Старушка Петти

Петунья вошла в свой дом и улыбнулась. Как же она соскучилась! Он чудесно пах: мятой и чем-то таким особым, родным. Она вдруг вспомнила, что дом Дурслей не пах, не было этого особого "духа дома", только ее моющих средств и еды. А теперь она в хорошем месте — Петти это чувствовала. Она прошла сквозь гостиную, где ей тогда стало плохо. Все стояло на своих местах и выглядело уютно. "Кто-то прибрался", — подумала она с благодарностью. Не хотелось вспоминать. Петунья поднялась в спальню, которая уже несколько месяцев была ее. Вещей у нее не было, в чем попала в Мунго, в том и выписали, поэтому ей очень хотелось принять душ и переодеться. Закончив омовение, она надела юбку и свитер, с наслаждением бросив прежнюю одежду в стирку. Расчесав волосы, Петунья подмигнула своему отражению. Настроение у нее было хорошее. — Ну что, сестричка, — обратилась она к стоящей на прикроватной тумбочке колдографии Лили, — прорвемся? Лили улыбалась радостно и обнимала дерево в парке у их дома. Петунья подошла к изображению и взяла его. — Спасибо тебе, Лили, — тихо проговорила она. — Спасибо за все. Я не подведу, — она погладила большим пальцем Лили на фото. — Надо было Джеймсу заказать твой портрет, как он грозился, — Петунья поставила колдографию на место. — Интересно, какая бы ты на нем была? — задумалась она. Из мыслей ее вывел стук в прихожей. Он был еле слышен, но Петунья достаточно времени провела в этом доме, чтобы понимать, что относится к его естественным звукам, а что лишнее. Этот звук был лишним. Тут же она схватила палочку. Голова немного закружилась. Петунья оперлась на стену, чтобы переждать приступ — доктора предупреждали, что такое может случиться и что надо быть осторожной. Внезапно раздался тревожный звук: внизу что-то разбилось, и послышался шум возни. Дыханье у Петуньи перехватило. Что-то опять происходило, но теперь в ее доме. Она опрометью ринулась вниз, еле справляясь с головокружением. Шум становился громче и вдруг затих. Петунья ворвалась в гостиную. Аластор Грюм и Северус Снейп стояли друг против друга, держа палочки наготове. Ни один из них не повернулся к ней. — Что, черт побери... — задыхаясь, начала Петунья, но ее никто не слушал. — Значит, Пожиратель, — выплюнул Грюм. — Прибрал к рукам девицу в беде. Хитро, хитро. И доступ к Поттеру получил. А Дамблдор все еще верит тебе, — он быстро поменял положение и выпустил заклинание. Снейп его отбил и снова нацелил палочку на бывшего аврора. — Поэтому он послал тебя? — спросил Северус. — Опять? Я все думал, как эти амулеты-безделушки с чарами проникают в дом. А ведь все логично — ты ставил защиту, ты ее и проходил, как к себе домой. — Следи за языком, щенок! Ты меня обвиняешь?! — Именно. Благодаря вашей преданной работе, Петунья в итоге чуть не умерла. — Глупости! Сам небось пытался свести ее в могилу, чтобы устранить опекуна Поттера! Она слишком осторожна, да? Не слушала твои советы? Может, ты хотел на ней жениться, втирался в доверие, чтобы потом извести мальчишку?! — Откуда такие мысли, Аластор? — спокойно спросил Северус, но спокойствие это, Петти видела, далось ему нелегко. — Вам их наш дорогой директор подкинул? Не думал, что вы столь внушаемы. Видимо, вас действительно потрепало на той войне... — Против тебя и таких как