Тайные дела

Придворный маг Максимильяно дель Кастельмарра вошёл в покои принцессы Габриэль, сестры его величества короля Ринальдо. Её чёрные миндалевидные глаза, бархатистая кожа персикового цвета и пышные темные волосы славились на всю Мистралию, и подогретая этой славой молодёжь мужского пола слеталась в Кастель-Коронадо, королевский дворец, как мухи на мёд. Принцесса Габриэль была вот около года замужем за доном Алонсо дель Тенорио, герцогом Фьербраско, распорядителем охот его королевского величества. Сейчас он находился в покоях рядом с беременной женой. Злые языки поговаривали, что отцом будущего ребёнка был не кто иной, как мэтр Максимильяно, один из придворных магов. Но король закрывал глаза на эти слухи и домыслы, которые должны были бы опорочить доброе имя члена королевской семьи. — Здравствуйте, ваше высочество, ваша светлость, — вежливо поприветствовал чету молодой маг, никак не ожидавший увидеть здесь герцога. Обычно дон Алонсо не сильно баловал жену своим обществом. — И нам обязательно надо быть с вами на этом балу, — сообщил герцог Фьербраско, по-видимому, продолжая начатый разговор. — Хорошо, супруг мой, если так хочет брат, я приду, — кротко ответила принцесса Габриэль. — А почему же он сам не передал мне своё пожелание? — Дело в том, дорогая, что мы с его величеством встретились после охоты, и он помчался в зверинец, потому что один из его зверей заболел. Вот он и попросил передать вам наш разговор. А мне надо срочно сегодня отбыть в загородный дворец его величества, король пожелал поохотиться в тех лесах. А, мэтр Максимильяно! С чем пожаловали? — Мне надо справиться о здоровье её высочества, как велел его величество. Ваше высочество, как самочувствие? Надеюсь, боли вас больше не беспокоят? — Уже меньше, мэтр Максимильяно, всё хорошо, — ответила принцесса Габриэль со своей неизменной чарующей улыбкой. — Разве что очень спать хочется, мне плохо спалось этой ночью. Живот очень мешает, да и прихватывало чуть-чуть, — пояснила она и попросила мужа оставить её одну и подремать. — Хорошо, дорогая, — согласился дон Алонсо, подходя к двери и маня мага за собой. — Мэтр Максимильяно, пойдёмте. Пусть моя супруга поспит. А вы, дорогая, не забудьте про бал. — Ваша светлость, как же её высочество в её положении сможет отправиться на бал? — спросил молодой маг герцога, когда они вышли из апартаментов. — Она же вот-вот родит. — Ну, она сможет просто присутствовать на этом балу, — ответил дон Алонсо. — К тому же туда прибудет королевская семья Ортана.. — Хорошо. Но только чтобы рядом был врач, мистик или маг. На всякий случай. * Оставшись одна, принцесса Габриэль позвала служанку, и та помогла ей раздеться. Она села на разостланную постель и снова посмотрела в окно, где садилось солнце, оставляя в покое утомлённую зноем за день землю. «Где же ты, Хоулиан?» — подумалось ей. Ей вспомнилось, что произошло почти год назад. Это был такой же точно вечер, как и сейчас. Габриэль гуляла по дворцовому парку с букетом цветов в руках. У неё было прекрасное настроение, в ушах звучали арии из только вчера услышанной оперы. Вдоль стен дворца пролегала массивная каменная ограда, вся увитая плющом. Габриэль шла вдоль неё, любуясь птичками, резвившимися среди лапчатых листьев плюща. Птички пересвистывались, и внезапно девушка услышала такой же посвист с другой стороны. Она посмотрела наверх, и к своему удивлению увидела сидящего прямо на парапете ограды… эльфа. Это был действительно эльф, самый настоящий! Между торчащих вверх листьев виднелась его голова с острыми ушами и копной чёрных волос. — Кто вы и что вы тут делаете? — спросила Габриэль. — Как вы могли миновать охрану? — Смог, — только и ответил эльф, спрыгивая на землю. Габриэль обомлела. Никогда она не видела такого красивого мужчину! Его стройную фигуру ладно облегал приталенный камзол, на ногах были трико, заправленные в узкие высокие сапоги. Глаза оказались огромными и чёрными. В густых и длинных волосах виднелись косички, заколки и цепочки, а в мочках длинных заострённых ушей — несколько серёжек. — Меня зовут Хоулиан, — представился эльф, видя, как