Сны

      Чаще всего ему вообще ничего не снилось. Сначала наступала темнота, как только закрывались глаза, а после нее ничего. Пробуждаясь очень медленно от рассекающего воздух звука будильника, он хмурил брови, потому что голова раскалывалась, потому что не было ощущения, что выспался. Не было удовлетворения от ночного отдыха. Возможно, так сказывались ежедневные тренировки, после которых, оставаясь один, Чимин выбивал из себя последние силы, выжимаясь без остатка, как выжимают сок из лимона. Приходя же уставшим, с болью в ногах, он падал на кровать в своей комнате, либо, если совсем не мог, оставался в гостиной, укладываясь на диван, сразу же засыпая, а затем кто-нибудь из друзей накрывал его одеялом.               Реже ему снилось что-то довольно странное. Его нечастые сновидения были вполне необычными или даже скорее нелепыми, наподобие Техёна, надевшего блондинистый парик, танцевавшего хореографию «Save me». А после их камбэка с новым мини-альбомом «Love yourself:Her» так вообще вся группа появлялась в снах. Она читала лекцию о том, что такое ДНК, намекая, что Чимин не сдаст тест на генетику. В общем, что-то очень странное. Но это было в том случае, если не было темноты.              Но чего вообще почти не бывало – это кошмаров. Нет, конечно, как и у любого человека, ключевое слово «почти» должно быть выделено, но все равно он не мог похвастаться тем, что это происходило так часто, как, например, у бедного макнэ группы «BTS» - Чонгука. И смотря на своего донсена, мечущегося в кровати в холодном поту, стонущего от ужасов, появляющихся у него в голове, Чимин уже спешил на кухню за водой, но чуть не спотыкался об Техёна, проскользнувшего мимо него, держа в руках стакан. Правда, чаще всего пить макнэ уже не приходилось, когда Техён укладывался рядом с ним, обнимая, обвивая ногами и руками тело младшего, позволяя Чонгуку уткнуться носом в его ключицы, постепенно расслабляясь. А Ви лишь запускал руку в волосы Чона, аккуратно гладя по голове.              У Чимина же не было никого, кто мог его успокоить, если вдруг такое происходило. Нет. Он все же соврет, если скажет такое. Но просто он настолько не хотел, чтобы кто-либо узнал у том, что у него тоже бывают такие моменты, когда он не может проснуться, погружаясь в тревогу и панику, смешиваемую с истерикой, что готов был умереть, чем кто-либо увидит его в таком состоянии. Когда волосы спутаны, по лбу катятся капельки пота, в уголках глаз скапливаются крупные слезы, вот-вот готовые побежать ручейками по пухлым щекам, искусанные губы, за которые его точно убьют на следующий день. И лихорадочный взгляд, цепляющийся за предметы в комнате, пытающийся сфокусироваться на реальности, на действительности. И в этот момент лучше уж темнота, черная и непроглядная, погружающая в себя все живое. Та, что утягивает вниз.              Правда, все-таки однажды один человек увидел, как Чимин всхлипывал во сне, судорожно вздыхая, сжимая в руках простыню, натягивая на себя, запутывая ноги в одеяле. Подушка давно лежала на полу. А копны блондинистых волос раскинулись на матрасе. Юнги тогда подорвался, подбегая к кровати парня, быстро прижимая к себе разгоряченное тело, а Чимин, медленно просыпаясь и все еще не осознавая, что это все правда, а не очередной кошмар, начал всхлипывать еще сильнее. Прижимаясь к Мин Юнги всем телом. Чимин сокращал расстояние между ними, теряясь от такой близости, но по щекам уже текли слезы, и как-то уже не было все это важно. Главное было то, что хён успокаивающе гладил по спине, шепча, что все хорошо, что это сон, на что Чимин лишь жалобно произносил «Юнги-хён», не переставая.              Вспоминая, как после этого он избегал взгляда Юнги, а затем тот схватил его за запястье и притянул к себе, он, наверное, улыбнется и покраснеет. Покраснеет, потому что после этого Юнги накрыл его губы своими мягко и нежно, чуть смазывая поцелуй, потому что Чимин вздохнул, совсем не ожидая такого от Юнги-хёна. А потом начались случайные касания, многозначительные взгляды и частые обнимания, которые обычно заканчивались поцелуями Юнги, а через какое-то время уже и Чимин робко первым начинал действовать, кладя руку на шею хёну, слегка вздрагивая, прикрывая глаза от того, насколько это было необыкновенно. Нет, честно, если вы спросите его, что он чувствует в моменты, когда рядом с ним этот парень, то Чимин сначала покраснеет, затем начнет заикаться, а потом просто закроет лицо руками, пряча глупую улыбку и бросая косые взгляды на Юнги, развалившегося рядом с ним на кровати.              Но почему-то именно сейчас в час ночи Юнги находится не дома, а в студии, сочиняя музыку. Он не появлялся у них в общежитие уже второй день подряд, изредка переписываясь с Чимином, да тот сам приходил к хёну с кружкой горячего кофе, каждый раз кладя рядом какие-нибудь сладости, которые Юнги, в общем-то не ел, заставляя парня самому наслаждаться конфетами, но тот их прятал в многочисленные карманы одежды, чтобы не потерять форму. Возможно, Чимин бы до конца убил себя тренировками, пытаясь добиться совершенства и идеальной фигуры, если бы Шуга вовремя его не остановил, обнимая, говоря, что Чимин такой классный, красивый, что ему не нужно убиваться не из-за чего. Что не нужно нагружать сверху себя тренировками, потому что «черт возьми, это слишком дерьмово. Ты не должен так делать, пообещай мне». А он знал, что Юнги, хоть и хён, но очень редко проявляет такую нежность, как объятия, поглаживания по голове, при этом говоря, нет, мурча на ухо какие-то успокаивавшие слова.              И сейчас он находится не дома, не рядом с Чимином, позволяя тому прижаться как можно ближе, переплетая пальцы, выдыхая куда-то в шею, сводя с ума.              

