Цель - выучиться и выжить

      Поесть? видно? мне спокойно никто дать не собирался.… К нам подошел парень. Лет двадцати. Белый маг. Как я это поняла? Да очень просто. У него волосы цвета расплавленного золота, кожа с легким загаром, голубые глаза, даже не голубые, а цвета морской волны, одет он в белоснежную рубашку и брюки.       И самое главное, от него несло белой магией. Черные ведьмы очень хорошо чуют белую магию. Лично я не могу описать это чувство, но это чувство ни с чем не спутать. Я раньше такое только чувствовала. У нас в городе был только один белый маг. Когда он входил в лавку, я сразу чувствовала что это он. Да и он чувствовал меня. Белые и черные маги раньше враждовали, но эти времена давно прошли. Сейчас белые и черные маги живут дружно, ну почти дружно.       — Привет Элла. Познакомишь? — спросил он, осматривая меня. Вот чего меня все рассматривают?       — Привет Лён, — поздоровалась Элла. — Это Викэль. Она учится на первом курсе факультета вредной магии.       — Приятно познакомиться. Меня зовут Лён. Я учусь на пятом курсе боевой магии, — соблазнительно улыбнулся этот проходимец. Вот разве можно быть таким красивым.       — Приятно, — буркнула я и уставилась в тарелку. Я хочу, есть, а мне не дают. Вот что за люди. И вообще, кто он Элле?       — Дамы можно я к вам присяду? — спросил он и, не дожидаясь ответа, пошел за своей едой.       — Кто он тебе? — спросила я Эллу. Ну не могу я поверить, что они незнакомы. Они, наверное, старые знакомые.       — Брат, — не слишком радостно ответила девушка и опустила глаза. Вот что с ней не так?       — Вы не похожи, — задумчиво протянула я. Ну да, белобрысый парень и рыжая девушка совершенно не похожи. У них даже черты лица разные.       — Конечно, не похожи! Мы не родные, а двоюродные, — воскликнула Элла и снова опустила взгляд. Теперь мне все понятно. — Понимаешь, он единственный кто со мной общается, ну не считая тебя. Мы всегда хорошо общались, но я ему ужасно завидую, ведь он учится на факультете боевой магии, а я здесь, — сказала подруга, а спустя мгновения к нам подсел Лён. Красивая сволочь. Разве можно быть таким красавцем?       — Сестрица, ты чего такая хмурая? — озабоченно спросил он, заглядывая в глаза Эллы. Девушка неожиданно (по крайней мере для меня) вскочила с места и грозно посмотрела на братца, а потом, ничего и никому не объясняя, схватила меня за руку и потащила на выход.       Да что это с ней творится?       Элла тянула меня на буксире в сторону наших комнат. Я удивлялась такому поведению подруги. Я считала её тихим и милым существом, а тут такое. Чем ей Лён не угодил? Может это семейная тайна? Если это семейное, то и мне туда лезть не стоит. Мало ли. Я никогда и никому не рассказывала, что творится в моей семье. Да и рассказывать в принципе нечего. Подруга до такой степени сильно сжала моё запястье, что я чувствую, что будет синяк. Ну, нечего залечу. Главное узнать, что с ней такое случилось.       Отпустила меня Элла только когда мы вошли в мою комнату. Девушка села посреди комнаты положила голову на руки и заплакала. Я растерянно смотрела на неё. Что с ней творится?       — Элл, ну ты чего? — спросила я, присаживаясь рядом с ней и обнимая её за плечи. Элла опустила голову мне на плече и заревела с новой силой.       — Понимаешь… Лён мой двоюродный брат. Он всегда мне помогал. А я завидую ему. Ему все давалась легко. Сначала учёба в школе, а потом курсы чародейства. И все ему легко и все понятно. И дара у него много, и поступил он без проблем на факультет боевой магии. А я? А я отброс. Дара мало. Родители в Лёне души ни чаяли, а мне всегда его в пример ставили. Я хотела быть похожей на него, а потом стремление быть похожей переросло в зависть. С каждым днем она оплетала мое сердце все сильней. Родители все меньше и меньше начали обращать на меня внимание, а потом и вообще забыли про меня. А я ведь человек и мне тоже больно. Когда отец пристрастился к гномъей водке, то начал периодически избивать меня. Лён всегда меня защищал, а я ему завидовала, и от этого всего ещё больнее.       А когда он поступил, куда мечтал я, на него обиделась. Перестала с ним общаться. А он пытался меня разговорить. Просил прощение, хотя и не знал за что. А знаешь, что Лён белый маг? Знаешь, знаю. Он родился от белой магички и черного мага, но так получилось, что сын унаследовал только материнский дар. Моим родителям было все равно, что он белый, они его любили, а меня нет. В черно-магической семье родился ребенок с белой магией. Это же позор, а все равно он лучший. И фамилияр у него редкий — Тигр. Приставляешь ТИГР такой редкий фамильяр, и он достался ему, а мне досталась оса. А я всю жизнь о нем мечтала. Судьба будто насмехается надо мной. Понимаешь у меня особый дар — я могу видеть будущих фамильяров, но не своих и не своих родственников. У тебя, например, будет кот. Хороший фамильяр, — Элла опустила голову мне на плечо и зарыдала с новой силой. Да дар — её награда и её проклятие.       -Успокойся. Мы справимся. Мой дар это излечение ран как телесных, так и душевных. Я тебе помогу, — сказала я, обнимая её и качая, как маленькую девочку. У меня было такое стойкое желание защитить её.       — Ты, правда, можешь? — с надеждой спросила Элла, а я только на это кивнула. Заговорила я через несколько минут сидения на полу.       — Могу. Только тебе надо сначала отделить настоящую боль от вымышленной и избавиться от зависти. Излечение от душевных ран не так быстро как кажется и это очень кропотливый труд. Запомни, если ты ошибешься в боли, то сделаешь еще больнее, — сказала я.       Через некоторое время я помогла Элле дойти до её комнаты, а сама вернулась в свою. Я тихонечко опустилась на пол и закрыла глаза. Меня ужасно шатало и тошнило. Я знала, что нельзя сразу ложиться. Это грозит мне полным лишением сил. А после полного опустошения очень тяжело вернуть свои силы. Я слышала, что однажды какой-то маг сразу лег на кровать и уснул. А после того, как он проснулся, то у него исчерпался весь резерв сил. И восстанавливался он около полугода.       Общение с теми, у кого раны в душе, всегда давались мне тяжело. Получается так, что я отдаю часть силы ему. Настоящим профессионалам этого дела не приходится отдавать часть своей силы, они умеют накапливать силы и умеют её делиться. Я же так не умею. Если отдаю, то почти все. А это очень плохо. Жаль, что в моем городе не было никого с таким даром. Может быть, я бы напросилась в ученики. Хотя навряд ли. Настоящие мастера этого дела не любят делиться своими знаниями и умениями. Зачем им конкуренты?       Однажды я залечила душевную рану, но я потеряла огромную часть своей силы и около неделю отлеживалась в кровати. Не хватало сил даже подняться с кровати и пройти на кухню.       Еще немного посидев, я поднялась и пошла в свою комнату. Я хотела только одного — лечь и поспать. После того, как я поделилась силой с Эллой, мне был нужен отдых. Дня два как минимум, но эти два дня мне никто не даст. У меня учеба, и я сама выбрала её. Нельзя задаваться. Пусть мне будет плохо, но я буду учиться. Я хочу учиться.       Перед тем как пойти спать, я решила заглянуть в уборную. В комнате меня ждала бадья с теплой водой. Пахло лавандой и перечной мятой. Приятные запахи. Глубоко вздохнув, я подошла к зеркалу над умывальником. Там отразилась девушка, которая очень устала. Ей нужен отдых. Но сначала надо подготовиться к отдыху. Сняв гребень, я стала расплетать косу. Пальцы плохо меня слушались. Еле расплев косу я хотела уже идти в комнату, как зацепилась взглядом за шрам. Боль пронзила сердце. Это не просто шрам от кинжала или ножа. Тут и кинжал, и огонь. Мне очень больно вспоминать. Ведь тогда я впервые поверила, но…       «Викэль, сколько можно об этом вспоминать?! Это была твое прошлое! Ты уже не такая. Ты изменилась. Ты не наступишь на те же грабли», — кричал внутренний голос. А я уверена, что наступлю. Ведь я же человек, мне свойственно делать ошибки.       Я вышла из ванны уже в ночной сорочке. Тут в дверь постучали. Я нахмурилась. Кого могло принести в столь поздний час? Да никого. Я тут и людей знаю раз-два и обчелся. Я решила открыть. За дверью никого не наблюдалась, и только коробка с вишневым суфле лежала у моих дверей и записка «От Лёна». Я удивилась. Откуда он знает, где моя комната?       Я подняла коробку с конфетами и занесла её в комнату. Вишнёвое суфле я терпеть не могу. Но надеюсь, его любит Элла. Ей полезно сладкое. Сладкое залечивает любые раны. Я конечно в это не верю, но Элле об этом знать не обязательно.       Вишневое суфле я раньше очень любила, а потом меня стало от него тошнить. А вскоре я и совсем забыла вкус сладкого. Я была огромной сладкоежкой. Мама всегда привозила мне разные конфеты, варенья, печенья и многое другое. И я все с превеликим удовольствием съедала, запивая мятным отваром. Держа конфеты в одной руке, второй я закрыла дверь и вошла в свою комнату. Лунный свет не приникал через плотно зашторенные шторы. И поэтому мне грозило падение. Я не кошка и видеть в темноте я не могла. Дома я никогда не зашторивала окна, а здесь, видно, такие правила. Ну что ж, я лезть со своими правилами не буду.       — Вернулась? Ну, наконец, то, — послышалось из темноты. Я от страха подпрыгнула.       Кто здесь? Зачем он здесь? Эти вопросы не давали мне спокойно мыслить.       