пантеон

Ты независим, горд собою, На все плюешь. А я скажу: "Пойдем со мною." И ты пойдешь.

Хосок проснулся в поту. Одеяло лежало на полу, а подушка все промокла и теперь горячим комком липла к голове. Чон лежал на диване, раскинув ноги и руки в разные стороны, а за окном до сих пор шел дождь и даже не думал останавливаться. Парень поднял тяжелую голову и сам попытался встать, но у него это не вышло, и он повалился обратно на кожу. И только спустя пару попыток, ему все же удалось оторвать свое тело от дивана и подняться на ноги. В квартире вновь царила тишина, лишь прерываемая биением дождя по металлическому подоконнику и гудением паровоза где-то за пределами досягаемости. Чон вышел в коридор и оглянулся, его взгляд остановился на дальнем конце. Сверкнула молния и осветила все пространство квартиры и открытую в спальню дверь. Неведомое чувство подхватило Хосока и понесло в дальний конец коридора. Чон буквально влетел в спальню и его передернуло. Ноги подкосились, и парень рухнул прямо на пороге, осознавая, что обе кровати были пустыми. И то, что нигде в квартире, кроме него, больше никого не было. Страх в голове Юнги победил и заставил его снова сбежать. Сердце Чона бешено колотилось, он с ужасом осознавал, что вчера, после ухода Тэхена и Гука, он просто захлопнул дверь и под влиянием выпитого алкоголя, оставил ключи прямо на столике в коридоре. И буквально, был сам повинен в очередном исчезновении Юнги, забыв вчера про все. Хосок через силу поднялся на ноги и прошел в прихожую, где рядом с ненавистными ему ключами лежала бумажка, на которой неровным и немного непонятным почерком было написано: «Я поверил. Прости меня, хозяин. Больше никто не сделает мне больно». А ему значит, не было сейчас больно?! Чон с ненавистью сжал бесполезную записку и отбросив ее в сторону, схватил ключи от мотоцикла и вылетел из квартиры. Опять. Улица встретила его враждебным дождем, который тут же не оставил на Хосоке ни одного сухого места и немного остудил его пыл. Чон натянул на себя шлем и, сев за мотоцикл, поехал в сторону основного города, по направлению к центральному небоскребу. Он не знал почему, но это было единственное место, где и сам Хосок был не прочь сейчас оказаться. Острые капли впивались в кожу, и словно оставляли на Чоне невидимые раны, но он мчался по дороге через всю эту пелену, с каждой минутой увеличивая скорость. На улицах было пусто, и лишь изредка встречались одинокие фары автомобилей, которые оставляли в глазах Хосока белые пятна. И вот он уже стоял в светлом холле и ждал когда спустится лифт. Вода сильным потоком стекала с его одежды и падала прямо на сверкающую от чистоты плитку, но парень не обращал на это никакого внимания. Ему казалось, что это было как в каком-то дурном сне, который затягивал в себя все больше и больше и не давал проснуться. Когда двери открылись, он со вздохом вошел в просторную кабину, в которой эхом раздавался приятный женский голос, оповещающий о прибытии на нужные этажи. Лифт вздрогнул, и Чон увидел этаж, который использовали как склад и ступени, ведущие на крышу. Хосок медленно, словно боясь чего-то, аккуратно приоткрыл выбитую Юнги дверь и сильны порыв ветра, смешанный с дождем, снес его с ног и парень рухнул на скользкий бетон, больно ударившись ногой. Стихия нещадно колотила по его телу и не давала подняться полностью, и Чон через силу встав на колени, осмотрел место в котором оказался. И он увидел силуэт. Знакомый и уже успевший доставить ему только проблем. Чон видел его сквозь стену дождя и густых облаков, окружающих крышу небоскреба. Демон стоял прямо перед самым парапетом и смотрел вдаль, отчего Хосок мог разглядеть лишь одну спину. Парень, собрав все силы в кулак, поднял свое тело, которое так и тянуло обратно и сделал шаг по направлению к Мину. Его нога за что-то зацепилась, и Чона по инерции понесло вперед, он закрыл глаза от охватившего его сердце, страха. И тут его тело врезалось во что-то мягкое и до жути ледяное, неизвестный объект вздрогнул в его объятиях и с силой оттолкнул от себя. Страх звенел в ушах, а ноги стали ватными и Хосок приподнял веки, чтобы увидеть, где