Надежда

Понадобилось много времени, прежде чем Кит научился терпеливо ждать этого момента. Момента, когда предупреждающе мигнут индикаторы, тяжелая завеса с лиловой подсветкой медленно поползет вверх, и он покрепче сожмет в руке оружие — длинный обоюдоострый клинок — и, стараясь не хромать, широким шагом выйдет навстречу взглядам тысяч пар глаз, чтобы посмотреть в одни-единственные. Кит уверен, что ждет этого момента не один. Широ всегда встречает его с улыбкой — она едва трогает уголки его губ, но делает взгляд раскосых глаз теплым и мягким. Сердце готово выпрыгнуть из груди, когда Кит поднимает меч и с ответной улыбкой салютует Широ. Но Арена не место для долгих взглядов и улыбок. Металлические заслоны по периметру Арены с синхронными пневматическими вздохами открываются, и Кит срывается с места и бежит навстречу Широ, не обращая внимания на боль в еще не зажившей ноге. До зубовного скрежета ему хочется обняться на удачу, так, как было заведено у них еще на Земле — чтобы в крепком рукопожатии одна рука Широ оказалась у сердца, а вторая легла на плечо и ласково сжала. Но даже если бы и можно было, у них нет и тика — жаждущие крови, очередные чудовища остервенело бросаются вперед. Широ встречает Кита на полдороге, хлопает приветственно по плечу, и бывшие паладины Вольтрона становятся спина к спине отточенным до автоматизма движением, готовые защищать и убивать. — Как твоя нога? — быстро и хрипло спрашивает Широ. — Получше, чем твоя правая рука. До чего уродливые твари, — присвистнув, бросает Кит Широ, пока они медленно, след в след, кружат внутри сжимающегося кольца из очередных монстров Хаггар. — Помнишь тех демонов из кабуки в Старом Токио лет десять назад? Или двенадцать... Похожи чем-то, — говорит Широ и легко толкается локтем Киту между лопаток, вызывая теплую волну приятной дрожи. Широ снова безоружный, если не считать протеза руки — кое-где покрытого трещинами, с оголенным металлическим стержнем над запястьем. Не то чтобы это мешало ему убивать. — Еще как помню, я тогда здорово напугался, — Кит поводит плечами и поудобнее перехватывает клинок двумя руками. — Я тоже. Не поцарапайся о жало вон того рогатого. Яд, Кит, — серьезно предупреждает Широ и делает несколько плавных взмахов засветившейся розовым искусственной рукой. — Есть, сэр, — растягивая губы в недоброй усмешке, отвечает Кит. Мне тебя не хватает — не говорит Кит. Я боюсь за тебя — не говорит Кит. Я все еще надеюсь, Такаши — не говорит Кит. И бьет. И всем своим существом чувствует жар тела и ярость в движениях за спиной. Две твари убиты в первые же секунды боя — красивыми синхронными ударами. В такие моменты Кит чувствует себя почти счастливым. Чемпион и Полукровный, так их называют галра. Бывшие паладины Вольтрона на поле боя для услады глаз заклятых врагов. Трудно сказать, какие цели преследует Лотор, выставляя их на Арене. Он никогда не присутствует на боях, он даже редко бывает на этом флагманском корабле, но Кит знает, что сражения с Арены транслируют на всю проклятую Империю. Знания достаются ему непростой ценой — тайно показывая некоторые приемы боя одному из охранников, он получает крохи информации о фронте сопротивления, о Вольтроне. О Широ. О том, что придает ему сил жить. И наполняет отчаянной, бешеной яростью. Теперь они встречаются только на Арене — Кита держат в отдельной камере в отсеке для плененных воинов, а Широ... Рот Кита наполняется горьким привкусом желчи, когда он думает о том, что в свое время нужно было собственноручно изрубить на куски коммандера Сендака и вышвырнуть в открытый космос. Сендак выжил, возглавил растерявшийся после поражения Заркона флот, подстроил ловушку и захватил Черного и Красного паладинов. А потом Лотор подарил ему Чемпиона. Не Такаши. Из горла Кита вырывается яростный рык, он делает обманный выпад, и когда зверь с золотистыми глазами ошибается, одним взмахом отсекает ему метровое жало, а затем и рогатую голову. Зеленая вонючая