Ведомая

- Ты все делаешь мне назло! С самого своего рождения Сувия знала лишь одно — справедливость существует не для всех. Когда ей улыбнулась судьба, дав билет в Академию, девушка наивно сочла это шансом вырваться на свободу. Но раб всегда остается рабом, даже если не носит ошейника. Она — мусор. Человек второго сорта. Своими презрительными взглядами надзиратель Харкун говорил ей об этом каждый день. А хуже всего было то, что Ффон, недавний ее господин, всегда был рядом. В стенах Академии Сувия была свободной, но Ффону, похоже, было неведомо слово «нет». Он злился и ненавидел свою игрушку, которая так внезапно и легко ускользнула из его рук и резко провела между ними черту, делая вид, что совершенно не знает его. Проклятый Ффон Элт. Сейчас он неожиданно схватил ее за руку в коридоре, зажал рот и затащил в какое-то подсобное помещение, хорошенько приложив затылком о стену. На миг у Сувии потемнело в глазах. Убийства в Академии наказывались, но разве это остановило бы потомка благородного рода? Сейчас Ффон был так близко к ней, что она кожей чувствовала его злость и возбуждение. - Ты забыла, кто твой хозяин? - свистящим шепотом поинтересовался Ффон, убирая руку от ее губ, давая возможность нормально вздохнуть. - Я больше не рабыня, а ты мне не хозяин. Пощечина обожгла ее лицо. Сувия зажмурилась от удара, почувствовав во рту привкус собственной крови. Ффон внезапно схватил ее за подбородок, слизывая с уголка губ капельки крови. Девушка дернулась в его руках, пытаясь отвернуться, показать таким отчаянным жестом, насколько ей сейчас все это противно. Но Сувия слишком хорошо знала того, кого много лет называла «хозяин». «Ты должен научиться ответственности». Так некогда сказал отец Ффона, подаривший сыну рабыню, дочку одной из своих служанок. Это был последний день, когда Сувия видела свою мать. У рабов нет прав, нет семьи. Рабы всегда были вещами своих господ, которые продавали, меняли, дарили или просто выкидывали за ненадобностью. Ее мать продали какому-то торговцу антиквариатом, предложившему господину Элту красивую и древнюю вазу, а сама она досталась избалованному и агрессивному мальчишке, который в первый же день изнасиловал отцовский подарок. Учась по желанию отца так называемой ответственности, Ффон сделал Сувию своей бесправной игрушкой, которую в минуты плохого настроения мог избить или отдать на потеху своим друзьям — таким же надменным чистокровным ублюдкам. Это было ужасно, но самым страшным для нее стало то, что порой от близости с Ффоном она получала извращенное, болезненное наслаждение. Но теперь все закончилось. По дороге на Коррибан Сувия, не ощущая привычной тяжести рабского ошейника, поняла, что получила возможность начать все с чистого листа. И для этого она была готова идти на любые жертвы. Первым стало то, что она попыталась разорвать связь между ней и Ффоном, но, видимо, пока это получалось плохо. Он снова рядом, снова доказывает свою силу, власть, а его руки уже блуждают по ее телу, то и дело задевая старые ссадины и шрамы, которые сам некогда и оставил. - Харкун отобрал карту в твою пользу, так чего же ты еще хочешь? - Завтра я стану учеником леди Заш, - прошептал Ффон, нетерпеливо рванув вырез ее рубахи, заставив мелкие пуговицы со звоном рассыпаться по грязному полу. Обычных прикосновений к телу бывшей рабыни ему хватало, чтобы завестись. Сувия не шевелилась, а он мял ее грудь, словно снова утверждаясь в правах на свою собственность. - Если ты меня хорошо попросишь, то, может быть, я буду милостивым хозяином и заберу тебя, как рабыню и служанку. - Пусть лучше завтра меня убьет Харкун. Он давно мечтает об этом. Второй удар по лицу был намного сильнее, и, если бы Ффон не удерживал ее, прижав к стене, она точно упала бы. Он в ярости намотал ее светлые волосы на кулак, швырнул животом на ближайшие ящики с какой-то провизией, заставив уткнуться лицом в пыльные мешки. Ффон с силой, удвоенной ненавистью, навалился сверху, стремясь взять и утвердить свое право на нее. Он двигался быстро, резко, вколачиваясь в ее тело, будто она действительно была игрушкой, созданной исключительно для его удовлетворения, готовой вынести самое бесцеремонное обращение. Его руки грубо сжимали её бедра, оставляя на коже глубокие царапины. Это было больно, но сквозь боль Сувия чувствовала, что ее, как в недавние недобрые времена, все сильнее охватывает возбуждение. Она изо всех сил старалась сопротивляться ему, но безуспешно. Влажным шлепкам, сопровождающим толчки Ффона, теперь вторило её тяжелое дыхание. Еще немного, и она застонала, уже открыто признавая свое поражение. - Ты же, жалкая шлюха, с ума сходишь от того, что тебя насилуют, - прошипел Ффон,тяжело дыша, чувствуя влажные шлепки. Но Сувия знала, что на самом деле его абсолютно не волнует, получает она удовольствие или нет. Ффону рабыня была нужна лишь затем, чтобы удовлетворять его самого. Именно это он сейчас и демонстрировал, ускоряя движения, достигая кульминации и изливаясь в тело своей рабыни. Он не отпускал ее, держал крепко за бедра, чувствуя, как она изнывает от неудовлетворенного желания. - Ты еще приползешь ко мне! - Ффон презрительно плюнул ей на спину. Спустя несколько секунд Сувия услышала, как закрылась дверь. Она продолжала лежать в неудобной позе на ящиках, все еще дрожа от возбуждения. Ффон взял свое, как настоящий хозяин, оставив свою рабыню сожалеть о содеянном. Но она больше не его игрушка. Нет, больше не его рабыня. Сувия застонала в отчаянии, перевернулась на спину. Ее пальцы скользнули между бедер, залитых семенем чистокровки, коснулись влажного, горячего лона. Она ласкала себя, все еще ощущая внутри сильный член Ффона, столь ненавистно-желанный. И это адское чувство быстро привело её к долгожданному оргазму. Сейчас она была похожа на продажную девку, которых пользовали солдаты — в порванной одежде, с задранной юбкой, перемазанными бедрами. Сувия тихо зарыдала, наконец позволив себе сжаться, словно защищаясь от накатившей боли. Но у нее все еще был шанс. Он все еще горел, теплился, как слабый огонь. Просто ей надо стать по-настоящему сильной, чтобы разорвать эту проклятую связь. Завтра не Ффон, а она станет ученицей Заш. Для этого Сувия готова была отдать свою жизнь.