***
Он понятия не имел, что делать дальше, и как себя вести. Впервые в жизни он столкнулся с такой «взрослой» проблемой. И с кем ему посоветоваться, у кого попросить помощи, он тоже себе не представлял. Когда-то, очень давно, они разговаривали с братом на тему женщин. Тогда Глеб в шутку сказал, что Тёма настолько привык жить за его надежной спиной, он настолько инфантилен, и не приспособлен к жизни, что ему нужно искать себе супругу-мамочку, которая вела бы его по жизни за ручку, как ребенка. «А, может, Глеб тогда был прав? И действительно, я ищу женщину старше себя неосознанно. Может это вовсе не любовь. А просто необходимость быть под чьей-то опекой? Как это понять? Кто может подсказать? Глеб? У него сейчас и без меня проблем «выше крыши». Родителей у нас нет. Лучший друг … ну, во-первых, это и есть его мама, поэтому чисто из этических соображений я не смогу с ним посоветоваться. Во-вторых, он очень далеко, в Москве. А в-третьих, мы вообще с ним в ссоре. Остается только она. Объект моего вожделения — Татьяна. Другого выхода я не вижу. Но как с ней об этом говорить? Я не знаю. Лучше, пусть это останется моей маленькой тайной, я потом сам разберусь как-нибудь».***
Лето, как это обычно бывает, пролетело быстро. В июле Глеб и Лена уехали по путевкам отдыхать, а в августе на море с друзьями отправился Тёма. Жизнь, вроде бы налаживалась, но совсем не так, как все того хотели. У Глеба и Лены отношения складывались сложно. Затяжная депрессия Глеба раздражала Леночку. Она злилась, что их совместная жизнь не имела развития, и что они «топчутся на месте». Что бы как-то с этим покончить, она хотела выйти за него замуж и прикладывала для этого все усилия. А Глеб все тянул с предложением. Несмотря ни на что, он не смог забыть Игоря. Он продолжал его любить. Он продолжал его ревновать, когда думал о том, что он теперь с Владом. Он продолжал видеть его в своих снах. Он все еще хотел к нему вернуться. Только сделать этого не мог. Потому, что из-за такого решения Глеб мог потерять брата, единственного родного и любимого человека. Из двух зол, как ему казалось, он выбрал наименьшее. Вот только жить с этим становилось все труднее. Тем более что Тёма в последнее время тоже как-то изменился. А все потому, что и у него была своя проблема под названием «Татьяна». Она никак не хотела выходить из его головы. Даже там, на море среди пальм, песка и загорелых молодых девчонок, он думал о ней. Ему уже начинало казаться, что он не может просто заняться сексом. Ему необходимо было думать о ней, представлять ее. Только так он теперь мог возбудиться. И что с этим делать? К кому бежать? Игорь, переехав в Москву, осваивал новое место жительства, новую квартиру, новый город, новые знакомства. Влад знал, что он перебрался к нему от безысходности. Более того, он даже догадывался, что в один прекрасный день Игорь уйдет от него, потому что любит другого, и эта любовь сильнее него. Что стоит только Глебу поманить пальчиком, и он бросит все и побежит к нему. И Влад даже готовил себя к такому повороту событий, хотя все еще очень любил своего маленького Тигрёнка.***
В начале сентября Артём вернулся на свою съемную квартиру, потому что Леночка уже окончательно перебралась в загородный дом брата, и ему не хотелось мешать их семейному счастью. К Тёме в гости все чаще стала наведываться Диана, ей все больше нравилось заниматься с ним сексом. Он стал страстным, и вместе с тем более нежным. Но она даже не догадывалась, что за этим стоит. А он, естественно, боялся кому-либо признаться в том, что занимаясь любовью с одной женщиной, он представляет себе совсем другую, причем эта другая является мамой его друга. Он долго мучился, и в середине октября, все же решился позвонить Татьяне, узнать как у нее дела и что нового у Игоря. — Ой, привет Тёма! Рада тебя слышать! Как у тебя дела? Что нового? — Да, все хорошо. Вот учусь, потихоньку. Переехал от брата опять в город, на съемную квартиру. А как Вы? — Я? Нормально. Работаю. Игорь начал учиться в Москве. Ему там все нравится, даже успел с кем-то подружиться. А у меня в ноябре будет отпуск, и может быть, я поеду к нему. Скучаю безумно. Привыкла, что он всегда где-то рядом. И вроде бы понимаю, что мой мальчик вырос, и у него уже своя жизнь, но осознать это не могу. Как-то все слишком быстро поменялось в моей жизни. Артём услышал, как в телефонной трубке дрогнул голос, и она очень тяжело вздохнула. Ему вдруг стало ее безумно жалко, и захотелось как-то поддержать. — Татьяна Николаевна, а Ваше предложение еще в силе? — Какое? — Приглашение в гости. Вы пироги печь умеете? — Да, конечно. Это тебе, наверное, Игорь сказал? Хорошо, приходи. Я напеку пирогов. А ты с чем больше любишь? — С маком. Мне в детстве так бабушка делала. — Договорились, будут с маком.***
