Истинная сущность

Ночная улица была пустынна и безмолвна. В воздухе над неостывшим от дневного жара асфальтом все еще висело густое облако смога, слабо колыхавшееся от едва ощутимого дыхания ветра. Гнетущую тишину нарушил приближающийся стук каблуков, и из дымки одна за другой стали появляться худощавые фигуры. Издалека девушек можно было принять за группу манекенщиц – настолько слаженно и эффектно они двигались. Вызывающие наряды красавиц и броский макияж наводил на мысли об их принадлежности к клану жриц любви, но стоило приглядеться внимательнее, и можно было заметить небольшие рогоподобные отростки на их головах. Неожиданно темноволосая девушка, возглавлявшая колонну, замерла и резко подняла руку вверх, приказывая остальным остановиться. - Они уже здесь, - прошипела дьяволица, оборачиваясь. Ее красные глаза ярко блеснули в ночном свете, и на красивом лице тут же появилась гримаса гнева. Шаги их неведомых врагов были бесшумны, но девушки все равно чувствовали их приближение и настороженно перешептывались. - Молчать! – рявкнула на них предводительница. Пелена смога стала медленно рассеиваться, и из этого затуманенного воздуха навстречу дьяволицам вышли шестеро молодых мужчин в длинных белых тогах. Но не странный наряд привлекал внимание, и даже не огромные крылья за их спинами – первое, что бросалось в глаза, это свет, озарявший их бледные лики. - И кого же отправила на встречу Пресвятая Христина? – язвительно продолжала дьяволица, вглядываясь в глубину переулка, пока ангелы медленно приближались к ним. – Ну конечно, это ты, Матфей. - Рахава, - поприветствовал ее мужчина, едва поравнявшись с ними. – Я рад, что вы пришли на наш зов. - Мы пришли только за тем, чтобы передать вашей святоше, что Темные не будут подчиняться приказам перебежчицы, - отчеканила Рахава, делая шаг вперед. - Ты забываешься, - угрожающе произнес Матфей, выставив руку перед собой и не давая дьяволице приблизиться. Крылья за его спиной тут же пришли в движение, и переулок содрогнулся от оглушительного скрипа. Нимб ангела принялся яростно мигать, а потом и вовсе погас. - Вот зараза, - выругался мужчина, снимая с головы металлический венец. – Опять сломался! Дьяволицы расхохотались. - Стоп! – заорал чей-то грозный голос из темноты, и над площадкой тут же вспыхнул прожектор, высветив обе группы в центре переулка, оператора, притихшего за камерой и разъяренного режиссера. Безлюдная площадка пришла в движение: гримеры кинулись к своим подопечным, статисты, задействованные следующей сцене, вышли из темноты и принялись обсуждать последние новости с прибывшей группой каскадеров, а оператор что-то яростно доказывал режиссеру, тыча в экран пальцем. - Вашу мать, да мы когда-нибудь отснимем этот кусок? – сплюнул «Матфей», взяв у подбежавшей ассистентки пачку сигарет. – У меня еще и пресс-конференция сегодня, между прочим. Ангел смачно выругался и, достав сигарету из пачки, довольно затянулся. - Вызовите техника на площадку! – пробасил режиссер, отрываясь от экрана. - Говорил же тебе – давайте лучше на компьютере все спецэффекты сделаем, - хмыкнул «Матфей». - Может, и актеров тогда на компьютере нарисуем? – язвительно осведомился у него режиссер. – Я смогу изрядно сэкономить на твоем гонораре… Его фразу прервал детский плач. «Рахава», терпеливо ожидавшая, пока гример закончит поправлять ее макияж, неожиданно встрепенулась и бросилась к невысокой женщине, спешившей к ней навстречу со своей громко вопившей ношей. - Опять ребенка на съемки притащила? – простонал режиссер. - А что я сделаю, если Дашка не засыпает без меня, а ты снова мой график на ночь переставил? – огрызнулась актриса, взяв на руки двухлетнюю девочку, которая стала судорожно цепляться за волосы матери, при этом так и норовя оторвать рожки. Гример прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть, как ее многочасовой труд вот-вот станет детской игрушкой, а режиссер лишь покачал головой и вернулся к «Матфею». - Не плачь, - ласково ворковала «Рахава», баюкая дочь. – Мамочка скоро отвезет тебя домой. Малышка продолжала всхлипывать, пока голос матери ее не успокоил. Дьяволица звонко чмокнула ребенка, заставляя весело рассмеяться. Ангел, наблюдавший за этой картиной, театрально закатил глаза и буркнул что-то похожее на: «Идиллия, вашу мать!» Достав из пачки новую сигарету, он ехидно поинтересовался у техника, колдовавшего над его крыльями: - Ну что, ты скоро? Я задолбался ждать! Техник молча повернул какой-то таинственный рычаг, и белые крылья бесшумно распахнулись за спиной ангела. Нимб тут же вспыхнул ярким светом, озарив красивое лицо мужчины. - Ну наконец-то, - довольно улыбнулся «Матфей», щелкнув зажигалкой и прикуривая сигарету. Если бы эту картину увидел сторонний наблюдатель, то он непременно бы решил, что он попал в странное Зазеркалье душ, где видна их истинная сущность, или что мир сошел с ума, перевернувшись с ног на голову. Но сторонних наблюдателей не было, а на съемочной площадке продолжался обычный рабочий день.