Ранимо болтливый

- Я всегда думала о том, как я умру. – Заговорила Лиза, на лице которой читалась почему-то радость, - сначала мне казалось что я утону, потом думала, что меня собьет машина или разорвет нежить, думала, что просто усну и не проснусь, что разобьюсь, упав с восьмого этажа…Это была бы глупая смерть, я даже никому не смогла бы принести пользу. Я бы просто умерла. А я не хотела просто. Я могу уберечь Ваню, я могу подарить ему такой прекрасный шанс. Всегда надеялась, что я буду с ним. Всегда. Но я смогу наблюдать за ним и так, приглядывать, оберегать. Я смогу это. Теперь я знаю, что принесу пользу, принесу жизнь. Моя смерть не будет пустой. В ней есть смысл, огромный смысл и для меня, и для вас. Академик, когда нам нужно будет совершить ритуал? - Не позже чем сегодня вечером, - печально вздыхая отозвался Сарданапал. Лиза улыбаясь кивнула. - Я только напишу письмо родителям и буду готова. Не хочу им звонить, не хочу видеть их лица, мама точно будет против. Пусть они узнают после. Передайте им то, что я напишу. Ягун молча встал и подал Зализиной бумагу и перо. Та не обращая внимания на остальных, принялась выводить буквы. У нее даже не дрожали руки от волнения. Словно она собиралась не умирать, а отправиться на курорт с друзьями. Сарданапал сказал, что он и преподаватели которые участвуют в ритуале вернутся со всем необходимым через пол часа. Лиза написала уже три страницы. Подумав еще немного и добавив пару слов, она отложила перо, и аккуратно свернула листы. Она была такой безмятежной. Не проронив больше ни слова, она подошла к Ване. Ее пальцы касались его светлых волос, плечей, лица. Она словно пыталась запомнить каждую его черту, каждый миллиметр. Единственное чего сейчас не было видно - его васильковых глаз, таких красивых и родных. Он был так важен для нее. Пожалуй в ее мире ничего больше не существовало. Она положила свою ладонь на его руку. - Я буду тебя защищать всегда, Ваня. Я всегда тебя любила и буду любить. Ты прости меня родной...я просто привлекала к себе внимание этими криками и истериками. Мне так жаль, что мы не сможем больше поговорить. Но я всегда буду рядом. Мое сердце принадлежит тебе, так же как и любовь и я сама. Ты многому меня научил. Это так важно для меня. Береги себя Валялкин, береги. Найди невесту и будь с ней счастлив. Я буду за вас рада. Больше не будет больно. Я надеюсь ты меня сейчас слышишь и понимаешь. Я иду на это только ради тебя. Сама. Я так захотела. Просто…не забывай меня пожалуйста. Ведь мы как Кай и Герда. Принеси мне красные розы. Это единственное о чем я тебя прошу. Помни меня… Она еле заметно коснулась своими губами губ Ваньки. Тане показалось, что на его щеке застыла слеза. А может и свет так падал. Она не знала слышит ли ее друг Лизу. Но она все прекрасно слышала. В гостиную вернулась Гробыня с раскрасневшимися глазами. - Таня! – Лиза нежно обняла Гроттер, держа ее в объятиях очень долго и не отстраняясь заговорила ей на ухо, - я всегда очень плохо к тебе относилась, но поверь говорила все эти слова не я, а моя ревность. Я действительно его люблю. За эти дни ты стала мне близкой подругой. Раньше у меня таких не было. Все меня отторгали, я всем была противна. А ты…ты Гроттерша меня приняла. Спасибо тебе за все. Я бы хотела дружить с тобой очень и очень долго. Но не получится. Я хочу, чтобы ты знала, что я счастлива за тебя и Ягуна, вы прекрасная пара с красивым будущим. Вы мне так помогли, так поддержали, мы действительно семья. Без вас я бы не справилась, это уж точно. Я понимаю что эта речь дурная, но…запомни меня именно такой. Я хочу быть хорошей для хороших людей. Расскажи Ваньке все, я надеюсь он меня поймет и не будет обижаться. Не оставляй его в первое время, он очень совестливый, я боюсь за него. А ты всегда за ним присматривала. Ни за что не меняйся Танька, ты такая классная. Я рада, что мы узнали друг друга получше. Это лучший подарок на новый год. Лиза поцеловала Таню в соленую щеку. Гроттер чувствовала себя очень слабой и немощной. Она очень хотела помочь Лизе. - Лиз, я очень рада что узнала тебя, я сделаю все что ты сказала. Ты моя семья. Пожалуйста, я знаю что нам сказали про шансы, но это магический мир, тут может быть все что угодно, все, понимаешь Лиза? Все. Я прошу тебя, постарайся выжить. Может быть. Кто его знает. Пожалуйста. Пожалуйста…- Тане было все труднее себя сдерживать в потоке слов. Она понимала что несет чушь, но не могла остановиться, Лиза кивнула, показывая, что постарается. Но Гроттер знала, что эта девушка твёрдо решила отдать жизнь за любимого. - Ягун, ты самый веселый