не бросает взгляды на странного блондина, сидящего за последней партой. - Кайдо-кун, побольше уважения к предмету! – призвал к порядку зеленоволосого студента преподаватель, беря в руки мел и оборачиваясь к доске. Сакара бросил взгляд на подозрительно поглядывающего на него Кио и улыбнулся ему слегка неуверенно, отчего тот отвернулся и начал что-то шептать сидящему рядом Агацуме. Сакара усердно записывал то, что диктовал преподаватель. Даже во время перерыва молодой человек никуда не выходил. - Сакара Юки? - Да. А Вы?.. – он поднял голову, взглянув на подошедшего студента. - Кио Кайдо, - студент буквально излучал дружелюбие, хотя Сакара видел настороженность, скрывающуюся за этим поведением. - Очень приятно. Вау… - протянул молодой человек, взглянув на ухо Кио, увешанное сережками, - а не больно было? - Не особо, - усмехнулся Кио и присел перед ним, уложив голову на спинку стула, - рассказывай. Кто ты, откуда, есть ли у тебя подружка, - широкую улыбку можно было принять за настоящую, но только не Юки. - Мне двадцать, я из Киото, подружки у меня нет, - скопировав позу собеседника, Сакара хитро улыбнулся, – А что? Хочешь моим дружком стать? - Увы, мое сердце навсегда принадлежит искусству! – рассмеялся Кио и, достав из кармана чупа-чупс, протянул его Юки. - Бывай, ты мне понравился, может, даже подружимся, - Сакара взглянул на протянутую конфету и едва заметно вздохнул. Состроив хитрое лицо, он раскрыл обертку и отправил карамель в рот. Все внутри сжималось. Когда-то его прошлому очень хотелось посмотреть на Агацуму Соби в университете. Кто мог знать, что желание Аояги Рицки исполнит Сакара Юки? Молодой человек исподлобья наблюдал за Кио и Агацумой. Молодой человек сидел неподвижно и молчал. Отвечал только тогда, когда к нему обращался преподаватель. Ничего не записывал. Сакара мысленно пытался выстроить линию разговора с Кио. Ему нужно было понять, как подобраться к студенту поближе, потому что гипноз пока не было возможности применить. Кио везде сопровождал Агацуму, и Сакара всерьез задумался над тем, не перехватить ли его в туалете. Но, подойдя к двери, понял, что даже тут он провалился. - Со-тян, да он же вылитый Рицка! Со-тян, ты меня вообще слушаешь?! - Я слушаю тебя, Кио. – раздался холодный голос, от которого по спине пробежались мурашки. - Ты слушаешь, но не слышишь! Я сказал, что этот Сакара, ну, новенький! Добавить ушки, перекрасить, и точно Рицка! – Кио явно пытался не кричать, но удавалось это с трудом. - Рицка мертв, - на мгновение пустота отозвалась стуком, когда имя его прошлого отозвалось от стен легким эхом. - Но что если?.. - Рицка мертв, - повторил Соби совершенно безжизненным голосом, - и он может быть похож, но это все равно не Рицка. Потому что Рицка умер, понимаешь, Кио? Умер. Последнее слово слетело с губ Агацумы безжизненным шелестом. Сакара напрягся, сделал несколько вдохов, а затем провел ладонью по лезвию канцелярского ножа. - Но… может… - Ох, - прошипел Юки, вбегая в туалет и подставляя руку под кран, второй открывая воду. - Сакара-сан? Ты чего? – Кио удивленно взглянул на парня, который шипел от боли, смывая с руки кровь. - Порезался, черт возьми. Ауч, больно! – Агацума бросил на него короткий взгляд и вышел, оставляя Кио и Юки одних. - Как ты умудрился? - Да черт его знает, - вздохнул молодой человек, прислушиваясь. Кио притащил бумажные полотенца и помог Юки замотать руку. - Спасибо, Кайдо-кун, - улыбнулся Сакара, наблюдая за студентом, который в очередной раз подозрительно взглянул на него, стараясь скрыться за улыбкой. - Мы с тобой лучшие друзья с первого курса, - прошептал одними губами Рицка, прикасаясь ко лбу Кио и закусывая губу. Если он окажется пойманным Агацумой, в лучшем случае его ждет смерть. - Сегодня ты придешь ко мне домой, в восемь вечера. - Заметано, Юки, - улыбнулся студент, помогая остановить кровь.***
