Я твой ангел-хранитель

Солнце медленно уже клонилось к закату, окрашивая улицы города и его дома в тёплые, ало-золотистые тона, когда Нанами и Кейко с облегчённым вздохом вышли за ворота школы и отправились домой. - Всё - таки понедельники – самые утомительные дни, - устало потянувшись, сказала Кейко пару минут спустя, пытаясь всячески сдержать то и дело рвущийся наружу зевок. Нанами улыбнулась, бросив понимающий взгляд на свою подругу. - Что есть, то есть, - сказала она устало, подняв глаза к небу, и тут же добавила с весёлой улыбкой. - Но всё прошло не так уж и плохо. Кейко ехидно изогнула брови при последних словах Нанами, при этом бросив недоверчивый взгляд на свою подругу, однако та была так поглощена закатным небом, что совершенно не обратила на это никакого внимания. - Да уж, - протянула в конце концов Кейко, недовольно наморщив носик и закладывая руки за спину, - Однако это новенькая…Мотидзуки Мегуми… Нанами невольно вздрогнула при упоминании этого имени, что не укрылось от зорких глаз блондинки, которая тут же обеспокоенно нахмурила брови и остановилась, заставляя Нанами последовать её примеру. - Нанами-тян…ты знаешь её? – спросила Кейко, подозрительно прищурив глаза Нанами глубоко вздохнула и честно задумалась над этим вопросом, хотя ответ со стороны был очевиден как никогда. Она не знала её…более того она никогда раньше не встречалась с ней…и всё же было в ней что-то такое знакомое, что невольно заставляло кровь застывать в жилах, а сердце сжиматься в ожидании чего-то неизведанного и, в тоже время, опасного. - Нет, Кейко-тян, я не знаю Мотидзуки-сан,- наконец вымолвила Нанами, стараясь, чтобы голос её звучал как можно уверенней, однако, не смотря на все её попытки, Кейко не убедил её ответ. - Но ты так странно вела себя, когда она вошла в класс! На тебе просто лица не было! – не унималась блондинка, вперив в девушку требовательный взгляд своих тёмно-карих, практически чёрных глаз. Нанами обречённо вздохнула, понимая, что так просто её подруга не отстанет. Что-что, а информацию Кейко добывать умела не смотря ни на что. Но проблема была в том, что сейчас Нанами даже при всём своём желании не смогла бы удовлетворить её любопытство, поскольку сама не знала ответа на её вопросы. - Кейко-тян, - чуть погодя начала с мягкой улыбкой Нанами, совершенно не обращая внимания на строгий взгляд своей подруги, который обычно ничего хорошего ей не сулил. Но сейчас её это не пугало, - Я прощу тебя, давай закроем эту тему. - Но…! - Кейко-тян! Кейко вздрогнула и невольно сделала шаг назад, когда услышала в голосе своей подруги столь незнакомые ей ранее стальные нотки. Девушка удивлённо моргнула и было открыла рот для новой попытки таки докопаться до истины, но, заметив, как неодобрительно нахмурились брови её подруги, Кейко промолчала. - Ладно, - сказала наконец она, покорно опустив глаза в знак поражения, - Я просто думала... я беспокоюсь о тебе, Нанами-тян… Нанами виновато закусила губу и нервно сцепила руки в замок . Больше всего на свете она не хотела обижать Кейко, не хотела причинять ей боль, но разговоры об их новой однокласснице заставляли её паниковать и всячески пытаться уйти от этой темы. И вот сейчас её попытки привели к тому, что её лучшая подруга стоит сейчас перед ней, обижено опустив голову и не поднимая глаз. Нанами тяжело вздохнула и, подойдя к девушке, обняла её за плечи, так, как она обычно это делала, чтобы поддержать её или утешить. - Прости меня, Кейко-тян, я не хотела тебя обидеть… Блондинка отрицательно качнула головой и таки подняла глаза на свою подругу. - Ничего, я всё понимаю - улыбнулась Кейко, глядя Нанами прямо в глаза. Брюнетка радостно улыбнулась, с облегчением чувствуя, как с её души просто таки свалился огромный камень вины. Однако эта идиллия длилась недолго, поскольку к её подруги снова вернулась живучесть и активность в двойном размере. - Ой! Что же мы стоим?! Нам же нужно поторопиться, а то опоздаем на автобус! – воскликнула Кейко как не в чём не бывало и, схватив за руку немного ошарашенную такими резкими изменениями в настроении своей подруги Нанами, девушка настойчиво повела её за собой, при этом что-то весело говоря о всевозможных пустяках обычной школьной жизни. И Нанами, весело смеясь, пошла за ней следом, радуясь, что всё так хорошо и быстро разрешилось. Осталось только понять, что не так с этой Мотидзуки Мегуми… Закрыв за собой дверь своей квартиры, Нанами устало облокотилась на неё и медленно выдохнула. Что бы она не говорила Кейко, но день действительно был тяжёлый и очень странный. Даже слишком... Рука девушки невольно потянулось к груди, когда воспоминания о Мегуми заставили её сердце болезненно сжаться. - Да что же это?... –прошептала Нанами, морщась от непонятной боли. - Нанами? Девушка удивлённо вскинула голову, услышав столь знакомый голос совсем рядом с собой. - Ты...