Я съел твой пустой смех - Пока ты спал. Я съел твои гнилые обещания - Пока ты спал.
Я проснулся, чтобы обнаружить, что лежу на колючей июльской траве. Сочная зелень - самое подходящее укрытие для хищников с Инда, но тогда я об этом не знал. Я лежал на боку и мог видеть лишь перевернутый дом, две ивы, забор и колодец. Цвета были чересчур яркими: дом - апельсин, что вот-вот превратится в иссохший камень, ивы - флуоресцентная краска, которая так и кричит об опасности, умирая в собственных ядах, забор - параллельные черные дыры, а колодец лишь делает вид, что закрыт. Я почувствовал запах молока и свежеиспеченного хлеба, перевернулся на спину. Яркий свет резал до слез глаза, но солнца не было, где бы я ни искал: от пустого горизонта до горизонта где-то за домом - голубое чистое небо. Я встал, морщась от боли в затекших мышцах, и зашагал в сторону дома. Моя рука дотянулась до калитки, когда я разглядел их - крохотных, темно-зеленых существ, притаившихся в траве. Их было трое. Один из них, самый крупный, смотрел на меня пугающе жалостливо. По телу прошла дрожь, и я поспешно вошел во двор, крепко заперев калитку, оставив гавиалов на другой стороне. Только когда вошел в дом и трижды проверил дверной замок, я смог набраться смелости, чтобы наконец выдохнуть. Я жил в этом доме неделю. Молоко и хлеб все никак не кончались. Я не мог заснуть. Днем укреплял забор, никогда не выходя за его границы. По ночам срывал со стен спальни ковры с тремя гавиалами. Затем я сжигал их и закрывал глаза, а когда открывал снова - они были все там же, на месте, а на столе появлялся стакан молока и хлеб. На восьмой день я узнал о твоем существовании. Ты прошла мимо дома, чтобы исчезнуть в дымке за горизонтом. На девятый ты остановилась у колодца, с любопытством смотрела на ивы и слушала песни гавиалов. Я же не решился выйти из дома, приоткрыл окно и робко шептал, что не преступник, никогда им не был. На десятый я говорил эти слова громче. На одиннадцатый я кричал, не останавливаясь до самого вечера, хотя ты ушла уже в полдень. На двенадцатый ты пришла ко мне. Я смеялся вместе с тобой на тринадцатый день, слушал твои истории, жадный до каждого слова, глотал их залпом, как и вино. На четырнадцатый я пил твой голос медленно, наслаждаясь каждой интонацией и млея от его мелодичности. На пятнадцатый я дрожал от утихающих спазмов и твоей порочной улыбки. И ни разу я не проверил забор, калитку, малышей-гавиалов. В ночь шестнадцатого я уснул, пьяный от всех предыдущих дней, начиная с восьмого. Гавиалы, забытые мной, выросли до самого неба. Одной секунды, оставленной мне ими, чтобы жить, было достаточно, чтобы разглядеть острые, как несуществующий здесь солнечный свет, зубы.Я вырос на потаенной боли - Пока ты спал. Я вырос на неуместном тепле - Пока ты спал. Пока ты спал - Я съел твой смех.