Ледяная ведьма

У ледяной ведьмы холодный отстраненный взгляд и тонкие, изогнутые в легкой усмешке, губы. У нее ледяное дыхание и постоянно – метель в легких. Когда она его целует в макушку – становится нестерпимо больно, голову и без того смущенного мальчишки в очках, что обладает мягким и, несмотря ни на что, теплым взглядом, будто прокалывают сразу тысячи тончайших холодных игл. А он так и продолжает улыбаться – ледяная ведьма по-другому целовать не умеет. Она – отвергнутое тщеславной матерью дитя, безвольная рабыня противоречивых стремлений, не похожая на всех других женщин, каких Тимми встречал когда-либо. Она часто ворчит и утыкается ему в плечо, накручивая тонкие хрупкие пальцы на длинную белоснежную прядь волос. Она часто ворчит и говорит, что ненавидит Тимми. Ледяная ведьма знает – ей поздно раскаиваться. Она просто метает блестящую сосульку в одну из обшарпанных стен, бурча под нос, что в следующий раз обязательно прогонит наивного доброго паренька, медленно коченеющего в ее объятиях. Ледяная ведьма не заслуживает любви и не знает жалости. - А можно, я буду звать вас Снежной королевой? – он звонко смеется, пытаясь разрядить обстановку и прикасается к ее запястью сухими губами. Очки чуть спадают вниз, у самоотверженного поклонника, кажется, озноб. - Выходит, мне следует называть тебя Каем? – ледяная ведьма подпирает голову рукой, и, испустив пронизывающий все помещение смешок, отдает новую команду. – Встань! И он встает, будто этого жеста и дожидался. Но даже так – не может смотреть на нее сверху вниз, чувствуя, будто ростом – ниже плинтуса и проваливается в холодную темноту под ее непроницаемо отстраненным взглядом. Ведьма с ледяным именем протягивает дрожащему заучке руку и встает. А в просторном неуютном зале раздаются, сотрясая воздух, ее обрывистые четкие шаги. Ледяная ведьма не теряет головы. - Почему ты еще здесь? – она сжимает руку своего недо-рыцаря своей изящной ручкой, она дышит чуть взволнованно, оставляя на тонких расписных стеклах новые морозные узоры. - Потому что не хочу уходить, - он снова встает колено, готовый исполнить любой дурацкий приказ ледяной женщины, прильнув к ее дрожащим ногам, извиваясь как змий. - Даже если это убьет тебя? - Непонимание убьет меня еще скорее, - робкий нескладный мальчишка, хранящий оборванный кусок фотографии своей недалекой тщеславной матери в затертом бумажнике, становится грустным и серьезным. – Я не люблю ее. Я еще слишком глупый. Вы не находите? - Отчего же? – ее звонкий пьянящий голос откликается эхом повсюду. Отверженная девочка с колющей магией, никем не признанная и не понятая, закусывает бледную тонкую губу до крови. – Разве ты не можешь быть счастлив? - Нет, - сквозь запотевшие очки бывший специалист устало смотрит на нее, с трудом вылавливая с кончика языка слова, которые никак не укладываются в ту мысль, что хотел донести. – Мы с вами очень похожи, и не пытайтесь отвернуться. Вы тоже знаете. Да, прекрасно знаете, что я, нелепый зануда, отчаянно искавший понимания, ошибочно принял за чувства. Она казалась самой подходящей для меня, голос разума отметил это четко и ясно. Она была необычной, странной, своей немного. Но это все казалось иллюзией, моим больным воображением. Мы с ней чужие, потому что всегда такими были, это с уверенностью можно сказать. Она уже поняла. Разве я поступаю неправильно? - Нет, - ледяная ведьма прижимает его лоб к своему, запустив руку в рыжеватые волосы собеседника. Она не умеет гладить по голове так нежно и заботливо, как это могут земные женщины, как это непринужденно делают матери. Но влюбленный почти безумно и слегка безответно, недо-рыцарь, который вечно теряет голову, прикосновений женщины, полных заботы, не знал никогда. И его печальная королева с колющим голосом тоже не знала. – Ведь мы были слишком глупы. - Да, глупы, - синеющий от покрывающего все помещение холода, бывший специалист соглашается. В его глазах – мальчишка, вообразивший, будто знаете все, и ко всему сможет найти логичный подход. Она видит смешную зазнавшуюся девчонку с кругами под глазами, закрашенные кое-как темными тенями и обветренной кожей, скрытой под слоем пудры, и с душой, мягкой как зефир, под панцирем льда. Впиваясь в его сухие губы с болезненной ненавистью к темной сущности, безжалостно разрывая подступающие к горлу слезы-гранаты, колющие шею, ледяная ведьма закрывает усталые глаза. Королева, царствующая в подземелье без света и тепла, без трона и прощения, заточившая душу под коркой льда, чтоб никто не проникся и не пытался ее понять и любить. Зачарованный недо-рыцарь дрожит, выпуская изо рта струйки пара. Когда он проснется в теплой чуть смятой постели, разглядывая на теле синяки и следы обморожения, так и не соображая до конца – сказка это или явь, пытаясь выскрести на запотевшем стекле окна всего одно слово: «Бесконечность». Он – математик, он – следующий Кай, бережно хранящий в сердце холод ее прикосновений. Снежная королева обязательно заберет своего рыцаря-шута. Он – верит, он – всматривается в темнеющую даль. А его ведьма с безразличным взглядом и белоснежными волосами, скрывающая обветренную кожу под слоем дешевой пудры, охраняет его нелепый сон, шепча проклятия потрескавшимися губами. Она шепчет: «Уходи». Она шепчет: «Сдохни».