Чимин скучает по Юнги.

              Особенно потому что его нет перед таким важным для парня днем.              Наверное, из-за переживаний и волнения, Чимин вновь чувствует это.              После темноты приходит паника, в голове сразу возникают цепочки мыслей, которые смешиваются в клубок, не позволяя нормально соображать. Рот раскрывается в беззвучном крике, и так хочется нажать кнопку «вернуть». Он понимает, что спит, но он не может проснуться, застывая на границе реальности и выдумки. Руки уже давно сжали простыни, а ноги обвили одеяло. Первые капельки слез побежали по щекам, а Чимин неслышно стонет, пытаясь проснуться.              До Чимина медленно доходит, что в голове все пропадает, что действительность бьет в уши до жути шумной тишиной. Но он судорожно выдыхает, когда чувствует тепло рук, обвивающих его тело. Чимин по привычке тянет руки, утопая в таких нужных сейчас объятиях, что слезы снова начинают непрестанно лить, а он только и делает, что шепчет одно и то же имя. Глаза дрожат от легких поцелуев, рассыпающихся по лицу, а Юнги снова произносит и произносит, что все хорошо. И да, действительно, сейчас все хорошо, думает Чимин, потихоньку успокаиваясь, вздыхая и выдыхая тихо-тихо в изгиб шеи парня.               - Прости, Чимин. Я задержался в студии, - Юнги что-то бормочет, и Чимин пытается разобрать слова. Голос становится тверже, после того, как Юнги глубоко целует парня, заставляя еще сильнее дрожать, перехватывая запястья, он запутывал пальцы в волосах Чимина. Все же это клиника, потому что у Юнги, кажется, фетиш на эти мягкие волосы, которые как солнечные лучи переливаются у него в руках. – Я уснул, потому что очень сильно устал. А потом меня снова стали мучать кошмары, - Юнги судорожно выдохнул в ухо младшему, заставляя сотню мурашек рассыпаться по телу.              – Я понял, что не могу уснуть без тебя. В общем, никогда не получалось. И я…              - Я скучал, Юнги-я, - говорит Чимин, заглядывая в глаза Юнги, на что тот хмыкает в ответ «Я тоже» и снова целует его. Чимин полностью расслабляется, и они лежат так минут семь, не меняя позы, смотря друг другу в глаза. Юнги ведет дорожку поцелуев от уха к губам, прикасаясь к ним, приподнимая уголки губ, потому что, черт возьми, это слишком круто.               - Ты так редко улыбаешься, когда целуешь меня, значит, ты, правда, скучал? – подстегивает Чимин, озорно смотря на парня, нависающего сверху.               - Йа, могу вообще тогда не улыбаться. Много же ты себе напридумывал, - Юнги наигранно дуется, наигранно равнодушно, но легко толкает его в плечо, падая рядом на подушку. – Может, и скучал, а ты тут весь момент портишь.              - Ну, Юнги-я              - Хён.              - Ну, Юнги-хён, - он ложится на грудь Юнги, растягивая губы в улыбке, чувствуя обнимающие его руки. Чимин долго и медленно целует его, понимая, что совершенно сошел с ума. Определенно. – Я люблю тебя, Юнги.               - Я тоже тебя люблю. Чимин глупо смеется, отбрасывая от себя кошмары, темноту, странные сны с Техёном. Ведь у него есть Юнги, который всегда будет рядом, даже если их будут разделять километры. Он всегда будет готов защитить. И ведь именно это так нужно было всегда Чимину, разве нет?              - Чимини, - Юнги закрывает глаза, накрывая их обоих чуть мятым одеялом. Скомкано зевая, он ждет, когда Чимин посмотрит ему в глаза. – Я люблю тебя. С днем рождения.              Он теряется в ощущениях, когда Мин притягивает его ближе, хотя ближе уже некуда, теряется, когда Юнги ерошит волосы, теряется, когда его рука тянется к голубовато-серым волосам хёна, теряется от всего.              - Юнги…               - Еще раз назовешь меня без «хён» и познаешь гнев самого Шуги. А пока что… Хосок подарит тебе леденец в виде единорога и наклейки с твоим лицом. Плюс ко всему тот чехол, о котором ты всегда мечтал, - быстро тараторит Юнги, с ухмылкой отмечая изменившееся лицо Чимина.              - Так нечестно, хён! Ты не должен был этого говорить! Это же было сюрпризом! Что мне теперь делать?!              - Твои проблемы, - Юнги пожимает плечами и, наконец, затихает. А через какое-то время Чимин слышит тихое ровное дыхание.       

Спасибо, Юнги, за все.