Мы останемся теми, кто мы есть

      В напряжённом молчании члены Большого Совета, уже несколько раз перездоровавшись, буравили взглядом стрелки настенных часов. До чего же нелепая традиция ждать каждого засоню. Успев почти позабыть о цели собрания, Франциско настраивал струны на гитаре, Луиза тихонько зевала, всё глубже погружаясь в размышления о том, чем бы побаловать Изабель в обед, а Эстебан хмурился в углу, изредка заражаясь зевками от бабушки. Только Елена, как всегда, была весела, полна энергии и суетливо сжимала в руках какую-то бумагу, о содержании которой наотрез отказалась рассказывать, пока Совет не будет в полном составе.       Наконец тяжёлая дверь с грохотом, будто бы от пинка ноги, распахнулась, и на пороге возникла взъерошенная Наоми.       — Всем доброго утречка! — со слегка виноватой улыбкой она помахала рукой присутствующим, торопливо шагая к столу.       — Надо же, всего на двадцать минут опоздала, — фыркнул Эстебан вместо приветствия, всем своим видом выражая высшую степень недовольства. Наоми не успела ему ничего ответить, так как порядком заждавшаяся Елена нетерпеливо постучала молоточком по подставке, подавая сигнал к началу совещания.       — Пару часов назад я получила письмо из Норберга с предложением торгового союза, — развернув перед собой изрядно помятый свиток, радостно объявила кронпринцесса.       — Это же замечательно! — едва усевшись в предназначенное кресло, Наоми подскочила на ноги и подлетела поближе к подруге, во все глаза разглядывая пергамент.       — У меня нет сомнений в том, что все из присутствующих одобрят моё согласие, — Елена с улыбкой посмотрела на одобрительно кивнувшего дедушку, — поэтому остаётся выбрать, кто же отправится в путь с ответным письмом.       — Я считаю, что визит должен нанести, если не правитель, то хотя бы уважаемый всеми член Большого Совета, — Эстебан задумчиво сложил ладони перед носом, плавно окидывая взглядом присутствующих. Он всё ещё хмурой тучей бросал едкие взгляды на задержавшуюся без уважительной причины Наоми, едва ли эта новость была настолько важна, чтобы держать её в тайне лишние полчаса.       — Я могу отправиться хоть сегодня, — всё ещё пестрила энтузиазмом Наоми. Возможность внести свой вклад в союз родной страны и королевства, которое она без преувеличения готова назвать домом, наполняло её решимостью. Наконец-то появился шанс доказать всем, что она достойна сидеть за этим столом. — Моя матушка как раз собиралась в плаванье и…       Эстебан шумно закашлялся, вновь отвлекая внимание на себя.       — Я сказал «уважаемый всеми», мисс Тёрнер. Неразумно поручать такое ответственное задание… особе некоролевской крови, это может вызвать непонимание со стороны властей потенциально союзного государства.       — Боюсь, Эстебан прав. Подобные вопросы должны решать не чужие люди, а… — вздохнул Франциско, но был прерван на полуслове.       — А я протестую, — вмешалась Луиза, складывая руки на груди, и с возмущением посмотрела на мужа, — Капитан Тёрнер для Норберга далеко не чужой человек и её присутствие наоборот сыграет нам на руку.       На сей раз с места поднялся Эстебан и начал рьяно отстаивать свою позицию. Молчаливо наблюдавшая за всеми этими распрями Елена, неожиданно нахмурившись, тоже встала с кресла, и, торопливым движением свернув свиток, указала им сначала на Наоми, затем на Эстебана, беспрекословным тоном заявляя:       — Мне надоели ваши пререкания, отправляетесь вдвоём.       Воцарилась тишина. Только нижнее веко Эстебана нервно задёргалось.       Приготовления к отплытию были завершены в тот же день. Капитан Тёрнер действительно уже снарядила корабль и не имела ничего против двух лишних пассажиров на борту. После столь долгой разлуки компания дочери оказалась приятным дополнением, а с ворчливым канцлером смириться было легче лёгкого, его болтовня всяко не могла стать помехой монотонному крику чаек.       