Фамильяр

      В этой части материка было до дьявола тихо. Никакого ветра, поскольку океан здесь всегда был спокоен, а с юга земли окружали непроходимые горы, никакого шума городов. На сотни километров вокруг были одни только сельские деревни, выживающие исключительно за счёт домашнего хозяйства и отказывающиеся покинуть это место только из-за привычки и боязни перемен. Ни один нормальный человек не захотел бы жить здесь. Ни один нормальный человек не стал бы жить здесь.       Именно поэтому почти три столетия назад здесь построили третью академию ведьм, выходящую своими окнами на самое опасное место континента: Лес Фамильяров.       В принципе, ничего особенного в нём быть было не должно. Однако именно в нём жили странные существа — животные с человеческим разумом, с чьей помощью люди усиливали свою колдовскую силу. И в нём же до сих пор можно было найти остатки построек старой цивилизации. Это привлекало, это завораживо, это вызывало желание непременно его посетить!..       Вот только живыми из леса возвращались только ведьмы. И то не всегда.       Шарлотте Бланш было всего девятнадцать лет. В этом возрасте она училась только на третьем курсе академии. Да, она уже знала названия основных трав, понимала старый язык, хоть и говорила на нём ужасно, могла по чуть-чуть колдовать… Но на фоне всех своих однокурсников безумно отставала. К третьему курсу обычно у каждого ученика уже появлялся вышедший из леса фамильяр — чаще всего змея или кошка, — усиливающий его природные способности в шесть раз минимум. Шарлотте было уже девятнадцать, и она была единственной на своём потоке, у кого до сих пор никого не было. Это удручало.       Но ведь в крайнем случае у неё было ещё четыре года учёбы, не так ли?..       — Мадемуазель Бланш, не спите. Если вы продолжите хлопать глазами на практикуме, Лес Фамильяров вам живой не покинуть.       — Да, мадам Бурже!       Отличительной чертой третьего курса являлось то, что к этому времени учеников начинали допускать на практические занятия. А именно в лес. Ведьмы должны были хорошо выучить старый язык, найти себе фамильяра, освоить несколько простейших защитных заклинаний… это был как раз-таки необходимый минимум, чтобы получить допуск на посещение леса. К третьему курсу его выполняли все. Не справилась только Шарлотта, стоящая в списке проходящих испытание номером один.       Её вызывали в учебную часть дважды и долго думали, что теперь делать. Без фамильяра её шансы выжить были невелики. До сих пор в лесу ежегодно исчезали студенты, чьи силы были в разы выше чем у неё. Но не пройти практикум в порядке списка — значит, вычеркнуть себя из числа учеников вообще. Шарлотта знала, что при её отказе её вышвырнут из академии, знала, сколько родители заплатили денег за её учёбу и что в другое учебное заведение её уже не возьмут. Потому единственное, что она могла сделать, это уверять, что справится несмотря ни на что и наконец-то найдёт и своего волшебного помощника. А если же не вернётся, то в этом не будет ни чьей вины.       — Мадемуазель Бланш, — снова строго окликнула её преподавательница, — дайте характеристику Леса Фамильяров.       Шарлотта несколько приподняла брови, удивлённая простотой вопроса, но всё же чётко проговорила: — Лес Фамильяров — крупнейший лес на территории континента. Занимает всю восточную его часть. Непроходим, потому единственный способ миновать его — это объехать по дороге вдоль океанского побережья или переплыть по воде. Также Лес Фамильяров — единственное место, где до сих пор можно найти руины старой цивилизации, — Бланш на мгновение задумалась. Определение она давно уже не помнила, а пересказывая своими словами наверняка могла что-то пропустить. Надо бы освежить память — если она что-то напутает, то допуск к практикуму могли и отозвать за неуспеваемость. Это было недопустимо. — Лес Фамильяров является полностью волшебной землёй. Только на его территории и рядом с ним растут волшебные растения и только в нём рождаются фамильяры — существа в виде животных, способных поделиться магией с ведьмой. Фамильяр находит ведьму сам и знакомится с ней, предлагая свою помощь и дальнейшую службу. Фамильяры говорят только на старом языке, поэтому мы его и учим. После смерти ведьмы, фамильяр возвращается обратно в лес и ждёт…       — Достаточно, — мадам Бурже скривилась, как от концентрированного лимонного сока, но желанную галочку в журнале нарисовала. Шарлотта едва сдержала улыбку — вот оно! Последнее испытание пройдено! — Знания есть, но в материале вы плаваете. Подучите теорию, мадемуазель Бланш, в Лесу Фамильяров никто не даст вам открыть учебник, когда вы будете проходить практикум.       — Да, мадам Бурже!       Вежливо склонив голову, Шарлотта снова села за парту и наконец-то выдохнула. Вот она и миновала финальный рубеж. Сейчас она получила плюс от преподавателя последнего предмета — общей истории, — так что это могло значить только одно: завтра утром она выдвинется в лес на практикум. И будь, что будет.       Это и радовало, и пугало одновременно. Подумать только: её первое серьёзное испытание на пути к мечте! Да, будет сложно, да, опасно, но… это также было тем, что люди называли приключениями. Шарлотта — девочка, которая жила так скучно — ждала этого больше всего на свете. Ждала, верила и надеялась, что всё действительно будет так, как она могла только мечтать!       Потому радостно щурилась и собирала вещи, готовясь провести в лесу ближайшие несколько дней, пела под нос глупые деревенские мотивы и старалась не думать, что больше из этого леса она уже не вернётся.

