Вопросы крови

      Стиснув зубы так, что заболел шрам на щеке, Георик убрал руку с книги. Ожог в виде креста на ладони доказывал: проклятие Заберисков — не глупые выдумки недалёких крестьян.       — Господин, неужели удовольствие, получаемое от боли, столь велико, что вам трудно противиться искушению? — бархатный тембр демонического голоса разлился по кабинету.       Ещё несколько дней назад Георик испытывал дурноту при появлении Мефистофеля, а сейчас тьма, окружающая демона, стала для него благодатью, притупляющей боль.       — Да будь ты проклят, — процедил Георик.       — Я уже, — со смешком проговорил Мефистофель, выйдя из тени.       — В смысле? — Георик потянулся за одной из баночек, стоявших на столе.       Алхимические эксперименты не всегда проходили гладко, поэтому с недавних пор он держал под рукой необходимые мази и порошки.       — Проклят, — ответил Мефистофель и провёл пальцами по тёмному переплёту. — Библия? Прекрасно, вы решили вернуться в лоно церкви и замолить все свои грехи?       — Нет, это был, скажем так, эксперимент, — в тон ему произнёс Георик.       — Понимаю, вы захотели уподобиться великим учёным, которые ставили заведомо опасные опыты на себе.       — Кхм, — лишь хмыкнул Георик. — Странно, что на тебя это не действует.       — Всё дело в скверне, — Мефистофель коснулся переплёта не пальцами, а всей ладонью. Из-под неё тотчас вырвался чёрный дым, а после Библию охватило пламя. — Если скверна, пропитывающая саму суть грешника, сильнее святости, то религиозные символы не играют никакой роли.       — В следующий раз обойдись без этих фокусов, — Георик поморщился от едкого запаха, заполнившего кабинет.       — Как пожелаете, — Мефистофель стряхнул пепел на ковёр, не обращая никакого внимания на укоризненный взгляд Георика. — Но и вы, пожалуйста, в следующий раз обходитесь без «экспериментов», которые могут окончиться весьма плачевно. Неужели случай, когда из-за облатки и церковного вина вас едва не вырвало собственными внутренностями, стёрся из памяти?       — Нет, но я...       — Вы могли бы, к примеру, лишиться руки, — перебил его Мефистофель.       — Об этом я не подумал, — со вздохом признался Георик.       — Как говорят в народе: «Забериск не думает — Забериск действует».       — Что?! — Георик резко поднялся.       — То всего лишь слова, господин мой, а вы вспыхнули, подобно спичке, — не скрывая ехидных ноток в голосе, протянул Мефистофель. — К тому же, вы — не единственный Забериск во всём Камазене.       — Да, ты прав, — Георик провёл по лицу здоровой ладонью.       Каждодневное переливание крови и бессонные ночи пагубно сказывались не только на его здоровье, но и на способность здраво мыслить, оценивать определённые ситуации.       — И всё же в этих словах есть крупица истины. Зачастую вы забываете, что несёте ответственность не только за свою жизнь.       — Прекрати поучать меня, словно я неразумное дитя! — Георик устало опустился на стул, который противно скрипнул, будто вторя словам демона.       — Я сотворён в те времена, когда ваш мир был пуст: ни птиц в небе, ни рыб в воде, ни животных на суше, ни вездесущих насекомых и людей…       — Что же, по крайней мере, тебе не докучали комары и сборщики долгов.       Мефистофель тихо хмыкнул, оценив шутку, и продолжил:       — Да, для меня человеческие создания — дети неразумные. Ваш век короток, оттого вы вечно куда-то спешите, не задумываясь о последствиях своих поступков, желаете получить всё и сразу, познать все тайны бытия.       — Твоё словоблудие не к месту.       — Словоблудие, как вы это называете, бывает полезно, если вы умеете не только слышать и способны отделять зёрна от плевел, — Мефистофель сложил кожистые крылья и обошёл стол.       — Что ты делаешь? — спросил Георик, когда демон забрал у него банку с мазью и опустился на колени.       — Лечить вас собираюсь, — пояснил Мефистофель. — Дайте руку.       — Я и сам прекрасно могу с этим справиться, — холодно отозвался Георик.       — Не сомневаюсь, мой господин... — уголки тёмных губ едва заметно дрогнули. — И оттого вы столь благоговейно и долго рассматривали эту мазь, будто в ней сокрыт секрет эликсира бессмертия.       — А кто в этом виноват? Если бы ты не явился, когда тебя никто не звал и… — на этот раз Георик умолк сам, когда заметил, что Мефистофель на мгновение прикрыл глаза и как-то совсем по-человечески вздохнул.       — Я могу защитить вас от опасности, исходящей извне, но не тогда, когда вы сами себя калечите. Что вы придумаете в следующий раз? Пойдёте в церковь на исповедь? Искупаетесь в святой воде?       Георик с удивление понял, что за словоблудием и язвительными замечаниями Мефистофель пытался скрыть беспокойство. Для демона лгать и притворяться что дышать — уверяли святые отцы. Мефистофель недоговаривал ему всей правды или опускал некоторые детали, но в общении обходился без откровенной лжи.       