Большую часть времени Наоми проводила на палубе, общаясь то с матерью, то с матросами, а Эстебан практически не покидал своей каюты. За первые сутки пути он несколько сотен раз пожалел о том, что не смог сочинить аргумент, с которым согласилась бы не только бабушка, но и ненаглядная кузина, привыкшая всё всегда делать по-своему. За что ему в наказание досталось это совместное плаванье? Неужели за здравый смысл и справедливые суждения? Мотивы, которыми руководствовалась Елена, были ему неведомы. Если она решила, что таким образом он изменит своё мнение об этой портовой девице, то это была самая глупая ошибка в её жизни. Даже глупее, чем решение принять Наоми в Большой Совет. Ведь Эстебан искренне пытался смириться с ней…       На второй день Эстебан уже просто ненавидел себя за то, что предложил свою кандидатуру. «Странник» угодил в шторм, и эта бесконечная качка становилась невыносимее с каждым ударом волн о корму. А на третий день, остудив негодование от принятого Еленой решения и приняв свою горькую участь, Эстебан остро ощутил нехватку общения. В открытом море, как назло, не оказалось Хиггинса, всегда являвшегося по щелчку и способного поддержать какую-никакую беседу. Покинув каюту, Эстебан отправился на поиски собеседника, необходимого лишь для того, чтобы его слова не отскакивали от глухой стены.       Для Наоми это путешествие обернулось самым настоящим подарком судьбы. Кто бы мог подумать, что мистер Зануда окажется паинькой и ещё до снятия «Странника» с якоря запрётся наедине с чемоданами! Долгожданное плаванье бок о бок с родным человеком в родные края не смогла испортить даже разыгравшаяся средь бела дня буря. Более того, из-за полученного во время шторма ушиба предплечья нынешний штурман не мог постоянно управлять судном, и капитан Тёрнер поддержала дочь в инициативе попробовать себя в роли рулевого.       Солёный морской бриз и шёпот волн, ласкающих слух, отличались от тех, что каждое утро встречали Наоми в порту, она будто бы снова окунулась в детство. Однако в размеренно текущих днях рядом с матерью и целым океаном ей всё же не хватало многих привычных вещей, одной из которых, пожалуй, можно было считать ворчание советника. Завидев с мостика, что Эстебан впервые на её глазах покинул своё убежище, Наоми неожиданно для себя даже обрадовалась.       Оставив штурвал на попечение штурмана, давно вертевшегося рядом и причитавшего о том, что этот труд не для неё, Наоми обратила всё своё внимание на разговорившегося с матросом Эстебана. Несчастный моряк пытался вести счёт сырых из-за небольшой протечки в трюме бочонков, а Эстебан всеми силами отвлекал его от этого занятия разговорами. О чём конкретно шла речь Наоми не слышала, но могла предположить, что наверняка о чём-то возвышенном и поучительном. Это она поняла по совершенно недоумённому выражению лица пожилого матроса и по тому, как Эстебан медленно закипал от одного только факта, что от его советов только отмахиваются.       В который уже раз Наоми отметила для себя, что Эстебан слишком стар для того, чтобы так капризничать. Иногда создавалось впечатление, что никакой пропасти в сорок с лишним лет между ними не существовало. В такие моменты Наоми с особым упоением могла зарядить Эстебану звонкий подзатыльник, словно закадычному приятелю. Вероятнее всего, именно это могло заставить путешествие играть ещё более яркими красками, поэтому Наоми ловко проехалась по перилам и оказалась на палубе. Завидев её, Эстебан оставил явно не расположенного к разговору моряка наедине с бочонками и направился прямиком к девушке.       — Ого, да тут все при полном параде, я погляжу. Неужели, в водах Норберга водятся пираты? — поглядывая на эфес шпаги на поясе Наоми, спросил Эстебан, очевидно, не придумав более интересную тему для разговора. Хотя кому будет не любопытно узнать, зачем столь юной особе понадобилось холодное оружие, когда она может запросто уложить оппонента на лопатки с помощью одной только словесной перепалки.       — Надо быть готовым к любой ситуации, советник, — слащаво разулыбалась Наоми, уже ощущая нарастающее желание его стукнуть.       — Ты вообще умеешь обращаться с этой штукой? — Эстебан ехидно усмехнулся, изгибая бровь. — Если мне не изменяет память, простолюдинов не учат фехтованию.       