Ангелов выбирают люди

Говорят, у каждого есть свой ангел-хранитель. Это на самом деле так. Только вот ангелы эти не на небе, а на земле. Самое сложное в жизни хранителя — найти своего человека. А потом понравиться ему и остаться рядом. Да, по иронии судьбы именно люди выбирают себе ангелов. У многих и своего собственного-то нет — так, общий, один на всю семью. И вынуждены бесхозные ангелы скитаться по миру в тоскливом одиночестве. Один такой скиталец спал дождливой ночью под мостом. Над его головой проносились тяжёлые машины, холодный воздух кусал за нос, а желудок урчал от голода. Широко зевнув и потянув длинные черные лапы, он поднялся и подошел к луже. В ее черной глади отразился блестящий нос, густая бурая шерсть, торчащие уши. Ну и глаза, сверкнувшие голубым. Утолив жажду, пес еще раз потянулся и трусцой выбежал на улицу под грохочущие ливневые потоки. Густая шерсть тут же намокла и стала тяжелой. Плохая погода прогнала всех людей с улиц, и он мог идти открыто, не прячась в переулках. Мусорные баки возле китайского ресторана как всегда были плохо закрыты. Пес легко поддел крышку носом и втянул соблазнительные запахи. Пахло сладким рисом, острой лапшой и нежной курицей. Он вытащил завязанный мешок из бака, распотрошил его и с наслаждением захрустел тонкими косточками. Его желудок давно привык к самой разнообразной и не всегда полезной пище. Мимо прошел человек, шлепая ногами по глубоким лужам. Пес насторожился и прислушался. Он давно уяснил, что от прохожих не следует ждать хорошего. В этом городе редкий человек собаке друг. Вот на речной улице у мясника можно было иногда поживиться коровьими кишками. А еще на заправке была милая девушка, она часто бросала псу кусочек-другой колбаски. Именно на заправку следующим утром отправился пес, гонимый настойчивыми требованиями пустого брюха. На свою беду он вырос крупным и пропитания всегда не хватало. Сегодня ему повезло. Вместо тонкого шмата колбаски девчонка вытащила из пакета целую кость, которую пес мигом утащил за коробки. Ворча на наглую кошку, он с наслаждением грыз подачку и посматривал на машины, подъезжающие за вонючим топливом. Пес не любил этих тяжелых, быстрых монстров, так и норовящих напасть на дороге. Остановившийся неподалеку черный, длинный автомобиль как-то особенно громко фыркал мотором и требовал еды. Пес заворчал себе под нос, недовольный шумом, и с еще большим остервенением вцепился в кость. Когда с завтраком было покончено, он вскочил на ноги и уже было потрусил прочь, как вдруг перед носом пролетела скомканная в шарик салфетка. Пес остановился. Комок бумаги был необычным. Нет, он совершенно обыденно пах кетчупом да подгорелой котлетой, но цвет… Шарик завораживающе сиял, проявляясь новым, совсем незнакомым черно-белому собачьему зрению оттенком. Он был золотой. Пес недоверчиво принюхался и даже оглядел комок с другой стороны. Он однозначно сиял и светился. — Ну что ты за свинья! — раздался чей-то голос, и пес поспешил отпрянуть в сторону. — С кем не бывает. Человек быстро подошел к брошенному комку бумаги, подхватил его и выбросил в стоящий рядом мусорный бак. Пес настороженно наблюдал за каждым его движением и почти не удивился, когда бумага вспыхнула золотыми искрами в руке человека. Пес проводил его взглядом. Какой-то инстинкт требовал последовать за этим парнем в старой кожаной куртке, но пес не стал к нему прислушиваться. Его желудок столь же громко заявил о голоде. Пес щелкнул зубами и последний раз посмотрел на человека. Тот садился за руль того самого громкого монстра. На пассажирское сиденье забирался длинноногий попутчик, яростно жестикулируя. Пес вдруг увидел, как черный автомобиль выезжает с заправки, высовывается носом на оживленную дорогу и сталкивается с огромным, визжащим тормозами и клаксоном бензовозом. Полыхнула искра, и сцепившихся монстров, летящих по проезжей части, охватило пламя. Через несколько секунд раздался взрыв. Пес моргнул. Он давно научился игнорировать эти видения, но сейчас отогнать от себя жутковатую даже для собаки картинку не получалось. Черный автомобиль тоже начал отливать золотом. Сияние манило. Пес зарычал, дернул хвостом и решительно выскочил перед носом машины. Монстр вцепился шинами в серый асфальт и остановился, дыхнув запахом бензина и пыли. Громкий сигнал ударил по ушам, но пес не шелохнулся. Монстр снова загудел, требуя уступить дорогу. Не вытерпев, он резко сдал назад и, стремительно набирая скорость, направился