По небу не плывут корабли.

— С тобой все хорошо? — теперь вопрос был задан обеспокоено, а зеленые глаза смотрели уже не так весело. Скорее, даже виновато смотрели, подумав, что напугали или сделали что-то не так. Этот взгляд показался еще более странным, чем изначально обеспокоенный, заставляя блондина думать об этом парне еще чаще и не оставляя время на все привычные способы занять себя. Чтобы точно не дать хрупкому Маю упасть, его бережно удерживали у широкой груди, невольно позволяя вдохнуть исходящий от нее запах стирального порошка с примесью естественного для брюнета запаха. Теперь-то синеглазый понял, что за сочетание привлекло его при прошлой встрече в ванне этого наглого человека. Так пах сам Антон, маня теперь к себе еще поближе и посильнее, призывая прикрыть глаза и просто вдыхать уютный воздух, греющий внутренности и дающий непонятный покой и чувство защищенности. Май, все равно оказавшийся в крайне неустойчивом положении, несмотря на старания партнера по объятиям, машинально обхватил руками парня, чтобы не переломиться напополам, а обрести возможность спокойно устоять на ногах. Тело под его пальцами было теплым, если не сказать, что горячим. Эти мысли сильнее смущали и так смущенного паренька, заставляя уже излюбленно тормозить перед брюнетом. Через добрых несколько минут спокойно текущих мыслей, на которые также умиротворяюще подействовала временная обстановка, до него смог дойти смысл происходящего. А именно достаточно откровенных объятий, да ещё и на глазах у всех посетителей этого замечательного отдела! Синеглазый отпрыгнул от удивленного Антона в сторону, поджав губы и спрятав пылающие щеки за белыми прядями, как не так давно на кухне. — Да, все хорошо.- Май усиленно старался сделать голос как можно увереннее, как можно тщательнее замаскировать свое волнение под обычной манерой разговора. Но блондина ждал ослепительный крах. Голос его совершенно слушаться не собирался, он все равно предательски дрожал, выдавая хозяина с головой и вынуждая позорно бежать. Май развернулся на пятках, спиной к зеленоглазому, продолжив как ни в чем не бывало рассматривать упаковки кофе, как делал раньше. Однако и сейчас предмет всех его мыслей не захотел оставлять парня в покое. Длинные пальцы осторожно выхватили из растерянных кистей блондина пакетик из плотной крафтовой бумаги, внимательно прочитав содержимое напечатанного на ней. — О, так ты любишь кофе? Почему не сказал в прошлый раз, я бы сварил.- не успев отойти от прошлого потрясения, синеглазый снова покрылся румянцем, понимая двусмысленность произнесенной фразы. В голову сразу же въехали неприличные мысли, занимая все свободные комнаты и, по-видимому, закатывая знатную вечеринку. Зачем он говорит так неоднозначно? Зачем постоянно норовит его смутить? Только сейчас, когда Антон немного отошел в другую сторону, видимо, чтобы быть поближе к предмету его издевательств, блондин смог увидеть крайне удивленные глаза Игоря, очевидно, заставшего их за всем, что происходило несколькими минутами ранее. Терять нового знакомого совсем не хотелось, не хотелось, чтобы его поняли неправильно или не поняли совсем. Нужно было ему как-то все объяснить. Нужно было найти подходящие слова, которые не будут звучать с подтекстом, как это выходило у первого его знакомого в этом городе. — Ты же у меня книгу забыл. Давай зайдем, я верну? — брюнет никак не мог понять, что с ним произошло в тот момент, когда Май, о котором он думал все свое время, тихо проклиная себя, что не остановил и даже не узнал, как с ним можно было связаться, сейчас двинулся к рыжему парню, не внушающему доверие, и попытался что-то ему объяснить, пока тот активно задавал вопрос за вопросом, загоняя блондина некоторыми в тупик. Антон так хотел увидеть вновь этого паренька, каждый день патрулировал тот парк, но, к моему огромному сожалению, так ни разу и не застал там или поблизости белобрысую кучерявую макушку. В какой-то момент он даже подумал, что ему все приснилось и никаких по-настоящему очаровательных глаз не существовало. Однако книжка говорила совершенно об обратном, подтверждая его воспоминания. Он даже брался ее читать, пробегая подушечками пальцев по маленьким