Наоми картинно насупилась, крепко сжав в кулаке рукоять. Даже после трёхдневного молчания Эстебан оставался всё таким же выскочкой и был слишком упрям для того, чтобы принять её, как равную. Желая насолить обидчику, Наоми резко провела остриём шпаги по его нашейному платку, чудом не задев кожу.       — А у тебя есть какие-то сомнения по этому поводу? Не забывай, что я выросла в окружении морских волков.        Эстебан несколько раз моргнул, не сумев скрыть удивление и лёгкую тень испуга от близости оружия к его лицу. Не просто же так эта девица как-то раз выдала, что отрежет ему усы, пока он будет спать. Погодя несколько мгновений, Эстебан аккуратно стянул пальцами лоскут жёлтого шёлка. Теперь ко всем его расстройствам добавился ещё и безнадёжно испорченный любимый аксессуар. Наоми победоносно усмехнулась.       — Я могу расценивать это как вызов?       — Как предложение, — Наоми лукаво подмигнула, качнув головой в сторону висящей на вбитом в стену гвозде шпаги. Хмыкнув, Эстебан ухватился за рукоятку и ещё пару секунд скептически осматривал доставшееся ему оружие. Это, конечно, была не начищенная до блеска авалорская сталь, но всё же для шуточной дуэли подойдёт.       — Тогда постараюсь сильно тебя не калечить, — размяв плечи, Эстебан встал в ангард и замер, уступая Наоми право нанести первый удар или же, что было самым разумным, а потому никоим местом не волновало девушку, передумать драться. Однако он не мог ожидать, что Наоми и впрямь нанесёт укол, и чудом парировал атаку. Затем последовала череда колющих выпадов, половину из которых Эстебану всё же удалось заблокировать. Подстроившись под прерывистый ритм движений соперницы, Эстебан и сам начал атаковать, используя совсем не безопасные приёмы. Должно быть, он был уверен, что не сможет причинить Наоми вреда.       «Раз-два-три, раз-два-три».       Словно в вальсе, плавно переступая с одной ноги на другую, они скрещивали шпаги, кружась по палубе и совершенно не замечая несколько десятков глаз, с интересом наблюдавших их поединок. Почему Эстебану в голову вообще проникла ассоциация с теми бессмысленными уроками танцев? Возможно, из-за знакомого огонька в лазурных глазах, вновь всецело охватившего их обоих азарта и какой-то необъяснимой синхронности в движениях и эмоциях. Разве что Наоми так и не сумела стать леди — она наотрез отказала ему в возможности вести её за собой.       Резкий выпад, Эстебан отпрыгнул назад, уклоняясь, и неожиданно споткнулся о моток скрученной верёвки, падая прямиком на палубные доски. Шпага отлетела в сторону, своим звоном оповещая о завершении боя.       — Я слегка не в форме из-за этой проклятой качки! — рассеянно озираясь по сторонам, выпалил Эстебан.       — Не оправдывайся, разве моё мнение о тебе может стать ещё хуже? — рассмеялась Наоми, подавая ему руку. Вопреки ожиданиям самой Наоми, этому старичку удалось её вымотать, но она бы всё равно не признала, что сама была готова свалиться с ног, если бы эта спасительная верёвка не оказалась здесь в нужный момент.       — Поддержка, как всегда, на высшем уровне, мисс Тёрнер! — с ответной ухмылкой на губах Эстебан покачал головой, хватаясь за протянутую ладонь и поднимаясь на ноги. Если бы у Наоми не были заняты обе руки, она бы непременно склонилась в реверансе.       — Обращайся, — горделиво хмыкнула она, в порыве самолюбования даже не уследив, как Эстебан притянул её запястье ближе и невесомо коснулся губами кожи.       — Непременно обращусь, — подмигнув, он тут же отпустил руку и с невозмутимым выражением лица отступил на шаг. — А сейчас пойду прилягу, староват я для такого.       По-прежнему чувствуя тепло на тыльной стороне ладони, Наоми попыталась подобрать какие-нибудь слова, чтобы феерично бросить их вслед удаляющемуся Эстебану, но не нашла, даже когда захлопнулась дверь его каюты.       — Что же, победила дружба? — раздался совсем рядом весёлый голос матери, а затем капитан Тёрнер легонько ткнула дочь в бок, многозначительно приподняв бровь.       — Вот уж никакой дружбы! — Наоми протестующее замахала руками, даже не ведая, что краснеет ещё сильнее. — Пожалуй, мы останемся теми, кто мы есть…