Прежним

Раз, два, три… Раз. Ты станешь прежним. Ты справишься. Ты придёшь в себя. Два. Ты найдёшь в себе желание продолжать. Ты найдёшь в себе смелость выйти на сцену. Ты найдёшь в себе силы в одиночку нести то, что было у вас на двоих. Три. Ты не сдашься — он не хотел, чтобы ты сдавался. Ты останешься в музыке — он считал тебя самым талантливым. У тебя будут новые песни, новые выступления, новые стадионы. Твои и ребят. Твои — без него. Твои — посвящённые ему. Семнадцатый этаж. Так хочется курить. Так хочется выть. Так хочется конца света. Ты сидишь на сраной пресс-конференции, окружённый толпой — такой одинокий — такой надрывающийся — такой безмолвный. Что ты чувствуешь теперь? Блять, люди, почему вы такие нелюди? Тебе выдрали полжизни одним махом — что ты чувствуешь? Желание орать, крушить, биться в истерике. Но нет сил — есть ёбаный этикет, и ты даже выжимаешь из себя улыбку. Ты настолько хладнокровно держишься, что многие ставит под сомнения то, что тебе тяжело. Пусть смакуют в своих гребаных обсуждениях, как быстро ты вернулся на сцену. Похуй, что они думают. Ты — кремень, парень. Насколько близки вы были? И ты вязнешь в кровоточащих воспоминаниях. Каждый город тура напоминает тебе о нём. В каждом зале будто написано «здесь были Честер и Майк». Ты хотел бы сжечь эти города и построить новые. Пусть сейчас отвечает Брэд, или Джо, или Дейв, или Роб. У тебя нет сил — ни говорить, ни слушать, ни писать, ни читать — все виды речевой деятельности вызывают теперь отвращение. Семнадцатый этаж. Ты ищешь сигареты по всем карманам. Ты ищешь ответ на такое пустое, глупое, детское «почему, блять, мать вашу?». Ты ищешь шанс не шагнуть вниз. В каждом облаке вы видишь его. В каждом порыве ветра ты слышишь его голос. В каждой секунде, прожитой тобой после его ухода, сталью звенит напоминание: он был — и ты потерял его. Семнадцатый этаж. Ты снова куришь. Ты снова наедине с собой. Ты снова не спишь. Бессонница. Самая верная подруга. Бесстыжая. Беззастенчивая. Безжалостная. Она рвёт тебя, режет, вгрызается в душу. Пронзает памятью, лишает спасительного сна, колдует над тобой, уродует на свой лад. Корёжит, кромсает, калечит. Ты куришь. Одну за одной. Ты кричишь. Срываешься на скрим — как он тебя учил, ты помнишь: расслабь связки, всё идёт из диафрагмы. Ты падаешь на колени, держась за эту боль. Ты приходишь в себя в кардиологическом отделении одной из больниц города вашего тура. Блять, Майк, так нельзя. Ты. Должен. Заново. Научиться. Жить. Если бы у тебя была возможность отмотать плёнку назад… И никогда его не видеть. Не встречать. Не знать. Не чувствовать. Не любить. Нет. Ты бы оставил всё, как было. Ты НЕ станешь прежним. Сердце. Как болит сердце. И это не мышечная боль. © Дуня