***
Дни шли в обычном ритме: работа-семья, работа-работа. Женя на новой машине возила дочь по кружкам, пока сын посапывал в деском кресле на заднем сиденье, а Саня в это время встречался с рекламодателями, разгребал почту от спама и в очередной раз пытался дозвониться до Джоннибоя. Этот день не был исключением: закрыв дверь за женой и детьми, Саня закрыл глаза, вздохнув, и направился в спальню, планируя поспать хотя бы пол-часика, прежде чем продолжить возню с забитой донельзя почтой. То, что он будет заниматься этим сам, когда-то казалось аргументированным решением, тем более после ухода с основной работы возможность выкроить на связь пару часов в день имелась. Но сейчас Ресторатор всерьез задумывался о том, что было бы здорово присоединить к команде Версуса еще и рекламного агента. По пути сонный Тимарцев задел было ногой дремавшую на ковре кошку, которая тут же отшатнулась с недовольным мявом. В последнее время она только и делала, что шипела на него, да зыркала зелеными глазищами, удивляя всех домочадцев и огорчая самого Саню. Кошку он любил, но каждый раз, пытаясь погладить или пристроиться рядом с ней на диване, получал в ответ презрительный взгляд или удар лапой. И на отношение это не действовали ни новые игрушки, ни дорогие вкусняшки. – Ладно тебе, ты чего? – рассеянно обратился к кошке Тимарцев, – Я же не специально. Но протянутая рука была проигнорирована, а кошка тут же скрылась в детской. – Не больно-то и хотелось, – с долей обиды в голосе протянул хозяин дома, – попроси еще у меня колбасы со стола, посмотрим, кто здесь самый гордый. Спать уже не хотелось, и с девизом «раньше начну – раньше закончу», Саня сел за стол и нажал кнопку включения на ноутбуке. С входящими письмами он расправился довольно быстро, оставив большинство без ответа. А вот с написанием исходящих пришлось помучиться: русский язык был не самым любимым предметом рэпера, несмотря на богатый словарный запас и умение рифмовать строчки. Последнее из писем, рассылку для потенциальных крупных партнеров, Саня вымучивал с полчаса. Под конец, разозлившись на всё на свете, начиная с учительницы русского и литературы, имя которой он уж не мог вспомнить (что только подливало масла в огонь) и заканчивая неизвестным (но не менее ненавидимым) человеком, придумавшим сложносочиненные предложения, он от души хлопнул по пробелу и встал, собираясь выйти в коридор и покурить наконец. А потом вернуться и вывесить на фриланс объявление о поиске копирайтера. Уже в прихожей, засунув ноги в резиновые шлепки (и подметив, что кошка так и сидит безвылазно в детской), он мельком взглянул в зеркало, снизу замыленное следами детских ручек, и застыл. – Черт, что за хрень? – Ресторатор с глазами на пол-лица уставился на свои руки, от которых расходились какие-то зеленые полупрозрачные круги, цветом смутно напоминающие аваду кедавру из Гарри Поттера, – Блять! – Саня додумался попробовать дотронуться до того, что было под рукой: это была одна из больших коробок, которые ему передавали в огромных количествах в погоне за бесплатным пиаром в инстаграм (наивные). Коробка под пальцами чуть почернела и через секунду с оглушительным взрывом разлетелась ворохом порошка с предположительно белково-протеиновым составом. Порядком охреневший и оглушенный Тимарцев чихнул и огляделся. Все вокруг, включая его самого, приобрело молочно-белый цвет и, кажется, ванильный вкус. Коснувшись языком нижней губы, он поморщился. И вслед за резко вернувшейся мыслью снова уставился на руки: никаких зеленых кругов от них больше не исходило. Резкий звук заставил его повернуть голову: из спальни раздался сначала шорох, а потом еще и монотонное гудение. Не теряя времени, Ресторатор метнулся туда и тут же принялся тереть глаза, рискуя протереть веки до дыр. Посередине комнаты, прямо на их с Женей кровати, на куче обугленных бумажек, издавая тот самый гул, трясся недавно полученный толстый конверт. Прикинув, что судя по тому же Гарри Поттеру, подобные письма следует вскрывать без промедления, Саня схватил конверт в руки и, на всякий случай зажмурив глаза (а вдруг повторит судьбу коробки?), оторвал краешек. Гудение тут же прекратилось, и письмо обмякло в его руках. С опаской приоткрыв сначала один глаз, а потом и