к выезду. Пес прыгнул наперерез. Тяжелый бампер ударил бок и спину, опрокинул его на землю. Колеса заворчали совсем близко, но остановились в нескольких дюймах от его тела, охваченного глухой болью. Хлопнули двери, послышались голоса. Мимо по автомагистрали благополучно пронесся бензовоз. Пес пришел в себя уже в машине. Сначала он даже не понял, где находится. Нос отказывался чуять из-за спекшейся крови. Все качалось и шумело, над головой дул горячий ветер. Почувствовав чьи-то руки на спине и загривке, пес тут же дернулся, но силы изменили ему. Он так и остался лежать на широкой кожаной лежанке. — Потерпи, приятель, — обнадеживающе погладил его по ушам человек. — Скоро приедем. — Какого хрена он вообще выскочил? — возмутился другой с переднего сидения. Псу было плохо его видно, но руль в его руках был золотым. Не едва блестящим, как комок бумаги, а звенящего цвета сусального золота. Это завораживало. Пес присмотрелся. Одежда человека тоже чуть-чуть сияла, а за стеклом на фоне голубого неба мелькали чередой фонари. Его куда-то везли. Боль и тяжесть в теле снова одержали верх над сознанием, и пес провалился в темноту. В нос настойчиво лез неприятный запах алкоголя. Пес поморщился, едва приподняв верхнюю губу, и прислушался. Над ухом звучали отчего-то знакомые голоса. — В смысле, заберем? — Дин, а куда его? Не в приют же. — А почему нет? Бездомным собакам там и место. И без того вся машина псиной провоняла. — Потому что он нам жизнь спас. Пес открыл глаза. Людей снова было двое. Длинный и… его. Его человек. Тот самый, под чьими руками все превращается в золото. Как за Гензелем и Гретель вилась дорожка из хлебных крошек, так и за ним оставались яркие следы. Сияние, которое сильнее чем запах. Запах можно смыть, замаскировать, спрятать, но золотые отметины в черно-белом мире видны только псу и ничто им не страшно. Его человек заметил пристальный взгляд пса и, после минутного зрительного контакта, милостиво махнул рукой: — Только ненадолго. Так пес обрел дом. Он быстро сориентировался в четырех комнатах на двух этажах, выучился хромать вверх по лестнице так, чтобы правая передняя лапа почти не болела, и оккупировал диван. Несмотря на то, что длинный, Сэм, уделял ему больше времени, пса интересовал только его человек — Дин. Зная о некоторой неприязни, он старался не навязываться. Однако он всегда наблюдал. Если Дин шел на кухню, пес приходил следом, садился у двери и молча смотрел за разворачивающейся деятельностью. Если Дин шел в гараж, то пес занимал свое место на газоне. Если Дин уезжал на машине, то пес оставался дома и был жутко этому не рад. Первое время в доме сияло почти все, потом пес научился отличать свежие следы. Он легко определял, где его человек бывает чаще всего, прихватил ли он что-нибудь по дороге, собирается ли говорить по телефону. Пес не хотел уходить. Он долгое время жил сам по себе, а тут вдруг появился Дин. И словно строгий голос в голове теперь гнал его к этому человеку, не позволяя огрызаться и рычать. На его человека постоянно сваливались какие-то неудачи. Псу иногда даже казалось, что вокруг него царит негативный хаос. То духовка пыталась перестать печь и затопить дом противным газом — псу пришлось вытаскивать Дина из постели громким лаем, то домкрат расшатался — пес успел выкрасть у Дина гаечный ключ и выманить из-под машины до того, как она рухнула вниз. Очередное видение не заставило себя ждать. Полосатый пакет с бургером никак не хотел становиться золотым в руках Дина. Пес моргнул и увидел, как его человек корчится от боли, стоя на коленях у унитаза. Тихо фыркнув, пес выждал, пока пакет окажется на столе, и тут же стащил его. Через несколько минут злополучный бургер уже был похоронен в неглубокой ямке на заднем дворе. Пес с чувством выполненного долга улегся у порога, сделав вид, что он тут совершенно не при чем. Дин каждый день напоминал Сэму, что пора бы собаке найти новый дом. Пес слушал эти разговоры и ничего не делал. Напрашиваться к человеку, даже к его человеку, было выше его сил. Он не ластился, не лез, не встречал повизгиваниями или лаем. Пес каждый день встречал своего человека у двери спальни, провожал на кухню, следил за его завтраком и следовал за ним до машины. Вечером он садился на край лужайки и внимательно смотрел на запад, откуда всегда приезжала черная машина. Пес дожидался, пока Дин выйдет из машины, и так же чинно заходил с ним в дом. Лед тронулся, когда пес украл рубашку