***
Солнечные лучи пробивались сквозь ветвистые деревья, пробегались по изумрудно-зеленой траве заставляя её сверкать от капель утренней росы. Проснувшиеся птицы не умолкая ни на секунду, пересвистываясь в кустах и деревьях, сопровождали своим пением всадников, во главе которых, словно бы над землею паря, жеребец, грива которого будто пожар, искры из-под копыт, белоснежный хвост, бьющий лошадь по бокам. Но молодой жеребец нетерпеливо разрывает копытом рыхлую землю, вскидывая шелковые пряди жемчужно-серой гривы с отливистыми прожилками серебра. За ним, медленной и тяжелой поступью, болезненно плетутся всадники Королевской Гвардии на своих вороных. Медленно, в небо начал подниматься чёрный дым утреннего костра, развеиваясь в красивом колыхание рассвета. Под тихий шум воды и ветра можно услышать едва заметное щебетание птиц, которые наверняка были невероятно прекрасными. Перебирая пальцами, будто играясь с огнем, Рейегар вновь тщательно обдумывал план, который долгое время таил и не спешил осуществить, но теперь ему есть за что бороться. А что если все пойдет не так, как надеялся тайный совет. Он просто не мог представить; всех клятвопреступников казнят, а позже их головы будут сверкать на пиках у стен Королевской Гавани. Голова его Волчицы. Нет, он представлял, как пламя, опалившая тело, плавит некогда крепкие кости и превращает мышцы в кровавое месиво. Рейегар сразу же попытался избавиться от подобных размышлений, это должно случиться с ним, но не с его родными. Он может стать отцеубийцей, если с Лианной что-нибудь случиться, он точно убьет Эйриса, за все что он сделал, за мать, за Лианну, за брата, за его народ. Когда-то Эйрис был хорошим отцом, правителем и мужем. Но воспоминания прожглись ядовито-зеленым пламенем, оставляя лишь свинцовый пепел, опровергающий устойчивость Эйриса и напоминающий о том, что в жилах Рейегара текла Драконья Кровь. Рейегар ненавидел себя за то, что не мог защитить мать, едва ли удавалось перечить отцу, как бледную кожу Рейлы украшали сине-фиолетовые гематомы. Первенца Король никогда не трогал, но Принц бы поклялся, что был готов принять все возможные увечья, лишь бы спасти этот мир от тирана. Пожертвовать собой, но жертва будет напрасной, если Король останется в живых. Старый Дракон, с помутившимся рассудком безо всяких принципов жаждущий власти, крови и страха, способен на всё. Но стоило ему узнать, что сын его, Принц Дракон, наделен даром Семерых, «Сгорать ему во пламени, да возродиться из пепла». Это доказывало происхождение их рода и величавость всей ситуации, в жилах Рейегара текла валерийская кровь и это было правдой. Благородный Молодой Дракон, был умен и учтив в свои юные годы, а когда ему исполнилось десять, когда он прославился Юным Воителем, Рейегар получил первое ранение. Мейстеры днями и ночами хлопотали в его покоях. В то время как Великий Король, прежде чем стать Безумным, молился богам за упокоение души его сына. И боги смеялись. Позволят ли они когда-нибудь другим сломить безумие, что нарекли? Когда-нибудь настанет конец. И Рейегар никак не мог упустить возможность свергнуть отца и спасти престол Семи Королевств. Ведь он Молодой Дракон, превосходный правитель, которого ждет его народ. От жужжащих и требующих внимания мыслей, отвлек далекий голос леса: шелест сухой хвои под лапками лесной живности, шуршание блеклой листвы, звук трещащих поленьев и приятное тепло от костра. Сидящий напротив Сир Эртур Дейн, допивал огненную мирийскую брагу. Черты его каменного лица, заставляли насторожиться даже самого расчетливого человека. Темные локоны, спадающие на морщинистый лоб, до жути черные густые ресницы, обрамляющие александритовые глаза, ухабистый широкий нос, тяжелые подбородок и не менее тяжелый взгляд. Дейн был высоким и коренастым мужчиной в рассвете сил. Рейегар как-то чуть не проиграл ему на турнире, что заставило Принца сомневаться в своих возможностях. Каждое утро Рейегар бился с Эртуром, чтобы не потерять навыки владением меча. Сегодня он отбил руку, потому что не удержал в руках оружие. Возможно, это случилось из-за проблем со сном, которые уже третьи сутки скрежетали мучительными всплесками гнева и не давали спать Будущему Королю. Он не мог спать, когда на кану жизнь Лианны и их ребенка. Ни один раз он видел сны, где Волчица лежала в луже крови, а из чрева выбиралось чудовище с телом ящерицы и пронизывающими глазами Эйриса. Он больше не хотел спать, он не хотел видеть эти сны, в которых шла битва, окрасившая вестеросские холмы в алый цвет. Где он сражался в самой гуще и махал мечем рядом с Молодым Львом Ланнистеров и Яростным Оленем из дома Баратеонов, а небо изливалось горькими слезами его матери. Во главе вражеской рати стоял отец, и Рейагар снова и снова убивал его. Во сне он извергался пламенем, и видел, как кожа Эйриса плавилась, а мышцы сдавливали кости, пока все не превратиться в прах. Он не хотел убивать Короля. Его нужно отправить на Драконий Камень, подальше ото всех проживать свою старость в четырех стенах, пока его сын урегулирует отношении между домами и восстановит суверенитет. Правление Эйриса II Безумного, чьи идеалы долгое время казались неосуществимы, явственно и неудержимо обнаруживала свои внутренние слабости, и наносили удар по политическим связям, тем самым ухудшая свою позицию. Разрыхление нынешнего спора о болезни монарха, посеяла много военных разногласий и словесных передряг. Несокрушимый дом Таргариенов, проваливался в бездну, оплачиваемую мучениями смертных. Рейегар был уверен, что долгая ночь впереди. Ему было семь лет от роду, когда мальчик узнал о принце, который был обещан в пророчествах. Долгое время Таргариен предполагал, что он и является тем самым принцем, который родится среди соли и пепла. Было бы странно так скрупулезно выстраивать догадки и безвременно верить в них. Но время проведенное в цитадели, исчерпало веру, знаки, описанные в пророчествах никогда не дадут о себе знать.Пролог.