ты! — взревел Грюм. — Я всех вас вижу насквозь! Ни грамма добра в вас нет! Ждете пришествия своего Лорда! Но нет, не дождетесь! Мы не дадим этому случиться! — Подбрасывая заговоренные вещи тихой женщине, которая вообще не имеет отношения к темным силам? — вкрадчиво спросил Снейп. — А чтобы она не повелась на кого-то вроде тебя или Малфоя! Я знаю, он заходил к ней! Вы умеете говорить сладкие речи, а мы, несущие Добро, слишком простые. Петунья могла растеряться. А с ней и Поттер. Его кузен на Слизерине! Она не уследила, а все из-за вас! Снимали и снимали чары! — Да если бы не мои друзья и лично Северус, которые замечали ваши подлоги, я бы уже умерла! — вскрикнула Петунья. Из глаз брызнули слезы. — Я всех подозревала, я еле прожила эти месяцы, что вспомнила себя, а все вы... Зачем?! — Для помощи тебе! Кто ж знал, что ты так бурно отреагируешь, — проворчал Аластор. — Ты не должна была узнать. Скорее всего, наша магия вошла в конфликт с другой! — он воинственно посмотрел на Снейпа. — Конечно, как иначе, — процедил тот. — Нет, это вы. Это все вы! Вы со своим проклятым директором! — Петунью несло. — Решили отравить мне жизнь, сделать послушной марионеткой. Но нет, нет, я на такое не согласна. Вы же сами нашли у меня первый подкинутый артефакт. — вспомнила она. — Вы же сами... — Так он от Пожирателей был. Снейп наверняка знал, где ты. Спроси его, — оправдывался Грюм. — Нет, он не знал. Никто не знал. В этом был весь смысл. Никто не знал, как ломают Мальчика-Который-Выжил. Неужели у вас не закрались подозрения, когда вас попросили пронести в мой дом заговоренную вещь? Не мелькнула нестыковка? После всего увиденного? — А он не думал, — опередил Грюма Снейп. — Ведь ему приказал Дамблдор. Рассказал интересную сказку. Тот и поверил. Для Аластора даже легилименция не нужна, он просто верит, что только он и Дамблдор смогут спасти мир. Вот и геройствовал на свой лад. Так ведь? Грюм молчал. Его магический глаз крутился в орбите, будто хотел захватить все пространство целиком. — Уходите, — тихо сказала Петунья. — Чтобы больше я вас не видела. Я расскажу Церере, какой вы. Предупрежу. Вон, — она указала на дверь. — Или хотите разнести дом в битве со мной? — угрожающе спросил Северус. — Опять? Грюм зло посмотрел на него и опустил палочку. Проворно стуча протезом, он отправился к выходу под прицелом палочки Снейпа. — Надеюсь, в спину не ударишь, — проворчал он, проходя мимо зельевара. Подле Петуньи он остановился. — Не доверяй никому. — Вы тоже, — пожелала ему Петунья и подтолкнула к выходу. Старый аврор посмотрел на нее и пошел дальше. Петунья подошла к окну, чтобы проследить, что незваный гость покинул ее участок. Только когда Грюм аппарировал, она выдохнула. А потом повернулась к Снейпу. — Потрясающе! Он тебя видел! Он сдаст тебя директору! Ты чем думал, когда явился сюда? — Я думал, на тебя напали, — ответил Северус, убирая палочку. — Мне так сказали сигнальные чары. Что я, по-твоему, должен был выпить оборотки, ждать, пока она подействует, потом только явиться и найти твой хладный труп? Или снова тебя под чарами?! — Ты умеешь становиться невидимым, вот и применил бы заклинание! — У него глаз, если ты не заметила, видит все и всех. — А ты знал, что это Грюм? Одно дело попасться в ловушку, другое — откровенно