Они сидели на той же самой знакомой Тёме кухне. Перед ним стояло огромное блюдо с ароматными пирогами. Здесь были и с грибами, и с повидлом, и с капустой, и, конечно же, с маком. — Ммм… красота необыкновенная. И вкусно, как у бабушки, — Тёма вдруг прикусил язык, — ой, извините, Татьяна Николаевна, я не хотел Вас обидеть. — Ничего, все нормально, — она ему добродушно улыбнулась, — ты будешь чай или кофе? — Лучше кофе, как в прошлый раз. Можно? — Понравился? Можно, конечно. Сейчас сделаю. Она отставила варенье, которое только что ела, подошла к плите, и стоя к нему спиной стала готовить кофе. И вдруг он осознал, что это и есть тот самый удобный момент, когда можно объясниться. Он не знал, что и как нужно говорить, но когда оказался рядом с ней, вдруг почувствовал, да-да, именно почувствовал, те слова, что хочет ей сказать. Он подошел к Татьяне сзади очень близко так, чтобы чуть наклонившись шептать ей на ухо … — Я люблю тебя Татьяна, — сам не зная почему, он обращался к ней по имени и на «ты». — Это просто какое-то сумасшествие. Она хотела повернуться, но он удержал ее за плечи. — Не надо, не смотри сейчас на меня. Мне так легче. Я сначала думал, что это просто моя сексуальная неудовлетворенность. Потом мне казалось, что это нехватка внимания со стороны старших, знаешь, у меня ведь мама рано умерла. Но все это оказалось полным бредом. Потому что я пытался заменить тебя другими женщинами, но когда дело доходило до секса, в каждой из них я видел тебя. И потом я понял, что мне не нужно твое внимание, твоя забота или опека. Ты не нужна мне как старший товарищ или мама моего друга. Я хочу тебя, как мужчина хочет любовницу, как женщину, которой может обладать. Да, я хочу обладать твоим телом, твоими чувствами, твоими желаниями. Я, наверное, сейчас наговорю много лишнего, но знаешь, мне это совсем не важно. Мне станет легче от того, что ты теперь будешь знать мое отношение к тебе. Даже если ты меня сейчас прогонишь, я не обижусь и все пойму. Он слегка отстранился, затем тихонько коснулся губами ее щеки, развернулся и направился к выходу, но она его остановила, взяв за руку. — Подожди, не уходи. Она взяла кофе, разлила его по чашкам, только потом подняла глаза на Артёма. — Ты тоже мне очень нравишься. Но, я боюсь, что это скорее говорит во мне материнский инстинкт, и страх одиночества. И я… — Пусть так, — он перебил, не дав ей договорить, — пусть это будет твой страх. А я буду любить за двоих. Моей любви нам хватит. А потом, со временем, может, и ты сможешь меня полюбить. Только не отталкивай меня сейчас. Дай нам шанс хотя бы попробовать. — Но ты хотя бы понимаешь, что это не правильно. Что я старше тебя, на много. И что могут сказать окружающие… — Тебе это так важно, что будут говорить вокруг? — Нет. Я уже взрослая и самостоятельная женщина. А вот ты … ты еще слишком молод и только начинаешь жить. Ты такой юный и правильный. Я буду переживать за тебя. — Не надо, — он подошел наконец-то к ней и обнял ее, — не переживай. Если ты согласишься быть со мной, то мне уже будет все равно, даже если настанет конец света. Он притянул Татьяну к себе и, посмотрев в голубые глаза, поцеловал. Ее губы были нежные, теплые и ароматные. А на языке был вкус малинового варенья, которое она только что ела. И Артём вдруг понял, что впервые за долгое время, ему не надо закрывать глаза, что-то фантазировать и представлять, потому что объект его желания сейчас был рядом с ним. Задыхаясь от страсти, они дошли до ее спальни. — Подожди, Артём, — она с трудом дышала. — Ты уверен, что не пожалеешь потом? — Я уверен в себе. Потому что знаю, чего хочу.***