- Черт, Юки, ну ты и выдал, перевестись из Киото сюда! – из коридора раздался звон стеклянных бутылок, и Сакара подошел к студенту. - Рад тебя видеть, Кио, давай сюда, что притащил! – Кайдо протянул ему пакет с выпивкой и закуской. - Ну что, как тебе в нашем универе? Нравится? – Юки доставал кружки, Кио распаковывал еду. Юки идеально умел менять маски. - Еще бы. Кстати, тот парень, что сидел рядом с тобой – это же Агацума, да? - Ага, он самый, - Кио сделал глоток пива и усмехнулся, пододвигая к приятелю вторую кружку. - Слушай, а что он такой неживой-то? Как рыба. Молчит, даже слова не сказал никому, - фыркнул молодой человек, сделав глоток. - А я тебе не рассказывал? – взгляд студента был полон удивления, и Сакара покачал головой, давая понять, что ответ отрицательный. - Помнишь, я рассказывал, что Со-тян с мелким братом Аояги Сеймея подружился? - Припоминаю, - кивнул Сакара, вертя в руках палочки, чтобы скрыть нервозность. - Так вот, мальчишка этот – Аояги Рицка – пропал, когда ему 16 исполнилось. Спустя несколько лет его имя было в списках погибших в автоаварии где-то в России. Там же и похоронили. Со-тян даже ездил туда, на могилу, - Сакара сделал еще глоток. Из глухой пустоты внутри постучали снова. Отголоски прошлого не сдавались и не хотели, чтобы их выкидывали на помойку времени. Они еще пытались достучаться до сознания, раз сердца нет. - Мда-а-а уж, ужас какой. И он все еще страдает? - После Сеймея он был зомби, а сейчас я даже не знаю, как его назвать. Вообще смерть, - вздохнул Кио и залпом допил остатки пива на дне кружки. Новая бутылка открылась с тихим шипением. - Вообще не могу понять, что там случилось и почему этого мелкого шкета вдруг в Россию понесло. - Что ты этим хочешь сказать? – играть недоумение не пришлось, Сакара действительно удивился этим словам. - Понимаешь, Юки… Тебе не кажется странным, что 16-летний пацан с безумной матерью вдруг оказывается России? Я ж его видел. За несколько недель до пропажи. Ходил с таким же видом, как Со-тян сейчас. Мне кажется, что тут без Соби не обошлось. Что-то он сделал такое, что мальчишке хватило безумия так далеко уехать. Понимаешь? - Мне кажется, да, - вздохнул Юки и нетвердой походкой подошел к студенту. - Сейчас ты соберешься и уйдешь домой, а утром ты не вспомнишь об этом разговоре, - шепнул молодой человек, убирая руку ото лба однокурсника. Взгляд студента слегка прояснился, и он рассмеялся. - Ладно, Юки, мне пора, удачи там, смотри, чтобы к сессии был готов за полтора месяца! - Обязательно, Кайдо-сенсей,- рассмеялся Сакара и закрыл дверь. Щелкнул выключатель. Тьма. Вокруг него только тьма. Опьяненный разум заснул. Проснулось подсознание, и оно готово убивать. Сакара осел под грузом собственных эмоций и обхватил свои колени. Горло неприятно жгло, линзы резали глаза, ему хотелось снять их, но зеркало совсем рядом, и Юки не хочет себя видеть, потому что если он увидит – он признает, кто он есть на самом деле. Грудная клетка разрывалась рыданиями, которые хотели выйти на свободу громким криком. «Рицка…» - Я не Рицка! Уйди! – он схватился за волосы и тянул их, словно стараясь вырвать, не сдерживая слезы. «Рицка… прошу…» - Отстань от меня! Рицка мертв! Он умер! – он бросал в стену ботинки, щетку для обуви, упаковку средства для чистки – все, что попалось под руку, лишь бы не слышать этого голоса у себя в голове. «Рицка… Рицка… Рицка…» - Не смей! Не произноси это имя! Аояги Рицка УМЕР! Ты понимаешь?! ОН УМЕР! – он свернулся на полу в позе эмбриона и заплакал, громко всхлипывая и надсадно кашляя. Его никто не услышит. Голос продолжал убивать его по ночам, звать его тогда, когда он не запирал себя на замок. «Я люблю тебя…» - Ненавижу… Уходи… Здесь больше нет для тебя места… Уйди, - из зеркала смотрел непонятный юноша с рыжими волосами и аметистовыми глазами. Не Сакара. Не Аояги. Просто никто. «Сакара… сенсей… зачем…» - шепот в голове перекрыл ненавистный голос, и Сакара вскинулся. Этого не может быть. - Даики-кун? «Зачем… Зачем Вы говорите это? Вы меня ненавидите? Почему? Что я Вам сделал?!» - Господи, нет, Даики-кун… - Юки охватил ужас, расползался по венам черным холодом. «Тогда кому Вы это говорили?» - Даики-кун… Подожди, пожалуйста, пару секунд, - Сакара поднялся. Ему нужно успокоиться и успокоить мальчика. Иначе новый взрыв случится из-за него. «Порожденный», раскрыв Систему, понял, что в центре нее сидит мальчик. Даики сидел так же, как несколько секунд назад сам Сакара. - Почему… Почему Вы меня ненавидите?! – в глазах мальчика стояли злые слезы – слезы обиды. - Это не так, Даики-кун. Я все объясню тебе, только позволь мне… - Юки протянул к мальчику руки, но тот отвернулся. - Не трогайте меня, если я Вам противен. - Это не так, - прошептал Юки, обнимая плачущего ребенка. Он потерялся. Ему нужно