ты здесь? - спросила она, оглядываясь по сторонам в поисках своего собеседника, хотя сознательно она знала, что всё равно никого не увидит. Как и сейчас. Однако, не смотря на то, что она не могла видеть своего наблюдателя, она ясно могла чувствовать его присутствие. И ещё она ясно чувствовала его беспокойство и тревогу. И будто в подтверждению этому ощущению она снова услышала его голос, напряжённый и взволнованный, подобно небу перед бурей. - Что с тобой? Тебе плохо? Нанами улыбнулась и отрицательно качнула головой, поспешно отнимая руку от уже взволновано забившегося сердца. - Нет, всё в порядке. - Ты уверена? - Абсолютно. Её собеседник тяжело вздохнул, заставив тем самым девушку нервно закусить губу и опустить глаза. Он знал, промелькнула в сознании девушки, он знал, что она обманывает его, однако Нанами ничего не могла с собой поделать. Она не хотела, чтобы он волновался, не хотела тревожить его по пустякам, ведь он и так делал для неё слишком много. Нанами тихо вздохнула и хотела уже пройти в комнату, как вдруг она почувствовала лёгкое, ели ощутимое прикосновение к своей щеке. А затем она услышала его голос. Голос, полный решимости и, в тоже время, тревоги. - Нанами, послушай меня… Я задаю этот вопрос не из праздного любопытства, а потому, что я волнуюсь за тебя…я боюсь за тебя… Девушка застыла и удивлённо моргнула. Эти слова…почему то они были ей так знакомы…причём настолько, что слёзы невольно наворачивались на глаза. Что это? Почему?... Нанами яростно встряхнула головой, отгоняя от себя не прошенные мысли, прежде чем понимающе опустит голову в ответ на слова своего собеседника. - Я понимаю... - тихо прошептала она, и вдруг девушка ясно почувствовала, как её невидимый гость осуждающе покачал головой, и тут же ощущение прикосновения исчезло с её щеки. - Нет, Нанами, - услышала она его надломленный голос и удивлённо вскинула голову, когда он вдруг как то горько усмехнулся, - ты не понимаешь. Ты даже не представляешь... Он замолчал, оставляя последнюю свою фразу незаконченной на нотке отчаянья, отчего внутри девушки вдруг всколыхнулось непонятное чувство вины вместе со странным и непреодолимым желанием обнять своего собеседника, прижаться к нему и слёзно попросить прощения, за то что она ничего не знает. Не знает о том, как ему больно, не знает о том, что гложет его сердце и душу, не знает о том, чего он боится. А ещё за то, что она доставляет ему извечно столько хлопот... Одинокая слеза скатилась по щеке девушки, собрав в себе всю её боль, вину и одиночество. - Прости меня... – только и смогла тихо произнести она, поспешно смахивая рукой непрошеную слезу. Ответом ей было минутное молчание, прежде чем Нанами вдруг обняли невидимые руки её хранителя, а рядом с её ухом раздался его уверенный и твёрдый голос. - Я защищу тебя, слышишь...я не позволю забрать тебя у меня...я не позволю… Удивлённая и сбитая с толку его словами Нанами стояла, боясь даже пошевелиться, до тех пор, пока ощущение его обнимающих рук не ушло так же быстро, как и появилось. А потом он исчез. Ушёл, как он делал это обычно, не сказав ни слова, оставив лишь после себя невыразимую пустоту, которая отдавалась внутри девушки гулким чувством одиночества и потерянности. Но Нанами как и прежде гнала от себя эти странные чувства и, растягивая губы в улыбке, шла заниматься своими делами. Позже, когда девушка зашла на кухню с твёрдым намереньем приготовить себе королевский ужин, ей в голову вдруг пришла одна шальная мысль, которая враз подняла ей настроение. - А почему бы и нет.. - улыбнулась она про себя и полезла в холодильник за всем необходимым. Томоэ просто рвал и метал. В тот самый миг, когда он покинул квартиру Нанами, оставляя её под защитой своего барьера, лис рванул с места в поисках