Она лежала пред ним на кровати, абсолютно обнаженная, и он восхитился, в очередной раз, стройности ее фигуры. Он целовал ее шею, грудь, провел языком по плоскому животу. Она чуть слышно выдохнула и прикрыла глаза. — Посмотри на меня, — попросил он. — Говорят, что глаза — это зеркало души. Я хочу видеть твою. Она посмотрела на него, провела языком по его губам, и они утонули в своей любви. Его темные, как непроглядная ночь, карие омуты смотрели в ясное голубое зеркало ее души. Она хоть и была более опытна в сексе, но при этом он не чувствовал себя неопытным школьником. Она не умаляла его достоинств и позволяла ему вести, показывая, как понравится ей и, делая так, как нравилось ему. Сейчас они отпустили все свои страхи и комплексы, свои стеснения и зажатости. Им не нужно было никому ничего доказывать, и не перед кем было оправдываться. Им было все равно, что скажут другие, и что подумает общество. Им было просто хорошо вместе. Это был не просто секс мужчины и женщины, это было слияние двух родственных душ.***
Утром Тёма проснулся в десять часов. Татьяны рядом не было, а из кухни шел восхитительный аромат кофе и чего-то сладкого. — Доброе утро, — он появился перед ней в одной футболке и трусах. — Доброе, — она посмотрела на его заспанный, слегка комичный вид и улыбнулась, — иди, умывайся и завтракать. — А что у нас на завтрак? — Кофе и сырники. Ты, извини, я пока не знаю, что ты любишь. — Я буду любить все, что ты приготовишь, — он обнял ее сзади и потерся носом о макушку, — но лучше всего, это если сейчас на завтрак будешь ты. Он прижал ее к себе, и она почувствовала, насколько сильно он уже возбужден. — Тёма, — она попыталась вырваться из его объятий, — у меня сейчас сырники сгорят. — Пусть горят. Она едва успела выключить конфорку, как он, сильно стиснув ее в своих объятиях, утащил в спальню.***
Всё воскресенье они провели в постели. Октябрь погодой не радовал, за окном не то дождь, не то снег. Слякотно, мокро и холодно. А в объятиях Артёма тепло, уютно и спокойно. — Тём, тебе ведь в понедельник на занятия. А мне на работу. — Ты меня прогоняешь? — Нет. Просто не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы в университете и дома. — Не будут, — он поцеловал ее в висок, и сильнее прижал к себе. — В университете я учусь хорошо, так что там все нормально. А дома, брату сейчас не до меня. Да и живу я отдельно. — И все равно, даже если ты и учишься хорошо, занятия пропускать не стоит. — Тань, не «включай» сейчас мамочку. Ты — моя любимая женщина, я — твой мужчина. И решения, куда мне идти и что делать, я буду принимать сам. Хорошо? — Хорошо, — смущенно сказала она и прижалась к нему крепче.***
Артём преимущественно теперь жил у Татьяны. Она была этому очень рада, он стал ее семьей. Нет, он не заменил ей сына, скорее мужа, потому как он, вопреки ожиданиям Глеба, оказался очень самостоятельным, ответственным и способным принимать решения. Ей иногда казалось, что это он намного старше ее, а она еще совсем юная и неопытная девчонка. — Танюш, а у тебя есть что-нибудь обезболивающее, голова болит. — Посмотри там, в большой коробке, на средней полке. Артём взял коробку в руки и из-под нее что-то выпало. Он поднял. С большим изумлением на лице он уставился на Татьяну. — Танечка, а что это? — А ты сам не видишь? — ровным тихим голосом проговорила она. — Фотография. — Вижу. Но здесь ты и … Влад? — Да. У каждого человека есть прошлое и ошибки в нем. И это — моя ошибка. — Не хочешь рассказать? — А что рассказывать. Сначала мы были просто любовниками. Игорь тогда заканчивал школу. И это я познакомила его с сыном. — С Игорем познакомила их ты? — Да. Мы в тот день пришли ко мне домой, в надежде, что Игорь будет еще в школе, но их отпустили раньше, какой-то там преподаватель заболел. Я представила ему Влада, как просто знакомого, а он в него влюбился. Конечно, мне все это не нравилось. Но, как оказалось, Игорь и сам был не против этих отношений, ведь Влад умел ухаживать, это я знала по себе. Знала, как он умел очаровывать и добиваться своего. В конце концов, я сдалась. К тому же у них все было хорошо, до того момента, когда Влада пригласили на работу в Москву. Только Игорь ничего о наших отношениях не знает. И тебя прошу, Артём, не говори ему ничего. Он подошел к Татьяне и обнял, крепко прижав к себе. — Конечно, я никому ничего не скажу. Я люблю тебя. В ноябре, как Татьяна и говорила, она взяла отпуск, чтобы поехать в Москву. Это очень разозлило Артёма. Мало того, что он теперь знал про ее отношения с Владом, он еще и безумно боялся, что Игорь попросит ее остаться с ним, в Москве, и она это сделает не задумываясь. Потому что он ее сын, и она его любит и скучает по нему. — Зачем ты туда едешь? Там же будет и Влад. Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась. — Тёма, не ревнуй. Влад любит моего сына, и, кстати, я еду к нему, а не к Владу. Не скучай здесь, я вернусь через неделю. — Она поцеловала его в щечку. — Меня ждет такси. Пока.***
Всю неделю Артём не находи себе места. Он, как раненый тигр мечется по клетке, метался по квартире. «Опять это Влад возникает в моей жизни. Сначала я помогал Игорю пережить депрессию из-за их расставания с этим Владом. Потом я помогал такую же депрессию пережить брату, потому что Игорь уехал к нему. А теперь я переживаю из-за того, что к нему поехала моя Татьяна. Вроде бы и волноваться нечего. Она рассталась с ним давно. Да и любовь у него теперь другая. Хотя, если, как она говорит, Игорь уехал к нему от безысходности, то он так же легко может вернуться обратно, домой. И тогда Влад опять вспомнит про Татьяну, и начнет ухаживать за ней. Нет! Это я просто себя накручиваю. Она любит меня. И у нас с ней все хорошо». В воскресенье у Артёма был день рождения. Он не стал его отмечать с друзьями, а скромно позвал на свою съемную квартиру только брата и Леночку. — Ну, что Тём? Выпьем за тебя? Чтобы у тебя все было еще лучше, чем у меня! — Глеб горько ухмыльнулся и «опрокинул» рюмку водки. Остальные выпили вина. — Да ладно, Глеб, — тут же подала голос Леночка, — чем это у тебя плохо? — Нет, милая, что ты, у нас все отлично, — это тоже было сказано как-то безрадостно. Но Лена как будто не замечала этого, или не хотела замечать. Было такое ощущение, что в своих попытках женить Глеба на себе, она вообще перестала видеть все вокруг. Для нее существовал только он и ее цель, и она шла к ней любыми путями. Даже если бы пришлось Глеба тащить в ЗАГС на аркане. А по его виду это было именно так. — Ну, а как у тебя на личном фронте, Тём? Знаешь, — Лена сейчас обращалась к Глебу, — у нас в универе поговаривают, что у Темке появилась девушка. А Диана, узнав про это, вообще была в бешенстве. — Что же, брат, давай рассказывай, — слегка захмелевший Глеб налил себе еще водки и выпил. — Глеб, может не сейчас. Боюсь, что разговор этот долгий и тебе не понравится. — Отчего же. Ты ведь знаешь, я желаю тебе только счастья, поэтому я все твои капризы приму как должное. — Это не каприз. Я люблю эту женщину и… — Женщину? — Перебил его Глеб, — значит она старше тебя? Кто? — Да, она старше. Это Татьяна, мама Игоря. — Мама Игоря? — встряла Леночка — Ты сума сошел? — Не вмешивайся, — сухо и коротко произнес Артём. — Не вмешивайся? — не унималась девушка. — Человек гробит свою жизнь, как тут промолчать? Ты хоть понимаешь, что это ненормально? — Ненормально что? Что я люблю женщину? — искренне недоумевал Тёма. — А что в этом плохого? — Плохого ничего, если бы ты любил молодую девушку своего возраста и круга, а не старуху, которая тебе в матери годится. — А можно, я уже сам буду выбирать, с кем мне жить, и с кем мне спать? — Артём вдруг резко осекся и посмотрел на Глеба. Братья сейчас сидели за столом напротив друг друга, и смотрели друг другу в глаза, как в зеркальное отражение. — Глеб, скажи хоть ты ему! — Ну что же ты Тёма? Теперь ты меня понимаешь, брат? Понимаешь, как это тяжело, когда тебя отталкивают близкие люди, когда ставят перед выбором. И ты сейчас попал в такую же ситуацию. Ты, как и я, полюбил того, кого тебе любить нельзя. И все вокруг будут, как и она, кричать, что ваша любовь порочна. И я, как и ты теперь, пытался доказать всем, что и такая любовь имеет право на жизнь. Но меня никто не слышал. И все рухнуло. Но тебя я не брошу, помогу и поддержу, ведь ты мой брат. Пусть из нас двоих хоть один будет счастлив. — Спасибо, брат. — Мальчики, что-то я сейчас ничего не поняла… — А тебе и не надо это понимать.