найти выход. - Кое-кто из моего прошлого хочет причинить тебе боль, Даики-кун. Кто-то хочет использовать тебя в своих целях. Этот кто-то использовал меня, чтобы безбоязненно связаться с тобой. - Почему… Почему я? – мальчик впился пальцами в футболку молодого человека. - Ты очень сильный, Даики-кун. Послушай меня, - взглянув в глаза мальчика, Сакара вздохнул и снял вторую линзу, - через меня с тобой пытается связаться Аояги Сеймей. Не отвечай ему. Не слушай его. Слушай только меня, - мягкий поцелуй в лоб заставил мальчика успокоиться и прижаться к странному Взрослому, который поглаживал его по голове. - Вы меня не бросите, сенсей? Правда же? Не бросите? – в широко распахнутых детских глазах плескался страх. - Я постараюсь сделать все, чтобы этого не произошло, - прошептал Юки, обнимая мальчика. - Возвращайся в комнату, Даики-кун. Я вернусь в школу как только смогу, - молодой человек погладил темные волосы и улыбнулся, чувствуя, как пустота превращается в Большой Взрыв в его груди. - Вы обещаете, сенсей? - Обещаю, - Сакара Юки выполнял свои обещания более чем полностью.***
Карие линзы. Рыжие волосы. Он Сакара Юки. Ему двадцать. Он изучает японскую живопись. Агацума Соби подошел к нему сам, во время большого «окна», когда студенты разошлись по своим делам. - Назовись, - произнес он, глядя в прямо в глаза, и Юки поднялся. Тьма Системы окутала обоих, скрывая от ненужных глаз. - Сакара Юки. Порожденный, - кривая улыбка появилась на губах молодого человека, который глядел на Чистого Бойца. - Что тебе нужно? – когда-то голубые глаза сейчас были цвета стали. Холодной, серой, как октябрьское небо в тучах. - Не понимаю, о чем ты, - пожав плечами, Сакара окинул взглядом черное пространство. Когда-то оно было темно-синим. - У Кио Кайдо никогда не было лучшего друга по имени Сакара Юки. Как твое настоящее имя? Назовись, - голос Агацумы стал хриплым, словно его душили. - Кажется кто-то не хочет, чтобы мое имя стало тебе известно, - выдохнул молодой человек, а затем крикнул во всю мощь своих легких: - Покажись, Возлюбленный! Голубые глаза распахнулись в немом удивлении. Система сплетала из черных нитей фигуру, больше похожую на кокон. Кокон, из которого вырвалось чудовище. - На колени, - Сеймей окинул одиноко стоящую фигуру презрительным взглядом, а потом рассмеялся. - Как легко ввести людей в заблуждение. Линзы, цвет волос, и вуаля. Да, Рицка? – молодой человек дернулся, услышав имя своего прошлого. Он почти забыл его. Соби вскинул голову, вглядываясь в черты лица «Юки». - Аояги Рицка умер, Сеймей. Не пытайся воскресить его, - Сакара с грустью смотрел на стоящих перед ним молодых людей. Агацума с ужасом и пониманием смотрел в его глаза. - Я, Сакара Юки, «Порожденный», разрываю связь Аояги Рицки – «Нелюбимого» с Агацумой Соби – «Возлюбленным». Больше ты не сможешь получить мальчика, - хотелось освободиться. От своего прошлого. От голоса во снах. От бесконечного Зова, который разрывает то, что раньше было сердцем. - Извини, братишка, но Связь может порвать только Аояги Рицка. Тебе придется признать и вернуть свое прошлое сюда, в настоящее. - Да будет так, - прошептал Сакара, поднося ладонь ко лбу. Несколько секунд, и волосы начали темнеть и отрастать, руки покрылись шрамами, ушки и хвост болезненно поникли, а аметистовые глаза распахнулись, окатив злостью и болью Агацуму Соби. - Посмотри на то, что ты сотворил, Агацума Соби. Посмотри хорошенько, - прошептал Рицка, вглядываясь в донельзя любимые глаза. - Я – Аояги Рицка. Нелюбимый. Разрываю Связь. Между мной, «Нелюбимым», и Агацумой Соби - «Возлюбленным», - Система всколыхнулась, являя глазам Рицки переплетение нитей. - Ты думал, это будет так просто? Тебе придется самому перерезать нити. Только вот… Какую из них, чтобы не навредить маленькому Даики? – Сеймей скучающе вздохнул и взглянул на Агацуму, который склонил голову. - Так и надо. Ты зря барахтаешься, Рицка. Возвращайся ко мне с этим мальчишкой, и тогда вы оба будете в целости. Возможно, - Сеймей растворился так же, как пришел – внезапно, в черноте. - Рицка… - Замолчи, - прошептал юноша, вглядываясь в переплетение нитей. - Рицка… Пожалуйста… - Рицка не мог заставить себя взглянуть на Соби, заглянуть в его полные боли глаза, потому что тогда он окончательно примет прошлое. И разрываемое болью сердце займет свое