отпечаткам на местах, где держали страницы бледные пальцы, почему-то чувствуя себя в такие моменты даже ближе, нежели при той прогулке темным вечером, когда сам мог его случайно касаться. От воспоминаний о тонких плечах в его ладони уже привычно прошелся поток тепла от той самой руки, которая сегодня уже побывала ниже плеч, предоставляя хозяину новый материал для фантазий. Именно из-за подобных ощущений было невыносимо видеть его с кем-то чужим так близко. Да откуда вообще взялось это недоразумение рядом с блондином и почему тот принялся оправдываться на счет того, что и так было видно? Внутри высокого парня закипало странное чувство: хотелось немедленно развернуться и уйти подальше, чтобы не видеть развернувшейся картины, но в тоже время он не мог оставить его Мая наедине с кем-то, кроме себя. Его? Брюнет слишком много о себе мнит. Белобрысому чуду в данный момент было совершенно не до него. Из нерадостных и несколько угнетающих мыслей его вывел необычно даже для синеглазого тихий голос и робкое касание до руки прохладными миниатюрными пальцами. — Хорошо, я.схожу за книгой. Только кофе куплю.- объяснив все оказавшемуся понятливым Игорю, он с чистым сердцем вернулся к ждущему его высокому человеку. Чтобы хоть как-то разбавить атмосферу, блондин мягко улыбнулся, указав взглядом на пачку до сих пор остающуюся в ладони Антона, которую он хотел приобрести себе. Конечно, можно было бы взять другую, если бы не была последней та, которую так вероломно отобрали. Сердце брюнета подпрыгнуло, отозвавшись легкой болью, которая даже была приятной. Зеленоглазый едва остановил себя от просьбы не отпускать его руку. Ни за что не отпускать. Было чертовски приятно чувствовать, как он касался его сам, добровольно, не вынуждено, как несколькими минутами ранее. Это несомненно, было эффектнее, но не настолько доверчиво и открыто. Хотелось сделать для него что-то значимое в ответ. Сам Май, даже не подозревая, подарил ему огромную подсказку. — Я сам куплю. Считай это моральной компенсацией за сегодняшнее.-зеленоглазый сначала пробежал быстрым взглядом по удивленному лицу Мая, а после отвел смущенные глаза в сторону. Он выглядел слишком невинным и от того вызывал в голове самые неприличные мысли, хотя сам об этом даже не догадывался. На самой деле Антон не считал, что сделал что-то плохое, но, раз Май был недоволен, нужно было как-то обратно расположить его к себе. Да, это чистой воды подкуп, как и предложение пойти к нему. Но он очень долго придумывал, что же скажет синеглазому при новой встрече. Даже написал целую речь, хотя, по сути, между ними ничего и не было. Однако все слова потеряли свою актуальность при столкновении с самим Маем, активно хозяйничавшим в его мыслях. Оно было слишком неожиданным, а сам блондин крайне непредсказуемым, запутывая брюнета, завязывая все планы в морской узел и выкидывая в воду. Будто специально, чтобы оставить Антона совершенно безоружным. Неспешно подойдя к кассам, растерянный в своих чувствах брюнет на автомате расплатился, протянув блондину пакетик, и подождал, когда тот уберет его в свой рюкзак. Идти рядом с этим низеньким парнем было настолько же приятно, насколько волнительно. Антон действительно успел соскучиться по ярким глазам и непринужденной улыбке, которую Май наверняка не замечал. И именно это сделало ее ценнее. Искренняя улыбка не была построена вежливостью. По мягким блондинистым кудряшкам, теперь он точно знал, что они шелковистые на ощупь. По прохладным тонким пальчикам, следы от которых еще остались на тыльной стороне ладони. Парень рядом с ним поражал своей хрупкостью и неустойчивостью при столкновениях с другими людьми, покусившимися на его спокойное состояние и условия для него, но при этом какой-то непонятной властью над тем, кто старше, выше и больше его самого, над самим Антоном. Они медленно шли к дому брюнета, который, по его словам, был совсем не далеко. Ну, сам-то зеленоглазый знал, что идти около получаса, но тактично промолчал, ведя как и в тот вечер доверчивого блондина окольными путями. Ведь главное — побыть с ним подольше рядом. Завидев кондитерскую лавку, Май прямиком направился к ней, не оставив брюнету выбора. Потому тот