***
На территории десятого отряда было многочисленное количество холодильников для лекарств и не только. Например, иногда эти холодильники превращались в настоящее хранилище полумёртвых синигами, а, если проще, то в недоморг. Это обычно происходило после тяжёлых рабочих дней, когда было тяжело Марине, и она отрывалась на других капитанах. В свою очередь капитаны отрывались на лейтенантах, лейтенанты на офицерах пониже и так далее по списку. Или же когда проходили серьёзные пьянки по большущему поводу, что после них все выглядели так, будто по ним менос гранде прошёлся. Пьянка прошлой ночью не стала исключением, да и повод был такой, что даже Никифорова не остановила бы при всём желании, которое, кстати, у неё на тот момент отсутствовало. Единственное, чем отличались холодильнички друг от друга, так это тем, сколько человек там «отдыхало» и как далеко находилось это место от кабинета капитана третьего отряда. Были те, которым не повезло и они попадали в большое скопление опохмелившихся, так ещё и близко к исчадиям-ада-докторам. А были и такие индивидуумы, что или с помощью своих оставшихся на тот момент сил, или просто из-за фортуны попадали в малолюдное пространство на краю бараков. Такими счастливчиками и оказались одна американка и два японца. Дафна уже давно рассматривала азиатов, мирно спящий после пьянки. Девушку пробирал холодок, заставляя дрожать, а от взгляда на голое пузо иноземца, что находился рядом, становилось ещё хуже. Идея выбраться из морозилки не раз приходила в голову девушке, но какая-то тварь закрыла дверь снаружи, а выбивать её ой как не хотелось. Так что сидела девушка здесь, изредка пользуясь зампакто Локи, чтобы отогреться, и слегка хохоча, наблюдая за тем, как синеволосый японец то заедет случайно локтем по морде рыжему, то навалится на него и начнёт пускать слюнки. То рыжий закинет ногу на арранкара или просто долбанёт своим резаком плашмя по лбу. Короче, что ни поворот — то синяк. — Мм… А где это мы? — очухался рыжий синигами, что только что пытался поцеловать сонного синеволосого, называя его какой-то Рукией. — Мы? Мы в Байдане! — развела руки в стороны Дафна. Посмотрев на девушку, уже немного проснувшийся Ичиго отскочил от неё, принимая вышеназванную за хорошо знакомого ему пустого и совсем не замечая расстелившегося на земле Гриммджоу. Оказывается, всё это время девушка сидела с запотевшими очками, что делали из неё какое-то безглазое существо. Как она всё это время видела знал лишь один Айзен. Лицо её было бледным по природе, а зубы чёрные из-за соревнования по поеданию черники. Возможно их и не было бы видно, если бы девушка не улыбалась во весь рот. А весь образ страхолюдины дополняла мука на одежде и волосах, в которую Дафна вчера влезла, когда приходила на кухню за бутылочкой водочки, знатно покачиваясь из стороны в сторону. Слегка успокоившись и поняв, что эта тварь из него вылезти никак не могла, а призраки просто автоматически исключаются так как мы, ребята, в сообществе душ, Куросаки спокойно сел на бочку напротив Дафны, продолжая разговор. — Ну, то, что мы в Байдане — я помню… А вот где именно, но ток поконкретнее? — Сама не помню… Конфетку? — девушка протянула парню горку из конфеток в белых фантиках, вытащенных из глубин карманов. — Ты что, наркодилер? — кисло улыбнулся Ичиго, беря одну из конфет. — Ну типа того, — протянула американка. Куросаки моментально выплюнул сладость и стал рукавом вытирать язык. Но тут бурный смех Дафны и странное занятие Ичиго были остановлены незнакомцем, поднявшимся из-за коробок с морфием, как вампир из гроба. — Кто-то сказал: «наркотики»? — неизвестный повернул своё совершенно спокойное и безэмоциональное лицо тумбочки на Дафну с Ичиго, поправляя очки. — А ты ещё что за хрен? — шокировано спросил Куросаки. — Ой, где же мои манеры, — всё та же морда кирпичом. — Меня зовут Григорий Савченко, я второй офицер третьего отряда, — сказал молодой человек, поправив сползающие очки. Дафна начала разглядывать нового знакомого. Тёмные волосы, узкое лицо двадцати пяти лет, квадратные очки и… Привычный для русских синигами мундир… Вот только порванный. Во время размышлений до девушки кое-что дошло… Он из ТРЕТЬЕГО отряда!!! Так ещё и офицер! Вскочив с насиженного места, Дафна схватила за ворот Куросаки и всё-таки выбила эту чёртову дверь, унося ноги от проклятых бараков десятого отряда в закат. Делить одну камеру с потенциальным ненормальным учёным из третьего ой как не хотелось… А о офицерах именно этого отряда вчера девушка такого наслушалась! Что лучше она будет драпать. — Э-э? А что здесь происходит? — от такого грохота проснулся Гриммджоу, еле поднимаясь и зевая. — Ничего особенного, — произнёс Григорий, моментально введя в арранкара дозу успокоительного для слона, тем самым его вырубая.***
