Любовь бывает счастливой, бывает неожиданной и непредсказуемой, страстной, теплой, таинственной и родной. Любовь во всем, что вокруг. Любовь — причина всего на свете.
Свадьба - радостное событие. Особенно в вечно холодном Скайриме. Время было как нельзя подходящее: в северной провинции установился долгожданный покой, который пока не ощущался затишьем перед бурей. Казалось, чувство умиротворения перешло и к природе. В воздухе ещё чувствовалось дыхание прошедшего лета, несмотря на то, что осень уже вступила в свою самую красивую пору. Во владениях близь Вайтрана редкие деревья стояли в золотом убранстве, а с полей доходил слабый запах вереска и полыни. В большом зале Йоррваскара было непривычно спокойно, лишь старая Тильма Усталая, что присела погреть кости у очага после тяжелой работы, да Атис, точивший в углу клинки. В жилых комнатах движения было больше. Некоторые из соратников готовились к небольшому путешествию к Храму Мары. Путь до Рифтена был неблизок и опасен, так как часть дороги лежала в горах, вдоль Белой Реки, где то и дело попадались незадачливым путникам бандиты да дикие звери. Но это мало волновало Соратников. Один из них готовился принести клятву верности и любви до самой смерти любимой женщине. И да падёт гнев Исграмора на того, кто осмелится помешать этому, будь то человек или зверь. Сегодня пришло письмо от Марамала, в нем сообщалось, что все вопросы по организации торжества уже улажены и радостное событие состоится в семнадцатый день Огня Очага, что уже менее, чем через неделю. Брат жениха заблаговременно рассудил, что дня три уйдёт на путь до города на озере, если повезёт, и ещё останется время на последние приготовления. Вилкаса несколько смущало то, что это он помогает невесте брата со свадьбой. Но Фаркас до того был взволнован, что ничего не мог держать в голове. «Кто бы мог подумать?» — всё это время думалось старшему из близнецов. Не то чтобы младший брат был нелюдим и закрыт, но Вилкас все это время считал, что умом тот не дорос еще до чего-то столь серьёзного. Не так давно они разменяли двадцать шестой год, а Фаркас уже успел влюбиться да настолько сильно, что до сих пор иногда не давал брату спать, всё болтая о прекрасной лесной эльфийке, как незрелый мальчишка. В каком-то смысле это даже хорошо. Времена пошли недобрые. Пускай сейчас временное затишье, но среди стариков ходят неприятные толки о надвигающейся тьме. Не то что бы Вилкас этому сильно верил, но кто знает. Быть может не так много им всем отпущено. Сама же невеста пока отнюдь не вызывала у него тёплых родственных чувств. Напротив, интуиция настаивала на том, что с ней лучше быть на стороже. Чаще он старался отмахиваться от подобных мыслей, считал, мол, всё это последствия укоренившегося после Великой Войны недоверия к эльфам в этих краях. Но каждый раз, смотря в мутно-красные глаза, он силился не отвернуться от их острого взора. Было в них что-то тёмное, скрытое, что пугало его. И хотя Ниэнор была ему неприятна, не стоило портить с ней отношений, ведь они теперь почти родня. Отчасти поэтому он не стал особо возражать, когда брат попросил помощи в подготовке к торжеству. Сама же босмерка скорее уже догадывалась, что так будет. Она осталась к этому ровна, но в речах ее чувствовалась искренняя благодарность за помощь, что было для неё нехарактерно. Остальные же Соратники ее почти не знали. Только Вигнар. И то потому, что имел с ней дела в далёком прошлом, даже относился к ней с неким уважением. А что там были за дела — никто и не выспрашивал особо. До связи с Фаркасом в Йоррваскаре появлялась она только на больших праздниках. Пусть дева и эльф, но была она таном Вайтрана, а значит имела право на это. Изредко, по просьбе Кодлака Белой Гривы, тренировала молодняк. Стоило признать, что она давала ценные уроки. На какое-то время на нижнем этаже стало тихо. Это