зашагал следом, в голове строя всякие варианты наступающего вечера и наблюдая за покупкой небольшого тортика, а после поспешным возвращением блондина к нему. — Надеюсь, ты любишь сладкое? — Май мило улыбнулся, уставившись в зеленые глаза. Подумать только, этому пареньку снова удалось сбить Антона с толку. Он был крайне странным и нелогичным. Сначала купил торт, а только потом поинтересовался, ест ли зеленоглазый сладкое вообще. Но очаровашке с синими глазами очень повезло — брюнет не представлял себе жизни без сладкого. Особенно шоколада. У него все время можно было найти в заначке две-три шоколадки, поэтому блондину было необязательно тратиться, лакомство к кофе нашлось бы всяко. Вопреки всем предложениям, Май нести торт Антону не доверил, гордо не сильно качая перевязанной лентой коробкой и вызывая внутри своего спутника новые приливы нежности и мягкой насмешливости. Но под неожиданно прогромыхавший раскат грома вся радостная картина рухнула разбившимся зеркалом. Синеглазый нервно сжал руку в кармане и зажмурил один глаз, вжав голову в плечи, а вот под следующий испуганно вжался в спину опешившего брюнета, хватаясь цепкими пальчиками за ткань его кофты. Антон удивленно поднял голову и посмотрел на затянутое тучами небо и полыхнувшую где-то за соседним домой молнию. Хех, неужели он так далеко ушел в своих любованиях меньшим пареньком, что не заметил приближающейся непогоды и очнулся только под нервно втянутый воздух за своей спиной? — Май, ты.грозы боишься? — все еще удивленно спросил Антон, почувствовав и увидев краем глаза как позади отрицательно помотали головой, но продолжали держаться как за последнее спасение. То что хрупкий человечек видел в нем предмет защиты от такого детского страха вселяло в душу Антона неконтролируемое умиление вперемешку с нежностью и легкой довольной гордостью. Поддавшись сильному порыву, он резко развернулся к блондину лицом, легко подхватив его на руки и спокойно двинувшись в сторону своего дома, с азартом ожидая, как же поведет себя низкий парень. В ответ же тот невесомый человечек только прижался к нему ближе, продолжая шумно втягивать в себя воздух при каждом громком звуке. Май ощутил, как шея с приятным запахом от геля для душа оказалась близко к его лицу, он буквально утыкался в нее носом, немного подпрыгивая на руках еще, если они забыли, только нового знакомого при каждом его шаге. Места под коленями касалась ленточка торта, причиняя едва ощутимые неудобства. Лицо горело и блондин был вынужден прислониться лбом к теплому плечу, пряча свое смущение и прячась от новых порций грома, явно вошедшего во вкус и практически не оставляющего синеглазому времени на передышку. Будь сейчас другие обстоятельства, он бы обязательно запротестовал и потребовал его отпустить, а потом и вовсе ушел, но, когда вокруг бушевала непогода ярко и резко сверкали молнии в сопровождении грома, он превращался во что-то безвольное. Поэтому, разрешил себе немного довериться кажущемуся сейчас еще более взрослым Антону. Тем более длинные пальцы очень бережно прижимали его к от чего-то стучащей явно чаще обычного груди, даря чувство спокойствия. Ему тоже страшно? Антон шел как можно аккуратнее, а от того и медленнее, чтобы ничего не было с тортом, да и с тем, кто был в его руках помимо лакомства, хотя, как знать. Пряди Мая пахли чем-то сладковато-свежим, чем-то, напоминающим мяту. Без зазрения совести пользуясь своим положением, нос брюнета оказался в опасной близости к белым кудрям, ловя кончиком пуховую завитушку у макушки, которая выделялась из всех, и тихонько наслаждаясь запахом, вмиг занявшим все мысли и заставляющий сердце заходиться в ритме польки. Сколько не пытался зеленоглазый успокоиться, опасаясь того, что его реакцию заметит Май, ничего не выходило, а от произнесенного в мыслях короткого имени внутренности приятно сворачивались в трубочку. Да что такое с ним происходит?! Рыкнув про себя, брюнет почувствовал как на макушку приземлилась грузная капля начинавшегося дождя. Потом еще одна и еще. Снова он остался наедине с этим парнем под дождем. На это раз зонтика не оказалось ни у кого, поэтому пришлось прибавить шаг, чтобы опять не промокнуть до