***

      Утром было холодно, и если бы не общий сбор со всего курса, Шарлотта была почти уверена, что кроме её лучших друзей бы никто не пошёл. Она немного нервно одёргивала чуть мешковатый, но удобный костюм песочного цвета, неловко переминалась в карминовых сапогах с ноги на ногу. Дай ей волю, она бы и алую накидку на волосах запоправляла до дыр, но мадам Бурже и так сделала ей выговор за излишнюю нервозность, а из толпы однокурсников уже прозвучали первые злорадные смешки.       Шарлотта вздохнула. Лучше бы здесь никого не было. Но всё же она была рада напоследок увидеть всех. Никто не знал, сможет ли она увидеть кого-то из них вновь.       Если она не найдёт фамильяра в ближайшие часы, этот лес вполне вероятно, что станет её могилой. Наличие фамильяра не зря сделали необходимым условием для допуска.       — В этом году первой отправится на практикум третья из дома Бланш, — директриса сделала паузу, не желая, чтобы имя и фамилия слились, как это уже было годами ранее на общих сборах. Именно так её полное имя превратилось в кличку «Бланшери», — Шарлотта. К дьяволу, мадемуазель Бланш. Пусть даже удача вам не понадобится.       Шарлотта уважительно поклонилась, а после, чуть отойдя в сторону, крепко обняла Арабеллу — лучшую подругу с момента поступления в академию — и Рене — самого надёжного человека из всех, что она когда-либо видела. Какая-то её часть хотела остаться. Ходить на занятия вместе с друзьями, пить какао по вечерам, сидя в общей гостиной, помогать Рене вычёсывать осенние листья, постоянно застревающие в густых волосах… Она хотела быть с ними, доверять им всей душой и помогать. Не хотела расставаться ни на один день, чувствуя с друзьями такую же сильную связь, какую испытывает ведьма разве что к фамильяру. Хотела признаться Рене в чувствах, что адским котлом кипели в её душе уже не один месяц.       Но с другой стороны она должна была уйти. Завершить практикум, найти фамильяра, вернуться и сдать отчёт. Стать первой из их выпуска, кто действительно встанет на путь становления ведьмой. Показать всем остальным достойный пример. И она не могла позволить себе провалиться, даже не попытавшись.       — Шэр, ты уверена? — несколько озабоченно спросила Арабелла, неосознанно обнимая себя руками. — У тебя ведь даже фамильяра нет. Не пойми неправильно, я в тебя верю, но… это действительно очень опасно.       — Согласен, — Рене медленно вздохнул. — Если хочешь, то возьми с собой мою Адельхайд. Она, конечно, не сможет поделиться с тобой магической силой, однако у неё острые когти и зубы. Если что, она поможет.       — Спасибо, ребят, я… я, правда, ценю это, но это лишнее, — Шарлотта уверенно улыбнулась и отступила на шаг назад. — Я справлюсь, правда. Просто верьте в меня!       Арабелла покачала головой: — Слишком самоуверенно, но… постарайся там. Жду тебя обратно с улыбкой до ушей и с фамильяром в руках. Поняла меня, Шэр?       — Разумеется, — Шарлотта весело фыркнула и, неловко махнув на прощание рукой, направилась к точке старта.       Едва её ноги коснулись территории леса, кожу будто пронзил электрический заряд. Шарлотта против воли застыла на месте и смогла продолжить идти, лишь услышав позади издевательский смех и комментарии «мало того, что бочка, так ещё и трусиха, Бланшери!» Было обидно, но Бланш упорно продолжила путь. Не сдаваться. Ни за что. Не сейчас.       Но ощущение не пропадало. Лес, казалось, был настолько переполнен магией, что было неприятно дышать. Кожу покалывало, ноги были ватными… Ветви деревьев походили на древние руны, а ветер, казалось, нашёптывал слова на старом языке. Шарлотта неплохо его знала, но всё же не могла разобрать ни слова. Это вызывало нервозность и желание постоянно оглядываться по сторонам.       Её испытание могло показаться простым. Войти в лес, найти старую дорогу — ту, что осталась ещё со времён существования старой цивилизации, — дойти по ней до развалин замка, подняться на второй этаж, открыть книгу магов и, поставив в ней своё имя, вернуться обратно в академию. В принципе, ничего сложного. Маршрут был прост и прям — дорога не предполагала никаких развилок. Единственной опасностью могли стать разве что дурманящие травы, растущие вдоль пути, и безумные фамильяры. О том, что некоторые из них нападают на людей, Шарлотта давно была наслышана, но не встречала ни единого доказательства. Потому была наивно уверена, что они никогда не нападают на людей.       Вот только чем дольше она шла, тем сильнее убеждалась, что плохо оценила ситуацию и то, что может представлять для неё опасность. Шарлотта прошла уже несколько километров, но так и не вышла на старую дорогу.       Шарлотта остановилась на месте и медленно выдохнула. Во внушительном рюкзаке за спиной у неё было достаточно еды, чистая вода, фонарь и несколько конспектов, тайком взятых с собой. Она не могла здесь потеряться, это чисто физически невозможно. Следовало просто вернуться к точке отправления и пройти в указанную сторону ещё раз. Ничего сложного. На испытание ей была дана целая неделя — огромное количество времени, учитывая, что до замка можно добраться к вечеру уже первого дня. Да и еды было достаточно. Ничего страшного, если она сделает крюк.       — Именно так и поступлю, — тихо буркнула под нос Бланш, желая придать себе уверенности, улыбнулась и, развернувшись, зашагала назад. Может, сейчас она и просто не дошла. Это неважно. Главное — не потеряться.       Но сколько бы она не шла обратно, академия ведьм в поле зрения не появлялась. Только высокие ели с изумрудно-зелёными иголками. Это начинало напрягать. Шарлотта достала из кармана небольшие часы и больше не убирала их — так было легче всего засекать время. В конце концов, сейчас она прошла назад на три минуты дольше, чем шла вперёд до этого, однако академия так и не появилась. Против воли стало не по себе. Какого чёрта?..       — Так, без паники, я шла только вперёд. Может, в этот раз я иду медленнее? — предположила она и тут же поморщилась. Точно нет. Она почти что срывалась на бег, так что точно не могла идти медленнее. — Что происходит?..       О таком её не предупреждали.       Шарлотта снова остановилась и медленно выдохнула, в принципе уже не стараясь скрыть лёгкую нервозность. Большинству студентов было легче проходить практикум, потому что им разрешали брать с собой фамильяров, ориентирующихся в лесу лучше, чем кто-либо. А у Шарлотты его просто не было. Она надеялась, что наткнётся на фамильяра почти сразу же, едва войдёт в лес, но время безумно быстро утекало прочь, часы показывали, что она провела в лесу уже три часа, но так и не нашла ни одно живое существо. Разве что огромное количество деревьев, кустов и насекомых, без устали копошащихся в покрытых мхом кронах деревьев. Шарлотту передёргивало от одного взгляда на них. Мерзость.       И всё же она подошла вплотную к одному из деревьев. Стоило начать делать на них пометки. Шарлотта не знала, чем это могло помочь ей теперь, но благодаря небольшим надрезам кроны она хотя бы сможет понять, что уже находилась здесь, а не просто ходит кругами в неведении, но стоило ей приглядеться к коре дерева, как она замерла, так и не успев достать нож. На кроне была выцарапана надпись на старом языке. «Парцифаль». Шарлотта понятия не имела, что значит это слово, но посмотреть в словаре времени не было. Сбоку раздавался скрежет, будто кто-то когтями царапает дерево. Шарлотта медленно обернулась, с ужасом уставившись на ещё одно дерево, буквально покрывающееся бесконечными надписями «парцифальпарцифальпарцифаль».       