Пробуждение ото сна

В квартире неимоверно тихо, настолько, что был слышен звук тикающих часов из соседней комнаты, так раздражающий женщину. Странно, что Сью никогда этого не замечала раньше, почему-то именно сегодня она впервые столкнулась с этим. Небрежно запахнув на себе красный халат, она налила вина с уже наполовину пустой бутылки в бокал и направилась к окну. Назойливые мысли не давали покоя, и, пожалуй, впервые за всё время вкус её любимого напитка так неприятно горчил, но она упрямо продолжала пить содержимое из бокала и крепко сжимала его в руке, глядя на ночной пейзаж, что открывался из окна. Удивительно, что даже в столь прекрасную и завораживающую взор ночь в сию же минуту может произойти внезапная катастрофа, из-за которой кто-то лишится жизни. Впрочем, для кого-то эта потеря станет надеждой на спасение. Например, для таких, как Линн. Теперь в груди этой девчонки билось сердце другого человека, несмотря на все попытки Сью помешать этому. Отныне ей не страшна смерть в столь юном возрасте, когда настоящая жизнь лишь начинается. Женщина со злостью сжала в руке бокал и недовольно фыркнула. Жизнью управляет ничто иное, как случай, и как ни старайся изменить что-то в свою пользу, если так не предначертано свыше, этому не бывать. Ведь как иначе объяснить её проигрыш? Великая госпожа, столь любившая потакать своим прихотям, так отчаянно пытавшаяся доминировать над своими жертвами, повержена. Горькая улыбка появилась на её до сих пор равнодушном лице. И как она могла думать, что настолько всесильна? Деньги и власть не могут дать всего, как раньше ей казалось. Чувства — вот, пожалуй, единственная вещь, которую невозможно заполучить с их помощью. Людьми можно манипулировать, унижать их, но заставить их полюбить себя — никогда. Всё это время игра шла так, как ей хотелось. За столько времени не было оказано ни малейшего сопротивления — что хотела, то брала. Просто, резко, самодовольно. Все вершины покорялись весьма быстро, повышая её самоуверенность и убеждённость в своей правоте. Идеальная маска равнодушия и непрекращающегося желания получать всё, что пожелается, работала весьма удачно, но на ней имелась маленькая трещина, никак не дающая покоя своей хозяйке. Сью была твёрдо уверена в том, что нет ничего, важнее власти, что именно она правит людьми, при этом скрывая раны, находящееся где-то глубоко внутри, боль от которых не унять до сих пор. За всё надо платить: она променяла любовь на желание доминировать и с тех пор её страдания не унимаются ни на миг. Она вернулась в этот город с одной лишь целью — вернуть её, свою Мэл, человека, имя которого продолжает говорить в своих несбывшихся мечтах. Но было слишком поздно. Она смогла справиться с раной в сердце и вновь открыться для другого человека, с которым была безумно счастлива. Без неё. Что управляло ею в тот момент, когда она пошла на преступление, лишив ту девчонку возможности на трансплантацию сердца — ревность, чувство собственности или же обида? Сью не могла простить то, что Мэл больше не страдала из-за несчастной любви. Нет, не так. Она не могла простить ей то, что, в отличие от неё, Сью всё так же чувствовала неимоверную боль, что жгла глубоко внутри, сжимая до боли грудную клетку, не давая спокойно дышать. — И что такого в той девчонке, что ты без раздумий готова поставить на кон свою жизнь ради неё? Почему, Мэл? Почему... это не я? Внутри до сих пор пылает нечто, что тянет к ней. Долгая разлука и годы только усилили эту связь, сделав её ещё прочней. Куда бы Сью не пошла, она повсюду с ней. Изувеченная рука всё ещё ноет адской болью, когда бывшая находится рядом, она будто горит неугасаемым пламенем, напоминая об утраченных мечтах. Хочет Мэл того или нет, но она навсегда останется с ней, ведь девушка запечатлена в ней и эта связь настолько прочна, что её не удалось разорвать спустя столько лет. Эта рука теперь как вечное напоминание о том, что Сью