означало, что они готовы выдвигаться в путь. За прикрытой дверью послышались тяжёлые шаги. Скрипнули старые петли и в комнату вошёл Фаркас. За его спиной показалась тёмно-рыжая макушка Эйлы. — Ну что, ты готов, брат? — Фаркас широко улыбнулся старшему и поправил дорожную сумку на плече. — Остальные ждут нас на заднем дворе, — сообщила Охотница. —Выдвигаемся, — Вилкас кивнул, укладывая в походный мешок небольшой сверток. То был скромный подарок для будущих молодоженов. В глубине души он очень надеялся, что придётся он по вкусу столь необычной паре, особенно будущей невестке. Йорлунд Серая Грива потрудился на славу. В нетерпении Фаркас направился к выходу с нижнего этажа, Эйла с усмешкой посмотрела ему в след. «Кто бы мог подумать…» Тихо пробормотала она. Мужчина лишь усмехнулся и закрыл за собой дверь.***
Небольшой, но от того не менее грозный, отряд Соратников подошёл к городским конюшням. Там их уже ждала нанятая Ниэнор повозка, запряженная крепкой кобылой. Сама же она разговаривала со своим хускарлом Ра'Джуном чуть поодаль. Полуденное солнце играло слабыми бликами в ее рыжих волосах. Немолодой каджит задумчиво гладил длинные усы, кивая на слова своего тана. Уши каджита дернулись в сторону Соратников, женщина тоже обратила ни них внимание. Губы тронула лёгкая улыбка, острое лицо немного посветлело. — Приветствую вас, Соратники, — эльфийка держалась сдержанно и строго. — Приветствую, — вторил ей старый каджит. — Здравствуй, Ниэнор, — несмотря на некоторое отчуждение, Кодлак тепло улыбнулся ей. — Не стоит так официально, семья Соратника, наша семья тоже. — Надо заметить, что пока этого радостного события не произошло, — вставила Эйла и направилась к повозке. Там она проигнорировала руку помощи от Торвара, который взобрался чуть раньше. Тот лишь пожал плечами и продолжил рыться в своей сумке. — Эйла! Не будь столь сурова, не на поминки едем, — на губах старого норда играла усмешка. Он пребывал в непривычно хорошем расположении духа. — Не обращайся так к Ниэнор, — нахмурившись, Фаркас встал рядом с будущей женой и чуть приобнял. Эльфийка в миг стала казаться ещё меньше, чем была. Тонкой рукой она потянулась к лицу Фаркаса и коснулась его щеки кончиками пальцев, заставляя его чуть наклониться. — Права в словах она своих, и не держу обиды я за это, — босмерка не доставала будущему мужу даже до линии подбородка, а потому на мгновение прижалась к закованной в доспех груди. — Не серчай, брат. Сам знаешь, как остра наша Охотница бывает на язык, когда нервничает, — Вилкас тоже поднялся в скрипнувшую повозку. — И вовсе я не!.. — Эйла готова была возмутиться на слова товарища, но под предостерегающим взглядом Кодлака замолчала и отвернулась в другую сторону. — Путь до Айварстеда неблизок, — заметил Ра'Джун, приглаживая шерсть на подбородке. — Добраться бы к утру завтрашнего дня. — Да поможет нам Исмир, — согласился с ним Вилкас. Хотя умом понимал, что к утру они вряд ли поспеют. Недавние ливни наверняка размыли тропу через горы. Но выхода у них иного не было. Дороги было всего две: через земли Истмарка со стоянкой в Камнях Шора или, собственно, через Айварстед. Первый путь был довольно опасен и предполагал под собой немалый крюк. Второй вариант был не лучше, но так они лишь первую ночь заночуют вне городских стен. За лето крупный зверь совсем осмелел и не давал покоя простым путникам. Естественно, будь это очередным заданием, никто и думать бы не стал о том, чтобы искать пути через города и деревни. Но Фаркас лично настоял на этом, оправдываясь беспокойством за стариков и невесту. Сама невеста тогда лишь раздраженно поджала губы, но спорить не стала. Тем временем каджит сел в повозку напротив Вилкаса. Кодлак против такого соседства не возражал. Следом в повозку села и Ниэнор, приняв помощь будущего мужа, пускай она и не особо в этом нуждалась. Радостный Фаркас запрыгнул в повозку. — Трогай! — весело гаркнул он извозчику.***