место в грудной клетке. - Замолчи, прошу. - Люб… - Замолчи! – воскликнул Аояги-младший, и Система вздрогнула, осыпаясь пеплом. Из глаз полились слезы. Ему 16, господи, ему всего 16 лет, снова, он не готов пережить эту боль еще раз. - Рицка… - мягкие руки обняли его, и юноша закричал, отчаянно вырываясь, брыкаясь и царапаясь. Он не хочет ничего слышать, не хочет чувствовать этих крепких объятий, он не Рицка, его зовут Сакара Юки… - Умоляю, Рицка, послушай меня, - шепот на ухо глухой и кашляющий, но до боли знакомый. Он разрывает вернувшееся на место сердце, режет его, и ему хочется прекратить эту боль, он целый год не вспоминал о ней, зачем сейчас? - Зачем? – прошептал юноша, всматриваясь немигающим взглядом в пустоту перед собой. Имена вспыхивали на его теле, сменяя друг друга. «Порожденный». «Нелюбимый». «Порожденный». «Нелюбимый». «Нелюбимый» создал «Порожденного». - Зачем вы вернулись? – руки сжались вокруг него, он просто он. Никто. Не Рицка. Не Юки. Просто Никто. Никого нельзя обнять, нельзя поцеловать, Никто не умеет ни любить, ни ненавидеть. Никому не больно, Никому не хорошо. Никто просто… просто никто. - Зачем вы заставили меня вспомнить? - Рицка… - Я не Рицка. Вы убили его. Убили тогда, много лет назад. Ты убил, - он глотает слезы, вышептывая слова, пронзающие сердце Агацумы лезвиями, входящие внутрь иглами. - Ты убил его, убил Аояги Рицку, заставил его уйти, скрыться, создать вместо себя другого человека. Даже не его брат. А ты, - Соби нечего противопоставить этим словам, нечего сказать, он может только лежать на поверхности Системы, обнимая хрупкое тело подростка. - Я не отдам вам Даики, - неожиданная твердость голоса удивила даже самого обладателя этого голоса, - так и передай своему хозяину. Я буду бороться за него, - расцепив руки Агацумы, юноша поднялся, поднимая свои ладонями вверх. Черные волосы словно в замедленной съемке становились светло-серыми, ушки и хвост испарились, он возвращал себе свой облик, который он выбрал. Сакара Юки раскрыл глаза все того же ярко-фиолетового цвета – единственного напоминания об Аояги Рицке, - и окатил Агацуму холодным взглядом. - Вы убили одного. Я не дам вам испортить и выбросить юное и прелестное создание. Вы его не получите. - Ради кого ты это делаешь, Рицка? – Агацума попытался подняться, но туман в голове мешал контролировать движения, кровь вытекала из мелких ран по всему телу. - Я делаю это для себя и против вас, и это единственная правда, которую ты заслужил, - Юки выносит из Системы, заставляя мир всколыхнуться. Тишина стала покрывалом Агацумы Соби, потерявшего сознание.***
- Даики-кун, - Сакара-сенсей постучал в дверь комнаты, где несколько мальчишек играли в какую-то настольную игру, сидя в пижамах на полу. - Сакара…сенсей… - мальчик подскочил и, едва надев тапки, выскочил из комнаты, оставив других недоуменно пожимать плечами. Уткнувшись лицом в живот молодого человека, мальчик всхлипнул. Юки провел ладонью по голове, поглаживая дрожащие ушки, стараясь успокоить плачущего ребенка. - Пойдем в мой кабинет, Даики-кун, там ты сможешь все мне рассказать, - усталый голос сенсея успокаивал мальчика, помогал взять себя в руки. Утерев слезы, Одзава поспешил за Юки, сжимавшим его ладонь в своей и слегка улыбающимся. В столь поздний час никого в коридорах не было, поэтому некому было заметить устало бредущую парочку, направляющуюся к кабинету школьного психолога. Открыв дверь, молодой человек остановился на пороге, спрятав мальчика за спину. Юри сидела на диване, подобрав ноги под себя, и пила что-то из большой кружки в ее руках. - Он здесь, сенсей, - произнесла она, глядя на сидящего за столом человека с пепельными волосами. - Рицу-сан, что Вы здесь делаете? – как можно спокойнее произнес Сакара, слегка сжав руку мальчика, который опасливо переводил взгляд с девушки на бывшего директора Семи Лун. - Не прикидывайся дураком, Аояги-кун. - Извини меня, Сакара-кун, но с Минами-саном я работала уже очень давно, - Мураками криво улыбнулась, но Юки разглядел на ее лице искреннее сожаление. - Сакара-сенсей, что происходит? Что здесь делает Рицу-сенсей? - Не беспокойся, Даики-кун, они хотят со мной поговорить, - улыбнувшись мальчику, Юки протянул ему ключ и присел рядом. - На четвертом этаже, комната 451, подожди меня там, запрись изнутри и никому не открывай. Даже мне, - мальчик с опаской посмотрел на сидящих в кабинете взрослых и кивнул, выбегая из кабинета. - Что Вам нужно, Рицу-сенсей? – молодой человек присел на диван, продолжая разглядывать бывшего директора школы. