Особенный день

Джирайя всегда просыпался рано. Сказывалась многолетняя привычка, да и не любил он долго лежать в постели, когда впереди столько дел. Очередная глава себя не напишет, информация не раздобудется, а красивенькая девушка в одиночестве будет скучать. А там найдётся ещё сотня неотложных дел, требующих его внимания. Но с недавних пор всё изменилось. Ведь теперь рядом с ним была она. Его принцесса, которую не хотелось бросать ни на минуту. Цунаде посапывала рядом, прижавшись к его груди, и Джирайе не хотелось тревожить её. Если это было чудесным сном, то он не желал просыпаться. Хотелось лежать так долгие-долгие часы, любуясь её красотой, не боясь, что она вновь будет злиться или в очередной раз пошлёт его в полёт. Джирайя осторожно убрал волосы с её глаз, продолжая любоваться ею. Она по-прежнему была прекрасна. Даже когда техника омоложения спадала, Цунаде в его глазах оставалась всё такой же очаровательной. Вот только вряд ли бы она оценила подобный комплимент. Всё, что происходило после Амегакуре, смешалось в один большой снежный ком, а потому в памяти остались лишь её глаза. Они молили его выжить, и он сделал это ради неё. Он не мог сдаться и умереть на её руках, как это сделал Дан. Он не мог причинить ей новую боль. А потом... Потом он стал самым счастливым человеком в мире. Он отлично помнил тот момент, когда принцесса Цунаде навсегда стала его королевой. Это был один из осмотров, когда её ловкие пальчики в очередной раз скользили по его телу, вызывая мурашки. Раны выглядели вполне сносно, а потому его жизни уже ничего не угрожало. — Через неделю можно будет заняться протезом, — произнесла, наконец, она. — Будет немного проще, Саске отказался от своего, так что… — Цунаде посмотрела ему в глаза. — Больше я тебя не отпущу. Никогда. В её взгляде Джирайя прочитал так много того, в чём она боялась признаться вслух. Все те чувства, что копились годами, не имея возможности выплеснуться наружу. Всё то, что она осознала, едва не потеряв его... Джирайе показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Это должна была быть моя фраза, — усмехнулся он, широко улыбнувшись. — Дурак, — беззлобно бросила Цунаде и, наклонившись, поцеловала его, легко коснувшись его губ. Этот вкус персика он помнил ещё с юности, когда ему удалось урвать поцелуй строптивой принцессы. — Не заставляй меня жалеть о моём решении. — Никогда в жизни! — рассмеялся он, после чего притянул её к себе и поцеловал так, как ещё не целовал никого из милых барышень. Этот поцелуй предназначался лишь ей одной. По правде сказать, всё его внимание отныне предназначалось Цунаде. Она была его музой, благодаря которой новый роман грозил выйти быстрее предыдущих и должен был быть в два раза толще, а то и разрастись ещё на пару томов. Их семейную жизнь нельзя было назвать безоблачной, учитывая взрывную натуру Цунаде. Но жаркие ссоры быстро перерастали в не менее пылкие примирения, а за разговорами причины ссор быстро забывались. Джирайя старался окружить Цунаде всем тем, что она давно заслуживала в полной мере, но до сих пор не могла получить: заботой, любовью и теплом. Он хотел сделать её счастливой и показать, что она не зря доверила ему своё сердце. А это он умел делать лучше всего на свете.

