Алкоголь, внутренности и терпение

      Ван Яо стоял в холле между первым и вторым этажом. С окна, находящегося на лестничной площадке, отлично просматривалась вся улица. Просматривалась бы, если бы не тьма, окутавшая город так не вовремя. И как назло, фонари, обычно озарявшие проспект ярким светом, сегодня приугасли. А может, разнервничавшемуся Китаю так только казалось. Как бы то не было, сей факт абсолютно не мешал шумной молодежи праздновать заслуженный выходной. Крики, невнятные вопли и громкий смех раздражали Яо, который пытался сосредоточить все свое внимание на поисках Брагинского. Поднебесный мельком бросил взгляд на наручные часы. Прекрасно, время уже давным давно перевалило за полночь, а он все еще где-то болтается!..       В конце опустевшей, но еще не до конца, улицы появился высокий светлый силуэт. Ван Яо встрепенулся и бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и запинаясь. Когда он наконец распахнул тяжелую дверь, Иван уже прошел больше середины дороги. Китай замедлил шаг. Русоволосый сильно пошатывался и выглядел не лучшим образом. Китай неосознанно перешел на бег.       Ван Яо начал кричать на Брагинского, читая ему поучительные нотации, когда между ними оставалось еще метров пять. Иван резко остановился, и Китай чуть не врезался ему в грудь, не прекращая при этом ругаться. Русоволосый медленно поднял большую ладонь и силой приложился ей к лицу Яо, бесцеремонно закрыв его рот, прерывая тем самым поучительные речи. Поднебесный остолбенел. От руки его друга пахло алкоголем, дешевыми сигаретами и пылью. Китай отшатнулся от России. Он сразу понял, в чем дело, и пребывал в гневе. — Ты опять напился? — полувопросительно шипит Ван Яо. Взгляд его темных глаз насквозь пронзает Брагинского, но тому словно плевать. — Это ты виноват, — ответил тот скучающим тоном. — Ты бросил меня одного. Опять. Мне стало скучно...       Поднебесный втянул воздух сквозь сжатые зубы. Самовлюбленный, наглый, самонадеянный. Черт побери, Ван Яо сам порой удивлялся, как умудрился заиметь с этим уродом какие-то связи, да еще и с закосом под романтику. Китай приоткрыл губы, грозясь тем самым наградить парня еще одной грозной тирадой, перетекающей в поток ругательств. Иван закатил глаза. Он медленно наклонился, смотря Яо прямо в глаза и подчеркивая их разницу в росте. Тот шокировано замолк. Россия накрутил на палец прядку длинных волос и с силой прижал Ван Яо к своим губам, заставив его зарычать от боли и злости. Несколько парочек, и даже одна шумная компания обернулись на необычную сцену, разыгрывающуюся по середине улицы. Какой-то умник засвистел и заулюлюкал. Вдруг Иван почувствовал, как что-то острое уперлось ему чуть выше пупка. Он опустил глаза. К его животу приставлен клинок Китая, абсолютно обнаженный и готовый к бою. — Может ты и пьян, но твои внутренности при тебе. И мне не составит труда их выпустить, — глухим голосом произнес Яо. Поднебесный повернулся и быстро пошел к дому, держа в опущенной руке все то же орудие и не обращая внимания на любопытные взгляды.       Брагинский смотрел на неестественно прямую спину парня. Черт, он опять все испортил! Да еще и свалил на Ван Яо, который совершенно не заслуживает такого скотского отношения, это уж точно. Иван нагнал Китая, когда тот уже открывал массивную дверь особняка. Россия мягко, но уверенно обхватил любовника обеими руками, бесцеремонно пользуясь преимуществом в физической силе. Он покрывал шею темноволосого легкими поцелуями, бурча на ухо какую-то извиняющуюся ерунду, вставляя нелепые, но милые и романтичные прозвища, не имеющие особого смысла, как всегда. Ван Яо занес руку с клинком, готовя резкий и неожиданный удар, но опустил ее. Вместо этого Поднебесный вернул лезвие за пояс. Он повернулся к любовнику и, обхватив его руками за пояс, потянулся к теплым и мягким губам. — Идиот, — прошептал Китай. Россия лишь усмехнулся и прикоснулся своими губами к Яо.