Вот только рядом с ним никого не было. Ни ведьмы, ни фамильяра.       Шарлотта вздохнула, попятилась назад и, едва сделав несколько шагов, развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги. Лес был волшебным, но магия эта была чистая и первозданная. Она могла только давать силу и немного кружить голову, но никак не царапать что-то или приносить вред. Это была не магия и даже не остаточное воспоминание, это было что-то злое. И Шарлотта, девушка без особых сил и фамильяра, не собиралась этого узнавать. В конце концов, резать кожу намного проще, чем дерево.       Бланш остановилась только тогда, когда у неё закололо в боку. После задержала дыхание и прислушалась: никаких подозрительных звуков рядом не раздавалось, так что можно было выдохнуть и наконец-то отдышаться. Что она и сделала.       Вместо глупой беготни следовало найти листья сонной травы и приготовиться к обороне. При помощи простейшей магии воздуха даже Бланш сможет использовать усыпляющий ветер, а дальше дело элементарно. Слабые ведьмы тоже могут постоять за себя.       Потому, подняв глаза, первым, на что Шарлотта обратила внимание, стали растения. И уже потом — кошачья морда, выглядывающая из-под кустов. Ведьма едва сдержала ликование.       «Бинго!»       Стараясь ни в коем случае не спугнуть фамильяра, Шарлотта медленно выпрямилась и зашептала на старом языке: — Привет, кошечка. Поговори со мной.       Кошка немигающе уставилась на Шарлотту и медленно показалась целиком. На мгновение Бланш вздрогнула — фамильяр выглядела точь-в-точь, как леопард, — но, приглядевшись, поняла, что ошиблась. Кошка была значительно меньше даже детёныша леопарда: вся такая же пятнистая, но маленькая, худая и с огромными тёмными глазами. Шарлотта знала эту породу — лесные кошки маргай — очень мягкие и пушистые создания, в Лесу Фамильяров их огромное число, — но всё же в живую до этого не видела. Потому искренне надеялась, что именно эта кошка станет её фамильяром. Нужно лишь выяснить имя, провести полноценное знакомство и ждать. Если фамильяр и ведьма находят друг друга, то в течение нескольких часов у последней проступает имя на запястье левой руки. Как только это происходит, фамильяр становится полностью послушен своей ведьме. Нужно лишь немного подождать.       — Кто ты такая? — негромко спросила кошка.       — Меня зовут Шарлотта, — Бланш прикусила язык. Дура! В старом языке нет такого имени! Именно поэтому ей два года вдалбливали в голову его основы и сразу же на первом занятии объяснили, как на нём будет писаться её имя и как его читать. — Нет, не Шарлотта. Каролайн Вайс. Меня зовут Каролайн Вайс. А как твоё имя?       Кошка кивнула и медленно подняла на неё не по-животному умный взгляд: — Я Агнет. Что тебе здесь нужно, Каролайн? — едва сдерживая ликование, Шарлотта медленно объяснила, куда именно ей требуется попасть. Кошка кивнула и хвостом поманила её за собой. — Я проведу тебя.       Шарлотта довольно кивнула и поспешила вслед за фамильяром, на ходу вытаскивая словарь. Бланш была почти что уверена, что теперь, когда они представились друг другу, эта очаровательная кошка станет её фамильяром. Оставалось лишь убедиться в том, что это действительно так.       Именно поэтому она открыла словарь имён собственных.       Ведьма и фамильяр — те, кто проведут вместе до конца жизни первой. Они идеально подходят друг другу, делят между собой силу и идеально друг друга понимают даже несмотря на языковой барьер. Первым, что это демонстрирует, является имя. Его значение, его цвет, его энергия. Они должны почти полностью совпадать.       Имя «Каролайн» или же «Шарлотта» имело значение «королева». Невысокой и пухлой Бланш оно едва ли подходило. Однако цвет этому имени соответствовал багровый, как цвет её волос. Планетой был воинственный Марс, а знаком зодиака — честный Овен. И Шарлотта была рада, что это имя принадлежало ей.       У Агнет должны были быть схожие характеристики, исключая разве что значение. Вот только Агнет соответствовали жёлтый цвет, яркое Солнце и жестокий Лев. Чем дольше Шарлотта вчитывалась, тем яснее понимала, что Агнет — не её фамильяр. И надписи на запястье ждать бесполезно.       Кошка могла завести её в самую чащу и бросить на произвол судьбы, и Шарлотта никак не смогла бы ей помешать.       — Быстрее, Каролайн!       Но Шарлотта сомневалась зря. Довольно скоро кошка привела её на старую дорогу, выложенную небольшими светлыми камнями. Через неё уже давно прорывалась трава, однако общий каркас оставался цел. Шарлотте оставалось только присвистнуть: создана на совесть.       Вокруг дороги, шириной где-то метра в три, были только поросшие мхом развалины невысокого ограждения. Скорее всего, оно существовало, чтобы не давать фамильярам угодить под грузовые повозки. Но даже так выглядело безумно таинственно.       Шарлотта почти ничего не знала о старой цивилизации. Она исчезла довольно скоро после того, как на континент пришёл её народ. Остались только слухи о том, что они были прирождёнными магами. Не то, что нынешние люди. Что их постройки буквально пропитывала энергия, как сейчас этот лес, что они были сильны, здоровы и непобедимы. Но при всём этом, они безумно не любили воевать.       Когда её предки пришли на континент, старый народ покинул свои дома и ушёл в лес фамильяров, быстро обустроив своё новое жильё здесь и строго-настрого запретив чужакам даже приближаться к лесу. Вторженцы согласились, стараясь сводить контакт с местными к минимуму. Так продолжалось несколько лет, пока в какой-то момент не стало ясно, что старые люди молчат слишком долго. Тогда первые ведьмы, на тот момент только-только появившиеся в её народе, вошли в Лес Фамильяров и прошли его насквозь, так и не обнаружив ни одного члена старой цивилизации.       Они исчезли бесследно, не взяв с собой ни одной из своих вещей. Даже фамильяров, прежде им прислуживавших.       Люди решили, что старый народ не вынес даже отдалённого соседства с ними и ушёл под землю, оставив континент и фамильяров в качестве подарка новым его жителям. И самое главное, оставив свой язык, потому что только с его помощью даже слабый народец, пришедший из-за океана, смог постичь хоть по-настоящему сильную магию.       Но Шарлотта долго изучала историю старой цивилизации. Их заклинания, их магию, их веру. Их увлечённость звёздами, которая вылилась в астрономию — обязательную науку для ведьм. И она никак не могла понять: разве могли люди, столь одержимые небом, так просто покинуть его? Но на этот вопрос ни у кого не было ответа.       — Агнет, ты первый фамильяр, которого я встретила, — Шарлотта с трудом подбирала слова, не привыкшая так много говорить на старом языке, — где остальные?       — Где-то в лесу или не в нём. Не знаю, — лаконично отозвалась кошка.       Шарлотта сделала себе мысленную пометку, что большая их часть, наверное, сейчас служит ведьмам. Кажется, выбор у неё будет невелик.       Но вопросы на этом не закончились: — Агнет, ты знаешь, что такое «парцифаль»?       Кошка внезапно остановилась и как-то странно оглянулась на Шарлотту: — Герр Парцифаль это витольд, — Шарлотта удивлённо моргнула. Значит, это имя. Интересно. А что тогда витольд? Титул? Характеристика? В словаре этого слова не было, но преподавательница в академии просто обязана была это знать. Надо бы зайти к ней после возвращения. — Сюда, Каролайн.       Торопливо убрав словарь обратно в рюкзак, Шарлотта проследила за тем, куда ей указывала кошка. Агнет предлагала сойти с тропы куда-то в лес.       