нитки, что, оказывается, было бесполезно. За считанные секунды на пару обрушилась сильнейшая стена дождя, мигом затапливая все сухие места на одежде, а после проходясь по ним холодными каплями еще пару раз, так сказать, чтобы наверняка. В подъезд брюнет влетел под оглушительный раскат, радуясь, что они уже под крышей, и грозу за окнами слышно не так сильно. Облегченный выдох вырвался не только у него, блондин тоже был этому рад, но, как оказалось, недолго. Только расслабившийся в его объятиях Май снова схватился за широкие плечи трогательными ладошками, которые мимолетным контрактом вызывали стаи мурашек во всем теле несшего их обладателя вверх по лестнице. В подъезде резко погас свет, погрузив все пространство в практически непроглядную темноту. Кое-как с помощью фонарика на телефоне парни таки добрались до квартиры и попали в такую же темную прихожую, где выключатель совершенно не хотел реагировать на тактильные просьбы зажечь свет. — Видимо, во всем доме вырубили. Сможешь отнести на кухню? — подождав, пока отпущенный блондин разуется, Антон протянул ему торт, получив в ответ несмелый кивок. Май помнил где находится предназначенная для приемов пищи комната. Он развернулся, стараясь не смотреть на второго парня и до сих пор сгорая от смущения, и с промокшей коробочкой в руках медленно зашагал по квартире, подсвечивая себе дорогу экраном вот-вот бы разрядившегося телефона. Быстро поставив сладкое на гладкую поверхность стола, которая отражала сверкающие полоски в облаках, он успел закрыть уши ладонями, когда прогремел новый взрыв где-то под толстыми тучами. Совершенно дезориентированный от новой волны страха, преследовавшего его еще с достаточно раннего детства, блондин шатающейся походкой двинулся в сторону, где должен был быть его спаситель. Он в защитном жесте выставил руки вперед и вскоре наткнулся ими на крепкую грудь, к которой тут же был прижат сильными руками. Глаза прикрылись сами по себе, убаюканные источником защиты, в этот момент, казалось, от всего на свете. — Не уходи, пожалуйста. Мне страшно. — переборов свое смущение и здравый смысл, Май тихонько прошептал эти слова, опаляя горячим дыханием тонкую футболку и кожу под ней. Теперь пришла очередь Антона смущаться и дрожать, только не от холода или страха, а от одолевавших его эмоций и непонятной смеси нежности, ласки, инстинкта защищать. Желания присвоить парня себе также переходило все мыслимые пороги. Хотелось вжать его в ближайшую стену и зацеловывая всего от макушки до ног, что точно не сможет остаться безнаказанным. Возможно, он даже потеряет любую связь с Маем и наткнется на ненависть и страх в нравившихся ему глазах, в глазах, которые сейчас ему доверяли. Он не мог допустить ничего подобного! Только не с этим блондином. Мягко отстранив от себя растерянного паренька, пока мог это сделать, он тепло улыбнулся. Наклонившись максимально близко к виску, он шутливо выдохнул, смело обхватив поясницу синеглазого руками, а после незамедлительно прижав вплотную к себе для убедительности. — Мне и в ванную с тобой лезть? — осознав смысл только что услышанных слов, блондин усиленно закрутился в сильных руках в попытках выбраться их захвата и отодвинуться от обманувшего его ожидания человека подальше. Отчаянно краснея от злости и крепко поджимая губы, парень оттолкнуть от себя брюнета и отпрыгнул от него в противоположную сторону. Вдруг погрузившуюся в тишину комнату охватил мягких приятный смех, а блондин, поняв, как глупо себя повел, растянул губы в ответной улыбке, тихонько буркнув: «Дурак!», и первым закрылся в ванной. В помещении горело несколько больших свечей, яркости которых хватало, чтобы осветить небольшую комнату. Неужели, Антон это сделал для него?.. Набрав горячеватой воды и погрузив в нее свое замерзшее тело, синеглазый с довольной улыбкой подумал, что с Антоном ему стало гораздо свободнее, чем в предыдущий раз, и даже уютнее, чем с Игорем. Возможно, они смогут сохранить общение. Май был действительно счастлив и испытывал теплую благодарность к постоянно смущающему его брюнету. *** Пока Антон тоже принимал душ, Май успел переодеться в единственную не мокрую и, главное, свою вещь-купленную футболку, которая