сглупить! — Да я вообще не знал, с какой стороны этот человек! Будь он Пожирателем, все могло бы быть по-другому! — Ты просто не думал! — Да, не подумал! Я хотел спасти тебя! Дура! Они смотрели друг на друга, переводя дыханье. Петунья отвернулась первая. — Сам дурак, — прошептала она. — И что теперь будет? — Если хочешь, — тихо предложил Снейп, — я найду его и сотру ему память. Петти покачала головой. — Не стоит. Не связывайся, — она оглядела разгромленную гостиную. — Вы успели сцепиться, до моего прихода? — она взяла палочку и начала наводить порядок. — Ты долго шла, — заметил Снейп. — Все хорошо? — Магия, — ответила Эванс, — все еще вызывает головокружение. Но ничего, это пройдет. Врачи сказали, что мне надо постепенно привыкать. Вот и привыкаю. — Может, лучше я?.. — Северус посмотрел на палочку Петти. Та отрицательно покачала головой. — Я привыкаю. Пора самой браться за дело. Знаешь, нам надо ускориться. Если Дамблдор поймет, что мы ведем свою игру... Вот что. Я подам иск против него. Это займет старика на некоторое время. Тем более, Малфой советовал, — усмехнулась она. — К тебе заходил Люциус? — насторожился Снейп. Петти кивнула. — Ты его особо не слушай. Он на нашей стороне против Дамблдора, но вот его верность Лорду... Скажем так, я никак не могу понять, что об этом думать. Он не фанатик, слишком прагматичный для этого, но, видимо, видит в этом какую-то свою выгоду. Так что будь осторожна. — Конечно буду. Я с Люциусом, ты — с Дамблдором. Он может стараться повлиять на меня через тебя. Ты же ему должен. Снейп потер нос. — Обманывать директора уже входит в плохую привычку. Я выкручусь, Петти, не волнуйся. Особенно, если ты начнешь суд. Он всегда заботился о своей репутации. Как насчет пригласить Малфоя на чашечку чая и обсудить все это? Петунья хмуро осмотрела восстановленную гостиную. Она устала, магия давалась ей пока тяжело. — Знаешь, как-то стыдно, что ли. У него мэнор и все такое, а у меня такой маленький дом... — Маленький, но уютный. Это не важно. Люциус выпускает напыщенного аристократа только тогда, когда ему выгодно. А ты ему нужна. Так что он восхитится твоим минимализмом. Впрочем, можно и к нему в гости напроситься — в твоем положении имеешь право. Как хочешь. — Не хочу лишних людей в этом доме, — призналась Петунья. — Это мой дом. Хватит проходимцев. Северус, надо обновить охранные чары, — вдруг вспомнила она. — Чтобы Аластор не смог вернуться. По крайней мере, так легко пройти через них. — Я свяжусь с Блэком, — поморщился Северус. — У его семьи были лучшие охранные чары на домах. Может, он что знает. А что не знает — прочтет в библиотеке семьи, в конце концов. Вместе у нас должно получится. А теперь отдыхай. Ты только из Мунго, а уже столько приключений. Петунья закусила губу. Ей очень хотелось спать, но было страшно. — Мне страшно быть одной, Сев, — призналась она. Северус понимающе кивнул. — Я не могу остаться, — с сожалением произнес он. Петунья кивнула. — Попрошу Ремуса пожить со мной немного. Он все равно по соседству живет. И странным это не покажется... Ну, может, кумушкам-соседкам. Но на них плевать. — Хорошая идея. До полнолуния далеко еще. Побыть с тобой, пока он не придет? — Я напишу ему, — кивнула Эванс. — А потом мы сядем пить чай и придумывать письмо Малфою.