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил? – медленно и хрипло произнес мужчина, зажигая сигарету и затягиваясь. - В моем кабинете не курят, Рицу-сенсей, - Сакара отобрал сигарету, затушил ее об стол и выкинул окурок в мусорку. Ему не хотелось чувствовать этот запах хотя бы в своем кабинете – маленьком мире, где все подчиняется только его законам. - Сакара-кун… - Я сказал, в моем кабинете не курят, - повысив голос, Юки повернулся к девушке, которая умолкла под напряженным взглядом фиолетовых глаз. - Я спрашиваю еще раз, что Вам нужно? - Мне нужно, чтобы ты, глупый мальчишка, вернул стабильность Системы, которая медленно, но верно разрушается с каждой минутой, - мужчина недовольно стучал пальцами по столу, повернув голову в его сторону, хотя Юки не имел ни малейшего желания смотреть на повязку на глазах Минами. - Не понимаю, о чем Вы. Даики-кун в стабильном состоянии, имя «Порожденный» исправно оповещает меня о его эмоциях, - Сакара пожал плечами, кидая взгляд на занавешенное окно. Вдруг стало горько – он превратил самого себя в подобие Рицу. Он заперся в своем кабинете, зашторил окна и ощущал здесь себя королем и хозяином. - Я говорю не о мальчишке! Я говорю об Агацуме! - Я не понимаю, чего Вы от меня хотите. Это результат Ваших действий, а не моих, - повертев в руках ручку, Рицу-сенсей положил ее на стол и поднялся. Юки без интереса смотрел на то, как мужчина идет к нему, опираясь на трость. - Я не отрицаю своей вины, Аояги-кун. Я создал условия для случившейся катастрофы. Но к финальному «взрыву» его подтолкнул ты несколько минут назад. С каждой секундой, - Юки чувствовал, как его начинает тошнить от запаха табачного дыма, исходящего от одежды Минами, - Смещается равновесие, Пары теряют имена и приобретают имена те, у кого они уже есть. - Что Вы хотите от меня, сенсей?! – подскочив, Сакара подошел к подоконнику и оперся на него, склонив голову, - Чтобы я пришел к С… Агацуме и сказал: «Привет, давай все забудем и будем друг с другом вечность?!» - разбилась ваза, которую молодой человек смахнул рукой. - Может, и Аояги-старший резко станет доброй феей и вернет Вам глаза?! А мы с Агацумой вернемся в его квартиру и будем жить счастливо до конца дней, трахаться, как кролики, и пить по утрам чай с кофе? – Юри с ужасом смотрела на то, как Сакара-сенсей бросает под ноги вещи, разбивает хрустальные статуэтки и рвет документы. Она впервые видела его в таком состоянии. Под одеждой то появлялся, то исчезал голубоватый свет, словно кто-то щелкал выключателем. - Ты все еще связан с ним, Аояги-кун. Ты не разорвешь связь просто так, ты убьешь его, себя и маленького мальчика. Или ты можешь убить Соби-куна, и тогда умрете только вы двое… Ах да, и еще мальчик, который оказался связан с тобой из-за твоих ошибок, - Рицу-сенсей, не видевший всего того, что творил Сакара Юки, говорил спокойно и холодно. Говорил правду. Заставлял его, Юки, осознать, что все, что творится сейчас – только его ошибка. - Моя единственная ошибка в том, - хрипло рассмеялся Сакара, усаживаясь на свое место за столом, - в том, что я не попытался сдохнуть еще в утробе своей матери. - Сакара-кун… - Выметайтесь отсюда, - прошептал Юки, вглядываясь в свет лампы на столе. - Но… - и без знаний физиогномии можно было понять, что Сакара Юки безмерно больно. - Я сказал, выметайтесь. Вы ничего не можете сделать, Рицу-сенсей. Вы молодец. Создали идеального Бойца. А о создании идеальной Жертвы не позаботились. Если бы Агацума остался с Вами, всего этого не произошло бы. И это – самая главная ваша ошибка, - дверь кабинета захлопнулась, щелкнул замок, и Сакара распахнул окно, надеясь почувствовать ветерок, который щекотал бы лицо, трепыхал бы волосы и уносил бы из кабинета тошнотворный запах. Но ветра не было. Только холод. Накинув на плечи куртку, лежавшую в шкафу, Сакара вышел из кабинета и побрел в сторону лестницы, чтобы подняться в свою комнату, где его ждал Даики. - Даики, приказываю тебе открыть дверь, - прошептал молодой человек, и через секунду раздался звон ключей. Мальчик, стоявший на пороге, испуганно смотрел на хозяина