Бланш ничего не имела против леса. Теперь, когда с ней был проводник, заблудиться в нём она почти не опасалась. Однако был уже вечер, она устала, она хотела есть, и она совершенно не горела желанием ночевать под деревянными кронами. На дороге хотя бы было относительно ясно, где она. Да и идти по ней было проще, чем по лесным зарослям…       А вот ощущение, что за ней наблюдали, преследовало Шарлотту в любой части леса.       — Каролайн?       — Агнет, мы можем идти по дороге к замку? Я боюсь немного, — Бланш понимала, что очень сильно напутала в порядке слов, но, кажется, кошка её поняла.       — Мы пришли. Дальше дорога обрывается. Вход со стороны леса.       Звучало странно, но как-то проверить информацию возможности не было. Потому Шарлотта просто вздохнула, достала фонарь и относительно решительно направилась вглубь леса, полностью окунаясь в его темноту.       Фонарь не спасал. Темнота, казалось, полностью поглотила это место, и Шарлотту вместе с ним. Сквозь кроны деревьев почти не проступал алый свет от заката, а других источников освещения поблизости просто не было. Шарлотте казалось, что отойди Агнет чуть подальше, то она не найдёт её уже никогда. Кошка попросту растворится во тьме и больше никогда не ответит на её зов.       Но Шарлотта уже была готова смириться с любой судьбой, тьма внезапно расступилась. Деревья поредели, и впереди показался свет и многочисленные огни. Когда ведьма и фамильяр вышли на небольшую поляну, перед собой они увидели потрясающий своими размерами замок, опалённый последними лучами закатного солнца.       У Бланш перехватило дыхание.       Слов просто не было. Шарлотта во все глаза смотрела на потрясающе величественное строение, окруженное сотней ярчайших золотых огней. Агнет сказала, что это местные светлячки, но куда больше они были похожи на каких-то духов или безумное явление природы.       Стены под их светом буквально пылали, создавая впечатление, что в замке до сих пор кто-то жил. Но даже из леса, где до сих пор стояла ведьма, были видны разбитые окна и развороченная дверь. Местами крыша просела внутрь. Жить здесь сейчас было совершенно невозможно, это точно. Но в прошлом, когда старая цивилизация ещё существовала, это место наверняка было королевским дворцом.       Шарлотта на мгновение замерла, поражённая внезапной догадкой, и негромко спросила: — Агнет, чей это замок?       — Герра Парцифаля.        Вопрос был снят. Витольд точно был титулом. Чем-то вроде королевского. В учебниках его не было, и Шарлотта доподлинно знала, что в старом языке было несколько определений правителя, помимо этого, но сомнений в его значении не было. Может, витольд это аналог виконта? Шарлотта скосила взгляд на Агнет. Вряд ли кошка знала ответ на этот вопрос. Если только она не была жива на момент исчезновения старой цивилизации, что маловероятно.       — Дальше я тебя не поведу. Иди сама. Прощай, Каролайн, — маргай развернулась, явно собираясь уходить, но была окликнута.       — Постой, — Шарлотта закусила губу, как нельзя вовремя забыв все слова старого языка, — почему не проведешь?       — Мне нельзя, — фраза прозвучала странно и имела второе значение «не позволено». Агнет использовала очень устаревшую лексику даже по отношению к самому старому языку.       — Кем не позволено?       Но на этот вопрос ей уже не ответили. Агнет сверкнула глазами, совсем как обычная кошка, и прыгнула в темноту. Шарлотта осталась совершенно одна.       Покрепче вцепившись руками в лямки рюкзака, Шарлотта двинулась вперёд сквозь заросли. К полуразрушенному замку.       Было не по себе. Шарлотте до сих пор казалось, что за ней следят, но проверить возможности не было. Да и то, что случилось в лесу ранее, не давало ей покоя. Эти надписи на кронах…       — Надеюсь, это не злобный и мстительный дух, обитающий в этом замке, — Шарлотта вздохнула, раздвигая травы в стороны. Кажется, её костюм это путешествие не переживёт. — Мне бы сказали, если бы было так, да? Наверное, просто память места, хоть и довольно реалистичная. В этом лесу живёт огромное количество фамильяров, он буквально искрится от магии. Немудрено, что какое-то место запомнило некогда произошедшее событие — как кто-то вырезал имя Парцифаля — и теперь бесконечно его показывает. Может, моя эфирная копия тоже теперь ежедневно будет пробираться сквозь эти заросли… хотя, надо признать, встретить её было бы жутко, даже зная, что это всего лишь остаточное воспоминание.       К моменту окончания своего монолога Бланш оказалась прямо у входа в замок. Двери не было. И хотя из-за светлячков было хорошо всё видно, Шарлотте всё равно было жутковато находиться здесь. Слишком тихо. Мертвенно тихо. Вот только уже слишком поздно возвращаться в академию: ей придётся заночевать.       Быстро осмотревшись, Шарлотта отправилась искать книгу.       На первом этаже оказалось пусто. Шарлотта довольно быстро обошла все залы, но нашла в них только остатки давно сгнившей и поросшей мхом мебели. Не более. Где-то явно была столовая, где-то библиотека… Судя по всему, от обычного особняка этот замок особенно не отличался. Возможно, именно он использовался её предками для создания стандарта. Однако эти знания ей не давали ничего конкретного. Из неисследованного оставался только огромный провал в стене, переходящий в кривую винтовую лестницу и ведущий в подвал, а также не слишком-то надёжный подъём наверх. Лезть вниз Шарлотта не решилась, справедливо полагая, что без света и в сырости даже защищённая магией книга долго не проживёт. Значит, ей наверх.       Крепко перехватив фонарь, Бланш направилась к лестнице.       Она оказалась права. Наверху было несколько комнат, но более-менее уцелела лишь одна из них. Только в ней до сих пор была крыша и, к её удивлению, стояли кровать и письменный стол. На столе лежала книга.       Довольно прищурившись и с трудом сдержав крик радости, Шарлотта аккуратно открыла старинный предмет и, не спеша, долистала до пустых страниц. Найдя последнее записанное имя, она медленно вывела своё.       «Третья из дома Бланш, Шарлотта».       Графа рядом, предназначенная для внесения имени фамильяра, осталась пустой. У Шарлотты до сих пор никого не было, и это было до боли обидно.       Почему только у неё?..       Шарлотта закусила губу. Она согласна была на любого фамильяра. Даже самого слабого и неразговорчивого, главное, чтобы её. Чтобы рядом был кто-то, кто всегда понимал её, готов был прийти на помощь и поделиться силой. Это и было основным предназначением фамильяра, который был у каждой ведьмы. Она же также, как и все, на первом курсе читала заклятие для поиска этой родственной души, так почему же только у неё до сих пор никого не было?..       — Я всегда была невезучей. Даром, что Бочка, — Шарлотта невесело усмехнулась, вспомнив данное однокурсниками прозвище, и отложила книгу на место. — Дура. Да для меня даже просто стать ведьмой станет чудом, не то, что найти потом хорошую работу. Лучше бы дома оставалась, вышла замуж за того, кого выберет отец, и до конца жизни прозябала в четырёх стенах. Идеальная судьба для посредственности, не так ли?       Ответить на это ей было не кому. Так что Бланш теперь уже молча развернулась, закрыла дверь в помещение и, положив фонарь на пол, начала готовить место ко сну. Спать хотелось до безумия, но для начала не помешало бы перекусить.       Как только с этим было покончено, Бланш легла на ужасно скрипевшую кровать. Медленно выдохнула, с тоской посмотрев на налетевших на свет фонаря комаров — чёртовы выбитые окна! — и закрыла глаза. Спустя несколько минут Шарлотта уснула.

