Тёплое тело - детективу дело

Pov Кто я? Что я должен сказать? Он и сам должен видеть, что я труп. Может, мне нужно представиться? Но я ведь не помню… Надо постараться. — Дж… Дже… - я замолкаю, не могу вспомнить совершено, эта буква всплывает в памяти, но имя… Имени мне не вспомнить. — Дж? Ты что, хочешь назвать своё имя? — в ответ я киваю головой, а он продолжает: — Ты не можешь произнести или не знаешь, как тебя зовут? — Буква, — почти страдальчески говорю я, если бы я мог вкладывать больше эмоций в голос, то точно получилось бы страдальчески, но я так давно не разговаривал, я не знаю сколько, но точно давно, тогда ещё я был живым. — Буква… Ты вспомнил только начало? — я опять киваю, наверное, я похож на ту шатающую головой игрушку, что нашёл недавно в одной машине, а парень продолжает спрашивать: — Может, Джеймс? Нет? Джек? Тоже не то? Тогда может Джон? Ничто не звучит знакомо? Я пожимаю плечами, точно не Джеймс и не Джек, Джон заставляет меня задуматься, но я все равно не помню. — Значит, будешь Джоном, тебе идёт, да и хоть на это имя ты не трясёшь головой как промокший пёс. И это не ответ на мой вопрос, я спрашивал кто ты, а не как тебя зовут. Я удивлённо смотрю на него, странный он, я зомби и это очевидно, или что-то заставило его усомниться и поэтому он сейчас не боится и так спокоен? Я решил прояснить ситуацию: -Зомби… Боишься? — слово «зомби» тяжело произнести, и мне не нравится как оно звучит, не буду больше его произносить. — Пф… — фыркает он. — Я не слепой, я вижу, что ты зомби, но ты какой-то не такой… Зомби не говорят, понимаешь? И людей съедают, а не таскают за собой, и, я полагаю, зомби не слушают музыку, не хранят оружие и медикаменты. Зачем они вам, вы же уже мертвы… И нет, не боюсь, ты не предпринимаешь попыток нападения, и мы здесь одни, так что в случае чего я смогу отбиться. — Есть… Не буду… — мне кажется, что сказать надо было не так, но это уже похоже на предложение, возможно, я начинаю вспоминать, как надо разговаривать. — Значит, ты сыт… Сколько времени пройдёт, прежде чем ты снова проголодаешься? Вы ведь идёте в город, только когда голодны? — Да… Неделя…? — неуверенно отвечаю я, не могу быть уверен в точности, сколько времени, но примерно неделя, однако, так длинно изъясниться я пока не могу. — Значит, около недели? Тогда пока ты мне не угроза? — он снова получает кивок в ответ. — Ты собираешься меня здесь держать, пока не проголодаешься? — Помогу, — мотая головой, возражаю я. — Поможешь к стене вернуться? Как же ты себе это представляешь, своими ссохшимися мозгами? Я пожал плечами, я и правда пока это не представлял. Но ещё мне захотелось возмутиться, по поводу мозгов, я был уверен, что они не могут быть ссохшимися. — Ладно, об этом я подумаю, но сначала ответишь на вопросы? — и снова я лишь киваю в ответ. — Начнём с того, помнишь ли ты, как умер? Я отрицательно качаю головой, хмурясь в попытках что-то вспомнить, но, как и всегда, ничего… — Так, дальше, кем ты был при жизни, помнишь? Хоть что-то о том, когда ты был жив? — Буква… Крест… — Так, ну с буквой разобрались. Что с крестом? — Крест… — я нахмурился, пытаясь придумать, как объяснить, очень сложно что-то сказать, когда сам не понимаешь, что помнишь. Подумав, я показал на рукав висящей на стуле куртки, там был тот самый крест, в голову приходит ещё слово. — Больница… — Думаешь, ты работал в больнице, — в ответ ему я качаю головой, нет, я так не думаю, я просто отвечаю на вопрос, говорю, что помню. Он меняет положение на кресле, забираясь на него с ногами и воодушевленно говорит. — Хочешь, я скажу кое-что о твоей жизни? Я удивлён, откуда ему знать о моей жизни, ведь даже я не знаю, но я киваю, уже в который раз. — Ты был военным медиком и эвакуировал людей из заражённой зоны, но где-то не успел и подвергся нападению, сам став тем, от кого спасал людей. Я действительно в шоке, откуда он мог узнать, почему он смог, а я нет? Я усаживаюсь напротив него на пол и с неподдельным интересом смотрю на него, мне бы хотелось, чтобы он объяснил. Только сейчас я понимаю, что мне действительно интересно узнать, что значит крест и буква, зачем нужна больница, почему здесь висит эта куртка… Но я не знаю, как спросить, с чего начать, как сформулировать. — Как… Почему? — предпринимаю попытку спросить, но получается непонятно. — Тебе интересно, как я это узнал? — искренне обрадовался он, мне это показалось странным, а он тем временем добавил: — Ну да, наверное, для зомби это интересно… Людям обычно не нравится, если я им о них же рассказываю. Он погрузился в какие-то свои раздумья, и я решил напомнить о себе. — Как? — повторил я вопрос. — Это элементарно, посмотри на свою одежду! Военная раскраска брюк, тяжёлая обувь, простая майка, конечно, это могло бы быть стилизацией, но военная куртка подтверждает, что это не так, да и твоя осанка… Ты не заметил, что не горбишься, как остальные трупаки? — я отрицательно мотнул головой, конечно, я не замечал, я вообще мало чего замечаю, внимание рассеяно, а живой объяснял дальше. — Значит, нет сомнений, что ты военный, ну, а нашивка на куртке и дураку скажет что медик, да ещё и больница в твоих воспоминаниях; возможно, медиком ты решил стать раньше, чем военным. С обстоятельствами твоей смерти всё тоже легко, все военные были задействованы в эвакуации, а большинство медиков направлялось в заражённые районы, учитывая, что сейчас ты мёртв, не трудно догадаться, что сам эвакуироваться ты не успел. Может быть, для него всё это и было легко, но только вот для меня нет. Я столько времени не мог ничего вспомнить, а он за пару минут смог узнать самое важное. Более того, теперь, когда он говорил «спасать» и «медики», я наконец вспомнил, что такое больница, в голове промелькнули какие-то кадры: я одет в эту куртку, в руках оружие, и тот, кто сейчас в моём лексиконе зовётся «Мо», кричит «Джон»… Я изумлён, всё, что я могу сказать это: — Потрясающе, — слово выходит на удивление точно, и мне не приходится сильно напрягаться, чтобы произнести его, оно вырывается само собой. — Это не так, но спасибо, — мне кажется, что живой отчего-то смутился, его острые скулы слегка порозовели, он с лёгкой и приятной улыбкой посмотрел на меня (до этого его взгляд метался по комнате). — Шерлок Холмс, кстати. — Джон, — я улыбаюсь широко и протягиваю ему руку, понимаю, что это глупо, он ведь сам недавно назвал моё имя, но, тем не менее, что-то мне подсказывает, что так правильно. Шерлок смеётся и пожимает мне руку, и я чувствую, как искра зажигается в моей груди и тепло разливается внутри. Конец Pov