комнаты. - Сакара-сенсей… Я… извините, оно само… - Все в порядке, Даики. Закрой дверь, пожалуйста, - подойдя к столу, Юки включил чайник и достал две чашки. Несколько минут слышался только шум бытовых приборов да звон посуды. Сакара старался оттянуть разговор, потому что объяснять мальчику придется много и очень сложно. Правда бывает горькой и совсем ненужной. И Юки в очередной раз убедился, что это бывает слишком часто. - Присаживайся, Даики-кун, - Сакара поставил чашки на журнальный столик рядом с диваном и присел напротив мальчика. Поглядев на поднимающийся от чая пар, Одзава все-таки взглянул на Сакара-сенсея, с недоумением разглядывая его фиолетовые глаза. - Я не стану рассказывать тебе сказки, Даики-кун. Меня звали Аояги Рицка, системное имя «Нелюбимый», - глаза мальчика расширились от удивления, детского, такого наивного, что это невольно вызвало у Юки легкую улыбку. - Значит… Вы… Вы Аояги Рицка? Тот самый, который… - запнувшись, он отвел взгляд, слегка сжав пальцы, словно стараясь защититься. - Который что? - Который был сильнейшей Жертвой и был в паре с Агацумой-саном, «Возлюбленным»? – восторг. Юки видел в глазах мальчика лишь восторг и трепет, ни тени страха. А к Агацуме он даже испытывал уважение. - Да, Даики-кун. Но сейчас… Сейчас я принял новое имя. «Порожденный». И Система связала меня с тобой. Ты уже нашел имя? – Юки внимательно следил за каждым жестом, за каждой эмоцией, мелькавшей на лице юного Бойца. Он понимал, что нужно действовать как можно аккуратнее, как можно спокойнее, не пугать мальчика. Второго сбоя Система не выдержит. - Я… Я его не нашел, но чувствую, что оно есть, - прошептал Даики, подаваясь чуть вперед, словно желая, чтобы его защитили, не ругали, не пугали. - Сакара-сан… Он снова связался со мной. Он не говорил, - голос дрогнул, как и нижняя губа, словно мальчик вот-вот заплачет. В глазах отражался ужас. - Что он делал? - Он показывал, - прижав испуганного ребенка к себе, Юки старался успокоить его, дать понять, что сейчас, в данный конкретный момент, все хорошо. Что в пределах этой комнаты его никто не тронет. - Он показывал мне картинки. Воспоминания. Там был Агацума-сан… У него кровь шла из горла. И Минами-сан был. Тоже в крови. Он молчал, но там… там глаз… глаз не было… - погладить по голове так просто, так легко. Успокаивающий жест, известный во всех культурах, во всех временах, сейчас, в этой комнате, спасал чужие судьбы. - Там был мальчик. У него черные волосы и глаза как у Вас. Он плакал. Он сильно плакал, но рядом с ним никого не было. Никто к нему не подходил, и мне было так страшно… - легкая дрожь прошлась по телу вцепившегося в рубашку взрослого ребенка. Юки шептал утешительные слова, побуждая его говорить дальше. - И я хотел перестать видеть, но не мог. А потом… П-потом… - из глаз ребенка полились слезы, и Сакара прижал мальчика еще крепче, словно желая уберечь его от всего этого. - Потом я увидел своих друзей. Они были мертвые. Их кто-то убил. И я был совсем один, а потом пришли Вы. Пришли Вы и попытались… попытались… - Я попытался тебя убить, да? – Юки вздрогнул, осознавая, что техника и приемы не меняются спустя года. - Откуда Вы?.. - Он поступил со мной так же много лет назад. Я видел всех близких мне людей убитыми. А потом самый дорогой мне человек пытался меня убить, - легкое прикосновение губ к макушке, Сакара-сенсей умеет управлять своей силой, и Боец в его руках – семилетний мальчик без семьи, - успокаивался, чувствуя, что он в безопасности. Что никто в этой комнате его не тронет. - Даики-кун, мне нужна твоя помощь. Это будет очень сложно, но это поможет нам обоим. - Правда поможет? – надежда. Крохотная надежда на то, что все будет хорошо. - Поможет. И тогда, когда ты подрастешь, к тебе придет твоя настоящая Жертва. Та, которая предназначена тебе навсегда, – улыбнувшись, Юки погладил мальчика по щеке. - А разве моя Жертва не Вы? - Нет, Даики-кун. Связь со мной произошла в результате ошибки Системы. Тебе предназначен свой человек. Тот, который будет любить тебя, тот, кто станет тебе соратником и другом, - Сакара Юки не чувствовал, как по его щекам катятся слезы от этих слов. Он хотел бы сделать так, чтобы его слова были заклинанием, которое подействовало бы во всю его мощь. - Что мне сделать? Чтобы помочь, что мне сделать? - Тебе придется разорвать со мной