***

Цунаде разбудил аппетитный запах кофе с тостами. На губах невольно появилась улыбка. Джирайя знал, как манить её из постели. С тех пор как Цунаде ушла с поста Хокаге, она частенько любила поваляться утром подольше. Тем более теперь, когда её кровать больше не была полупустой. Джирайя вдохнул в неё новую жизнь, заставляя раз за разом чувствовать себя молодой и желанной. Годы, наполненные тревогой и болью, теперь были чем-то далёким, отчего ей казалось, что сильные руки Джирайи всегда были на её талии. Завтрак ждал её на столике у приоткрытого окна. Чакры Джирайи же она не чувствовала. — Джирайя? — позвала она на всякий случай. В его стиле было где-то притаиться, чтобы в очередной раз попробовать её удивить. Что бы Джирайя ни задумал, он явно не собирался обнаруживать себя. Пожав плечами, Цунаде приступила к завтраку. Ещё одна маленькая традиция, делающая её жизнь светлее. Стыдно было признаться, но Цунаде совершенно не умела готовить. Единственная её попытка испечь пирог в далёкой юности закончилась отравлением Джирайи, который стоически съел два куска, не подав виду, что что-то не так. С тех пор Цунаде питалась исключительно в барах и ресторанах. Кулинарные таланты Джирайи тоже оставляли желать лучшего, но в отличие от неё он вполне мог приготовить что-то вкусное и несложное на завтрак, а уже обедать и ужинать они предпочитали в баре, где можно было заодно найти интересную компанию. «Интересно, куда он смылся?» — подумала Цунаде, сделав глоток кофе. Задумчиво поддев пальцем тост, она наконец заметила небольшой конвертик, мирно лежащий на подносе. «Доброе утро, принцесса! Надеюсь, ты выспалась, потому что нам сегодня предстоит удивительный вечер! Даже если сегодня нет никакого праздника, что нам мешает превратить обычный день в особенный? Загляни в шкаф, там тебя ждёт маленький сюрприз. Встретимся вечером на нашем месте. С любовью, Джирайя». «Старый дурак», — фыркнула Цунаде и, тем не менее, не смогла сдержать улыбки. С Джирайей нельзя было соскучиться. Если ему хотелось устроить романтическое свидание, он порой совершал удивительные вещи. Каждое их импровизированное свидание было романтичнее предыдущих, хотя, казалось бы, куда уже больше. Джирайя умел удивлять. Движимая любопытством, Цунаде завернулась в простынь и подошла к большому шкафу у противоположной стены. На самом видном месте висело очаровательное зелёное платье. «Интересно, что он задумал на этот раз?» — Цунаде вытащила платье из шкафа, приложила к себе, придирчиво разглядывая своё отражение.

***

Небо постепенно окрашивалось в яркие цвета заката, когда, наконец, настал час их свидания. Направляясь к облюбованной ими скамейке, Цунаде с удивлением осознала, что нервничала. Совсем как на первом свидании с Даном. И это состояние ей чертовски нравилось. Нужно было навёрстывать упущенное в прошлом. Заметив её, Джирайя широко улыбнулся. — Цунаде-химе, ты удивительна! А этот прекрасный букет подчеркнёт твою красоту, — с этими словами он протянул ей букет из белых и красных роз. — И что ты задумал на этот раз? — поинтересовалась она, стараясь скрыть смущение. Она любила розы, а Джирайя любил их дарить ей. — А теперь дай руку и закрой глаза. Это будет сюрпризом! Рука Джирайи была очень тёплой, и Цунаде постаралась сконцентроваться на этих ощущениях, а не на грызущем её любопытстве. Очень хотелось открыть глаза и подглядеть, куда же он её вёл. Но портить себе сюрприз совершенно не хотелось. Тепло его тела отдавалось в её груди, заставляя задыхаться от эмоций. Когда Джирайя, наконец, разрешил открыть глаза, взору Цунаде открылась поляна, посреди которой стоял столик для них двоих. Где-то рядом тихо играла музыка, а снующие то тут, то там светлячки помогали создавать волшебное настроение. — Этот вечер принадлежит лишь нам, — подмигнул Джирайя, увлекая её за стол. — Но и это ещё не всё. Смотри! Темнеющее небо окрасилось вспышками салюта, расцветающего, будто цветы роз, что сейчас стояли в вазе на столе. — Ещё никто не делал мне таких подарков, — прошептала она, не в силах отвести взгляд от этого зрелища. — Хочешь, я буду дарить тебе это чаще? — Мне достаточно того, что ты даришь мне свою любовь, — произнесла Цунаде и, обвив его шею, поцеловала. Всё это было сущей мелочью по сравнению с тем, что он спас её от себя самой.