принцесса пристально его разглядывает. — А как вы сюда попали? — продолжала девушка. — Здесь же всё охраняется. — Просто пришёл, — уклонился он от ответа. — А как тебя зовут? Он улыбнулся так, что у Габриэль не осталось сил что-либо спрашивать и выяснять. — Я принцесса Габриэль, сестра его величества Ринальдо, короля Мистралии. — Ты красавица, Габриэль, я таких ещё никогда не видел! — пылко признался Хоулиан. Девушка была покорена. Они стали встречаться, что было делом весьма нелёгким из-за сложностей дворцовой жизни. Но однажды Габриэль смогла провести и его в свою комнату, и с тех пор он просто телепортировался туда. Хоулиан приносил ей цветы, какие-то лакомства, а иногда он брал её с собой то в поморские леса, то на берег одной из ортанских рек, а однажды они даже попали на конные скачки в Гелиополисе. В памяти Габриэль остался и тот час, который они провели, любя друг друга. Это случилось сразу после тех эгинских скачек, где они оба присутствовали тайно. Они уединились в небольшой пещерке на берегу моря, которую ещё раньше присмотрел Хоулиан. Хоулиан, покрыв девушку поцелуями, раздел её, а поскольку он был её первым мужчиной, она сначала сильно боялась. Но когда Хоулиан принялся ласкать её соски, а потом и промежность, она испытала чувство, приятнее которого ни разу не чувствовала. А потом была боль лишения девственности, переросшая в сладкий экстаз, длившийся, как ей тогда показалось, вечность. Очнулись они, когда уже стемнело, и Габриэль вспомнила, какой переполох поднялся тогда во дворце, когда люди нашли её спокойно сидящей у себя в покоях… Хоулиан приходил к ней и после замужества, но вскоре встречи прекратились. Она знала, что эльфы непостоянны, но все равно ей было грустно. Муж был ей чужим человеком и мало ее привлекал. Но вскоре она нашла утешение: при дворе появился молодой маг Максимильяно дель Кастельмарра. Он стал ей не только любовником, но и другом. И только ему она доверила тайну, что беременна, и скорее всего, от эльфа. …Из воспоминаний её вывело ощущение влаги под собой. Габриэль вскочила, и действительно увидела на простынке желтоватое мокрое расплывающееся пятно. Мгновение спустя поясницу прошила столь знакомая за последние две недели боль, только многократно усилившаяся. Габриэль охнула и села. Сердце её судорожно заколотилось. Неужели у меня началось, подумалось ей. Когда сердце пришло в норму, боль прошила её поясницу снова. — Дебора! — закричала она служанке. На зов явилась заспанная служанка в наспех одетом халате. — Беги за мэтром Максимильяно, — велела ей Габриэль. — Он мне очень нужен. Беги! Служанка, привыкшая беспрекословно исполнять приказы, немедленно унеслась. Когда Габриэль осталась одна, её потянуло в уборную. Она присела над унитазом, затем почувствовала тяжесть в половых органах и услышала всплеск. В унитазе принцесса увидела комок какой-то коричневато-желтоватой слизи с кровью. Габриэль испугалась. Такого раньше она не видела. Она стояла и не знала, что сделать и что предпринять. Поясницу снова прошила боль, и принцесса скорчилась, схватившись за живот. * Так её, полусогнутую над унитазом, с искажённым ужасом лицом, и нашёл мэтр Максимильяно. — Максимильяно, — жалобно простонала женщина. Он всё понял, и отвёл на постель, где велел Деборе сменить простыню. — Ваше высочество, Габриэль, у вас начались роды. Уже и воды отошли, и пробка, — пояснил мэтр. — Поэтому лягте и лежите спокойно. Сейчас я приведу мэтра Камило. — Хорошо, мэтр, — произнесла роженица, укладываясь в постель, и простонала. — Ох, как же больно! — Ваше высочество, когда вам больно, дышите глубоко и спокойно. Это облегчит боль. Вскоре Максимильяно вернулся в сопровождении врача мэтра Камило и его ассистента. Она знала этого врача, они и раньше договаривались о том, что он примет роды. Врач приказал служанке вскипятить воды и приготовить чистые простыни. — Мэтр Камило! — обрадовалась Габриэль врачу, надеясь, что он избавит её от этой боли. Но час проходил за часом, а боль все не утихала. Как советовали ей мэтр Максимильяно и мэтр Камило, при каждой схватке она дышала как можно глубже, но это помогало слабо. Ей казалось, что какая-то неведомая сила, словно дикий зверь добычу, распирает и рвёт её на части.