***
В тот жаркий летний день в самый разгар июня в доме семьи Элайзы стоял большой переполох. Молодой двадцатидвухлетний жених Элайзы уезжал из провинциального городка в Нью-Йорк на практику, чтобы через год вернуться и встать на пост шерифа своего родного городка. - Джордж, ничего не забудь! Ох, мое сердце не выдержит разлуки, мой мальчик – то и дело восклицала мать Элайзы. С одиннадцати лет она воспитывала осиротевшего Джорджа как собственного сына. И вот, результат ее долгих трудов, такой высокий, симпатичный и честный юноша, должен упорхнуть из семейного гнезда в незнакомый и шумный Нью-Йорк. - Дорогая тетушка, все хорошо – нежно улыбнулся Джордж и трепетно погладил несчастную женщину по плечу – я бы хотел попрощаться с Лиз. - Конечно-конечно, оставлю вас наедине, мой птенчик – миссис Дей ушла с веранды внутрь дома, чтобы накапать себе успокоительного – Лизи, детка, иди, попрощайся с Джорджем! Элайза вышла на веранду, и при виде нее у Джорджа на секунду остановилось сердце. Молодая и прекрасная, как наполовину распустившийся цветок, она была в том возрасте, когда сердце гонит кровь по венам быстрее, обостряя чувства и восприимчивость, а порывы разума наоборот – притупляя. - Джордж, я буду очень скучать – грустно улыбнулась Элайза и нежно обняла его за плечи. Джордж очень трепетно обвил руками тончайший стан девушки, но только на мгновение, иначе ему будет еще больнее уезжать. - Лиззи, у меня есть для тебя… подарок – Джордж отстранился от своей ненаглядной и достал из кармана маленькую коробочку, обитую черным бархатом – Это тебе, надень на правую руку, а через год, под алтарем я надену это кольцо на безымянный палец твоей левой руки. Элайза сконфужено приняла коробочку и открыла ее. Внутри сверкало простенькое, но изысканное золотое колечко с маленьким бриллиантом. Сердце девушки сжалось, поскольку она поняла, что Джордж потратил на этот подарок свои последние сбережения. - Не надо было… - прошептала она, но Джордж быстро взял у нее из рук коробочку, и вынув оттуда кольцо, надел его на средний палец своей невесты. - Дождись меня, Лизи – выдохнул Джордж и в то же мгновение подъехал автомобиль, который должен был отвезти его к поездам. Услышав шум автомобиля, миссис Дей выбежала из дома и, разразившись слезами, упала в плетеное кресло, стоявшее на веранде. Элайза, робкая и печальная, провожала своего уже официального жениха, помогая ему укладывать вещи в автомобиль. Прощания завершились, и автомобиль с Джорджем уехал далеко-далеко в земли, которые никогда не предстанут взору Элайзы. - Крепись моя душа, только год, мы попрощались с нашим Джорджем только на год – причитала миссис Дей, уходя в гостиную, чтобы забыть свое горе во сне, навеянном успокоительным. Элайза молча вышла в сад, рассматривая кольцо. История с замужеством казалась ей нереальной. Джордж твердо закрепил за собой место старшего брата в сознании девушки. Какое замужество? Они даже ни разу не держались за руки, не говоря уже о поцелуях. Джордж слишком стеснялся и был слишком благочестив. В его представлении сделать что-то лишнее – означало опозорить и обесчестить его любимую Лизи. Но уже ничего не поделаешь, весь Беркли знает, что Элайза через год станет женой Джорджа, будущего шерифа их городка. Все жители восхищались и одобряли их отношения. А Элайза в глубине души знала, что ее жизнь могла бы пойти по другому пути: с другим мужчиной, с прогулками под луной, с поцелуями и Любовью.***