Дорога на всеобщее счастье шла легко. Сперва ехали они в тишине, пусть и не было в ней особого уюта. Затем Предвестник принялся рассказывать истории своей далёкой молодости, чтобы сгладить общее настроение. Ра'Джун, повернувшись к норду в пол-оборота, слушал очень внимательно, даже иногда что-то уточнял, что немало польстило старику. Торвар, успевший принять на грудь, начал вклиниваться в повествование и с особым усердием старался свести разговор к Черновересковой медовухе, за что Эйла от всей души пожелала ему упасть с края телеги. А Вилкас меж тем провожал взглядом равнины Вайтрана пока те не скрылись за горами. Атмосфера окончательно оттаяла ближе к позднему вечеру, когда после привала с сытным ужином они проезжали мимо дозорных башен Валтейм. Торвар на пару с извозчиком стали голосить бранные частушки. Спустя какое-то время бородатый норд несколько осмелел в отношение босмерки. Да так, что начал выспрашивать о ее собственных путешествиях. Та начала что-то рассказывать о недавней поездке в Хелген, где по пути им с Ра'Джуном сперва пришлось разобраться сначала с некромантом («Будто мёдом им там намазано!» усмехнулся каджит), а затем почти сразу и с шайкой бандитов, что возвращались с дела. Тут она с большой охотой отдала роль рассказчика своему хускарлу, а сама устроилась в объятьях будущего мужа. Каджит мог бы стать отличным бардом, если бы не служба при Ярле и расовая принадлежность. Он так ярко описывал события давно минувших дней, что даже Эйла с интересом его слушала. Вилкас краем глаза заметил, как его брат осторожно сжимал ладонь Ниэнор в своей руке, и украдкой прижимался губами к ее макушке, на моментах, когда каджит припоминал особо кровавые случаи в их путешествиях. К Фаркасу вернулось волнение, в противном случае он бы вёл себя иначе, всячески комментируя рассказ старого хускарла. Тревожный блеск нет-нет да проскакивал в его взгляде уже несколько недель, с тех пор, как, вернувшись с задания близь озера Хонрик с амулетом Мары, он попросил эльфийку стать его женой. Будто боялся, что избранница передумает. Вилкас хмыкнул про себя. Правы порой Эйла со Скьором, когда потешаются над братом за короткий ум. По Ниэнор видно, что и сама она сильно любит норда. Непонятно, правда, за что. Но истина есть истина, как ее не назови. Странная она была. Помимо прочего, Вилкас знал о босмерке то, что таном стала она ещё при старом Ярле. Он часто думал, что лет ей должно быть не мало. Возможно, она даже на Великой Войне сражалась. Поди разбери этот чудной остроухий народ. На этой думе он провалился в сон.***
Стояло прохладное утро. Неожиданно повозка особенно резко подскочила на кочке. Затем послышалась бранная речь извозчика, в которой приличными были разве что предлоги. Он остановил лошадь и соскочил с козлов. — В чём дело? — резко спросила Эйла, смахнув дрёму. — Колесо, Госпожа, — коротко ответил норд. — Вас семеро, я восьмой, а дорога ухабиста. Сами понимаете, — он воззрился на разношёрстную компанию, в которой трое нордов и каджит были облачены в тяжелые доспехи. Торвар — хоть и носил кожаную броню — сам был мужик немаленький. — Тут на треть часа работы. — Привал придётся сделать нам, — тихо молвила Ниэнор и все начали выбираться из телеги. Определённо, место было не самым лучшим. Сейчас они шли под горку, спуск не крутой, но и этого хватало для того, чтобы затруднить ремонт. Место для стоянки было довольно неудачным, но чуть дальше кончалась скала и начиналась более ровная местность. А там наверняка можно развести костёр и устроить полноценный отдых. Благо, что ничего серьёзного, думалось Эйле. Насколько она поняла: два колеса старой повозки расшатались, ещё одно наоборот стало туго идти — намоталась длинная трава. Вся их компания разбрелась недалеко от телеги. Фаркас вместе с братом и