***

      Её разбудил стук. Шарлотта медленно приподнялась на локтях, отчаянно зевая и не желая просыпаться. Сегодня был выходной, так что, вроде, вставать ей не было нужно, да и кровать была такой безу-умно удобной…       Как только до неё дошло, где именно она находится, сна не осталось ни в одном глазу.       Шарлотта резко села на кровати, опасливо покосившись на дверь. Она выглядела… более новой? Бланш тут же осмотрела всю комнату. Она выглядела жилой.       Неужели она попала в прошлое?..       Нет, маловероятно. Скорее всего, это очередное остаточное воспоминание, наложившееся на её сон. Нужно просто досмотреть его до конца и проснуться. Шарлотта про это уже читала, ничего страшного в этом нет.       Разве что… страшно интересного. Остаточными воспоминаниями становились события, насыщенные наибольшим количеством магии и эмоций. Вполне возможно, что сейчас она переживала последний день старой цивилизации, став непосредственной его участницей.       Стук повторился. Взволнованно вздохнув, Шарлотта поспешила отпереть дверь.       Внутрь чуть ли не ввалилась девушка лет шестнадцати. Она смешно фыркнула, чуть пошевелив острым носиком, и в упор уставилась на Шарлотту своими бледно-розовыми глазами. Бланш никогда таких не видела. А вот в светло-золотых волосах, собранных в два пучка-тыковки, уже не было ничего необычного. Впрочем, скорее всего, они были крашеными. Брови, едва выглядывающие из-под чёлки, были значительно темнее самих волос.       Первую часть фразы Шарлотте разобрать не удалось, поскольку девушка её буквально выпалила, но вторая была сказана уже медленно: — Почему ты всё ещё здесь? Спускайся, бал начался!       Бал?       — А что за бал?       — Бал в честь новолуния. Обычно все сидят по домам, потому что в этот день лишаются сил, но не в этот раз. Люди из-за океана выгнали нас с собственных земель в лес. Они хотят, чтобы мы боялись. Особенно сейчас, когда мы наиболее уязвимы, — девушка мрачно оскалилась и поманила Шарлотту за собой вниз. — Но именно поэтому сегодня мы танцуем. Спускайся, ты будешь сиять.       Шарлотта в принципе не могла сиять, хоть это был и сон. Блеклая, скучная, отвратительно неидеальная. В ней не так было всё, начиная ростом и заканчивая лишним весом. Неуклюжая, не очень умная. Шарлотта осознавала все свои недостатки и, хоть и любила себя, готова была признать, что ни на одном балу ей не место. Особенно на таком красивом и сверкающем, как этот.       Но незнакомка упрямо тащила её вниз.       Осознав, что так и не выяснила самое важное, Шарлотта нерешительно спросила: — Как вас зовут?       Блондинка улыбнулась: — Я Агнет, и можно на ты.       Шарлотту словно током пробило. Агнет? Странное совпадение, потому что имя редкое, она по словарю видела.       Становилось не по себе.       Как только они оказались на первом этаже, Агнет взмахнула своими безразмерными рукавами преступно короткого платья и подтолкнула Шарлотту на улицу. В толпу. А после исчезла.       Двор был буквально переполнен людьми. Шарлотта едва узнавала поляну, по которой с таким трудом пробиралась сквозь заросли. Украшенная многочисленными лентами и светящимися шарами, она больше напоминала картинку в книжке со сказками. Но больше всего потрясало огромное количество людей. Сотни мужчин и женщин разных мастей и самой неожиданной внешности. Светловолосые, яркоглазые и все, как на подбор, такие счастливые…       Чем дольше Шарлотта на них смотрела, тем сильнее вставал вопрос: куда они все могли пропасть?..       Мелодии флейт доносились со всех сторон. Люди пили странные дымящиеся напитки из травяных стаканов, заразительно смеялись и кружили в безумных танцах, показывая, что угодно, но никак не печаль или страх. Шарлотта среди них была лишней. И хотя в этом сне она была частью прошлого, Шарлотта никак не могла отделаться от навязчивой мысли: лучше бы она была всего лишь сторонним наблюдателем. Невидимкой. Это бы хотя бы объяснило бы, почему её никто не замечал.       — Накаркала…       Шарлотта с ужасом подняла глаза на случайно сбитого с ног мужчину, который попутно умудрился опрокинуть на себя остатки напитка. Он раздражённо прищурился и чуть оскалил зубы, выглядя при этом поразительно по-звериному. Шарлотте, даже знающей, что это сон, стало не по себе.       Она отступила на шаг назад, едва слышно забормотав извинения. Мужчина хотел было что-то веско возразить, но, словно увидев что-то за её спиной, внезапно запнулся, сник и медленно исчез в толпе. Шарлотта с недоумением моргнула. И что бы это значило?       Необходимость ответа отпала сама собой, когда слева от Шарлотты выглянула мужская фигура: — Эй, всё нормально?       У неё перехватило дыхание. Не было ни запредельной красоты, ни чрезмерной роскоши в одежде, хотя меховая накидка на плечах незнакомца выглядела великолепно. Светло-золотые волосы, тёмно-алые глаза — довольно распространённая внешность среди волшебников старого народа. Довольно высокий рост, особенно по сравнению с приземистой Бланш, оголённый торс и многочисленные татуировки и кольца на руках. Но взгляд цепляло не это. От незнакомца буквально веяло спокойной уверенностью и доброжелательностью. Шарлотта смотрела на его едва заметную улыбку и понимала, что земля уходила у неё из-под ног.       О Рене, в которого она была влюблена долгие месяцы, за это время она так ни разу и не вспомнила.       — Э-эй! — парень, явно не старше самой Шарлотты, а то и младше, обеспокоенно уставился на собеседницу и чуть склонил голову набок. Бланш только после этого осознала, что так и не ответила на его вопрос.       — Да, всё нормально. Извините.       Только после этого незнакомец широко улыбнулся, обнажая чуть выступающие клыки зубов. Среди их народа такие встречались редко и исправлялись стоматологом, поскольку значительно портили улыбку. Но ему она шла безумно.       Сердце билось, как сумасшедшее. Такого с ней ещё никогда не бывало, и Шарлотта всё сильнее сомневалась, что это сон. Это было реально, слишком реально! Слишком сильные чувства, эмоции, переживания и желания остаться в этом мгновении навечно! Она никогда ещё так ни на кого не реагировала! Разве это вообще нормально?..       — Раз так, то хорошо. Как тебя зовут?        Шарлотта застыла на мгновение в ступоре, но после всё же смогла взять себя в руки и относительно чётко произнести: — Каролайн. А вас?       Незнакомец задумчиво нахмурился, словно что-то припоминая: — Каролайн… Редкое имя. Красный, Марс, Овен?       Шарлотта была удивлена. Редко кто так хорошо разбирался в именах. Тем более, что он почти не ошибся. Сама Шарлотта довольно плохо ладила с наукой имён и значений, потому предпочитала просто носить с собой словарь имён собственных.       — Почти. Багряный, — поправила его Шарлотта и с лёгким интересом спросила, — а как зовут вас?       — Я Парцифаль, — Шарлотта истуканом застыла, осознав, что всё это время говорила с хозяином замка. Но он истолковал её реакцию по-своему. — Красный, Марс, Овен. Удивительное совпадение, не так ли?       Шарлотта не понимала, к чему он клонил.       — Наверное…       — Ты не использовала заклинание Фамилиа?        Шарлотта покачала головой. Звучало схоже с заклинанием на призыв Фамильяра, но вряд ли Парцифаль говорил о нём.       О боги, до сих пор не верилось, что она говорила с отпечатком памяти главы старого народа! Если он и при жизни был таким… Шарлотту словно окатило ведром воды. Господи, этот человек давно мёртв. А её сердце даже при простой мысли о нём бьётся, как сумасшедшее.        