For everything that is lost

Весь мир стал отвратительно, болезненно неправильным. Этого просто не должно было произойти. Они с Сареком должны были продолжать ссориться из-за воспитания их сына, а он должен был вырасти большим, сильным и постоянно сталкивающимся со своим внутренним конфликтом между вулканской и земной природой. Всё должно было произойти именно так, Аманда знала это, но Вселенная решила иначе и создала для неё этот нереальный мир. Она больше не могла видеть Сарека. Даже его присутствие в её мыслях было отвратительным: горюющий, сочувствующий и всё ещё любящий её муж стал главным её врагом. Из-за него она потеряла сына, из-за его настойчивости, давления, упорной веры в глупейшие традиции его народа она потеряла своего сына. Она не помнила, что она говорила Т’Пау, пришедшей спустя день навестить их. Она помнила лишь красную, пурпурную, обжигающую ненависть, помнила чувство едва ощутимого облегчения, когда грубые слова срывались с её губ словно пули, и мимолётное торжество, когда она заметила, как исказилось от её горестных обвинений лицо матриарха. Она, чёрт возьми, тоже была матерью. Она не выдержала и недели. Сарек понимал её и готов был отпустить её – ради её же блага, и это понимание – чёрт возьми, почему он не мог быть таким же понимающим, когда отправлял сына на этот идиотский ритуал – это понимание злило её ещё сильнее. Лекари разорвали их супружескую связь, и теперь в её сознании на месте десятилетнего присутствия Сарека была успокаивающая пустота. В тот же день она покинула Вулкан. У нее больше не было причины оставаться на этой жестокой планете, которая отобрала у нее всё. Сарек пытался проводить её, и она позволила ему, каким-то образом зная, что ей больше не придётся с ним увидеться. Наконец устроившись в кресле шаттла, она закрыла глаза в надежде, что отдаление от этой ужасной планеты принесёт ей облегчение, но почувствовала лишь пустоту. Обломки, искореженные обломки её прошлой жизни были пусты и мертвы, и кого она обманывала, пытаясь сбежать из вулканской безжизненной пустыни, – невозможно убежать от самой себя. И когда, после долгого и утомительного путешествия, послышался сигнал тревоги и встречная атмосфера стала разбивать шаттл на части, Аманда смотрела на стремительно приближающуюся землю и – посреди криков и воплей пассажиров – почувствовала облегчение. Хоть что-то в этой Вселенной имело смысл.