— Оторвались? — на бегу спрашивает Ичиго у Дафны, что вальяжно расположилась на его плече мешком. — Кажется… — просматривает даль девушка, пытаясь разглядеть чёрную голову и зелёный мундир в облаке пыли, оставленном рыжим синигами от бега. Но договорить американка не успела, так как слетела с плеча Куросаки, столкнувшегося на огромной скорости с неизвестным. Мягко приземлившись на ноги и вроде бы не шатаясь, Дафна обернулась в надежде рассмотреть последствия аварии. Посередине коридора лежал Куросаки Ичиго, а над ним — Корниенко Михаил. — Ой… — только и протянула девушка. — Вот вам и «ой», — промычал Корниенко, перекатываясь с бедного Ичиго на брусчатку. Он смотрел на них оценивающим взглядом и вздохнул. — А вы от кого бежали? Дафна переглянулась с Куросаки. — Эт типа вы и сами от кого-то бежали? — неуверенно поинтересовался рыжий. — Ну, можно и так сказать… — замялся Михаил. — М-И-И-И-ИША-А-А-А!!! — донеслось из большого здания, напротив троицы. — ТЫ ГДЕ-Е-Е-Е?! — Ой, а вот и оно, — нервно захихикал капитан, поднимаясь и унося ноги как можно дальше от подобия зимнего дворца. Да, как можно дальше… В свой личный летний дворец в километре от этого пристанища дьявола.***
— Капита-а-ан, капитан, проснитесь! Вы мне говорили не нажираться, а сами! — Мацумото трепала за плечо Тоширо, что мирно посапывал в тарелке из-под салата, изредка зевая и на кого-то ругаясь во сне. — Рангику, я стёкл! Стёкл, блин, как трезвышко! — на мгновение тушка капитана поднялась и встала в стойку, произнося речь, но после тут же улеглась обратно. Досыпать. А Мацумото не так уж и сильно хотелось тащиться куда-то дальше этого столика, так что она настаиваться не стала, наливая ещё рюмочку себе, Иккаку и Кенпачи, что, пустив слюни, спали на столе. Ну им ещё можно! Зараки вчера устроил эпическую битву на бензопилах с капитаном здешнего одиннадцатого отряда — Шишкиным. А Мадараме соревновался с одной американкой по поеданию черники и даже выиграл, что значительно подняло его авторитет в глазах остальных америкош и частично русских. Но потом Иккаку стошнило. Так что эта парочка сейчас мило распласталась по столу с закусками. Где-то там, за другим концом стола, восседал сам Бьякуя Кучики, окружённый толпой новых воздыхательниц, что так и липли к пьяному аристократу, что рассказывал байки не хуже бывшего капитана пятого отряда Сейретейна. От представительниц слабого пола мужчина не отнекивался, в отличии от своего коллеги-неформала, что всю пытался избежать встречи с одной очень надоевшей блондинкой. Как раз этим сейчас Маюри и занимался… — Боже, — проныл Куроцучи, сидя под кустиком, — за что мне такое наказание? — увидь его сейчас в таком состоянии один его знакомый из Эспады, то тут же бы накинулся на Розу, что так тщательно просматривала все кусты в поисках возлюбленного, и пожал бы ей руку от всей своей прогнившей души. Подумав об этом, Маюри мучительно завыл. Нет, если об этом позоре кто-нибудь узнает, то можно ставить большой жирный крест на репутации страшного психа без уязвимых мест. А этого капитан о-очень не хотел, ведь именно о этой стороне своей известности он так не тщедушно заботился. — Ми-и-илый! Ты где-е-е? — если бы не нотки одержимости в голосе, то можно было назвать этот вой даже… нежным? Куроцучи сглотнул. Нет, всё же все дороги ведут именно в десятый отряд. Поэтому сейчас наш неформал направился туда. За успокоительным. И транквилизаторами.***
Александр Петрович очень любил свою работу. Настолько, что мог даже в самый ранний час сидеть за бумажками, заполняя бланки, карточки больных и прочую дребедень, что должны подписывать капитаны отрядов и медики. Его сестра — Настасья Петровна — тоже отличалась данной чертой, иногда забывая поесть или поспать лишь бы только опыт не накрылся, да документик больше дня не завалялся. Но, видно, это утро было настолько особенным, что Настя сидела за столом брата-близнеца, спокойно завтракая чаем и бутербродами, а Александр наблюдал за этим делом, изредка поправляя очки и зевая. Зайди кто-нибудь сейчас в кабинет, то решил бы, что за столом сам капитан третьего отряда, а не его сестра. Вот настолько они были похожи. Одинаково белые волосы до лопаток, стеклянные глаза бутылочного цвета, спрятанные под очки с прямоугольной