Она идиотка. Оставалось надеяться, что это наваждение исчезнет, едва она проснётся. Но чем дольше она смотрела на Парцифаля, тем больше сомневалась в собственных словах.       — Нет, вроде. По крайней мере, даже не слышала о таком.       Парцифаль с удивлением склонил голову набок: — Не слышала? Так бывает?.. Тогда сейчас объясню. В 16 произносится клятва-призыв. И далее в течение жизни ты обязательно встречаешь свою родственную душу, тоже принёсшую клятву, чувства к которой будут нерушимы. Это заклинание произносят почти все.       Звучало до боли знакомо.       — Но не все, так?       — Да.       — Если это заклинание такое хорошее, то почему оно не обязательно для всех?       Парцифаль чуть поморщился: — Клятва лишает права выбора. Ты встречаешь свою родственную душу, узнаёшь её, получаешь её имя на собственном запястье и неизбежно влюбляешься. И чтобы потом этот человек не сотворил, чувства и связь не исчезнут, даже если он обезумеет или умрёт. Не все согласны на такую участь.       В горле пересохло. Описание заклинания до дьявола было похоже на то, каким ведьмы привязывают к себе фамильяров. Вот только эта клятва была рассчитана на людей. Может, именно оно и было прообразом современного заклинания. Поразительно.       — Понимаю, — Шарлотта выразительно вздохнула, всем своим видом выражая вселенскую скорбь. Парцифаль в ответ только хмыкнул, заявив, что она переигрывает.       Чем больше они говорили, тем очевиднее становилось, что Парцифаль по ошибке принял её за свою родственную душу, но Шарлотта не спешила его разубеждать.        Она понимала, что это глупо и что она лишь сама загоняет себя в тупик, но упрямо хотела быть с ним как можно дольше.       Хоть и знала, что больше не увидит его никогда.       Парцифаль был чем-то невероятным. Хоть Шарлотта и называла его про себя человеком, но чем дольше она находилась среди старого народа, тем сильнее убеждалась в том, что они не люди. Светлая почти что искрящаяся от магии кожа, яркие глаза, несколько резкие звериные черты лиц и дикие повадки. Они кружили в безумных танцах под звонкой резкой музыкой, но выглядели при этом абсолютно естественно.       Словно посреди леса кружили сотни маленьких бурь.       Стемнело довольно быстро. Совсем скоро на безоблачном небе вспыхнули луна и сотни ярчайших звёзд. Музыка постепенно затихла. Несколько неловко попросив его подождать, Парцифаль жестом попросил тишину и исчез в самой гуще толпы. Шарлотта неуверенно проследовала за ним, не до конца поняв, что именно от неё ожидали.       Парцифаль забрался на ветку одного из деревьев, поймал в ладони светлячка, создав видимость, будто в его руках было маленькое солнце. Приковал к себе всё внимание.       Он говорил тихо и вкрадчиво, кажется, используя какой-то высокий слог. Шарлотта не могла разобрать ни слова, кроме предлогов и артиклей, но этого было недостаточно, чтобы понять общий смысл. Происходящее было важно, это чувствовалось. Но Шарлотта всё равно не могла ничего понять, а спрашивать было неловко. Люди внимали ему, буквально застыв на месте. Из сотен людей ни один ни смел говорить одновременно с витольдом.       Именно в этот момент было особенно заметно, что среди всех она была лишней.       Парцифаль поднялся в полный рост и приложил руку со светлячком к сердцу, произнёс что-то о верности. Старый народ ответил ему нестройным хором и поклонился.       Однако секундой позже прозвучал хлопок.        Парцифаль пошатнулся. Свет в его руках стал алым. Он опустил руку вниз, позволив светлячку свободно улететь. Алый свет замерцал и вскоре окончательно погас.       Но и недолгого слабого сияния хватило, чтобы осветить грудную клетку, всю залитую кровью.       Парцифаль с болезненным удивлением и растерянностью оглядел своих людей и рухнул вниз, как подкошенный.       Снизу раздались крики. Кто-то бросился вперёд, к Парцифалю, кто-то же прочь. Хлопки повторились, и из леса выступили люди с ружьями наперевес.       Шарлотта с ужасом узнала старинные костюмы своего народа.       Зазвучала родная речь: — Плюньте на дикарей, захватите только витольда!       Шарлотта не знала, что ей делать, но стоять на месте больше не могла. Она должна помочь! Хоть как-то!..       Но налетев на одного из нападавших, Шарлотта прошла его насквозь. Забыть, что это сон, оказалось отвратительно просто.       Вторженцы подхватили Парцифаля под руки и, отстреливаясь от безоружных нападающих, начали какой-то ритуал. Шарлотта замерла, услышав знакомые напевы: заклятие призыва фамильяра! Но… зачем?.. И почему именно здесь и сейчас?..       Тело Парцифаля засветилось и он оглушительно закричал. Это было невыносимо. Следом за ним вспыхнули все представители старой расы и… начали уменьшаться, покрываясь мехом и чешуёй. Шарлотта замерла.       — Не может быть… Невозможно!       Но сколько бы она не надеялась, факты были налицо. На поляне остались только животные.        Те, кого сейчас звали фамильярами, раньше были людьми.       Они что, все эти годы по сути держали кого-то в рабстве? В этом цена колдовства?       Да пошло оно к чёрту!       Шарлотта впервые была рада, что она так и не нашла своего фамильяра. Она вернётся в замок и обязательно расскажет обо всём, что она видела. Это должны знать! Сейчас технологии достигли достаточных высот, чтобы навсегда отказаться от магии.        Если она возникала при эксплуатировании рабов, то лучше бы никогда не существовала.       Шарлотта всё ждала, когда этот кошмар закончится, но он всё не прекращался. Парцифаль был единственным, кто не превратился в фамильяра, потому что был уже мёртв. Но этого было мало. Двое мужчин в сопровождении третьего подхватили его под локти и потащили в сторону замка. Остальные пятеро вторженцев остались на улице.        Тяжёлую дверь просто выбили.       Шарлотта против воли последовала за ними, влекомая чем-то на уровне инстинктов.       — Тяжёлый, — выругался один из мужчин и силой дёрнул тело вверх. Бланш прикусила губу: они и так убили его, так к чему теперь издеваться над трупом?.. Мерзавцы, — Флорент, нам ещё долго?       Второй скривился: — Не жалуйся. Дойдём до крипты и просто бросим вниз.       — До крипты?       — Подвала.       Отчаянно выдавая ругательства себе под нос, мужчины потащили его дальше. Вскоре показался вход в подвал на крутую лестницу, ранее увиденную Шарлоттой в реальности. К горлу подступила тошнота. Не собирались же они…       Собирались. Подойдя вплотную к дверному проёму, нападавшие просто просто сбросили тело вниз. Раздался грохот и негромкий хруст. Отвратительно. Теперь-то она должна проснуться!..       Но видение не заканчивалось, вынуждая её смотреть на этот кошмар до конца.       Третий мужчина прикрикнул: — Чего застыли? Спускайтесь!       Горестно вздохнув, все трое последовали вниз.       Шарлотта не хотела видеть, что будет дальше. Ей и так хватило впечатлений на всю жизнь. Но видение-сон не кончалось, а это значило, что должно было произойти что-то ещё. Не менее важное, чем события до этого. Потому, борясь с отвращением к собственным предкам, Шарлотта упрямо шла за ними.       Подвал освещался каким-то странным зеленоватым свечением от краски, покрывающей стены. Разные узоры, символы, какие-то чёрточки и точки… Но внимание привлекали не они, а массивный каменный гроб, стоящий посередине.        