Дина, такую необходимую для поездки на работу. Дин орал и обещал выгнать собаку сегодня же, запихивая изжеванную одежду в брюхо стиральной машинки. Отзвонившись на работу и предупредив об опоздании, он рухнул в кресло и включил телевизор. Десять минут спустя по новостям передали сообщение о теракте на мосту Пристли. Именно по нему Дин каждый день добирался до офиса. — Как знал, а, — пробормотал он, протянув ладонь к острым ушам пса. Пес многозначительно вздохнул и подставил мохнатую голову. Сэм был рад, узнав о решении Дина оставить собаку: — Как назовем? Джет? Рой? — Кас. — Дурацкое имя! Не хочу, чтоб так звали мою собаку! — Это моя собака. Вечером Дин жестом пригласил пса в спальню, указав на специально купленный коврик у кровати: — Хватит под дверью сидеть. Пес с достоинством улегся на подстилку. Этой ночью он спал спокойно, ощущая своего человека совсем близко. Золотой ворс грел не хуже полуденного солнечного света. То ли полоса неудач закончилась, то ли пес очень хорошо выполнял свою работу, но ясно было одно: видений с каждым днем становилось все меньше, они были все незначительней и мельче. Пес даже удивлялся, зачем ему знать, что Дин вот сейчас второпях ударится коленом о тумбочку, но исправно предотвращал неприятности, словно случайно оказываясь в нужном месте в нужное время. Дин матерился, вынужденный обходить пса по широкой дуге, но в итоге шел дальше целый и невредимый. А однажды вечером Дин не вернулся с работы. Сэм не выражал никакого беспокойства, занятый пришедшей в гости подружкой, а пес не находил себе места. Он сделал один круг по лужайке перед домом, второй, и пустился трусцой на северо-запад. Проклятый монстр унес его человека в своем чреве, не позволив оставить золотой след. Нос тоже не различал знакомых ноток, выхватывая из воздуха только сухой запах гари. Но пес все равно бежал, доверяя внутреннему чувству направления. Темнело. Позади остался перекрытый полицией, покореженный мост. Двухэтажные частные домишки сменились высокими стеклянными зданиями, уходящими в небо, монстров на улице стало больше. Они моргали горящими глазами, рычали и толпились на перекрестках. Пес терпеливо выжидал, пока не сменится сигнал светофора, и прохожие не двинутся через проезжую часть. Сердце гнало его все дальше и дальше, но вскоре его внутренний компас сбился и перестал показывать направление. Это подсказывало, что человек уже близко, но где именно понять было невозможно. Пес старательно принюхивался к каждому дереву — с вонючего асфальта запахи исчезали слишком быстро — к каждому клочку земли в этих городских катакомбах, но не находил ничего. Знакомого золотистого блеска тоже не было видно. В конце концов, когда ночь уже сгустилась до бархатного графита, ему повезло — уличный торговец протянул очередному покупателю золотую купюру. Пес насторожился. Значило ли это, что Дин был здесь сегодня? Сделав круг по кварталу, пес обнаружил сияющую ручку двери, ведущую в огромное здание, облицованное розовым ракушечником. Читать он не умел, но зато точно знал, что эту дверь его человек открывает каждый день. Возможно, он даже до сих пор был внутри. Несколько окон едва светились, свидетельствуя о припозднившихся служащих. Пес уселся чуть левее двери, где тень козырька прятала его от выпученных глаз фонарей, и принялся ждать. Он прождал до рассвета. И еще немного. И еще. Он ждал бы гораздо дольше, если бы не подъехавший серый фургон с зелеными буквами на борту. Вышедшие из него люди справедливо показались ему подозрительными. Когда же они вытащили из кабины две металлические палки с петлями на концах, пес поспешил прочь. Отлова животных боялись все бездомные собаки и кошки. Работники этой службы были беспощадны — хватали всех, кто попадался им под руку, душили и волокли в чрево фургона. Захлопывались двери, монстр чихал, и пленников больше никто никогда не видел. Пес свернул было в переулок, но оказался в тупике. Он совсем не знал эту часть города, и потому попался. В брюхе монстра было почти пусто. Только в соседней клетке испуганно выл несуразный мопс. Пес почесал передавленную веревкой шею и уселся напротив двери, подобрав под себя задние ноги. Его тело превратилось в сжатую пружину, готовую развернуться, как только темница откроется. Видимо, таких хитрецов в отлове навидались. Не успел пес вывернуться в приоткрывшуюся щель, как дверца хлопнула ему по лапам, на шее снова оказалась жесткая петля, перехватившая горло. Грузный парень