Георик чуть повернулся к Мефистофелю и протянул руку обожжённой ладонью кверху:       — Мог бы на колени не вставать.       Он ожидал выслушать очередной поток слов, большая часть из которых была той самой сорной травой средь зерен, но вместо этого последовал короткий ответ:       — Так... удобнее.       Удобнее, но не для самого Мефистофеля. Обладая высоким ростом, Георик заметно напрягался, когда кто-то смотрел на него сверху вниз.       Прикосновение прохладных пальцев, аккуратно наносящих мазь, унимало боль, а повисшее молчание не тяготило.       — Я хотел спросить... — первым заговорил Георик, когда Мефистофель поднялся и отставил баночку подальше от края стола. — А, впрочем, не важно, забудь…       — Вы во всём привыкли полагаться на собственные силы и знания, но в определённых ситуациях нет нужды держать всё в себе, стоит поделиться этим с кем-то ещё, — Мефистофель извлёк из кармана иссиня-чёрных одежд белоснежный платок. — Совет или ответ на мучающий вас вопрос от демона лучше, чем копание в древних фолиантах, которые написаны людьми.       С минуту Георик смотрел на то, как Мефистофель оттирал пальцы от вонючей мази, потом вздохнул и нехотя спросил:       — Могу ли я передать своё проклятие другому человеку? Без злого умысла, конечно, просто пожав ему руку или...       — Перелив кровь, к примеру? — Мефистофель склонил голову к левому плечу. — Господин Георик, кто-то наследует от прадеда цвет глаз или волос, в вашем же случае, — это «проклятие». Не имеет значения, перельёте вы свою кровь праведнику или грешнику, на душу это не окажет никакого влияния, лишь на тело.       — На тело, значит? — Георик вновь взглянул на ожог.       — Вы беспокоитесь за свою сестру?       — Тебе-то какое до этого дело? — тише, чем нужно, произнёс Георик, но Мефистофель обладал чутким слухом, поэтому расслышал и даже отозвался:       — На протяжении тысячелетий смертные призывали меня, дабы воплотить в жизнь свои желания. Власть, богатство, удовольствия, вечная жизнь — ничего унылее не придумаешь. Вы же отказались от всех предложенных благ, попросив лишь покровительство и защиту, чтобы самому, без вмешательства «чёрной» магии, спасти близкого человека. Это достойно уважения, оттого я помогу советом, если вы, конечно, прекратите изображать лиса, рыщущего вокруг курятника.       — Ты невозможен, — Георик откинулся на спинку стула и закрыл глаза. — Знаешь, Лилит всегда мечтала не просто о красивой свадьбе, но и о венчании. Я хочу дать сестре нормальное тело, чтобы она жила, как обычная девушка… Я не то что к церкви приблизиться не могу, даже к Библии прикоснуться! Если я продолжу переливать Лилит кровь...       — Как жаль, вы не прислушиваетесь к моим словам, господин, — Георик вздрогнул, почувствовав прикосновение к щеке, но когда открыл глаза, Мефистофель стоял у окна, высматривая что-то на улице. — Ваша сестра — ведьма, но она не убивала людей, не оскверняла тела умерших, не пыталась создать гомункула, бросив тем самым вызов Творцу. Ей будет дозволено вступить в церковь и, быть может, искупить свои грехи, если она их осознает. На вашем месте я бы беспокоился не о невинном переливании крови, а том, как повлияет на вашу сестру эликсир бессмертия: подарит ей вечную жизнь или уничтожит.       — Если мне удастся создать магистерий и изготовить эликсир бессмертия, то не испытывать же его действие на себе?       — Вы уже забыли, кем являетесь, господин доктор? Этот мальчишка, Тимоти, испытывает яд на крысах, позаимствуйте у него пару грызунов. И не спешите, продумывайте каждый свой шаг. Не сумеете создать новое тело для сестры и сотворить магистерий до осени — продолжите эксперименты следующей весной. Я дам вам время, не беспокойтесь.       — Но как быть с Лилит? Не уверен, что в таком состоянии она проживёт целый год.       — Изучайте алхимию — вот вам мой совет, некоторые эликсиры способны продлить существование не только здорового, но и искалеченного тела. И, пожалуй, я покину вас... Право слово, я даже отсюда улавливаю омерзительную вонь, исходящую от вашего ночного гостя.       — Что ещё за гость?       — Тот, кого вы сравнили с комаром, — Мефистофель поклонился и шагнул в тень.       С первого этажа донёсся приглушённый звон и недовольный крик Тимоти. Георик глубоко вдохнул и потянулся за перчатками. Очередная встреча с вездесущим сборщиком долгов не сулила ничего хорошего, но на душе отчего-то было спокойно.       Общение — живое, человеческое, когда тебя понимают сердцем, — даровали ему не друзья, хорошие знакомые и слуги Господа, а демон из Преисподней, проклятый и отвергнутый Светом, как и сам Георик.