И Парцифаль, лежащий прямо у его стен.       Как только иноземцы спустились вниз, парень резко распахнул глаза. Шарлотта отшатнулась. Ярость и ненависть были ощутимы, но ещё сильнее она чувствовала глухое разочарование и почему-то была уверена, что причиной его стала она сама.       Третий мужчина, единственный в ярко-алом одеянии, подошёл вплотную к Парцифалю и с силой ударил сапогом прямо по ране. Парцифаль зашипел, но взгляд не отвёл, глядя прямо на своего мучителя.       — Вот ведь живучие, а, — с каким-то недоумением произнёс мужчина. — Я слышал, что эту расу почти невозможно убить, но ведь картечь в грудную клетку, а этот ещё дышит и умирать явно не собирается. Поразительно.       Парцифаль, давясь кровью, пожелал ему смерти, но так и остался не понят. Ни один из мужчин не знал двух языков. На них обоих говорила лишь Шарлотта, но она никак не могла ни на что повлиять, потому что её попросту не видели.       — В любом случае, — третий обернулся к двум своим подчинённым, — открывайте гроб. Пора заканчивать.       Вежливо поклонившись, мужчины кинулись исполнять. Достав из длинных тёмных одежд подобие ломов, они приоткрыли крышку и…       — Аккуратнее!       …осторожно сдвинули её набок. В нос ударил мерзостный запах гнили. Шарлотта дёрнулась назад, не желая даже знать, что находится в гробу, но догадываясь.        Первый громко выругался: — Это ещё что?!       — Труп предыдущего витольда…       — Витольда?       — Иначе говоря, лесного царя. Власти почти никакой, но уважают все и конкретно. Пришлось выстрелить в него из пушки и буквально разорвать тело, чтобы суметь наконец убить. Так эти дикари захватили останки и бросились прочь. Похоронили прямо здесь, а наследником назначили мальчишку. Или, думал, это он всё время правил дикарями? Все десять лет? — с насмешкой закончил Флорент.       Первый скривился: — Ничего я не думал…       Тогда третий из них, убедившись, что гроб открыт как следует, удовлетворённо кивнул и скомандовал: — Положите мальчишку в гроб.       Мужчины переглянулись, но приказ поспешили выполнить.        Шарлотта в ужасе зажала рот руками: — Только не это…       Парцифаль не сразу понял, что именно они хотели сделать, но когда осознал, на его лице проступил ужас. Он с силой задёргался так, что некогда серебристая меховая накидка упала на землю, однако это не принесло никакого эффекта. Вторженцы были сильны, а его открывшаяся спина была больше похожа на кровавое месиво. Ни один обычный человек с таким ранением не прожил бы и минуты.       Юного витольда закинули прямо на труп. Шарлотта не видела этого, но слышала слабое копошение, какое обычно издают черви в гнилом мясе.        Отвратительно. Отвратительноотвратительноотвратительно. Хотелось сбежать.       Человек в красном снова кивнул: — А теперь закрывайте крышку.       — Нет! — Шарлотта бросилась вперёд, наивно пытаясь хоть что-то сделать, но пролетела гроб насквозь, упав на землю и больно ударившись коленями.        Флорент вытащил цепи и скрутил ими руки своей жертвы, давя последние крохи сопротивления, а после вместе с напарником медленно закрыл гроб.       У Шарлотты ещё долго в ушах отдавались крики, а перед глазами стояло полное отчаяния лицо Парцифаля. Казалось, он смотрел прямо на неё, но сколько Бланш не пыталась, она ничего не могла сделать. Эти события давно уже произошли.       Человек в красном достал из кармана мел и, подойдя к гробу, медленно начал на нём что-то писать. Шарлотта с удивлением узнала историю, написанную во всех учебниках.       «Однажды весь старый народ просто исчез, оставив после себя фамильяров — подарок пришедшему народу...»       Это так творилась их история?!       — Ваше Величество, зачем вы это пишете? — почтительно поинтересовался первый, и Шарлотта наконец узнала человека в красном. Великий король Шарль Третий Путешествующий. — Это же и так все будут знать.       — Затем, что эти слова станут тем, что будут помнить фамильяры. Хорошие рабы служат на энтузиазме и от чистого сердца.       — Вас понял, спасибо за разъяснение! Мне уже не терпится получить своего!       — Терпение, друг мой, совсем скоро нас всех ждёт магия.

***

      Шарлотта резко проснулась. По щекам катились слёзы. От увиденного до сих пор трясло и в горле стояла тошнота. Это было бесчеловечно. Ужасно. Жестоко. Мерзко! И это история, как люди учили магию? Как получили всё, что только могли? Это обратная сторона волшебной сказки, которую детям рассказывают родители?!       Она вернется и всё расскажет. Если понадобится, то лично пойдёт к королю. Люди заслуживали право знать, как обстоят дела на самом деле. Практику поиска фамильяра должны запретить. И хотя бы попробовать снять проклятие.        Быстро собрав свои вещи, Шарлотта на всех парах полетела вниз. По крутой лестнице в ветхий холл, который теперь не вызывал ничего, кроме отвращения. Оставаться здесь и дальше она чисто физически не могла. Ни секунды.       Но стоило ей оказаться на первом этаже, как со всех сторон раздались скрип и скрежет. Шарлотта с плохо контролирующим ужасом смотрела, как на стенах появлялись выцарапанные надписи. Совсем как тогда, в лесу.       «Парци…фаль… Парцифаль… ПарциФаЛьПаРциФАльПАРЦИФАЛЬПАРЦИФАЛЬПАРЦИФАЛЬ»       С лестницы, ведущей в подвал, донёсся противный скрип. Шарлотта сглотнула: это явно было не остаточное воспоминание, это что-то другое, что-то хуже!..       И оно явно хотело, чтобы Шарлотта спустилась вниз.        Чёрта с два! Бланш на мгновение замерла, оценивая расстояние, а после на полной скорости рванула вперёд, к выходу.        Но уже на середине катастрофически небольшого отрезка пути замерла, будучи не в силах сделать и шага. Что-то держало её. Обвивало всю её суть, до последней капли крови и частицы магии. Что-то силой развернуло её назад и на негнущихся ногах заставило шагать вниз по крутой лестнице прямо в подвал. Недавний кошмар отвратительно легко становился явью, и Шарлотта больше не была уверена, что видела худшее.        Худшее могло её только ждать впереди.       За прошедшие столетия почти ничего не изменилось. Те же узоры из странной краски, быть может чуть-чуть потрескавшейся и потускневшей, и огромный каменный гроб. Шарлотте не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что сделанная мелом надпись была всё также на месте. Время почти не изменило место последнего покоя двух витольдов.       Давление исчезло также внезапно, как и появилось. Теперь она была свободна и в принципе вольна делать всё, что посчитает нужным. Однако Шарлотта до сих пор не была уверенна, что сможет сбежать, а не вновь будет вынуждена вернуться. Это — то, что от неё хотели? Просто увидеть, что гроб всё ещё здесь?       Словно в ответ на её слова раздался протяжный скрежет, но теперь он шёл не от стен, а от гроба. Изнутри гроба.       Шарлотта похолодела: — Неужели?..       Раздался стук. Сначала негромкий, размеренный. Словно кто-то отбивал течение секунд. Но вскоре он повторился. И снова.       Бам.       Бам.       Бам!       От шума закладывало уши, но Шарлотта безошибочно определила его источник. Стук шёл из гроба. Оглушительный и бесконечный, словно кто-то чувствовал её присутствие здесь и пытался выбраться наружу.       Бам!        Бам!       Бам!       Шарлотта в ужасе закрыла ладонями уши, чувствуя, что ещё немного, и она оглохнет.       