Торваром не спеша направились вниз по дороге в небольшой пролесок осмотреться и найти место для привала. Эйла хотела было с ними, но быстро сообразила, что не стоит. Ра'Джун и Кодлак вели свою беседу, примостившись к придорожным оградкам в тридцати шагах от телеги. Ниэнор близко подошла к обрыву, внизу шумела река Белая. Отсюда хорошо просматривался их дальнейший путь. Зоркий глаз лесного эльфа без труда глядел на много миль вперед, где дорога расходилась в направлениях до Виндхельма и Рифтена. Сердце Ниэнор наполнилось радостью от того, что уже завтра они покинут горы и окажутся под осенними кронами березовых лесов Рифта. Пусть не были они столь прекрасны как в далёком Валенвуде, зато там босмерке дышалось гораздо легче. Лёгкий порыв ветра заставил Ниэнор поёжиться. Хотелось поскорее добраться до Айварстеда. Такой странный маршрут был обоснован тем, что Кодлаку и Ра'Джуну уже тяжело давалась дорога без нормальной постели, пусть оба не хотели этого признавать. Там и лошадь вдоволь отдохнёт, а поутру они вновь двинутся в путь. Неожиданно послышался короткий вскрик. Ниэнор резко обернулась, обнажая кинжал. Из-за высокого кустарника выскочил волк. Мелькнув серой тенью, он в миг свалил Эйлу с ног. Зверь намеревался вгрызться ей в горло, но та схватила его пасть руками, отводя от себя. В два прыжка, эльфийка приблизилась к ним и сшибла волка с Соратницы. Тот ощерился и пригнулся к земле. Эйла было потянулась за луком, но тот остался в телеге. Между тем волк прыгнул прямо на босмерку, но напоролся грудью на острый эльфийский клинок. Он дернулся, в последний раз клацнул пастью прямо перед лицом Ниэнор и рухнул на землю вместе со своим убийцей. Ниэнор медленно извлекла лезвие. Волчья кровь хлынула сильнее. Теперь не только руки, но и штаны из сыромятной кожи был измазаны в крови животного. Тем временем подоспели остальные Соратники вместе с Ра'Джуном. Фаркас тут же подлетел к невесте и стал осматривать на предмет ранений. — В порядке всё, — сразу же отозвалась Ниэнор и нежно погладила его по щеке, пачкая волчьей кровью. Соратник медленно отнял руку от лица и помог подняться на ноги. — Волк всего лишь. — Всего лишь! — Фаркас весело хохотнул и приобнял Ниэнор за узкое плечо. Его распирало от чувства гордости за любимую женщину. — Ну ничего себе! — В сердцах воскликнул Торвар. — А я уж думал, что волки в горах не водятся. Тем более поодиночке! — Поодиночке как раз и водятся, — тут же отозвался Вилкас. — Большая удача, что не повстречалось на пути чего похуже. Все живы-здоровы? — Да, — отозвалась Эйла. Ниэнор кивнула. — На этот раз обошлось, но не теряйте боле бдительность, — сказал своё слово Кодлак. — Алвар! Ну что там? — Готово всё. Можем отправляться. Ра'Джун с Фаркасом вместе с тушей волка отошли с дороги, дабы содрать с него шкуру. Как-никак она была довольно добротной, значит можно продать на рынке в Рифтене. Пока остальные мужчины залезали в повозку. Эйла подошла к эльфийке. — Спасибо, — нордка посмотрела ей в глаза. — Не стоит, — та лишь качнула головой. — Держи всегда оружие впредь при себе, — сказала Ниэнор напоследок, прежде чем расположиться рядом с Кодлаком. — Уж постараюсь, — буркнула молодая охотница, взбираясь следом.***
Солнце начало свой путь с небосвода. Вскоре они подъехали к съезду с широкой дороги, что через горы вел к Айварстеду. — Да даже если я один в телеге останусь, не пройдём, — стоял на своём Алвар. Подтвердились опасения: от непривычно частых дождей в прошлом месяце дорога стала совсем плоха. Она круто уходила вверх, едва ли не вертикально, а затем шла вдоль бурной речки. — Кто знает, какая ситуация наверху? Не стоит даже пытаться. — И что же, маршрут менять? — Эйла негодовала пуще других. Не любила она путешествовать не на своих двоих и с радостью была готова пешим ходом отправиться по короткому пути. — Говорят тебе — не