второй, Тимарцев разовал конверт до основания и вытащил оттуда сложенный вчетверо листок и маленькую книжку без признаков названия на обложке. Всё это имело еще более потрепанный вид, чем многострадальный конверт: листок грозился рассыпаться прямо в руках, а из книжки торчали выдранные страницы рыжего цвета. Аккуратно развернув письмо, Саня начал читать: Здравствуй, дорогой мой Александр! Надеюсь, это письмо не застанет тебя врасплох, а если такое и случится – извиняюсь. Думаю, ты уже догадываешься, какого оно будет содержания, а если нет, прошу, не удивляйся. Имя моё Святослав, и приходится прибегать к подобному способу связи нам с тобой благодаря тому, что в жизни увидеть друг-друга столь далеким родственникам, увы, не суждено. Твой отец – сын моего правнука, дальше подсчитывай сам. Судьба распорядилась так, что, зайдя так далеко в магии и алхимии, я вынужден был обременить своим даром одного из потомков. Почему я выбрал именно тебя, ты узнаешь немного позже. А сейчас ты должен, повторяю, ДОЛЖЕН начать изучать мой главный труд – истинный гримуар. Это позволит тебе контролировать дар и продолжить то, что я так давно начал. Предупреждаю: будет непросто. Магия – это ремесло, требующее особого усердия и порой жестко карающее за ошибки. Поэтому будь осторожен! Также имей ввиду, что гримуар требует бережного обращения. В обратном случае – жди беды. Через несколько месяцев изучения гримуара ты найдешь способ со мной связаться. А до тех пор – желаю тебе удачи. Твой прапрапрадед, Святослав Прямо по классике подросткового кино, как только Тимарцев пробежал глазами по последней строчке, листок съежился у него в руках и рассыпался пеплом прямо на светло-бежевый ковёр. – Саш? Что случилось? – Это ж надо было не услышать, как открылась входная дверь! Начинающий маг выбежал обратно в коридор, быстро прикидывая, как будет объяснять всё жене.1
14 октября 2017 г. в 23:49
После очередных съемок рекламы Александр Тимарцев, он же Ресторатор, направился на платную стоянку в одиночку, незаметно озираясь по сторонам. Последние несколько месяцев его здорово пугала собственная популярность и исходящая из нее вероятная перспектива попасть в переделку с участием парочки шкафов-хейтеров. Заявление о получении лицензии на травматический пистолет все еще находилось на рассмотрении, чем здорово портило Сане жизнь: вот уж где могла бы эта популярность пригодиться! Но в Санкт-Петербургском отделе полицейские то ли о Версусе вообще не слышали, то ли были настолько педантичны в своей работе, что делать исключений ни для кого не хотели.
«Это вряд ли…» - улыбнувшись уголками губ, подумал Тимарцев, садясь в машину.
Они с женой договорились, что вечером он посидит с детьми, пока она будет закупаться продуктами на следующую неделю. Сам Саня по вышеназванным причинам этим заниматься не стремился, и понимание супруги его очень радовало. Они оба здорово скучали по совместному брождению по Ашану, но сначала рождение детей (Саш, кажется, она опять это самое…), а потом и внезапно накрывшая баттл-рэп популярность отложили следующий раз на неопределенный срок. Зато теперь у Тимарцевых появились два семейных мерседеса, дача в Лен.Области и возможность не отказывать себе в целой куче вещей, которые родители обоих считали излишеством. Не то чтобы это с лихвой заменяло упущенное, но на данный момент для молодой семьи казалось гораздо приоритетнее.
Как только Ресторатор зашел в подъезд (пардон, парадную), его окликнула консъержка:
– Александр Сергеевич! На ваше имя письмо пришло, распишитесь, пожалуйста.
Рефлекторно покривившись, Саня записал в таблицу свою фамилию и подпись. Конверт был довольно объемным и увесистым, притом явно повидавшим виды: пожелтевшие уголки были основательно потрепаны, а имя отправителя, написанное витиеватым каллиграфическим почерком, растеклось в нескольких местах. Удивленно покосившись на сидевшую с невинным видом Марию Евгеньевну, Тимарцев двумя пальцами взял конверт и, держа его подальше от себя, направился в сторону лифта.
Среди всех подозрительных (и поэтому невскрытых) посланий это было, пожалуй, несомненным лидером. Решив, что когда-нибудь нужно попытаться разобрать имя отправителя, и бросив конверт в кучу других, Ресторатор благополучно забыл о нем.