оправой. Те же черты лица… Проще говоря, ОЧЕНЬ похожие друг на друга личности. — Почему не работаешь? — меланхолично спросила сестра и откусила кусок от бутерброда. — Не хочется, — в том же духе протянул брат. За это утро он уже успел подпрячь нехилое количество людей даже не из своего отряда, но работать самому как-то… не получалось. — М-м, — продолжила информативный разговор Настя и, не найдя чтобы ещё сказать (а может даже не задумываясь над этим вопросом), отхлебнула чай из чашки. Работать ей тоже было западло, а навестить любимого брата она всегда была готова. Многие называли их парочкой невозмутимых неразлучников, а подогревали это прозвище ещё и зелёные мундиры, что были свойственны лишь синигами из десятого и третьего. — Может потравим их? — спокойно предложил Саша, наслаждаясь пейзажами за большим окном. И хрен знает, кого он там решил потравить! Но кажется сестра поняла. — Можно, — всё также безразлично продолжила Настя. — Болиголов? — Мышьяк. — Нет, сразу поймут. Проба Марша*. — У меня много морфия. — Тоже не пойдёт. Перед смертью им будет хорошо. — Хм… Аконит? — Таллий. — Хочешь, чтобы у них волосы выпали? Индийская ягода. — Антикоагулянт. — А у синигами свёртывание крови есть? — Настя положительно кивнула. — Тетродоксин. — Никотин. — Настойка опия. — Яд. — Дигиталис. — Свинец**. — Цианид. — Диэтиленгликоль. — Я не хочу лечить этих идиотов спиртом. — Ты проиграл***, — подытожила Настя и хлебнула из кружки. — Значит болиголов? — Значит болиголов. — Ничего не поняла. — М? — капитан третьего повернула голову в сторону косяка и смогла увидеть Полину, что во все глаза смотрела на эту необычную парочку. — Говорю, что ничего не поняла. Это что, игра в слова была****? — недоумевала Стрельцова. Ответом ей был двойной кивок. — Ты, кстати, что тут забыла? — спросил Александр, забираясь в один из ящичков стола в поисках документов. — Ой, да я сегодня за посыльного у Марины. Ты ведь Санька поднапряг, Шур, — с укором сказала девушка, скрестив руки на груди и строго посмотрев на коллегу. — Марька просила передать, чтоб все капитаны и их лейтенанты собирались в главной зале. Она будет иноземцев распределять по отрядам. — Посыльный из тебя никакой, — вздохнула Настя, вставая с насиженного места. — И голову ведь не отрубишь за плохую новость*****. — Эх, Настюша, а мне казалось, что ты за новизну… — легко протянула Полина и заржала своим страшным смехом уже в коридоре, что Абакумовых передёрнуло. — Жуть, — протянули они одновременно, уже не первый раз приходя к такому выводу в отношении Стрельцовой.***
— Итак, дорогие мои и не мои троглодиты, — начала свою воинственную речь Никифорова, рассматривая русских, японцев и американцев. Блин, какая-то сборная солянка не слишком высокого качества. — Сейчас я озвучу уже сделанное мной, — Полина тихо хмыкнула в сторонке, — распределение не моих троглодитов. Ну, в общем… начну с Сейретейна. Кхем… — замялась Марина и подозвала к себе уже освободившегося Сашку. — Как это читается? — тихо спросила она, тыкая в первое имя. Возможно Никифорова ещё бы смогла прочитать непонятные японские имена, но здесь есть одно «но» под название «неразборчивый почерк Стрельцовой». — Кучики Бьякуя, — тихо ответил лейтенант. — Ох, да! — уже громче продолжила Марина: — Кущики Пьякуя… — Рангику согнулась в три погибели, Кенпачи сжал кулак, чтоб не заржать, Иккаку просто икал на пару с Маюри, Ичиго расплылся в жуткой лыбе, а Бьякуя кипел. Буквально. Мацумото аж чайник поставить захотела. Лишь один Тоширо сохранял спокойное выражение лица аля столешница. -…становится капитаном шестого отряда на ближайший год. — договорила Марина. Слава Всевышнему, что дальше проблем с произношением у неё не было. — Хитсугая Тоширо — капитан девятого отряда. Мацумото Рангику — лейтенант девятого отряда, — Никифорова поперхнулась, но вовремя выпила водички. Она так и не поняла, что здесь имя, а что фамилия. — Зараки Кенпачи — капитан двенадцатого. Мадараме Иккаку — лейтенант двенадцатого. На этот раз Иккаку икнул от удивления связи с повышением в должности. — Куроцучи Маюри становится капитаном седьмого отряда. Куросаки Ичиго идёт в подчинение тринадцатого отряда, а арранкарова душонка на перевоспитание в четвёртый, — Полина охнула. — Продолжим. Мирахаус. Дафна Люс — капитан пятого отряда, — кто-то из русских присвистнул. — Корнелиус Шипман — лейтенант одиннадцатого. Роза Криппен — лейтенант десятого отряда. Ричард Руз — капитан восьмого и Джордж Листер — лейтенант восьмого. А сейчас разойтись по казармам!