Связь. Я постараюсь сделать так, чтобы тебе не было больно, - погладив Одзаву по щеке, Сакара вздохнул, ощущая, как на него накатывает страх. Страх его Бойца. - Я же умру… Зачем Вы так?! - Не умрешь. Я тебе обещаю, Даики-кун, ты не умрешь, - испуганный ребенок закрыл глаза, сдерживая слезы. - Вы правда-правда обещаете? - Правда-правда. Обещаю, - прошептал Юки, усыпляя маленького Бойца. - Ты увидишь бабочек, Даики-кун. Иди вслед за ними. Они помогут тебе. Не бойся их, они не причинят тебе вреда. Они столь же прекрасны, как и ты сам. Ты согласен разорвать со мной связь, Одзава Даики? - Да, - шепнул ребенок, глядя на крылатых созданий цвета неба, летающих вокруг него. Они садились на все вокруг, превращая Систему в огромный океан, слегка трепыхали крылышками и завораживали. - Сакара… сенсей… Вы выглядите по-другому… - Меня зовут Аояги Рицка. Прости, Даики-кун, но Сакара Юки больше не существует, - произнес молодой человек с черными волосами и глазами цвета фиалок, из которых по щекам скатывались слезы. - От прошлого не убежать, - взглянув вверх, на купол Системы, Аояги Рицка прощался с самим собой в последний раз. - Рицка! Рицка! – рука разрубила воздух, и Система из черной в одно мгновение стала светлой, мягкого голубого оттенка, а может, это Рицка видел крылья бабочек, застилающих взор и провожающих его в темноту. - Спасибо тебе, Аояги Рицка. Ты освободил меня, - легкая улыбка и дрожащий голос ознаменовали начало раздирающей боли.***
- Что… происходит? – юноша распахнул глаза, оглядывая помещение. Он лежал в странной комнате, она казалась ему… знакомой. Далекой, словно он видел ее в раннем детстве. - Ты дорого нам заплатишь, Аояги Рицка, - раздался голос откуда-то сбоку, и юноша повернулся в сторону двери. Два молодых человека стояли в дверном проеме, скрестив руки. - Н-нацуо? Йод…жи… - Как ты посмел?! Как ты посмел умереть?! Как ты посмел вернуться сейчас?! – крикнул Нацуо и одним движением сгреб его в объятия, сжимая до хруста в ребрах. Рицка чувствовал боль во всем теле. Рицка понимал, что заслужил. - Простите… Так надо было, простите… - поднявшись, он, опираясь на «Нулей», вышел в коридор и вдруг понял, что знает этот дом, помнит его. Он жил здесь давно, до смерти брата. - Пойдем-ка. Кое-кто хочет с тобой увидеться. - Йоджи, может… - Сейчас, Нацуо, - кивнула Жертва Зеро и перехватила руку Рицки так, чтобы удобнее было его вести. Гостиная выглядела так же, как и много лет назад – в центре стоял большой диван, покрытый клетчатым пледом, на котором, склонив голову, сидел молодой человек. Услышав звук открывшейся двери, он поднял голову, переводя взгляд с парней-Зеро на повисшего на их плечах юношу. - Рицка… - Погоди, Агацума, - Нацуо усадил Рицку на диван и присел перед ним. Юноша тяжело дышал, не смея открывать глаз. - Ты заставил нас поверить, что ты умер. Заставь же теперь нас поверить, что ты жив, - приоткрыв глаза, Рицка взглянул на Йоджи и криво улыбнулся. - Для начала мне надо поверить, что я сам жив. - Это точно он, Йоджи, опять кидается психологическими цитатами, - ухмыльнувшись, Боец Зеро потянул Жертву из комнаты и запер дверь. - Рицка… - Меня зовут Аояги Рицка, - прошептал молодой человек, все еще не глядя на сидящего рядом с ним человека, - мне девятнадцать лет. И я умер, - шумно выдохнув, Рицка обхватил свои же плечи. Он не хотел возвращаться. Быть Сакара Юки гораздо проще, чем Аояги Рицкой. - Я умер, потому что больше не хотел жить. Не хотел существовать. Не хотел быть тем, что из меня сотворила Система, - Агацума присел перед ним, стараясь взглянуть в наполненные слезами глаза. Каждый вдох проделывал в его душе еще одну дыру, каждая слеза прожигала кислотой. - Я больше не хотел быть тем, кто любит, и тем, кого не любит никто. Я хотел быть другим человеком. Я взял себе другое имя, другой возраст, создал себе другую внешность и профессию. Я стал тем, кто обнаруживает правду, - подняв голову, Рицка взглянул в тусклые серые глаза, которые не выражали ничего кроме боли. - Но истина в том, что я искал любую правду, кроме той, которую отверг, - потянувшись вперед, Рицка обхватил Агацуму за шею и уткнулся носом в его плечо. Правда, которую он увидел перед собой, не была сладкой. Не была горькой. Она была. И была в том, что Агацума хотел быть с ним. Но не мог. Не мог расплести этот клубок боли, страхов, отчаяния