была защищена пакетом и поэтому избежала участи быть намокшей. Ткань еле доползала до колен и приятно пахла купленным кофе, призывая Мая утыкаться в широкий ворот носом. Также блондин очень постарался разрезать шоколадный тортик на ровные кусочки и разложить их красиво по тарелкам, ожидая у окошка хозяина квартиры. Он уложил на подоконник локти, вынуждено нагнувшись вперед и отставив бедра. Дождь продолжал поливать землю упругими струями воды, которые, разбиваясь об окна. Они растекались по гладкой поверхности стекла причудливыми капельками, завлекая собой синие глаза и заставляя следить за каждой новой мокрой дорожкой хоть до бесконечности, ну, или пока у неба не кончится запас воды. Антона, выйдя из ванной и быстро подойдя к дверному проему кухни, очарованно остановился. Зеленые судорожно бегали по стройной фигуре блондина на светловатом фоне, в отличии от самой комнаты, окна, пытаясь рассмотреть как можно больше. Огромная футболка спокойно прикрывала бы длинные ноги Мая практически до колен, если бы парень стоял прямо, а не обтянутой легкой тканью пятой точкой прямо к нему. Картину дополнял длинный для миниатюрного плечика рукав, который сполз с одного плеча, тихонько застеленного одной кучерявой прядкой волос. Сглотнув, брюнет поспешил отвернуться, чтобы не искушать себя еще сильнее. И как этот странный парень не боится находиться с ним в одной квартире в подобном виде? Неужели не догадывается, чем может кончиться такого вида провокация, если она вообще была в естественном невинном синеглазом. Переборов свои неприличные мысли, он тихо подошел к окну, встав рядом и также посмотрев во внешний мир. В голове крутился вопрос: «Может, останешься на ночь?», который никак не хотел срываться с языка. Ему могли отказать, а слышать «нет» в любой форме с привлекательных губ совсем не было бы приятным. — Будешь кофе? — от зазвучавшего слишком близко голоса, Май подпрыгнул на месте, немного зажато обернувшись к стоящему в сантиметре от него парню. Как он только мог не заметить такую махину? Брюнет слишком тихо ходит! Возмущенное: «Не пугай меня так больше!» активно рвалось наружу, но грубить парню почему-то совсем не хотелось. То ли из-за того, что он ему все-таки помог, то ли из-за купленного кофе, предоставленной ванны при свечах. Он не мог в этом разобраться, поэтому Май посчитал правильным пропустить этот случай мимо себя. — Не отказался бы, но как ты собираешься его верить? — близко к тону скептика поинтересовался синеглазый, явно не верящий, что Антон сможет угостить его горьковатым напитком без наличия электричества под руками. Но, видимо, зря он недооценивал находчивость обладателя болотных глаз. Через один десяток минут после активных и, как оказалось, продуктивных поисков на балконе, на столе уже стояла походная горелка на жидком топливе и послушно нагревала смесь воды и молотого кофе в находящейся над ней турке. Жидкость медленно закипала, источая потрясающий запах, заставляющий прикрыть глаза обоих юношей. Вот только Май мог стоять так сколько угодно, а Антону приходилось периодически помешивать содержимое небольшого сосуда.

***

Уже находясь после всего произошедшего ранее в кровати, Май продолжал с неподдельным удовольствием вспоминал горячий напиток и достаточно качественный шоколадный торт посреди бушующей непогоды и в условиях, в которых находились оба молодых человека. Свет так и не дали, позволяя парочкам романтические посиделки при свечах. Они с Антоном, естественно, парочкой не были, но и их застало кофепитие в сопровождении принесенных с ванной свечей. Отблески от фар проезжающих мимо дома машин разрисовывали потолок ветвями ближайших деревьев и каплями еще шумящего за окнами дождя, заставляя медленно расслабляться и проваливаться в сон. Он очень устал за прошедший день, хоть тот и был наполнен больше положительным, чем наоборот. Хотелось сказать находящемуся рядом Антону огромное спасибо, но брюнет уже давно уснул, тихо посапывая и усыпляя тем самым блондина. Практически забывшись в картине сновидения, Май почувствовал, как его притянули к чему-то теплому и большому, но не придал этому значения, устраиваясь в новых условиях поудобнее и окончательно засыпая.