***

Мэнор поражал своим великолепием, напоминая дворцы, о которых когда-то, в далеком детстве, мечтали Петунья и Лили. Чуть позже Джеймс Поттер показал им дом богатого волшебника, но сравнения с мэнором Малфоев он не выдерживал. Все изыскано, легко и красиво. И сами Малфои такие: изысканные и красивые. Петунью пригласили на обед, и, честно, та растерялась: она никогда не была на таком обеде. Было много столовых приборов, явно требовался этикет, и, Моргана побери, Петунья впервые была рада, что когда она была без памяти, зачитывалась журналами на эту тему. И все равно, ей было неуютно, она точно допустила ошибки. Впрочем, хозяева не сосредоточили на этом внимание. Непринужденные разговор, в основном между Петти и Нарциссой, касался школы, детей, их увлечений. Но когда обед подошел к концу, Петунья еле заметно выдохнула от облегчения. Все же она была слишком простой для всего этого. Не ее мир. С усмешкой она вспомнила, как та Петунья стремилась в высшее общество. Слава Мерлину, она в него так и не попала. Люциус встал из-за стола. — Дорогая, спасибо за обед, — обратился он к Нарциссе, будто эта леди сама приготовила все эти изысканные блюда. — Мисс Эванс, прошу вас в мой кабинет. Он подал ей руку, помогая встать, а затем направился вглубь поместья. Портреты прежних Малфоев провожали их взглядами, но хоть не комментировали, в отличие от матери Сириуса. Кабинет Малфоя был огромен. Впрочем, тут все было огромным, так что Петунья с порога почувствовала себя мелкой и неважной. Малфой подошел к бару. — Еще вина? Или может, вы предпочитаете покрепче? У меня есть чудесный ликер. — Пожалуй, попробую, но только немного, — улыбнулась Петунья и села в предложенное кресло перед внушительным столом главы семьи. Разговор предстоял тяжелый. — Значит, вы обдумали мои слова, — начал Люциус, отпивая коньяк из своего бокала. — Вы казались весьма враждебно настроенной в госпитале. — Простите, мистер Малфой, но я тогда была враждебно настроена ко всем, — ответила Петунья. — Сами знаете, ситуация была крайне неприятная, я чуть не умерла, что не располагает к доверию. — Понимаю вас, мисс Эванс, — кивнул Малфой. — Я рад, что вам стало лучше и вы все переосмыслили. Я предполагаю, вы пришли к нужному мне решению? — Нужному нам решению, да, — Петунья отпила ликера для храбрости. — Я поняла, что у нас общие интересы в этом деле. Не знаю, как вы хотите изменить Магическую Британию, но я тоже хочу изменений. Возможно, что в дальнейшем мы с вами станем оппонентами в этом деле, но сейчас у нас одна беда — один и тот же человек, который мешает нам это сделать. Но это, конечно, умные и пафосные слова, — усмехнулась Петти. — На самом деле, вы же понимаете, что я не могу позволить ему и дальше травить мне жизнь. И главное — играть жизнями моих детей. А может, и вашего сына тоже. Иногда, анализируя прошлое, я ощущаю, что все мы с самого попадания в Хогвартс играли в игру. Я нарушала правила не раз, я чувствую это. И тогда я весьма жестоко за это поплатилась, — нахмурилась Петунья. — Сейчас происходит то же самое. Мне это надоело. Повторюсь, я чуть не умерла. Мне не понравилось. Я хочу это все остановить. Я хочу, чтобы его сняли со всех постов, где он имеет хоть какую-то власть, — закончила она. Люциус хмыкнул. — Для этого многое понадобится. Он крепко сидит на своих местах. Вам придется рассказать все. Все, что имеет отношение к делу. Мой адвокат как раз должен скоро прибыть, — Люциус глянул на старинные напольные часы. — Мы обговорим все вместе. Если вы стесняетесь меня, то можете поговорить с Грином наедине, — предложил Люциус. Петунья тщательно обдумала этот вопрос. — Я думаю, — медленно начала она, — что часть сведений я действительно передам только адвокату. Но вам тоже надо знать, не так ли? Для того, чтобы мы победили. Извините, что делю информацию, но... — Я все понимаю, — поднял руку Малфой. — Разумное решение от разумной женщины. А вот и мистер Грин! — в камине вспыхнуло зеленое пламя и явило фигуру поджарого мужчины, в костюме и с набитым чемоданом. — Мистер Малфой, мисс Эванс, — поклонился он, выйдя из камина. — Нам предстоит тяжелое дело, да? У него были коротко стриженные волосы, очки, делающие глаза больше, и борода. И очень мягкая улыбка. По-директорски мягкая. Петунья почувствовала, что направляет против Дамблдора его двойника. "Значит, у нас есть шанс", — воодушевленно подумала она.