— Больно, больно, мне больно! — чуть не плача, стонала она раз за разом. — Помогите же, мне больно! — Всё хорошо, ваше высочество, — говорил ей мэтр Камило, ощупывая ей живот и осматривая её чисто выбритую, как у всех знатных мистралиек, промежность, — всё идёт нормально, своим путём. Когда боль стала такой, что впору и богам душу отдать, подошёл мэтр Максимильяно, взял её руку и принялся бережно, едва прикасаясь, поглаживать её. Через некоторое время Габриэль с улыбкой посмотрела на придворного мага. — Больше не больно? — подмигнул он ей. — Нет, мэтр. Всё прошло, — улыбнулась она в ответ. — Ваше высочество, — сказал мэтр Камило, — скорее всего, скоро появится головка. Мэтр Максимильяно помог ему передвинуть роженицу ближе к краю кровати и постелить ей под ягодицы чистую простыню. Из раскрытых половых губ принцессы снова полилась жидкость странного розоватого оттенка. Живот Габриэль снова скрутило судорогой, и она вопросительно и измученно посмотрела на мэтра Максимильяно и врача. — Скоро появится головка, — сообщил мэтр Камило, — ваше высочество, скоро всё будет хорошо. Габриэль издала громкий то ли стон, то ли крик. Врач снова наклонился к роженице. Затем скомандовал: — Тужьтесь, ваше высочество! Тужьтесь! Габриэль испуганно схватила за руку мэтра Максимильяно и судорожно впилась в неё пальцами. Сквозь стиснутые зубы она издала что-то среднее между хрипом и стоном, снова схватилась за руку придворного мага и принялась изо всех сил напрягаться. Несколько попыток тужиться ничего не дали. Мэтр Камило сидел наготове между ног роженицы, ждал и продолжал командовать. Наконец принцесса издала громкий долгий крик, из промежности хлынула кровь, и мало-помалу, между половых её губ стала показываться круглая голова ребёнка. Раз за разом, и наконец, появилась она вся — синевато-серая, вся в блестящей тягучей слизи и в потёках крови. Мэтр Камило умело орудовал руками. Он сделал несколько неуловимых движений, и с влажным шелестом из промежности принцессы выскользнуло тельце ребёнка, синеватое, покрытое влажно блестевшей смесью слизи и крови. Послышался громкий крик новорождённого. — Мальчик, — объявил мэтр Камило, кладя ребёнка, привёрнутого пелёнкой, на грудь матери, которую всё ещё держал за руку мэтр Максимильяно. От ребёнка вглубь промежности, из которой продолжала течь кровь, тянулся белёсый, слегка пульсирующий жгут пуповины, которая через несколько секунд была обрезана. Ещё несколько схваток, и мэтр Камило извлёк плаценту — лепёшку, похожую на красный, с синеватыми прожилками кусок мяса, истекающий кровью, и бросил её в таз. Потом велел ассистенту вынести его. — Всё закончилось, ваше высочество. Как вы себя чувствуете? — Спасибо, мэтр Камило, хорошо. Приведя в порядок принцессу, врач посмотрел на мэтра Максимильяно, который вместе с Габриэль разглядывал ребёнка, уже завёрнутого в пелёнки. Маг сказал врачу: —Подождите меня в зале. Тот понимающе кивнул. —Максимильяно, смотри, — когда врач ушёл, принцесса показала на острые ушки ребёнка, оттопырившиеся в стороны. — Что будем делать с этим? Алонсо же догадается, чей это сын. — Пусть это вас не беспокоит. — улыбнулся маг. — Я поговорю с мэтром Камило, он найдёт того, кто решит эту проблему. А пока отдыхайте и набирайтесь сил. — Максимильяно, — добавила Габриэль, — ты ведь станешь его наставником? — Конечно. * Так и получилось. Ребёнка, которого назвали Орландо, надёжный врач, рекомендованный мэтром Камило, избавил от этих острых ушей. Дон Алонсо, как и остальной двор, ничего не узнал, и воспитал Орландо как родного сына. Король Ринальдо нанимал для племянника лучших учителей, но они в большинстве своём оказывались падкими на прелести принцессы, и король с позором изгонял их из дворца. И только мэтр Максимильяно оставался его неизменным наставником. Уверенный в том, что полуэльфам типа Орландо править противопоказано, маг не знал, что именно этому мальчику предназначено стать королём Мистралии, пройдя через множество испытаний.