пройдём, — осадил ее Вилкас. — Надо что-то решать, в противном случае придётся обойтись без стоянки. — Если дело лишь в нас, — Предвестник указал на себя и Ра'Джуна, — то мы не пальцем деланы. Вполне способны пережить ночлег хоть в лесу, хоть в горах. — Не в том дело, — возразил Вилкас. — Для нормального лагеря у нас собой нет ничего, а ночи уже холодные, да и зверей хищных в это время, как собак не стрелянных. Да и Алвару полноценный отдых нужен после бессонной ночи, — на что упомянутый извозчик активно закивал. — Эх, молодёжь, — махнул на них рукой Кодлак, но настаивать всё же не стал. Один только Торвар не вступал в дискуссию и спокойно кончал со второй бутылкой эля. — Пьянь, — тихо выдохнула молодая охотница, наблюдая эту картину. — Пускай, — Фаркас хлопнул ее по спине. — Празднует человек! — А ты и рад смотрю! — с неприкрытым раздражением воззрилась на него Эйла. — Нервная ты какая-то стала, — Соратник был смущен таким поведением подруги. В последнее время она была раздраженной и озлобленной. Её и раньше нельзя было назвать доброй, но такие перемены никому не нравились. — Оставьте споры. Выход знаю я, — Ниэнор наконец подала голос. До этого она стояла словно тень, а теперь на нее смотрело семь пар глаз. — Назад года два бывали мы в краях этих с Ра'Джуном. Деревня есть по сторону реки другую. — Припоминаю, — старый каджит прищурился. — Черный Брод — шахтёрский городок. — Близок путь к нему. Живут друзья там наши, в ночлеге не откажут. — Пускай тёплая постель достанется не всем, но это всяко лучше, чем ночевать в холоде и опасности, — добавил Ра'Джун, задумчиво приглаживая усы. — И гораздо лучше, чем попасться на обед троллю, — Торвар снова подал голос, теперь вопросительные взгляды были направлены на него. Он пояснил, — Слыхал я в Пьяном Охотнике: тролль завёлся на коротком пути в Айварстед. Бедолага рассказывал, что еле ноги унёс. Пришлось даже лук там бросить! — Что же ты молчал всё это время? — обреченно спросил Вилкас. — Запамятовал, а тут к слову пришлось, — в хмельном взгляде не было ни капли вины. — Не серчай, братец, — Фаркас по-доброму улыбнулся. — Будет, зато потом, что вспомнить. — Я бы предпочёл всё это забыть, — пробормотал старший себе под нос.***
К Черному Броду они подъехали на закате. Аннеке с мужем тепло встретили путников в своём доме. Их дочь не так давно переехала жить в Камни Шора, так что места у них освободилось, в распоряжении путников была просторная кровать и теплые спальники, которые заняли собой всё пространство бывшей комнаты хозяйской дочери, Сульги. После сытного ужина Вилкас и Фаркас вызвались переночевать на улице вместе с шахтерами, земля здешняя была прогрета подземными водами, так что холод им не грозил. «Ночи доброй». Ниэнор поцеловала возлюбленного перед тем, как они с братом вышли на свежий воздух. Палаточный городок стоял недалеко от дома, но ближе к шахте. Вечер перетекал в ночь, и шахтёры возвращались с работ. На небе уже показались Массер и Секунда. Соратники расположились в пустующих палатках около костра, по крайней мере — никто из рабочих не возражал. Сон пока не шёл, так что братья отошли посидеть у реки. Между ними повисло уютное молчание, каждый думал о чем-то своём. Тишину нарушали лишь стрекочущие кузнечики. — Не знаешь, как Ниэнор познакомилась с Аннеке и Вернером? — спросил Вилкас, не отводя глаз от воды. Фаркас задумчиво почесал затылок. — Помнится, рассказывала она как-то про двух искателей приключений, что заплутали в здешних лесах, да напоролись на лесного духа… — Что-то мне подсказывает, что ими оказались наши добрые хозяева, — на что Фаркас хрюкнул от смеха. — А дальше что? — Ну, что? Одолела она эту… этого… — Спригана? — спросил брат. Он подпёр голову рукой, уперевшись локтём в колено, и продолжил смотреть на текущую воду. — Точно, спригана! — Фаркас воскликнул слишком громко. От столь резкого