идущих ранее за девушками демонов. Он чувствовал их, когда шёл рядом с Нанами и её подругой. Более того он даже видел их так непозволительно близко от своей хозяйки, но увы, скрипя зубами от досады и злости, он был вынужден остаться на своём месте, поскольку, как бы сильно он не хотел сжечь этих уж сильно зазнавшихся духов, ещё больше он не хотел оставлять Нанами без защиты. Поэтому сейчас, ориентируясь на свои ощущения, он летал по городу, словно ураган, сжигая каждого демона, что встречался ему на пути. И пока он не убедился, что все, кого он заметил ранее, не были уничтожены, и что рядом с домом Нанами нет ни одной подозрительной сущности, он не успокоился. В конце концов, когда всё было улажено, и лис окончательно убедился в том, что его бывшей хозяйке не грозит никакая опасность, уставший, но довольный, он вернулся домой, а если быть точнее, в квартиру Нанами. Тихо отворив не закрытые балконные двери, он прошмыгнул внутрь и, мельком взглянув на спящую в своей комнате девушку, прямиком отправился на кухню, где Томоэ твёрдо намеривался заварить себе зелёного чая. Однако там его ждал весьма приятный сюрприз. Зайдя внутрь маленькой, слабо освещённой лунным светом комнаты, взгляд Томоэ тут же остановился на прикрытой листком бумаги тарелке. Недоумённо моргнув лис медленно и осторожно, словно маленький котёнок, который только-только изведывает этот мир, подошёл к столу и аккуратно взял в руки записку. Брови Томоэ удивлённо взметнулись вверх, после чего так же резко сошлись над переносицей, пока он читал ровно написанные школьницей строчки. «Мне захотелось отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня сегодня. Надеюсь, тебе они понравятся». Томоэ медленно сел на стул, не сводя своего какого-то пустого взгляда с клочка бумаги, пока через какое-то время он не осмелился взглянуть на оставленное ему угощение. Вой отчаянья и боли родился в его груди, когда он взглянул на эти до боли знакомые рисовые шарики. Сасамочи...она приготовила ему сасамочи. Почему?! Томоэ медленно потянулся за угощением, всячески стараясь сдержать предательскую дрожь в пальцах, пока в его голове нещадно прокручивались воспоминания о том дне, когда он впервые попросил её приготовить ему сасамочи. Лис осторожно откусил кусочек рисового лакомства и горько усмехнулся - это и правда были её сасамочи. Такие же, какими она кормила его, когда он был под проклятьем Наруками. Глаза лиса предательски стали пощипывать наворачивающиеся слёзы. И как он не старался сдержать их, они всё равно вырвались на свободу. Это было уже слишком... Лунный свет мягко проникал сквозь окна на маленькую тёмную кухню, освещая один оставшейся рисовый треугольник и бедного, рыдающего навзрыд белого лиса, чьи гордые и сильные плечи поникли, а глаза больше не сверкали огнём. Томоэ был сломлен... Впервые за эти долгие три года он не знал что ему делать... - Эх…. – вздохнул, наверное, в сотый уже раз за день Мидзуки, уныло метя дорожку перед храмом. - Эх… - Мидзуки-доно, что с вами? – озабоченные таким поведением храмового хранителя, спросили одновременно Оникири и Котетсу. Змей окинул их унылым взглядом и снова вздохнул, облокотившись на метлу и опустив на её деревянную ручку подбородок. - Мидзуки-доно? - Я просто думаю, как там Нанами, - наконец ответил вразумительно Мидзуки, чуть прикрыв в задумчивости глаза, - Завидую я Кураме-куну, он сможет её сегодня увидеть… Духи переглянулись и грустно кивнули головами в ответ на слова змея. - Мы тоже скучаем по Нанами-доно, - сказал Оникири, смахивая платочком набежавшие слёзы. - Не переживай, Оникири- кун,- тут же стал утешать его Котетсу, - мы ещё увидим Нанами-доно, вот увидишь! - Да, если только найдём лекарство… - согласно кивнул Мидзуки, устало присаживаясь на рядом лежащий камень. Да уж, если они найдут это призрачное лекарство от того, что и болезнью то назвать нельзя… Змей провёл рукой по лицу и поднял голову к небу. Оно было ясным, весенним….