оказался. Прямо перед ним, прижимая руки к себе, стоял Юнги, его глаза бегали по Чону, а зубы были оскалены. — Ты чего тут забыл?! — перекрикивая шум дождя, рычал демон. Хосока, словно огрели чем-то тяжелым, и он ошарашенно уставился на Мина, не понимая сути вопроса. Ветер хлестал его по щекам, но парень со всей силы вжался в бетон, чтобы его не снесло с места. — Я забыл?! Юнги, ты с ума сошел меня о таком спрашивать? — кричал Чон, чувствуя, как его горло начинает болеть от такого напряжения, — с чего ты вообще удумал сбегать опять?! Дождь стекал по лицу гибрида, его волосы прилипли к голове, отчего четко можно было увидеть рожки. Подводка размазалась по щекам и черным контуром обводила испуганные глаза демона. — Я не хотел, — тихо прошептал Юнги. — Чего!? — голос Чона начинал срываться, Хосок закрывал рукой лицо, чтобы иметь возможность нормально открыть глаза, но это мало помогало. Нервы были на пределе от перебарываемого страха высоты, лупящего его по телу дождя и опять стоящего практический у самого края гибрида. — Хосок, — повысил голос демон, — я не хотел уходить! Чон замер на месте, вслушиваясь в слова Юнги. — Мне стало страшно! Страшно от того, что ты можешь со мной сделать! Брови парня поползли вверх от удивления. — Я!? Но что я могу тебе такого причинить? Я же не изверг, чтобы делать тебе больно, как это было с тобой до тюрьмы! Лицо Юнги исказилось от нахлынувших воспоминаний и эмоций. — Ты не знаешь, что было со мной до тюрьмы! — тело гибрида трясло от холода, единственная футболка насквозь промокла и облепляла его тело. Щеки покраснели от негодования и злости на самого себя. Хосок смотрел на вздрагивающего от ледяных капель Юнги и, не говоря ни слова стянул с себя и так сырую насквозь кофту и шагнув в сторону Мина, не успевшего никак отреагировать на это, накинул ее на плечи того. — Тогда, может быть, ты мне расскажешь, — тело Чона была в нескольких сантиметрах от тела демона и обдавало Юнги приятным теплом, он чувствовал тяжесть кофты на своих плечах и ошарашенно поднял глаза на стоящего рядом парня, — зачем держать в себе все, если рядом с тобой есть тот, кому ты можешь все рассказать и разделить с ним все переживания. Ведь так будет не так больно. Ноги демона подкосились от напряжения, и он начал падать. Но руки Хосока резко обхватили его за талию и аккуратно посадили на бетон, и парень сел рядом. Дождь не утихал, но даже сквозь него, Чон видел, как из глаз Юнги текут слезы бессилия, глаза смотрели на Хосока с недоверием. Казалось, что он до сих пор верил в то, что сказал ему Чонгук, а в голове развернулась первая мировая. — Бордель, — одними губами, произнес Мин, но Чон почему-то услышал его на этот раз и удивленно уставился на Юнги, — я попал в тюрьму из борделя. — И почему ты боялся мне это сказать? Ты мог быть убийцей, вором, да кем угодно! — Но я был шлюхой, Хосок, понимаешь? Шлюхой! Чон поднял руку и боковой стороной ладони провел по скуле демона. — Тем, кто за деньги ложился под любого, лишь бы ему заплатили. И выл от удовольствия, когда в меня… — Юнги захлебнулся в слезах и эмоциях, от того, что он впервые за долгое время это кому-то говорил, — когда в меня входили и был готов продать свою душу за то, чтобы удовлетворили мое желание. Хосок молча слушал гибрида. — А оно у меня было огромное! — Мин истерический засмеялся, — а потом… Глаза Юнги забегали по сторонам, и он вжался в кофту Чона. — А потом пришел «Он», и я на время поверил, что есть тот, кто не считает меня таковым. Он был добр ко мне, он не заставлял меня делать с ним «это» и всегда был готов выслушать меня… но все вы люди одинаковые. Чон подвинулся поближе к демону и обхватил его заледеневшие ладони своими тонкими, но такими теплыми, пальцами. Юнги бросил взгляд на сплетенные в клубок руки и продолжил: — Он использовал меня. Он имел меня тогда, когда хотел, где хотел и за любые деньги…. — Тебе это снилось,- вклинился в его рассказ Хосок, — я же прав. Гибрид кивнул и всхлипнул. — И он меня предал, он отдал меня людям. Их было много, — как заведенный повторял Мин, его шатало из стороны в сторону, — было больно, но мне было