шума птицы, сидящие над ними, улетели прочь. — Так вот, рассказывала, что тот магии своей напустил — полчище лисиц даже призвал в подмогу — и хотел было исчезнуть, а она раз!.. — мужчина ударил кулаком по ладони, — и вырвала ему сердце. И он сразу истлел. А зверей уже Ра'Джун добил. У Ниэнор с тех пор висит дубленая куртка из лисих шкур. Такая вот история получилась. — Да-а, — протянул второй Соратник, — плохи шутки с твоей будущей жёнушкой. — Полно тебе, — тепло улыбнулся младший брат в ответ. — Она добрая. — Многие с тобой не согласятся, — Вилкас усмехнулся и прикрыл глаза. Вспомнилось, как «добрая» Ниэнор по просьбе Кодлака измывалась над их новобранцами, гоняя в хвост и в гриву, на тренировочном поле. Особенно тогда досталось блондинистому мальчугану, чьего имени он не смог припомнить. — Просто они плохо ее знают, — Фаркас пожал плечами. Он выглядел уставшим, но все равно слабо улыбался каким-то своим мыслям. — Может быть, — согласился Вилкас. — Главное, что ты с ней счастлив. Счастлив ведь? — он постарался, чтобы в голосе не звучало робкой надежды. У них с братом не было семьи, кроме друг друга. Конечно, Соратники стали ее своеобразной заменой, но это было далеко от того, что в понимании Вилкаса значила семья. Семья — это дом, очаг, горячий ужин, теплая постель и детский смех. Всего этого он брату дать не мог. Зато могла Ниэнор. Во всяком случае — он на это надеялся. — Да, — непривычно тихо прозвучал голос слева от него. — Очень.***
Обитатели Черного Брода просыпались рано и почти сразу отправлялись в шахты. В благодарность за приют Торвар с Ра'Джуном заготовили дров впрок, близнецы натаскали три бочки воды, а Эйла принесла с утренней охоты мелкой дичи. Алвар в это время запряг отдохнувшую за ночь лошадь и был готов тронуться в путь. Погода стояла ясная, солнце дарило этим краям свои последние теплые лучи. Хозяева шахты вышли проводить гостей. После того, как все с ними попрощались, Кодлак Белая Грива от лица Соратников поблагодарил за приют. Ниэнор подошла прощаться последней. На свадьбу супруги приехать не смогут — в шахте дел невпроворот, а взамен себя оставить некого. Вернон предложил заехать к ним как-нибудь вместе с Фаркасом погостить, а Аннеке взяла эльфийку за обе руки и пожелала крепкого счастья в новой жизни, на что Ниэнор кивнула и улыбнулась друзьям на прощание. Остаток пути был куда спокойнее. Боги были к ним благосклонны, и уже к вечеру они прибыли к конюшням города на озере. Солнце почти скрылось за горами. Его лучи отражались бликами в мутных водах Хонрик. После того, как Ра'Джун рассчитался с извозчиком, вся их честная компания вошла в город. Рифтен встретил гостей запахом стоялой воды и речной тины. Людей на улице было немного и почти все они двигались со стороны рыночной площади. Ниэнор заблаговременно послала весточку старому знакомому, сейчас их должны ждать две комнаты в Пчеле и Жале. Торвар же, подхватив хускарла под локоть ретировался в сторону Ночлежки. Не сказать, что старый каджит особо этому противился. Ниэнор проводила их ничего не выражающим взглядом, остальные же не заметили вовсе. Коротко переговариваясь, они углубились в город. Известность Соратников давала о себе знать: на пути им попалось несколько человек, что хотели заговорить с воинами, но те отказывались. Сказывалась усталость. Ниэнор чувствовала себя неуютно, и пыталась ускорить шаг. Державший ее за руку Фаркас этого не замечал и продолжал идти в размеренном темпе. Вилкас приметил, что его будущая невестка вся какая-то дёрганая, но не стал ни о чем спрашивать, рассудив, что волнение перед свадьбой всех настигает в разное время. Меж тем они подошли к одному из входов в таверну. В отличие от самого Рифтена, что всегда был сыр и угрюм, в Пчеле и Жало царила теплая и уютная атмосфера. Во многом это заслуга аргониан, которые заправляли заведением. Как