жидкость веером взлетает в воздух и опадает вниз, где искусственное покрытие начинает шипеть и дымиться, а зверь падает и заходится в предсмертных конвульсиях, разбрызгивая кровь и яд. В это время Широ расправляется с еще одной тварью — с большим металлическим хвостом и недоразвитыми кожистыми крыльями. Теперь можно не спешить. На короткое мгновение живая ладонь Широ гладит Кита по внутренней стороне предплечья, там, где змеится тонкий белый шрам, и их глаза встречаются. Все будет хорошо, Кит — не говорит Широ, Кит читает это в его уставшем, но таком родном и теплом взгляде. Они не всегда побеждают. Кит с содроганием вспоминает упавшего на Арене Широ, его залитое кровью лицо и закатившиеся глаза, и ту затопившую его волну из страха, ярости, отчаяния, с которой Кит не смог совладать, и все кричал "Такаши! Такаши!", добивая оставшихся тварей, рубая на куски их биомеханическую плоть. Широ тогда быстро унесли — приказ ли Лотора или Сендака, но за ними тщательно следят, чтобы не допустить смертельного исхода на Арене. У Широ на лице теперь два шрама: еще один темно-красный рубец рассекает правую бровь, тянется через весь лоб вверх и теряется в длинных, собранных на затылке в хвост волосах. Когда последняя тварь падает к их ногам, трибуны взрываются ликующими возгласами. В одной из центральных лож угадывается мощная фигура Сендака, его искусственный глаз тускло отсвечивает красным, и Кит едва сдерживает себя, чтобы не поднять руку и не направить клинок в оскорбляющем для галра жесте в его сторону. Вместо этого он опускает глаза и вытирает окровавленное лезвие о мохнатую, болотно-зеленого цвета, шкуру одного из убитых зверей. — Что-то Хаггар без огонька колдует. В Старом Токио было поинтереснее, — каждое слово дается Киту с трудом, бесполезное уже оружие нужно воткнуть в грязное покрытие Арены, но он не может выпустить его из рук. Кто знает, когда в следующий раз доведется почувствовать приятную тяжесть настоящего боевого клинка. — Когда вернемся, съездим туда еще. Посмотрим на самураев, — легко откликается Широ, улыбаясь так, что у Кита сжимает сердце. Они стоят друг напротив друга, пора прощаться, но Кит не может сдвинуться с места, только смотрит на Широ, жадно впитывая каждое слово и движение. Не может насмотреться. Не может прикоснуться. — Кит, будет восстание. Доверяй Зело, он поможет нам. Уже скоро, — вдруг по-японски говорит Широ, и что-то обрывается внутри Кита, холодом просыпает по спине. Он знает Зело — охранника гладиаторов, огромного галра одной с Сендаком расы с планеты, погибшей много лет назад в Первой галрийской войне. Кит кивает, сглатывая подступивший к горлу ком. Он рассказал тебе, что они уничтожили Замок Львов? — не спрашивает Кит. Трибуны не стихают, Чемпион и Полукровный задерживаются на поле боя, и к ним с противоположных концов амфитеатра тяжелой машинной поступью с оружием в руках приближаются боевые андроиды. Глубокая складка прорезает лоб Широ, он вдыхает шумно и резко, так очевидно решаясь, и быстрым шагом преодолевает разделяющее их с Китом расстояние. И Кит роняет меч, каменея. Широ обхватывает затылок Кита ладонью и прижимается лбом к его взмокшему лбу, шепчет хрипло, обдавая теплым дыханием: — На этот раз все получится, Кит. Кит. — Знаю. Я буду ждать, Такаши, — губы Кита дрожат, и глаза застилает пеленой, но когда Широ отстраняется, напоследок проведя рукой по его волосам и плечу, ему удается справиться с эмоциями. Теперь он умеет. Не имеет значения, что происходит с Широ после того, как он уходит с Арены через тот горящий лиловым проем и под конвоем направляется в личные апартаменты Сендака. Не имеет значения цвет волос Широ, и насколько отросли они у обоих за прошедшее в плену время. Не имеет значения, сколько новых шрамов расцветает на их коже. Не имеет значения, получится ли у них на этот раз. Что бы ни случилось, они паладины Вольтрона. Земляне. Вместе. И пока это так, у них есть надежда. До самого конца.