парень из всех кого я видела. Ни за что не переставай быть неунывающим, у тебя талант. Счастья вам с Таней. Я вижу вы будете вместе всегда. Любовь есть любовь. От нее не убежишь. Я пыталась и не смогла. Не бегите. Вы все сможете, только берегите Ваньку. И спасибо, огромное спасибо вам всем, ребята. Гробыня, Гуня, вы тоже меня поддерживали. Не давали мне упасть, я ведь все это время будто по лезвию ходила. А вы словно держали меня за руки, не давая упасть. Вы смогли. Я не упала. Я тут, готовая ко всему. А вы все еще рядом. Честно сказать, я этого не достойна, знаю это. То как вела себя с вами было просто ужасным, я так сожалею. Но теперь вы видите меня настоящую. Гробыня и Таня, вы как нечто неделимое, это сразу было понятно. А Гуня всегда успокаивал меня. Не знаю что он делал, но помогало. И еще как! Я несу околесицу, мне так много хочется сказать вам, поблагодарить, донести, что я никогда не забуду то, что вы сделали для меня и Вани. Это и есть дружба. Вы меня научили дружить. Постарайтесь меня не забывать. Я много не успела в этой жизни, так проживите же эти моменты за меня. Впитайте в себя всю радость жизни. Это мое пожалуй последнее желание обращенное к вам. К моим друзьям, к моей семье… Лиза договорила и упорно смотрела в пол. Все кто был в комнате сгрудились вокруг нее. Таня, Гробыня, Ягун и Гуня обняли ее со всех сторон. Не сговариваясь и даже не смотря друг на друга. Это было решение и желание каждого ученика Тибидохса. - Я написала письмо еще и Глебу. Он как ни как важная часть моей жизни. Пожалуйста, передайте ему. - Мы передадим, - заверила ее Гробыня глотая слезы. В такие моменты сдержаться не мог никто. Послышались шаги людей. Сарданапал нес на золотой подушке ржавый от времени серп с заостренным лезвием, которое поблескивало от света факелов. Тарарах тащил вслед за Ягге ее шкаф и черную ритуальную плиту. При других обстоятельствах Склепова обязательно забрала бы ее себе домой, в качестве односпальной кровати. Но сейчас, она об этом даже думать не могла. Лена Свеколт, облаченная в черный плащ, несла в руках несколько свитков. Если на них попадал взгляд, свитки искрились. Глаза приходилось отводить. Было понятно, что их прочесть сможет только некромагиня. Питекантроп не удержавшись обнял Лизу и роняя огромные слезы удалился. Он не смог бы этого выдержать. Девочка отважно спасает его любимого ученика, жертвует собой. Все было установлено. Плита оказалась совсем рядом с Ванькой. Между ними встала Свеколт. Она была спокойна и холодна. Видимо такие ритуалы уже давно не вызывали у девушки приступов ужаса. Ягге прощалась с Лизой дольше всех. Она уже однажды спасала светловолосую девушку, а теперь не смогла. Лиза улыбалась и подбадривала ее. Она знала, что это ее судьба. Сарданапал тоже долго что-то ей говорил. Только она его слышала. Академик смахнул скупую мужскую слезу и потер руки. - Похоже пора, Лиза… Девушка забралась на черный стол и раскинула руки. Она даже не спрашивала будет ли больно. Ей будто было все равно. Ее умиротворенные глаза говорили, что боль это временное явление, такое же как и счастье и даже жизнь. Из постоянного у нас есть только смерть. Рано или поздно мы умрем, и это точно знает каждый. Лиза заранее переоделась в темную бесформенную ткать, которая прикрывала ее тело. Гробыня, Гуня, Таня и Ягун отказались выходить. Сарданапал их и не гнал. Если они хотели проводить свою подругу в последний путь, то они имели на это право. Жаль Гроттер не могла сейчас держать девушку за руку, хоть как-то поддерживая ее. Ей было жаль, что Лиза должна пройти через все это одна. Ягге почему-то достала много лопухоидных медицинских инструментов и разложила их вдоль тела Лизы. Они были такие же холодные, как стол на котором лежала девушка. Лена начала читать заклинание на страшном, непонятном языке, от которого тело просто выворачивало наизнанку. Лиза закричала. Ее руки и ноги выкручивало, глаза стали большими, она пыталась зацепиться одеревеневшими пальцами за край ритуального стола, но лишь скребла по нему ногтями. Сарданапал медленно двинулся к ним, поднося Лене серп. Та неспешно его взяла и начала начитывать слова уже на него. Он будто раскалился. Казалось, тот метал из которого он сделан, сейчас начнет плавиться и капать от температуры. Но этого не происходило. На лице Свеколт выступила испарина, но она уверено держала его в левой руке. Лизу будто связали, она перестала кричать и лишь наблюдала за всем. - Ты действительно даешь свое разрешение на то, чтобы я могла вырезать твое сердце, дабы спасти Ивана Валялкина? – спросила Лена. - Да, я даю