Записки синей птицы

День первый Сомнений быть не может — это похищение. Они вошли в трюм с оружием в руках, мрачные и немногословные, оглядели ряды клеток и долго ругались на каких-то варварских диалектах Старой Земли. Поль сказал, что разобрал там латынь и что-то такое азиатское. Кто бы сомневался — куда еще податься такому разношерстному сброду, как не в пираты? Люди, эти лысые двуногие с плоскими ногтями (если вспомнить Платона), смотрят на нас с ненавистью, словно это мы в чем-то виноваты. Толкуют о деньгах. Да, мы — дорогой товар, цена каждого из нас — шестьдесят единиц. Но мы же — и живой товар. Нас полагается кормить и поить. Они не в курсе или решили уморить нас до размеров зимородка? В кормушке пусто, выбираем остатки еды из подстилки. Вода пока еще есть. День второй Свет отключили на всю ночь, и многим снятся кошмары. Темноту наполняют шорохи и тревожные полусонные вскрики. Как видно, был прыжок, он всегда на нас плохо действует. Одолевает нервный зуд, то и дело кто-то чешется и клацает клювом в поисках воображаемых насекомых. Лора говорит, что если подстилку не менять три дня, в ней и вправду заведутся клещи и вши. Она чешется ожесточеннее других, плачет и выщипывает перья на груди. Говорит, что ей уже мерещатся кладки паразитов на пуховых перьях. Моя бедная птичка!.. Вода перестала поступать. Если нам суждено умереть от жажды, вши уже не покажутся такими страшными. День третий Двуногие животные спохватились, принесли и высыпали в барабан автокормушки еду, увидели, что у нас нет воды и мы сидим, распахнув клювы от жары. Засуетились. Прибежал еще один из похитителей — похоже, самка, — пища как синица, она починила нам поилку. Что может быть вкуснее свежей воды?! Мы пили, пока зобы не раздулись водяными пузырями. А потом люди увидели яйца и набросились на них, как на жемчуга пополам с белым рисом. Забрали все и унесли куда-то, ликуя. Наивные дикари! Мы же сидим в отдельных клетках, яйца не оплодотворены, из них никто не вылупится даже в самом лучшем инкубаторе. Лора сказала, что яйца будут съедены, и заплакала. А следом за ней и другие девушки. Мы утешали их как могли, но чем помочь, если их женские организмы рождают яйца непроизвольно? Быть может, удовлетворившись этой малой кровью, двуногие нас оставят в покое? День четвертый Двуногий с нелепым пучком волос на голове и с голосом петушка-подростка пришел в трюм рано утром и в первую очередь бросился отбирать яйца. Лора укусила его за палец и подняла маленький пыльный мятеж в своей клетке, защищая еще влажное горячее яичко, дар этой ночи. Хвостатый только рассмеялся и перешел к ее соседке, Эмме. Эмма вскрикнула и забилась в угол, глядя чумными глазами, как мерзкая конечность забирает ее яйцо. Заплакала Эмма уже после ухода двуногой твари. Поль читал стихи, чтобы подбодрить нас, когда снова появился желтолицый пират с раскосыми глазами. Ходил вдоль клеток, бормоча под нос что-то про маскировку, движки и чужие куровозы. Надеюсь, закон уже наступает этим проходимцам на пятки и скоро нас освободят. К вечеру наш транспорт был снят с буксира и запустил свои двигатели. Неужели это наша свобода?! Мы ликовали и хлопали крыльями, ожидая освободителей с оружием в руках и шевронами Федерации на одежде, но тут снова пришел наш тюремщик и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь: «Какого черта куры так раскудахтались?» Потом добавил себе под нос, что Винни водит как самоубийца, того и гляди мы все подохнем от перегрузок. Забрал яйца и ушел. Уныние охватило наши сердца и смутило души. За что, Куриный бог, за что?! Пойду поем. День без номера, я сбился со счету Сегодня наш цербер-яйцекрад явился в трюм скользящей походкой хорька и, не взглянув