Дни текли медленно, размеренно. Городок утопал в июльской жаре и по большей части люди весь день сидели по домам или в своих садах. Но день 15 июля 1931 года внес некоторое разнообразие в повседневность городка. От сердечного приступа скончалась миссис Дей. Ее дочь, девятнадцатилетняя Элайза, осталась одна. Все так же ждать своего жениха. Через три дня пришло письмо от Джорджа с соболезнованиями, невинными и пресными словами признания в любви и суммой для похорон миссис Элеоноры Дей. Еще через день совершились и сами похороны. Элайза осталась одна. Ждать. Она стала еще более тихой, в ней появилась нелюдимость, но вместе с тем в душе росли тернии протеста. Ранним утром 27 июля 1931 года в городок прибыл художник, Роберт Барнс, тридцати пяти лет от роду, холостой, высокий и красивый – одним словом прекрасный материал для любой незамужней девушки городка Беркли. Но почему-то вскоре все жители потеряли к нему интерес. Возможно, дело было в его холодности и немногословности, но скорее, всех их отпугивало его лицо со своей дьявольской искрой в черных глазах. Уголки рта мужчины постоянно смотрели вниз, придавая ему строгий вид, а густые смольные брови все время хмурились, когда его взгляд останавливался на ком-то из жителей. Впервые Роберт увидел Элайзу около фруктовой лавки. Она словно вытесанная из белого мрамора стояла, склонившись над красными яблоками. В белом шелковом платье, которое сливалось с цветом ее кожи, каштановые кудри с красноватым отливом струились по ее идеальному овалу лица. Вся такая тоненькая, будто огненный ангел спустился с небес, чтобы тайком отведать запретного плода Познания. Роберт знал – она единственная, она для него. Неведомая сила повлекла его к этой дразнящей, грешной изнутри, но невинной снаружи Еве. В миг, когда их отделял всего лишь шаг, Элайза нечаянно уронила с прилавка яблоко. Оно подкатилось к ногам Роберта, и он поспешил его поднять и вернуть неосторожной Венере. Их глаза встретились. Он видел насквозь всю ее душу через ее серые зерцала. Она уже долгое время печалилась. - Благодарю, я такая неуклюжая – улыбнулась лучезарная Персефона. Ее губы были алее крови, а на щеках играл нежный красноватый румянец. - Роберт Барнс – неожиданно вымолвил Роберт. - Элайза Дей, очень приятно – представилась она. Ее имя звучало теперь в разуме художника как музыка. Элайза купила яблоки и гранат – Надеюсь, еще увидимся, Роберт. - Постой, я помогу донести фрукты – Роберт в мгновение забрал у Элайзы пакеты и она изумленная повела его к своему дому. По дороге они узнали немного друг о друге. Он снимает здесь дом, ища вдохновения для своих картин. Она недавно похоронила матушку и… просто живет, ведя в одиночестве дом и хозяйство. - Мне так неудобно. Моя обязанность напоить тебя чаем – улыбнулась Элайза, приглашая нового знакомого в дом. Роберт, ни секунды не сомневаясь, вошел в дом. Все так скромно, но утонченно. На кухне они сидели, попивая охлажденный чай. Они быстро подружились. Он сказал ей, что она похожа на красную розу, и он непременно найдет ей ту, которая будет достойна ее красоты. Она смутилась, но была счастлива, ей льстило его красноречие. Прощались они молча, из окна она провожала его взглядом. Позже сидя перед зеркалом, Элайза сняла с пальца кольцо Джорджа. А ночью, лежа в постели, представляла кусты цветущих красных роз, но во сне увидела увядающие белые… Роберт не спал ночью. Он бродил недалеко от городка и неожиданно наткнулся на небольшую речку. Она была спрятана в лесу, а вдоль берега росли дикие красные розы. Сердце Роберта забилось быстрее, он ринулся искать самую большую, самую пышную, самую красную розу. Он провел на берегу всю ночь, оберегая найденный, наиболее достойный, цветок, чтобы никакие мотыльки и мухи не смели сесть на него в эту ночь. С первыми