и сомнений. Рицка затянул узлы окончательно, позволив себе умереть. - Рицка… - дрожащие руки в порезах и ссадинах с трудом сжимали его плечи. Они потеряли всю свою силу. Потеряли все. Они не могли удержать счастье даже сейчас, когда оно само легло в них и застыло, глотая слезы. - Я думал, это так просто… Разорвать связь. Уйти. Выжить. Не умереть от глухой и разрывающей сердце боли. Я слышал тебя по ночам. Слышал и болел, - Агацума коснулся спины, проводя по ней кончиками пальцев. Как много иллюзий он видел, создавая их случайно, которые рассыпались прозрачными каплями света в его руках. - Юки нечего было вспоминать, поэтому ему было легче. Быть… Быть им было легче. Быть собой сложнее. Я не… Я не мог позвать тебя, не мог сказать тебе замолчать, потому что меня не было, - глухой шепот, прерывавшийся всхлипами, расходился мурашками по телу Агацумы, крохами веры в собственные силы и в то, что он еще жив. Что он еще может что-то сделать, исправить, сказать. Эта вера заставляла сжимать руки крепче, впиваться пальцами в плечи и чувствовать, как страх отступает куда-то далеко. - Юки не верил. Ни в меня, ни в тебя. Он не хотел верить ни во что. Но… Соби… - чуть отстранившись, Рицка взглянул в голубые, наполненные отчаянной надеждой глаза и улыбнулся. Впервые за долгие годы, - я хочу поверить. В тебя. В меня. В нас, в то, что мы еще можем. Можем быть, можем любить и верить, - легкие прикосновения пальцев к впалым щекам вливали Силу и латали дыры в душе. - Рицка. Ты можешь мне поверить? – замерев, молодой человек зажмурился, словно перед прыжком с парашютом. - Я хочу попытаться поверить тебе. Потому что мое сердце тебе верит, - легкий поцелуй продлился ровно мгновение, прежде чем распахнулась Система. - Что?.. – Рицка непонимающе смотрел на Соби, который обнимал его в темнеющем и сгущающемся с каждой секундой пространстве. - Рицка… - знакомый голос заставил сердце в ужасе забиться. - Д-даики? - Не совсем. Таких, как я, называют «Зеркало», - мальчик вышел к ним из темноты, с каждой секундой меняя обличия. Мальчик. Светловолосая девушка. Седой старик. Добродушная женщина. Суровый мужчина. - Я – Система в ее воплощении. Рицка, я очень не люблю, когда вы, мои дети, вмешиваетесь в меня и начинаете что-то делать, - Соби смотрел на подошедшего с удивлением и непониманием. - Я не могу вмешиваться в дела каждой проблемной Пары, обычно вы все решаете самостоятельно. Не всегда правильно, но находите выход, - в конце концов, темноволосая женщина присела рядом с молодыми людьми. - Твоя смерть породила меня, поэтому твоим новым именем стало «Порожденный». И я появилась, пришла к тебе, изменив память всех, - Рицка попытался прикоснуться к женщине, но та мягко убрала руку. - Не стоит. Ты сделал правильный выбор, когда отпустил меня. Поэтому я вернула тебе тот облик, который был с тобой в последнюю твою секунду прежней жизни. Рицка, имя «Нелюбимый» не означает, что тебя никто не любит совсем, - юноша перевел взгляд на завороженного Соби, который не мог отвести взгляда от Системы. - Ты прошел долгий путь, прежде чем убедился, что ты любим. И все это время ты был нелюбимым. До тех пор, пока не встретил свою пару, - ладонь указала в сторону Агацумы, и тот крепче сжал Рицку в объятиях. Так дети сжимают любимых родителей – как самое дорогое на свете. - А Сеймей?.. - Сеймей воскрес, потому что ты не мог смириться со смертью брата, а Соби не мог смириться с тем, что ошейник нужно снять. Вы снова влезли в мои дела и нарушили правильное полотно пространства и времени, - женщина пыталась казаться строгой, но в следующую секунду уже улыбалась. - Самая сильная Жертва и самый сильный Боец всегда доставляли мне много хлопот. Но не смейте больше лезть в мои дела. Прощайте, - поднявшись, женщина вдруг стала маленькой девочкой, а затем растворилась в тумане, который исчез, едва появившись. - Рицка… - Соби, - уткнувшись в плечо Бойца, Рицка закрыл глаза, чувствуя, как тишина сменяется сигнализацией автомобиля за окном и шумом чайника на кухне. - Ты простишь меня, Рицка? - А ты простишь меня, Соби? – мягкий поцелуй в щеку заставил Рицку улыбнуться. Они никогда не простят друг друга за годы боли. Никогда не оправятся от смерти, от ужаса и бессонных ночей. Но если Рицка и знает правду, то она заключается в одном: - Рицка, я… - Я тебя люблю.