Не смог себя понять

— Минеда, спишь? У тебя встреча с доктором через час. — мама мягко кладёт ему руку на плечо и чуть трясёт парня, дабы убедиться в его пробуждении. Едва проснувшись, он бегло оглядывает свою комнату, замечает в окне чуть розовеющее небо - дело близится вечеру, рассматривает свои руки, перебирает пальцами, убеждеясь в своей реальности, пытаясь поймать чувство контроля над своим телом. С какого момента Минеда перестал понимать себя, он уж и не помнит. Наткнувшись в интернете на слово "дереализация", он испытал дикое удовлетворение: все-таки есть термин, описывающий столь странное состояние, посещавшее его ежедневно. Хоть в чем-то он себя понимает. Остальные вещи Минеда не мог ни охарактеризовать, ни привязать к какому-либо диагнозу, ни объяснить. Он понимал, что с ним что-то не так, но не знал, что именно. Первое время Минеда пытался найти подходящий ему диагноз, но биполярное расстройство, к которому вели все дороги, он посчитал молодым росточком, а своё текущее душевное состояние - столетним деревом. С матерью он был в странно-доверительных отношениях. Она тоже, наверно, не сильно отличалась ментальным здоровьем, чем иногда бесила парня: он не понимал её поведения. Она была с ним мягкой, но очень молчаливой. — Я встаю, доброе утро. Минеда с головой укрывается одеялом, вырвав его из рук матери. Он боится и одновременно ждёт того, что случится сегодня. Во время вечернего семейного чаепития, состояшего из матери и него самого, состоялся короткий разговор, итогом которого стал вывод - хороший психолог станет отличным вкладом в душевное равновесие парня. Нарочито строгим, низким и ровным голосом он сказал матери, оставшейся стоять в дверном проёме, видимо, выжидаашей, пока он встанет "Ты раздражаешь, когда стоишь над душой", и, услышав, как захлопнулась за ней дверь, думает: как же над душой? Есть ли она у него? Но потом осекается: конечно, есть, но какая-то израненная. Он сам не понял, зачем так сказал маме, каждое слово приносило с собой дозу вины, а в конце предложения и вовсе зажмурился, борясь с нахлынувшим чувством осуждения самого себя и непонимания. "Мне действительно все равно, обидел я ее или нет." Или нет? Наверно... Я не знаю. Изо рта вырывается тихий стон, закрыв лицо руками, он хочет расплакаться, не справляясь с нахлынувшей чередой разных чувств и ощущений, но что-то его останавливает. Он давно уже не плакал. Провалявшись в кровати ещё какое-то время, Минеда наспех собрался и остановился у закрытой двери. Скрестив руки и опершись о стену, подумал о том, что и в какой последовательности скажет врачу, подумал о том, что его ждёт дальше. Мимолетное сомнение в нужности этого визита было отброшено, парень открыл дверь и вышел. Закатное солнце освещало город тёплым оранжевым светом. Сходящая на нет суета, прохладный ветер, звуки вечерней жизни - все это успокоило парня и дало свободу размышлениям, давящим на голову. "Почему я жалею о своих действиях, но продолжаю делать то же самое? Почему я всегда разный, что с этим делать? Как мне понять себя?" Вскоре его размеренный шаг прерывается. Минеда встал. Огляделся по сторонам, останавливая взгляд на случайных прохожих, ровно подстриженных декоративных кустарниках, потрескавшейся пыльной плитке на дороге, на потоке машин. Мама уже вышла на работу в ночную смену. Парень развернулся и пошёл в сторону дома.

***

На рабочем столе лежала аккуратная куча с шуршащими серебряными упаковками, белыми рваными бумажками, пара баночек и двойной листок из клетчатой тетради. Это была записка, пара предложений, выведенных старательным, каллиграфическим почерком. «Передайте моей мамочке и друзьям, попросите у них прощения, что я был злым иногда и срывался на них, скажите, что несмотря на это, я люблю их. Спасибо всем. Я всегда был разным, всегда было тяжело, я так и не смог себя понять.»