только они оказались внутри, их заприметил молодой имперец на другом конце общего зала. — Ниэнор! — его сиплый голос едва перекрикивал шум в таверне. Он с трудом стал пробираться сквозь толпу, расталкивая поддатых горожан локтями. — Здравствуй, Маркурио, — сдержанно молвила эльфийка, когда маг наконец предстал перед гостями из Вайтрана. — Вы только посмотрите — кого хоркер приволок! — он весело прищурился. — Если бы я тебя не знал, то точно бы решил, что мне не рады. — Невозможно это, — ответила Ниэнор всё тем же спокойным голосом. Затем она обратилась к спутникам, — Соратники, это Маркурио — добрый мой знакомый, маг из Сиродила, — эльфийка хотела было сказать что-то еще, но была перебита. — Добрый знакомый! Скажешь тоже! — тем не менее маг усмехнулся. — В любом случае, рад знакомству с последователями Исграмора. — Взаимно, — Кодлаг с некоторым снисхождением кивнул Маркурио. Как и многие старые норды он с недоверием относился к имперцам, да ещё и к колдуну. Зато Фаркас явно подобных моральных дилем не испытывал. Как давно подметил его брат, у него вообще не возникало настороженности в отношении всего, что связанно с его будущей женой. Он широко улыбнулся новому знакомцу и несильно (как ему показалось) хлопнул по плечу. — Ты уже мне нравишься, маг, раз Ниэнор тебе доверяет! — Польщен, — на выдохе ответил тот, потирая плечо. «Доверяет», — громко сказано, но спорить с одним из Соратников желания не было. — «Особенно таким громким», — с досадой подумал маг. Вилкас с Эйлой ограничились короткими кивками, и Маркурио испытывал за это некоторую благодарность. — Вы, должно быть, устали с дороги, — он стал рыться в карманах своей робы, — Ниэнор попросила меня об услуге неделю назад. Ах, вот они! Мне удалось снять комнату и три места в общем зале на втором этаже. Ты бы еще позже письмо послала, право слово! Сейчас самый сезон, торговцев — тьма! Так что еле успел, — он протянул ключи, самодовольно усмехнувшись. Было принято обоюдное решение: встретиться с магом позже. Посему Соратники отправились на верхние этажи. Ниэнор тенью следовала за остальной компанией, перекатывая в маленькой ладони старый ключ. Кодлак рассудил, что комнату займут Ниэнор и Эйла. Охотница была не в восторге от того, что придется делить комнату и двухместную кровать с эльфийкой, но по-другому не получалось. Ниэнор с несвойственной ей настойчивостью отказалась спать в помещении с большим количеством народа. В довесок, по традиции, им с Фаркасом нельзя было спать в одной кровати. О совместном проживании с кем-то из мужчин речи не шло, норд чётко это обозначил. На короткое мгновение на лице эльфийки появилась улыбка. Не то чтобы Ниэнор одобряла традицию раздельного сна, но это было важно для мужчины, и она не стала настаивать. Тем более, что обычай запрещал непосредственно сон вместе, но никак не то, что идёт перед ним. И её вынужденной соседке не обязательно об этом знать. Все мало мальски ценные вещи решили запереть в комоде, стоявшем в маленькой комнатушке. Оставив Ниэнор разбираться с поклажей, Соратники спустились обратно. Эльфийка мазанула взглядом по груде дорожных мешков и отошла к окну. Лунный свет с трудом просачивался сквозь набежавшие облака. Ниэнор рассеянно подумала о том, хочет ясное небо в день свадьбы. В ее жизни и так слишком много тьмы. Вспомнив о тьме, эльфийка дотронулась до скрытого кармана дорожной куртки, где лежало письмо от Слышащей. Расслабляться было рано. Её ждало задание, броня Тёмного Братства в дорожной сумке и очередная жертва. Кто-то свершил тёмное таинство. Сегодня ночью должна пролиться кровь. Скрип открывающейся двери прервал мысли о скором убийстве. Из дверного проёма показалась лохматая голова Фаркаса. — Ниэнор? Почему ты не пошла вниз с остальными? — Ждала тебя, — она плавно соскользнула с подоконника и подошла к мужчине. Тот шагнул навстречу, закрывая