лучами рассвета он сорвал эту розу и направился к Элайзе. Она открыла ему дверь в белой кружевной ночной сорочке, но нисколько не сонная. Ее кудри падали на пышную грудь, а она пристально смотрела ему в глаза. Он молча протянул ей розу, а она, посмотрев на нее, начала плакать. Чувства переполняли ее, так горько, так сладко для нее, еще такой неискушенной. В тот же миг она окончательно полюбила его. Роберт приподнял ее лицо и, смахнув слезы, прильнул к ее губам. Она была как аромат цветка – нежная, сладкая и хрупкая. - Не печалься. Знаешь ли ты, где растут истинные дикие розы? – спросил он, крепко прижимая ее к себе. Элайза осторожно высвободилась из его объятий и, взяв за руку, повела в свою спальню. Там она села на белые простыни и подняла глаза на него. - Если я покажу тебе свою розу, ты останешься со мной? Тем утром и весь день они любили друг друга. Под вечер Элайза уснула, а Роберт тихо покинул ее дом, оставив вместо себя на подушке ту самую розу. Соседи Элайзы, увидев поздним вечером выходящего из ее дома художника, тут же заподозрили неладное, столь порочное. Но ведь они знакомы всего второй день. Наверняка он просто пишет ее портрет. Конечно, Элайза ведь честная девушка, она ждет Джорджа. Если что-то и не в порядке – они ее облагоразумят. Рано делать выводы. Следующий день подкрепил подозрения соседей. К двенадцати к ней опять пришел Роберт и увел куда-то к окраине города. Он привел ее на берег с дикими розами. Она была в восторге и порхала от куста к кусту, срывая только самые созревшие розы. Он тоже помогал ей собирать букет, и под конец у Элайзы в руках было столько цветов, что она не могла удержать их всех в руках. Она рассмеялась и бросила букет на землю. Дул сильный ветер и река была покрыта рябью. Ее белое платье и каштаново-золотистые кудри развевались на ветру. Она легла рядом с брошенным букетом. Он наблюдал за ней и думал, что он не может допустить, чтобы она когда-нибудь стала другой. Она совершенна, чтобы меняться. Она должна застыть. Роберт подошел к Элайзе и поцеловал ее в губы, а затем прильнул к ее рукам, исцарапанным шипами роз. В кулаке он сжимал большой острый камень. В мгновение, когда Элайза отвернулась от него посмотреть на внезапно запевшую птицу, он поднял над ее головой камень и объявил: «Красота должна умереть». Она обернулась переспросить его, но он уже опустил камень на ее голову. По ее локонам заструилась темная кровь. Она мгновенно умерла. Он перевернул ее на спину и вложил между ее алых губ красную розу. Ее губы были алее… Роберт вымыл в реке руки и подошел к своей любимой. Ее серые глаза неподвижно смотрели на него. Не в силах смотреть на такую красоту, Роберт закрыл ее глаза. Теперь она будет спать. Элайзу нашли спустя два дня. Спохватившиеся люди искали ее везде, а нашли местные мальчишки, пришедшие поиграть на реку. Роберта Барнса нашли в тот же день. Он даже не пытался сбежать и не отрицал своей вины. Он твердо сказал, что это было его долгом – сохранить красоту неизменной. Нет, какой абсурд. Он не писал портрета, это было бы бесполезно. Никакие краски не передали бы ее ауры, запаха… Его наказанием стало пожизненное заключение, но в тюрьме он не прожил и месяца, перерезав себе вены. Джордж присутствовал на похоронах Элайзы. После них он вернулся обратно в Нью-Йорк и так там и остался. Он прожил всю жизнь холостым, а на груди на цепочке все время носил кольцо, которое когда-то подарил своей Лиззи.***
До сих пор в компаниях у мальчишек городка Беркли ходит история о «Дикой Розе», они сами ее так нарекли. В наши дни в Беркли никто не знает Элайзу Дей, но многие знают «Дикую Розу».