безвозвратно потеряла: и дело ведь даже не в разрушенной и так и не начавшейся карьере хирурга, о которой она так бредила в институте, сколько в том, что она до сих пор зависима от этой своенравной брюнетки. — Мне так хотелось сделать тебя своей рабыней, сломив твою гордость, чтобы ты не могла ничего сделать без моего на то разрешения, чтобы ты, подобно щенку, скулила от одного лишь упоминания моего имени. И вот, когда, наконец, я получила то, чего так хотела, мне не полегчало. Ведь я прекрасно понимала тот факт, что ты пошла на такую жертву ради той никчёмной девчонки. Господи, Мэл! Как, скажи, как ей удалось получить контроль над твоим телом и разумом? Что, чёрт возьми, в ней такого, чего нет во мне? Быть может, дело в том, что Линн не пыталась заполучить её при помощи манипуляций? Власть и беспрекословное желание доминировать ни к чему хорошему не приводит, они лишь на миг заполняют всю эту образовавшуюся пустоту внутри, давая ложное чувство облегчения. То, что Сью на самом деле делала, всё это было по одной лишь причине, имя которой трусость. — Интересно, отдай я той девчонке, которой ты так горячо дорожишь, своё сердце, — рука невольно коснулась груди, пытаясь уловить звук собственного сердцебиения. — Смогла бы ты когда-нибудь простить меня? Тогда получается... Тебе пришлось бы полюбить меня. На губах возникла кривая усмешка. О, да, тогда бы определённо сбылась её заветная мечта, которая заключалась в том, чтобы всегда быть с Мэл, ощущать касания её рук, губ, слышать её неровное дыхание, оттого как она с желанием произносит её имя и клянётся в вечной любви. Тогда бы перед Мэл не стоял выбор между ней и Линн, потому что они стали бы единым целым. Женщина отпила вина из бокала, слегка поморщившись. Что она делает? Зачем задаёт вопросы, брошенные в пустоту, на которые никогда не будут получены ответы? Это казалось слегка безумным, но ей просто необходимо было разобраться в этом, иначе беспокойные мысли никогда не покинут её. — Да, я так же, как и ты, все эти годы пыталась забыться в водовороте бесконечных любовников ради того, чтобы избавиться от ран прошлого. Но внутри до сих пор предательски жжёт в груди, а повреждённая когда-то тобой рука ноет тупой болью, будто каждый раз напоминая о том, что этому не будет конца, — она взглянула на свою правую руку, на которой красовалась чёрная перчатка. Она настолько ненавидела вид своих шрамов, что не снимала её даже дома, когда никто не видел. — Интересно, смогу ли я когда-нибудь избавиться от этой боли или, быть может, таково моё наказание за совершённые ошибки? Сью подумала о том, что эта ночь будет слишком долгой, время для неё застыло, а мир будто замер: все эти машины, мерцающие огоньки домов, неоновые вывески магазинов и клубов. Всё перемешалось. Даже чёртов алкоголь не помогал справиться с нарастающим напряжением вокруг. Телефонный звонок от консьержа заставил женщину слегка переключиться. Её несколько удивило то, что к ней вообще позвонили, ведь гостей она уж точно не ждала: Дэвид сейчас не в городе, а остальные... остальным плевать. — Гость представился? — Девушка лишь сказала, что у вас с ней запланирована встреча, — консьерж сделал небольшую паузу. — Да и она к вам часто приходила раньше, поэтому я впустил её, но если вы против, я сейчас же остановлю её. Сью с интересом задумалась, кто же это мог быть. В голове вертелось лишь одно имя. Оливия. Не может быть, что после всего, что произошло, она решила прийти вновь. — Не стоит, — возразила она. — Спасибо за предупреждение, об остальном я сама позабочусь. Дверь в квартиру открылась и в неё бесцеремонно вошла девушка с бирюзовым оттенком волос. Скинув свой бежевый плащ, она стала внимательно осматривать всё, будто пытаясь узнать, не изменилось ли чего за то время, что она не появлялась здесь. Сью всё также молча стояла у окна, будто и вовсе игнорируя её приход. Сердце пропустило один удар. Да как она посмела