Стук резко прекратился, погружая подвал в мёртвую тишину. Шарлотта нерешительно опустила руки, но почти сразу же пожалела об этом.       В подвале прозвучал оглушительный рык: — Выпусти меня! Выпусти! Выпусти-и-и!       Стук возобновился с удвоенной силой, и гроб заходил ходуном, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы сдвинуть крышку.       Шарлотта в ужасе закричала и, бросив рюкзак где-то около лестницы, рванула прочь.       Она не помнила, как выбралась из замка и как нашла широкую каменную дорогу. Не помнила, как почти бежала по ней, всё время оглядываясь по сторонам и до сих пор слыша тот жуткий стук и скрежет. Не помнила, было ли это по-настоящему или просто отдавалось в ушах от пережитых шока и ужаса.       Но то, что она увидела в замке, Шарлотта бы уже никогда не смогла забыть.       Она добралась до академии всего за несколько часов и на этот раз без чьей-либо помощи. Да, устала, да, запыхалась, да, безумно хотела есть и пить, но она не остановилась ни на секунду, пока не оказалась у кабинета директрисы.       Стараясь хоть как-то успокоить всё ещё безумно бьющееся сердце, Шарлотта вдохнула как можно глубже и решительно постучала в дверь.       — Мадам директриса, можно войти? — за дверью раздалось какое-то копошение, но вскоре низкий женский голос ответил.       — Входите.       Шарлотта вошла внутрь и тут же плотно закрыла за собой дверь. Посмотреть на её изорванную и перепачканную землёй и травяным соком фигуру собралась большая половина академии, и это было неприятно. Этот разговор Шарлотта пока что афишировать не собиралась. Следовало обсудить ситуацию с более взрослым человеком, и уже потом продумать совместные шаги. В том, что мадам директриса поддержит её, Бланш не сомневалась. Люди должны друг другу помогать.       Женщина лет шестидесяти с тёмно-русыми густыми волосами, собранными в пучок, уставилась на неё, как на седьмое чудо света. Шарлотта понимала причину — видок у неё был тот ещё, да и, наверное, следовало для начала переодеться и написать отчёт о практикуме, но она физически не могла ждать. Казалось, что время имело огромное значение, пусть даже на самом деле куда-то торопиться было давно уже поздно.       — Мадемуазель Бланш, так вы уже вернулись. Что-то хотели? — женщина поправила очки и внимательно взглянула на Шарлотту.       Бланш кивнула, сделала два шага вперёд и рассказала обо всём, что увидела.       — Я понимаю, что у ведьм до сих пор довольно неплохое положение в обществе, но по сути дело обстоит так, что эта профессия не незаменима. Мы можем обходиться без магии, нужно просто привыкнуть и…       — Мне кажется, вы до конца не осознаёте ситуацию, мадемуазель Бланш, — вкрадчиво произнесла женщина, сняв очки, — вы действительно думаете, что за все годы проведения практикума в лесу, стали первой, кто увидел остаточное воспоминание, тем более такой силы?       Что.       — Что вы имеете в виду? — Шарлотта опасливо сощурилась, но в душе уже понимала, что знает ответ.       — Вы действительно думаете, что суть практикума — по сути переломного экзамена на звание ведьмы — было просто в том, чтобы добраться до замка и вписать в какую-то жалкую книгу своё имя? — директриса скривилась. — Это даже звучит абсурдно. Ведьм отправляют в Лес Фамильяров только с одной целью: дать им узнать правду из первых рук, а потом посмотреть, как они на это отреагируют. Истинная сущность фамильяра для любой полноценной ведьмы не секрет, однако ни один обычный человек никогда об этом не узнает. Вы показали потрясающую смелость, мадемуазель Бланш, и потрясающую сноровку. Пройти практикум в рекордные сроки даже без фамильяра — достойно, ничего не могу сказать. Но теперь за вами следующее задание: смириться с тем, что вы узнали, и стать такой ведьмой, как никто до вас прежде не был.       Шарлотта отшатнулась, словно её ударили по лицу. Неужели… все всё знали?.. Всегда?.. Каждый преподаватель в академии, каждая ведьма на городских улицах и на правительственных должностях?.. Все всё знали и просто принимали это, как есть? Это её народ? Люди, которые закрывают глаза на отвратительные поступки, которым нет дела до других и хоть до какой-то морали, но при этом кричат о ней на каждом шагу. Рабство — это отвратительно. Это то, что Шарлотта усвоила ещё в восемь!       Так какого дьявола ей говорят с этим смириться?       Её голос прозвучал значительно тише, разочарованно, но всё же твёрдо: — Что происходит с теми, кто отказывается смириться?       Директриса неодобрительно покачала головой: — Если фамильяра ещё нет, то им приказывают молчать под угрозой судебного разбирательства за разглашение государственной тайны, а если же есть, то это прямой путь на эшафот. Просто так покинуть академию, оставшись при магии, вам никто не даст.       Шарлотта думала недолго.       — В таком случае, исключайте меня. Я не хочу быть ведьмой. Я не хочу предавать свои идеалы и себя, быть по сути приверженкой рабства. Может, я после и не найду работу. Может, меня и замуж не возьмут. Но по крайней мере я буду знать, что у меня ещё есть совесть.       Мадам директриса в ответ лишь рассмеялась и демонстративно зааплодировала.       — Я слышу такие речи минимум дважды в год. Но до тех пор почти никто не просил исключения, потому что все понимают цену жизни и никто не хочет умирать. Думаю, вы тоже не хотите, просто ещё не осознали ситуацию.       — Что вы имеете в виду?..       Вместо ответа женщина лишь жестом указала на запястье Шарлотты.       Не может быть…       Бланш медленно поднесла руку к лицу, искренне надеясь, что ей показалось, но буквы перед глазами не спешили меняться.       — С вашим потенциалом вы можете стать чертовски могущественной ведьмой, мадемуазель Бланш. А с вашим фамильяром — самим витольдом, ранее никому не служившим — одной из сильнейших в истории. Я бы на вашем месте не спешила умирать. Ну так что вы ответите? — женщина едко усмехнулась и в упор уставилась на бледную, как полотно, Шарлотту.       На её запястье витиеватым почерком было выведено до боли знакомое имя. «Парцифаль». Имя, положившее конец её мечте и возможности вернуться на свободу.       В горле пересохло. Шарлотта едва могла говорить: — Вы хотите сказать, что там, в гробу, он до сих пор живой? — кивок. — Все эти столетия?!       — Фамильяра убить почти невозможно. Особенно, если это касается лесного царя.       Шарлотта молчала, в ужасе рассматривая надпись. Она не представляла, как будет смотреть ему в глаза, не представляла, как будет смотреть себе в глаза по утрам в зеркале и не чувствовать отвращение, если вдруг согласится. Не представляла, как смотреть в глаза своим прекрасным родителям и братьям, когда снова увидит их — они и так были против того, чтобы она становилась ведьмой. Дура, надо было слушать!       Как можно было предать всё, во что она верила?.. Этот выбор был хуже, чем смерть! Это значило умереть ещё при жизни!       — Ваш выбор, мадемуазель Бланш?       Однако физически умирать всё же было страшнее, чем любой самый страшный выбор. Шарлотта опустила взгляд в пол и искренне прокляла то утро, когда впервые загорелась желанием стать ведьмой. Умирать не хотелось, умирать она не могла, не сейчас, не так рано!       Как вообще можно от чего-то отказаться, когда на кону твоя жизнь?..       Потому, как бы она себя за это потом не ненавидела, Шарлотта могла сделать только один выбор: — Я остаюсь.