протащил упирающегося пса до белой двери, за которой на чувствительные уши тут же обрушилась вакханалия воя и лая. Среди этого гомона слышалось отчаянное мяукание десятков кошек. — Кто тут у нас? — спросила девушка в зеленой рубашке, перегнувшись через стойку. Пес замер и присмотрелся. Кольцо на левой руке ведущего его парня чуть заметно сияло. Его человек когда-то тоже был здесь. Возможно, стоило немного подождать. — Давай-ка посмотрим, откуда ты взялся. Девушка наклонилась и переписала данные с ошейника. Минуту спустя пес оказался в узкой клетке среди воющих, лающих, скулящих собак. Комната была переполнена страхом, паникой, невольно передающихся и ему. Пес попытался походить кругами по клетке, но места едва хватало на то, чтобы развернуться. Тяжело вздохнув, он улегся, сложил голову на широкие лапы и уставился на дверь. Ушибленное плечо противно ныло, ужасно хотелось пить. Маясь ожиданием и усталостью, пес задремал. Проснулся он от недовольного знакомого голоса, глухо доносящегося из-за дверей комнаты. — Почему только сейчас позвонили? Пес поднял голову и навострил уши. Ему не казалось, но разочаровываться не хотелось. Дверь распахнулась. Даже отсюда, из дальнего угла пес видел, как белый пластик тут же покрылся позолотой. Любая собака бы принялась ломиться и лаять, но пес только вытянул шею, торопясь увидеть своего человека. — Кас! — Дин увидел его сразу же, лично открыл дверцу. — Иди ко мне, приятель. Пес растянул губы в улыбке и, чуть прихрамывая, выбрался наружу. Его нетвердая походка не укрылась от Дина: — Вы тут совсем охренели?! — рявкнул он на ошарашенного парня, который и притащил пса в это место. — Да знал бы я, что это твоя собака. Ты же их терпеть не можешь, — растеряно развел тот руками. — Это не просто собака, это Кас! Его человек полыхал от злости, и пес не стал сопротивляться, когда сильные руки подхватили его под брюхо и подняли в воздух. Чеканя шаг, Дин дошел до стойки регистрации, кое-как расписался в бланках и вышел на улицу, чуть ли не пинком открыв дверь. Пес привычно проводил взглядом вмиг позолотевшие листы и ручку. На обочине дороги стоял черный монстр, привычно сияя в полуденном солнце. — Устраивайся поудобнее, — напутствовал Дин, укладывая пса на заднее сидение. Автомобиль ехал медленно, выбирая самые ровные участки. Многие улицы по городу были перекрыты, рабочие повсюду, словно сотни муравьев, рыли дыру за дырой, и местами скорость приходилось снижать до пяти-десяти миль в час. Его человек ругался, а пес лежал и внимательно слушал неожиданные нотки беспокойства в его согревающем голосе. —…приехал за полночь, тебя нет. Обыскали весь район, мать твою! Куда уперся? Мне теперь в бар не ходить? Какого вообще хрена… Псу хотелось дремать. Страх, проступающий сквозь возмущение, звучал обнадеживающе. Казалось, наконец-то не нужно думать о том, где проснешься завтра. —…и чтобы больше никуда, ясно? Пес одобрительно тявкнул. Дин улыбнулся краешком губ, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида: — Еще скажи, понимаешь? Пес тявкнул еще раз. Это был едва ли не первый раз, когда он позволил себе подать голос. Он знал, что люди не любят громких собак, но теперь казалось, он мог разрешить себе такую вольность. — Не уходи больше, Кас. Пес облизнул нос и свесил набок язык, улыбаясь. Оказавшись дома, пес первым делом дохромал до холодильника. Ловко открыл дверцу носом и вытащил с полки банку пива. Дин рассмеялся: — Ну, держи теперь. В очередной раз взяв пса на руки, он пошел в гостиную и сел на диван. — А я думал, собаке нельзя на диван, — усмехнулся Сэм, проходя мимо. — Это Кас, ему можно, — парировал Дин. По телевизору шла какая-то развлекательная передача, в которой люди отвечали на всякие вопросы. Пес грыз мясные печенья с рук своего человека и слушал программу вполуха. — Чего попросил царь Мидас у Диониса за спасение его друга? — Золотое прикосновение, — ответил Сэм быстрее, чем участники в телевизоре. Пес зевнул. На самом деле царь Мидас просил об ангеле, поняв, что похищенный им хранитель Диониса бесполезен. Мидас как-то прознал о вот этом золотом следе, но не царское это дело — искать одного-единственного хранителя. Он пожелал, чтобы все видели его золотое прикосновение. Конечно же, обхитрить пусть языческого, но бога у него не вышло. Это была старая, всеми забытая история. Пес и сам не знал, почему он ее помнил. И сейчас это было совсем не важно. Его человек был рядом. Скитания пса закончились.