на нашу ежедневную дань, принялся по очереди вынимать нас из клеток, щупать и бормотать непристойные вещи насчет жирного мяса. Похоже, эти проклятые пираты уже сходят с ума. Яйца он забрал без прежней охоты, морщился и снова нес какую-то околесицу про мясо. Лора зло рассмеялась ему вслед и после того, как закрылся шлюз, рассказала всем уморительнейший анекдот. «Понедельник. Заходит пират на камбуз. — Вау, яйца!!! Вторник. — Вау, яйца! Среда. — О-о, яйца! Четверг. — Хм. Яйца. Пятница. — Тьфу, опять яйца! Суббота. Пират заходит на камбуз — есть нечего. Воскресенье. Есть нечего. Понедельник. — Вау, яйца!!!» Мы давно уже так не смеялись. На шум пришел другой наш похититель, обругал припадочными курицами и выключил свет. Проклятые сатрапы! Черный день Сегодня мы потеряли Лору. Я до сих пор не верю, что мне не снится это все, что это не кошмар от духоты и жажды. Среди ночи к нам вошел главарь пиратов, человек с лисьими глазами. С безумным видом голодного зверя он шел между клеток со станнером наизготовку, шарил взглядом по нашим телам. Все оцепенели, почувствовав неладное. И только Лора, моя храбрая птичка, распушила лазурные перышки, поднялась навстречу двуногому хищнику и заворковала весенней голубкой. Боже, это были ее последние речи! Он поглядел на Лору с голодной похотью, открыл дверцу ее клетки и… Станнер стреляет бесшумно. Двуногий зверь унес труп моей милой птички, пуская слюну и напевая в предвкушении кровавой трапезы. А я, дурак, трусливый жирный каплун, лишь тогда я кинулся на решетку, бил по ней крыльями и лапами, рассадил гребень и сломал шпору… Зачем? Кого я этим остановил, кого спас? Лоры больше нет. Лоры больше никогда не будет. Ее съели двуногие твари с плоскими ногтями. Еще один день без номера и без Лоры У нас завелись паразиты. Поль говорит, что это какая-то ксенофауна, они снуют в подстилке, уже превратившейся в перегной, и на вкус омерзительны. Наш транспорт давно стоит на грунте неизвестной планеты, а пираты теперь то и дело заводят разговоры о вкусном мясе клуш, даже не стыдясь нас. Пусть же скорее выбирают новую жертву, пусть это буду я. Смысла в жизни без Лоры, за решеткой, в грязной клетке с несъедобными мокрицами я давно не вижу. Остается лишь клевать корм и гадить себе под ноги. Боже, пусть я буду следующим! День последний Среди ночи за бортом послышались выстрелы. Двуногие звери снова что-то не поделили, большое дело! Мы бы спали и дальше, но тут в трюм вошли двое. Люди принялись открывать клетки и махать руками, крича нам «кыш, кыш!». Дезориентированные, устрашенные ночной теменью за границей шлюза, мы могли лишь бестолково метаться по трюму и пачкать на головы нашим мучителям. И тогда один из них выскочил прочь, прогремел ботинками по коридору, а вскоре оттуда раздался дробный перестук чьей-то когтистой походки. Железный кадавр, адская машина, пес Преисподней! Что за чудовище они привели по наши души?! Монстр разинул стальную пасть и завыл так, что сердце мое чуть не вышло горлом. Заорав от ужаса, мы ринулись прочь из клеток, ломая крылья, теряя перья, топча упавших. Паника, слепая и безобразная, вынесла нас прочь из трюма, прямо под ночное небо чужой планеты. Но — не всех. Бедняга Поль, у него всегда было слабое сердце. И Скай, и Сапфира, и еще с десяток наших братьев и сестер не пережили этого бегства. Прими их, Куриный бог. Серый влажный лес укрывает нас в своих ветвях, а на горизонте занимается оранжево-зеленая зорька. Люди перебесились, вокруг транспорта пусто, да мы и не собираемся здесь задерживаться. На юг, вслед за новым солнцем! На краю местного болота нашлись приятные на вкус личинки ракообразных. В зарослях травы можно устроить летнее гнездовище. Эмма снесла яичко.