приятно, и я хотел большего. Я позволил им всем… — из Юнги вырвался непонятный звук и он рухнул на плечо Хосока, его руки вырвались из пальцев Чона и стали цепляться за плечи парня. — Что именно тебе сказал Чонгук про меня? И откуда ты его знаешь? Мин замер на месте и вновь выпрямился, уставившись на Хосока пустыми глазами. — Я не знаю его, — уверенно ответил ему Юнги. Чон нахмурился, но промолчал. — Так что тебе сказал Гук про меня? Но демон ничего не говорил, сжав крепко губы. — Он сказал тебе, что я такой же как тот, кого ты пытаешься забыть? Юнги испуганно опустил взгляд. — И ты ему поверил? Мин отрицательно замотал головой, стряхивая с себя капли дождя, падающие на него. — Поверил. И я даже не знаю, прав он или нет. Потому что и сам не знаю, какой я на самом деле. — Такого быть не может! — упрямо перебил его Юнги, уставившись тому прямо в глаза. - Конечно же, ты не поверишь мне, но с тобой я стал не таким, каким был раньше. И если ты этого захочешь, я буду таким, как ты пожелаешь. Гибрид смотрел на него и Хосок прекрасно понимал, что тот не верит ему. — Ну, хорошо, — Чон начал подниматься, — а теперь нам надо идти домой, — но тут Юнги резко схватил его за руку и потянул назад, от чего парень не удержался на ногах и рухнул обратно на демона, повалив того спиной на бетон. — Чон Хосок, — лицо Юнги было в десяти сантиметрах от лица парня, — ты должен пообещать мне, что никогда не будешь таким. Я это хочу. Действительно, хочу. Хосоковские руки опирались о крышу по обеим сторонам от головы гибрида, телом он чувствовал, как подрагивает живот под промокшей на сквозь футболкой Юнги. — Я не могу тебе этого пообещать, ведь каким ты будешь со мной, таким буду и я, — капли стекали по волосам Хосока и капали прямо на жмурившегося от этого Мина, — а я на самом деле, могу оказаться хуже, чем ты себе это представляешь, — грудь Хосока тяжело поднималась и опускалась. — Я согласен попробовать. Они долго еще смотрели друг на друга, пока лицо Чона не начало опускаться вниз и не дотронулось до мягких и обветренных губ Юнги, которые тут же приоткрылись, давая языку Хосока проникнуть внутрь и сплестись с языком Мина. Он чувствовал каждый миллиметр рта демона, и не хотел прекращать это. Руки Юнги запустились в волосы парня, переплетаясь с сырыми прядями и прижимая лицо Хосока к себе. Чон приподнял лицо, разрывая поцелуй и тяжело дыша, смотрел на полуприкрытые глаза гибрида. — Какой же ты красивый, — на лице Чона растянулась улыбка, — давно хотел это сделать, еще тогда, в кладовке. — Тогда, если ты так хотел этого, почему ты так быстро закончил? — томный взгляд Мина смотрел на Хосока, черные круги расплылись вокруг глаз, белая кожа стала еще светлее, просвечивая розовые пятна румянца. Чон пристально посмотрел на Юнги, и не ожидая второго приглашения, вновь впился в его губы, с еще большей жадностью, оставляя на своих губах горький вкус дождя и соленый привкус слез. *** В этот раз Хосок не тащил Юнги за собой, демон крепко сплетясь пальцами с пальцами Чона, уверенно шел за ним. Теперь, Мин хотел верить в то, что слова Чонгука окажутся неправдой, но хозяин сказал, что не обещает этого, а Юнги все равно надеялся, что Хосок действительно не такой, как все остальные люди. Они оказались в теплом помещении лифта и демон, не медля, прижал не сопротивляющегося Чона к стене. Он хотел этого, хотел, чтобы Хосок целовал его, чтобы его руки скользили по лицу Юнги. И слегка приподнявшись на носках, Мин вновь впился губами в губы парня, он давно не чувствовал такого, и ему хотелось, чтобы это чувство близости, это прикосновение двух пылающих лиц, длилось вечно. Да и Хосок не сопротивлялся, а наоборот, скользил своей рукой по шее демона и так же как и демон, не хотел разрывать поцелуй. Но лифт дернулся, и они оказались на первом этаже, смущенно отойдя от Чона, Юнги вышел в светлый холл. Дождь уже начинал заканчиваться, когда они с Хосоком, прижавшись дрожащими телами, друг к другу, ехали обратно домой. На душе Юнги было спокойно. Теперь Чон знал правду, и ему было больше не о чем беспокоиться, кроме того, каким же на самом деле может оказаться Хосок.