Make me forget the Rest

Лэнс и Кейт застряли в лифте. Снова. — Чёртов лаганутый замок, — Лэнс уже не удивляется, когда гаснет свет и кабина лифта останавливается. Не удивляется даже тому, что всё происходит именно после того, как он очень сильно ругается с Кейтом на глазах остальных членов Вольтрона. — И не говори, — выплёвывает Коганэ. Они пытаются открыть верхний люк, но ничего не выходит — заклинило. Пока Кейт мечется в поисках выхода, Лэнс сидит на полу и считает, сколько кругов пройдёт парень, пока их не вытащат отсюда. Отклонив голову назад и прислонившись затылком к стене, МакКлэйн вздыхает, а Кейт бормочет себе под нос ругательства. — Я тебя ненавижу, — шепчет он зло, садясь у противоположной стены и на всякий случай ещё раз проверяя связь. Не ловит. Всё же алтеианский лифт ничем не лучше земного. — А я-то тут причём? — При всём! — Кейт утыкается носом в колени. — Почему когда я еду с тем же самым Широ, лифт никогда не ломается? — Ну, детка, извиняй. Широ с тобой не трахается. Кейт на секунду давится воздухом, а его кончики ушей начинают гореть. — А это-то тут причём? — Действительно. Лэнс усмехается и направляет взгляд в то место, где вроде бы сидит Кейт. Они оба молчат, потому что не знают, что сказать. Примерно час назад они и так многое друг другу наговорили, и при том ещё втянули других. Сейчас же кроме стыда, разочарования и детской обиды внутри ничего не было. — Почему у нас никогда ничего не бывает просто? — звучит скорее как риторический вопрос, но Кейт всё же отвечает, потому что сейчас это действительно важно, а ещё потому, что тишина рядом с Лэнсом угнетает. — Наверно, потому что это мы. И он чертовски прав, потому что если бы рядом с кем-то из них сидел кто-то другой, то всё казалось бы намного проще. Зажигается аварийная лампа, отдающая аквамарином. У Кейта блестят глаза, он смотрит в упор и не отводит взгляд. Лэнс думает, что парню очень подходит синий цвет. Лэнс думает, что ему вообще всё подходит, потому что это Кейт — идеал, каких поискать. Он разводит руки в стороны и тоже не отводит взгляд. — Иди сюда, — произносит тихо, будто их кто-то подслушивает. И Кейт подчиняется. Он переползает в тёплые объятия Лэнса и чувствует, как бьётся у того сердце. Прячет лицо в районе ключицы и вдыхает едкий запах одеколона. По коже пробегают мурашки, когда МакКлэйн зарывается рукой в волосы Коганэ и дёргает их, заставляя Кейта поднять голову. Синяя лампа продолжает мигать, они закрывают глаза, соприкасаясь лбами, Кейт шумно вздыхает, а Лэнс его целует. Не то чтобы целуется он лучше других, но достаточно хорошо для того, чтобы Кейт забыл сразу обо всех обидах, о Вольтроне и целой Вселенной. В его глазах сталь отдаёт синевой. И Лэнс думает: ему очень повезло с тем, что Кейт принадлежит именно ему. Полностью. До самого конца. До Победы в войне мультивселенского масштаба. Кейт ложится на спину, а Лэнс нависает сверху. Снимает с себя кофту и задирает футболку Коганэ. Выцеловывает рёбра, поднимаясь к шее. Смотрит на Кейта как на прекрасного ангела и не может оторвать взгляд от его припухших из-за поцелуев губ, от бледных запястий, на которых звёздами рассыпаны родинки. Лэнс вдыхает и выдыхает, осознавая, что Кейт сражает его наповал без какого-либо предупреждения. Он раздевает его осторожно, будто боится, что это — обычный вымысел. В синем мигающем свете всё кажется неправильным. Таким новым и необузданным. И Лэнсу хочется большего. Кейту хочется раствориться, отдать себя без отстатка, потому что это — истинное очищение души. Они целуются ещё долго, Лэнс боится причинить Кейту боль, потому что и так сделал ему много плохого. Через насмешки, подколы и обидные высказывания по поводу того, что Кейт полукровка. Чужой. «Таким, как ты доверять нельзя». Лэнс помнит горькую усмешку, помнит дрогнувший голос и фразу, которая резанула ножом по сердцу. «Так не верь.» Лэнс двигается в Кейте медленно, вводя член до упора. Коганэ тихо стонет и иногда произносит его имя. Лэнс. И они оба сходят с ума. МакКлэйн набирает темп, а Кейт оставляет длинные царапины на спине парня. Он хватается за него как за спасательный круг. Они теряются друг в друге и становятся чёртовым единым целым. Они получают крышесносное удовольствие, целуясь и слыша свои имена из уст друг друга. Кейт сумасшедший. Лэнс тоже. У каждого из них своя история. Своя отдушина, свой способ уйти от ответа. У Лэнса забить на всё получается только рядом с Кейтом. У Кейта намного быстрее заживают раны, когда Лэнс на самом деле о нем заботится. — Надеюсь, здесь мы не застрянем навечно. — Произносит МакКлэйн, натягивая на себя кофту. — Я сейчас не в силах придумать что-то умопомрачительно-дерзкое в ответ, так что иди сюда и поцелуй меня ещё раз. Лэнс смеётся. Кейт тоже. А ещё они целуются и, кажется, успевают помириться. И, возможно, если они узнают, что Пидж — гениальный хакер — специально заперла их в лифте благодаря обычному двоичному коду, то будут её благодарить. Возможно, в будущем их история станет общей. Не будет разделения: Вольтрон, прошлое, секс и отношения — ни одна из частей не сможет отделиться от остальных. Они будут идеально дополнять друг друга и научатся не причинять боль, ломающую изнутри. И когда лифт всё-таки заработает, они перестанут целоваться сквозь смех и улыбку. Станут снова паладинами своих львов — героями мира — и не будут заниматься сексом на всех горизонтальных плоскостях. И когда синий свет сменится красным, когда всё будет так же, как прежде — прежними не будут уже они. Потому что новое приходит взамен старому. А Коран всё же клянётся починить этот долбанный лифт, которому больше десяти тысячи лет.