совсем в противовес его внутреннему состоянию. - Три года, да?... - Увы, это так. И, должен заметить, это весьма не улучшает ситуацию. Мидзуки вскочил на ноги и удивлённо уставился на стоящего всего в паре шагов от него хозяина Идзумо. - Окунинуши-сама? – воскликнули одновременно храмовые духи, склоняясь в глубоком почтительном поклоне, - Это честь видеть вас в храме Микаге. Бог приветливо улыбнулся и чуть кивнул головой слугам бога земли, прежде чем полностью переключить всё своё внимание на белого змея. - Я пришёл поговорить с тобой, Мидзуки, и Курамой. - Конечно, Окунинуши-доно, - сказал Мидзуки, делая пригласительный жест в сторону храма, - только боюсь Курамы-куна ещё нет в городе. - Ах да, он же собирался проведать Нанами! - воскликнул Окунинуши, хлопнув в ладоши, и тут же огорчённо вздохнул, проходя внутрь храма. - Что же делать... я хотел вам двоим сообщить хорошие новости… Мидзуки аж споткнулся на пороге. - Что? Вы нашли лекарство?! Бог здоровья загадочно улыбнулся, оборачиваясь к хранителю и, помахав перед его носом указательным пальцем, довольно заявил: - Лучше. Я нашёл того, кто может знать об этом лекарстве. Правда тут есть проблема… Мидзуки настороженно нахмурил брови. - Проблема? Какая? - Видишь ли, Мидзуки-кун, какая вышла история, - начал хозяин Идзумо, проходя внутрь комнаты и присаживаясь на отведённое ему место, - Разбирая старые архивы, я наткнулся на одну весьма старую, но интересную запись. - И какую же? – заинтересовано спросил змей, присаживаясь напротив бога. - В ней говорилось об одном древнем божестве, хранителе западных островов, которое из-за любви к человеку отказалось от своей силы и своего божественного статуса. Окунинуши остановился и стал с интересом ждать реакции хранителя. Однако Мидзуки лишь непонимающе пожал плечами на слова бога, совершенно не понимая, что же в них такого важного. - И что же тут такого? – спросил он, ехидно вскинув правую бровь, на что Бог лишь усмехнулся, но продолжил. - Видишь ли мой нетерпеливый друг, - сказал он, беря предложенную ему храмовыми духами пиалу с саке, - этот бог столкнулся с той же проблемой, что и мы все. Тут глаза Мидзуки распахнулись в понимании, а руки, что до этого спокойно лежали на его коленях, невольно сжались в кулаки от охватившего его волнения. - Вы хотите сказать, что… - нервно облизнув губы начал он, но Окунинуши перебил его и, с утвердительным кивком, продолжил. - Да. Девушка, которую он полюбил, была его жрицей, которой он передал свою силу, дабы она могла ходить по земле и вершить дела от его имени. - Но сила стала убивать её… - Совершенно верно. В обще-то, это было в порядке вещей тогда, но в этот раз всё вышло по-другому. Вмешались чувства, и бог просто не мог так просто сидеть и смотреть, как умирает его любимая. Хранитель понимающе кивнул, опустив глаза и спустя какое-то время осмелился спросить: - И что же он сделал? Губы Окунинуши тронула лёгкая ухмылка: - А вот это, Мидзуки – кун, большой вопрос, на который нам нужно найти ответ. - То есть, вы не знаете? – недовольно нахмурил брови хранитель, однако его собеседника это нисколько не смутила. - В записях ничего об этом не сказано. – сказал Бог, непринуждённо пожимая плечами и попивая саке, - Только то, что в обмен на её жизнь он отказался от всего и предлагал небесам в замен её жизни свою. А вот смог ли он достигнуть своей цели или нет – ни единого упоминания. Мидзуки кивнул и на какое-то время замолчал, пытаясь обдумать всё, что ему сказал Бог, прежде чем заговорить вновь. - Значит наша задача – найти этого бога и узнать у него конец этой истории. – уточнил, нежели спросил Мидзуки, глядя хозяину Идзумо прямо в глаза, на что тот согласно кивнул. - Именно так. - Что ж, думаю, мы с Курамой куном вполне сможем справиться с этим, если только вы скажите, где именно жил этот бог. - О, это пожалуйста. – с готовностью ответил Окунинуши со счастливой улыбкой до ушей, - Вот что-что, а это указанно в записях точно. Мидзуки понимающе кивнул и снова взглянул на своего гостя, который, похоже не торопился уходить. А судя по тому, как вдруг резко исчезла его улыбка, а между бровей пролегла задумчивая морщинка, Бог явно хотел сказать что-то ещё. - Что-то ещё, Окунинуши-доно? Бог вздохнул и медленно поднял глаза на хранителя, у которого внутри вдруг всё похолодела от предчувствия беды. - Да…есть ещё кое-что, что я хотел передать скорее Томоэ, чем вам, но… Змея уже начала трясти нервная дрожь, когда хозяин Идзумо отвёл в сторону взгляд и замолчал на полуслове. - Что случилось? Окунинуши медленно вздохнул и, допив саке, снова посмотрел в глаза напуганному хранителю. - Мне сообщили, что Кимико вернулась… - Что?!