за собой дверь. Маленькая ладонь легла на заросшую щеку в привычном жесте. В глазах Ниэнор норд стал похож на ластящегося кота. Фаркас прикрыл глаза и в следующую секунду поцеловал запястье своей невесты. Те, кто знал этих двоих, частенько недоумевали по поводу такого союза. Такие разные: по статусу, расе и жизненному укладу. Их ничего не связывало до первой случайной встречи в лесах Фолкрита. Но все оказалось предельно просто. Ниэнор было спокойно рядом с Фаркасом. Фаркас наконец нашёл точку опоры в лице Ниэнор. У обоих были секреты, но вот такая любовь. Неидеальная, но по-своему нужная. Когда они позже лежали на кровати, слушая гул голосов и музыки с первого этажа, Фаркас шумно вздохнул и блаженно улыбнулся. Он перебирал короткие рыжие волосы, путаясь пальцами в жестких прядях. Ниэнор лежала на его груди и слушала успокаивающейся стук сердца мужчины. — Наверное, стоит всё же спуститься вниз, — тем не менее Соратник продолжать лежать, уставившись в рассохшиеся доски над головой. — В виде таком? — чуть насмешливо спросила Ниэнор, проведя рукой по обнаженному животу мужчины. Тот взял её ладонь и задумчиво огладил старые шрамы большим пальцем. Как он давно заметил: шрамы покрывали всё тело эльфийки. Он никогда особо не предавал этому значения. Серьёзно, у кого их в Скайриме нет? У самого Фаркаса тоже немало старых шрамов, но с некоторых пор он перестал получать новые, а на теле Ниэнор они продолжали появляться. От этого становилось не по-себе. Сердце неприятно ныло при мыслях об этом, но он не смел сказать ей об этом. Ниэнор сбросила с себя сонную негу и оседлала его бёдра: — Повторить мы можем в ином случае, — черты ее лица смазались в темноте комнаты. Глаза, обычно красные, и вовсе казались почти чёрными. — Оставим до брачной ночи, — Фаркас улыбнулся приподнимаясь на локтях. Босмерка смерила его долгим взглядом, но в итоге невесомо поцеловала в губы и медленно сползла с норда. — Не пойдёшь? — спросил Соратник, натягивая штаны. — Желанием не горю, — эльфийка наблюдала за ним сквозь полузакрытые веки. — А как же твой приятель? Маркурио, да? — но эльфийка лишь неопределённо махнула рукой. — Ладно отдыхай. Эйла как раз не скоро ещё придёт. Нашла себе родственную душу, — тихо хохотнул Фаркас, думая о местной охотнице, которая сейчас выпивала вместе с Эйлой. Энтузиазм этих двоих мог стать серьёзной угрозой для местных погребов. — Слушай, этот Маркурио что-то говорил про деньги за ночлег, что они у тебя, — Фаркас склонился над сваленными в углу сумками. Ниэнор невозмутимо ждала продолжения. — Может я ему их сейчас верну, а то он всю плешь проест, — на этих словах он потянул руку к мешку Ниэнор. — Стой, — окрик получился слишком резким. Норд так и застыл с дорожным мешком в руке от неожиданности. — Пьян он сейчас, деньги не стоит ему отдавать. — И то верно, — он положил сумку обратно в кучу. — Какая ты у меня мудрая! Фаркас поцеловал невесту в лоб на прощанье и скрылся за дверью. Ниэнор тяжело откинулась на спину. Это было довольно близко. Она не хотела проверять, как ее любимый человек отреагирует на то, кем она на самом деле является. Хотя, что гадать? Реакция на такое не может быть хорошей. Отбросив непрошенные мысли, Ниэнор стала собираться. На дворе глубокая ночь, но судя по сообщениям от рифтенского смотрящего: тан Вергат посещает публичный дом каждый Фредас. У неё есть время проникнуть в его дом и подкараулить там жертву. Через половину часа она, затаившись в хозяйской спальне, будет наблюдать за тем как тан Рифтена будет писать отказ на запрос о дозволении дополнительных торговых судов Мавен Чёрный Вереск. Ещё через две минуты — Ниэнор тихо возникнет у тана за спиной, словно из тени. Через мгновение она перережет ему горло, и ни один мускул на заострённом лице не дрогнет. А затем в тишине комнаты прозвучит твердый женский голос: — Во славу Ситиса.