Холст, что запятнал данный вами узор

POV Елизабет Электричеством, Движением заряженных частиц, Искры проносятся пред глазами, Когда смотрю на вас в последний в жизни раз, Перед тем, как изломанной игрушкой, Бабочкой хрупкою, Птицей подстреленной паду вниз. А в голове ночь, Темно-красный шёлк – поцелуй ваш На сердце, Как у солдата на теле искалеченном химический ожог. Красный, Надоедливый, Застрявший в голове, Как молитва, Что с детства выучена, Шёлк... Храм, парадоксально, души моей, Сдержанности, Хитрости и разума дотла прожёг. Быть может заслужила, Жизней сотни не щадя? Патриотизм, твёрдый, как булат, Безжалостный, безмозглый, На полках мозга, Что давно не наблюдаются под слоем пыли, Воспринимаемы как аксиома, Как нужное нечто, храня? Надоедливый, Пыль колыханием сдувший поцелуя шёлк. Разврат, стон, крики! Ожог... Следом ещё ожог... Тело, Как карту вражеских планов исследуя, С телом, Как командир с солдатом робким, Мальчишкой жалким, трусливым беседуя, Оружие, дробит что разум, Сотни данных важных не сохраняя, В порыве страсти, Для нас обоих губительной, применяя, Вы любили меня на одну ночь, Невыносимым покрыв терзанием, Наркотик, морфий, пуля в висок – Став слабостью моей, Смыслом, что полки скрипеть заставлял, Обожанием! Как тогда на ложе, На холодный, Прожжённый окурками, Запятнанный виски Дешевой гостиницы пол Падаю, В голове как единственное что осталось вспоминаю, Шелка метки – Шрамов, отметин на теле узор. Всегда ваша, всегда для вас, Маргарет, Не начальник, не разведчик, не спокойствия вор! Холст, что по неразумению своему запятнал священный, Данный вами на хранение, Покуда бесконечности конец не придёт, узор!