заявиться сюда после того, что натворила? Если бы не она и её моральные принципы, Мэл давно бы уже была её. Хотя, кого она обманывает — брюнетка никогда бы вновь не отдалась ей, это лишь фальшивая иллюзия, так прочно усевшаяся в её голове. — Так значит это правда, что тебе удалось выйти сухой из воды? Хотя иначе я и думать не могла, — нарушила тишину Оливия и медленно подошла к ней, всматриваясь в почему-то слегка напряжённое тело. — Только не говори, что не рада, — женщина резко развернулась, и на лице появилась столь заученная и от того идеальная ухмылка. — Почему ты здесь? Ей действительно не до конца ясна причина визита девушки. После всех грехов, совершённых Сью, прийти к ней было чем-то странным, особенно, учитывая то, что она едва не сделала с лучшей подругой Оливии — неизвестно, что произошло бы, не вмешайся девушка тогда. И всё же, зачем она здесь? Это никак не давало покоя, а длительная пауза в разговоре заставляла Сью чувствовать себя довольно некомфортно. Быть может, Оливия настолько привыкла к их сексуальным играм, что теперь не может без них обойтись? Или, может... — Прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, — на лице Оливии появилась смелая улыбка и девушка легко коснулась щеки Сью, и едва не в губы нежно прошептала. — Я соскучилась по тебе. Что за нелепая шутка! По такой, как она скучать могли лишь настоящие глупцы, желающие нескончаемой боли. Впрочем, чего и стоило ожидать в последствии их регулярных встреч. Сью не умела любить, она напрочь забыла о существовании подобного чувства. Единственное, что она могла дать это минутное наслаждение и последующее за ним страдание одновременно. Разве Оливия ещё не поняла этого? — Ты знаешь, где находится твоя одежда, — равнодушно произнесла женщина, отворачиваясь. — Как только переоденешься, можем приступать к тому, за чем ты пришла. Губы нежно касаются оголённого плеча женщины, отчего та от неожиданности вздрагивает. — Как скажешь, госпожа, — в голосе Оливии слышна насмешка. — Я возмещу все те ночи, что мы упустили. Обещаю. И всё же, её удивляла настойчивость девушки. Сью давным-давно дала понять, что в её мыслях место лишь одному человеку и это вовсе не она. Даже занимаясь с ней любовью, женщина в порыве страсти выкрикивала совсем другое имя. Но Оливия не желала отступать, во взгляде девушки читалась решимость и частичка нетленной надежды на что-то большее, чем просто отличный секс. Безусловно, она ревновала её к Мэл, и Оливия отдала бы всё, лишь бы Сью хоть раз с таким же надрывом назвала её по имени. Потому что сердце старшего ординатора уже давно принадлежало женщине, что одним лишь своим испытующим взглядом заставляла желать себя. И ей вовсе неважно, сколько ошибок она совершила, ведь всё в этой жизни поправимо, пока твоё сердце всё ещё бьётся. Сью почувствовала, как Оливия медленно подошла сзади и заключила её в объятия, сплетая руки на груди женщины. Это несколько непривычно для неё, она раньше никому не позволяла касаться себя без разрешения, но почему-то ей стало так спокойно рядом с девушкой, что вовсе не хотелось нарушать эту идиллию. — О чём задумалась? — с любопытством спросила Оливия, касаясь губами белоснежной шеи женщины. Шумный выдох. Её прикосновения казались такими настоящими, как будто она и вправду любила Сью. И сердце предательски пропустило пару ударов. Это давно забытое чувство, оно будто вновь начало пробуждаться. — Да так, ни о чём, — ответила женщина, разворачивая к себе Оливию. — Не хочешь поцеловать меня? Девушка взглянула на Сью с любовью и, притянув к себе, нежно коснулась её губ своими губами. Лёгкий стон слетел с её губ и впервые за столько лет женщина отдалась своим чувствам, отвечая с такой же трепетностью, будто это их первый поцелуй и до этого не было никакой пошлости и страсти в их отношениях. Будто всё только начиналось. Возможно, когда-нибудь и мне удастся полюбить кого-то другого, как это сделала ты, Мэл.