свое разрешение, я готова. – ответила Лиза. Казалось она уже ждала этого часа. Каждая секунда казалась ей непреодолимо долгой. Свеколт кивнула. И проговорив еще несколько слов, вонзила острый конец серпа ей меж ключиц. Лиза вскрикнула, глаза покраснели, из них ручьем скатывались слезы. Никогда еще Таня не слышала, чтобы так кричали. Это было уже даже не страшно. Она не могла найти название этому чувству. Душераздирающий крик, крик боли и отчаяния, крик мучений, заполонил каждый сантиметр. Лена, ломая Лизе ребра, рывками вела серп к низу живота. Ее кожа и внутренние органы плавились от раскаленного артефакта, кровь почти сразу сворачивалась, лишь отдельные ее струйки прорывались наружу. Лиза еще не потеряла сознание и продолжала кричать. Сильно. Страшно. От этого крика становилось больно. Ее кожа побледнела, а губы и вовсе казались белыми. Она отрывисто всхлипывала. Дышать было еще больнее. Связанные магией руки и ноги сводило болью, пальцы сжимались на плите, ломая ногти, там уже были кровавые разводы, она сточила первые фаланги в кровь. Свеколт повела серп вверх влево, доламывая ребра светловолосой девушки с той стороны. Лиза хрипела, она больше не могла издавать звуки. Из ее рта вытекала кровь, из носа тоже. Глаза просили убить ее поскорее. Ей было так больно. Запах распространяющийся по залу, был ужасным. Все из-за раскаленного серпа. Спекшейся кровью пахло везде. От него было не спрятаться и не уйти. Он впитывался в одежду, проникал под кожу. Лена проткнула сердце Лизы. Та лишь дернулась. Некромагиня дернув извлекла все еще по инерции бьющееся сердце из тела Лизы. Зализина смотрела уже сквозь людей и потолок. Она умерла. Ее глаза так и остались открытыми, а рот исказился в немом крике. Ноги и руки были неестественно вывернуты. Все от безумной боли, от которой можно сойти с ума. Лена поспешно сняла с серпа сердце и читая то же непонятное заклинание, начала обрызгивать льющейся из него кровью серп. Тот перестал поблескивать, он казалось вообще потерял цвет, стал тусклым, немощным, маленьким. Казалось, если немного его сдавить, он развалится, превратится в прах. Ритуал был окончен. Это было понятно по взгляду некромагини. Она быстро передала сердце Ягге, которая принялась над ним колдовать и заживлять смертельные раны. Как ни странно, те затягивались. - У нас есть всего три процента того, что она выживет! – крикнула им Свеколт. – несите воду и тряпки, быстро! Все разом метнулись за порог комнаты. Лишь Таня осталась. Она кинулась к Лизе и упала на колени. - Лиза, Лиза! Живи, живи слышишь? Ты мне обещала бороться! Ты сама мне это говорила, ты обещала! – Таня не видела никого вокруг. – Ты обязана жить! А если Ванька женится на ком-нибудь другом? Он твоя судьба, Лиза, он должен быть с тобой! ты должна бороться ради вас! Гроттер отлично понимала, что тело Лизы мертво, она лежит перед ней, распоратая, без сердца, а Таня все равно кричала, надеясь, что та услышит. Получив тряпки и воду, Свеколт начала создавать кровь. Никто так и не понял как она это делает, что при этом нужно, но она заполняла ее тело большим количеством крови. Ягге закончила латать сердце и засунула его обратно в тело, хватаясь за разные инструменты. Сарданапал помогал ей, подавая их. Она скрепляла все сосуды, артерии и вены в том же порядке что их рассекал серп. Ягун не понимал почему именно так, но он знал это точно. Чувствовал. Лена достала из мантии маленькую живую саламандру. Она коснулась ее губами и словно выпила жизнь из той. Не дыша, Свеколт опустилась к Лизе и стала вдыхать в нее то, что только что отобрала у животного. Ягге сжимала и разжимала сердце девушки. Они пытались его снова запустить. Прошла минута. Ничего не получалось. Лена положила ладонь на лоб девушки и вновь принялась что-то нашептывать. Тело передернулось. Ягге победно подняла руки, показывая, что сердце начало биться само. Никто не верил своим глазам. Лена ухмыльнувшись упала. У нее не оставалось больше сил ни на что. Ягун подлетел у ней и отнес девушку на диван. Тело Лизы постепенно становилось розоватого оттенка. - Мне пока нельзя ее зашивать, академик, - сказала Ягге, - нужно удостовериться, что ее сердце будет биться без сбоев. Если она выживет в следующие двенадцать часов, это будет чудом, настоящим чудом. Я продержу ее ночь так, а потом начну скреплять ей кости. Мы справились, уничтожили серп, и может даже сможем спасти Лизу! – Старушка, как и все кто был там, плакали от радости. Они смогли. Никто не осмеливался говорить. Было слышно лишь потрескивание вишневого дерева в костре, да поверхностное дыхание Зализиной.