Когда здравый разум ко мне вернулся, я наколдовала светлячка. Эта волшба была доступно любому с даром. Пусть этот дар будет минимален, но светлячка наколдовать он сможет. Такое заклинание не требует много сил и энергии. Маги с восьми лет могут использовать это заклинание. Я научилась им пользоваться только в десять.       — Кто ты? — дрожащим голосом спросила я. Меня колотило. Светлячок хоть и осветил мне дорогу, но не показал, кто говорит. Мне надо подойти к кровати и тогда, возможно, я увижу. Голос исходит со стороны кровати.       — Твой фамильяр, — невозмутимо ответил кто-то, я второй раз за день сползла по стеночке к полу. Впервые слышу, чтобы фамильяр сам находил себе хозяина. Да такого не может быть. Хотя нет, может, если в других жизнях он был ничьим фамильяром, то он может сам отыскать хозяина, но если честно, я думала, что это глупые выдумки.       — Ясно, — кивнула я как под гипнозом. Я просто была в шоке. Мое мироздание лопнуло по швам. — И как тебя зовут? — спросила я. И тут мой светлячок осветил кровать, и я увидела белого кота. Вот дьявол! Не обманула Элла. Мой фамильяр — кот. Белый кот у черной ведьмы. Супер, нечего не скажешь.       — Зови Тимом, — снизошла до ответа белая морда. М-да, фамилияр. И что мне с ним делать? Чем его кормить? Ну ладно, молоко на кухне возьму, но фамилияр должен всегда находиться при хозяине. Оса, ладно, она может поместиться в кармане. Тигры могут превращаться в кольцо, а вот что может кот, я не знаю. Мама не рассказывала.       — И что мне с тобой делать? — спросила я. Хотя кого я спрашиваю- кота, пусть и говорящего. Фамильяры конечно мудрые, но я не уверена, что они могут ответить на такие вопросы, когда сам хозяин в тупике.       — Что, что кормить, оберегать, всегда при себе держать… — начал перечислять кот, загибая пальцы на лапе.       — Так-так, и как мне тебя при себе держать? — уточнила сущую «малость» я.       — А, так ты не знаешь? — удивился кот и превратился… в медальон в виде кошки. До чего красивый медальон. Практичный фамилияр.       — Ух ты! — не выдержала я восхищённого возгласа.       — Вот, вот, а ты еще сомневалась, — уличил меня кот, когда уже превратился обратно в кота. Нет, все же медальоном ему быть лучше. Медальон хоть говорить не умеет. Говорящий кот — это вообще нонсенс. Была бы моя воля, я бы давно всем фамильярам-котам языки пообрубала. Хотя я знаю одного, но чувствую, что и остальные такие же.       — Иди спать, — сказала я и сама забралась в манящее ложа. Мягкое одеяло закутало меня, а в ногах пристроился кот. Нет, я, конечно, люблю котиков, но этот тип меня начинает раздражать. Впервые слышу, чтобы фамилияры разговаривали. Нет они могут общаться с человеком на ментальном уровне, но говорить… Это чудо. Нет, это не чудо, это ошибка природы, ну или магии.       — Слушай, может ты на полу, ляжешь? — предложила я котяре. Знаете ли, неудобно, когда тебе по ногам топчется такой котяра. У меня же завтра будут ноги болеть.       — Нет спасибо за беспокойство, мне и здесь хорошо, — невозмутимо ответил кот. Я зашипела сквозь зубы. Нет, ну наглый фамилияр. Все у меня не так как у всех.       Я провалилась в тяжелый сон. «Ты нужна мне! Приди ко мне», — слышала я шёпот за спиной. Вокруг все было темно и невозможно определить, где лево, где право. Даже очертание предметов невозможно было разглядеть. Такое ощущение, что я нахожусь в тягучем и вязком тумане.       — Если ты сама не придешь, я тебя найду, — послышалось шипение.       — Кто ты? — дрожащим голосом спросила я.       — Твоя смерть, — ответили. После этого я не выдержала и закричала.       — Викэль проснись, проснись, — ворвался ко мне в сон посторонний голос.       Я открыла глаза. Я вся была в холодном поту, меня лихорадочно трясло. Надо мной нависал взволнованный кот.       — Ты чего? Что приснилось? — спрашивал он. Я встала и села на кровать. Руки меня не слушались. Я не могу понять, что это было — сон или видение.       — Все нормально, просто страшный сон приснился, — ответила я. Меня еле слушался язык. Такого страха я не испытывала с похорон мамы.       — Точно? Ты так кричала. Это что должно было присниться? — допытался кот, а мне хотелось одного — лечь и снова уснуть. Без сновидений. За окном ещё былотемно, и не прозвенел подъемный колокол. Значит можно еще поспать.       — Сколько я проспала? — спорила я Тима. Такое ощущение, что я спала трое суток. Так тело ломит.       — Пару минут. Я очень удивился, когда ты только глаза закрыла и провалилась в сон. Такое обычно не случается, — удивленно протянул кот.       Я откинулась на подушку и уснула. Без сновидений.