14 октября 2017 г. в 13:16
ㅤㅤ
ㅤㅤ ㅤㅤ
Юг Дорна, Башня Радости, правление Эйриса II Безумного из Династии Таргариен.
— Вы не можете, это рискованно, — заявил Сир Герольд, заточая меч в ножны. Капли дождя на его доспехах, сверкали и переливались, играясь с пламенем горящих свеч. Распластавшаяся тишина грела слух, а капли дождя, отбивающие барабанный ритм, последующий такт которого только им известен, развивали обстановку.
В полупорожном каменном пространстве пахло сыростью и, как это ни странно, персиками и дымной ягодой. Серые холодные стены, по которым стекали ручейки воды, были обшарпаны, а одно единственное окошко, которое не пропускало дневной свет, былo обвешано золотистым занавесом. — Сир Герольд, — осипшим голосом обратился Рейегар, — я прошу вас. Прошу вас, как ваш друг. Оставайтесь здесь до моего прибытия и защищайте Лианну от любых угроз, даже если это будет ваш король, — лорд-командующий сразу же заметил неподдельную дрожь в голосе Кронпринца, заметил как он съежился от этих слов, будто его пронзили стрелой, будто эти слова оседают горечью в легких Дракона.
— Мой Король стоит передо мной, — заявил Белый Бык, понимая что он дал клятву другому монарху. И понимая, что предельно ясно выразил свои взгляды, рискуя своей жизнью. А после, быть ему публично казненным и прозванным клятвопреступником.
Наследник короны стоял, утопая в своих мыслях и, кажется, он не заметил опрометчиво сказанные слова своего друга. Сейчас его беспокоит лишь бледная кожа, горящая изнутри, глубокий сон, в который бесследно провалилась его Лианна. Она словно фарфоровая, безжизненная статуя. Покоиться, не тронутая временем. Ее хрупкое тело неподвижно, размеренное и глубокое дыхание, что не слышен вдох и выдох, лишь грудная клетка вздымается, показывая, что она всё ещё с ним. Он тянется негнущимися, задубевшими пальцами к её переливистым прядям иссиня-черного цвета. Пропуская сквозь пальцы тяжелые локоны, он желал, чтобы её запах остался на пальцах, чтобы он мог вдыхать его, когда будет совсем далеко от неё.
Невменяемую тишину, разрушавшую разум Рейегара, нарушил Барристан Селми. Тяжело дыша, он поднимался по ступеням что-то бубня себе под нос. Его серебряные латы позвякивали при каждом движении, а белый плащ, развивающийся позади словно крылья, был весь грязным и мокрым из-за дождя.
— Ваше Величество, нам пора, — объявил гвардеец, оглядывая полупустое пространство своими неумолимо карими глазами с тёмными прожилками и светло-золотистой каймой, в которых легко было прочесть его состояние. — Как она? , — твердым и хриплым, но в тоже время обвитым печалью голосом спросил Сир Барристан, пытаясь отдышаться. Рейегар знал, как Сир Селми был дорог Лианне, и как она была дорога ему. Этот грозный мужчина с холодным взглядом, но с добротой в душе относился к Старк. Он входил в круг доверия его жены, значит, имел полное право интересоваться её состоянием, но не имел право требовать объяснений у своего будущего Короля.
Не обращая внимание на запыхавшегося гвардейца, Рейегар склонился, прижавшись губами ко лбу черноволосой северянки, которая мирно, закрыв глаза, лежала на постеленных мехах из серого волка и бурого северного медведя равнин. Её веки были сомкнуты, а ресницы и черные, словно перо ворона, волосы, рассыпанные по подушке, оттеняли её белоснежную кожу. Румянец на её щеках сочетался со цветом кровавого заката тонких, но в тоже время пухлых губ. Недуг проявлял тяжелое дыхание и жар, но он знал, что она справится.-«Я вернусь за тобой, обязательно вернусь, и ты подаришь мне наследника.» прошептал про себя Рейегар, прежде чем отстраниться и последовать за гвардейцами.