Джек

      Зайдя под навес кабака, Элмонт ощутил дежавю. Всё веселье при его появлении как по команде стихло. Даже сняв доспехи и одевшись простым горожанином, он всё равно был слишком узнаваем. Прямо перед ним, спиной к выходу, стоял Джек, и, судя по злобным лицам некоторых посетителей, неугомонный мальчишка опять во что-то вляпался.       — У меня за спиной кто-то есть? — неуверенно спросил Джек.       У Элмонта аж скулы свело. Именно так всё и было в их первую встречу два года назад, когда принцесса Изабель в очередной раз сбежала из дворца. Тогда, увидев перед собой наивно хлопающего чистыми серыми глазками парнишку, он принял его за простачка. Потому что, ну какой дурак вступится за какую-то девку перед толпой агрессивных крестьян, которые явно намного сильнее? После их знакомства Джек бегал по площади и жаловался, что какой-то монах обманул его, всучил за его коня сушеные бобы и наплёл, что они волшебные и за них ему дадут столько денег, сколько он попросит. Только потом Элмонт узнал, что на самом деле мальчишка просто проиграл коня в карты, а историю с бобами придумал для того, чтоб дядя не спустил с него три шкуры.       — Сэр… — пробормотал Джек, обернувшись и смотря на него растерянно.       Элмонт не желал с ним разговаривать, только присутствие с этим сопляком под одной крышей уже выводило из себя. Толкнув его плечом, он прошёл к одному из свободных столиков. Кабак дружно загудел, а Джек тут же выпорхнул на улицу. Элмонт устало выдохнул и заказал себе пива. Настроение было безнадёжно испорчено неожиданной встречей. Он-то уже настроился посидеть спокойно, понаблюдать за горожанами, полапать какую-нибудь крестьянку, может даже размять кулаки для удовольствия. Но теперь только и мог, что высматривать в каждом присутствующем на площади знакомую мордашку.       Он потягивал уже третью кружку пива, наблюдая за перепалкой двух девиц, не поделивших внимание молоденького хозяина кабака. На площади шла вялотекущая драка между двумя торговцами; а пронырливые подростки пытались воспользоваться их занятостью и стянуть пару буханок хлеба. Напряжение никак не отпускало, наверное, именно поэтому появившийся среди толпы знакомый капюшон он заметил мгновенно. Джек постоял немного, смотря прямо на него, а потом юркнул в переулок. Из одного такого Элмонту в прошлый раз пришлось вытаскивать мальчишку еле живым.       Элмонт недовольно вздохнул, понимая, что первый за последние семь месяцев выходной накрывается медным тазом. Собирался ведь вообще весь день не выходить из своих покоев и хорошенько отоспаться. Но нет. Потянуло его в город, за развлечениями. Он залпом допил всю кружку и направился в сторону рынка, спасать неугомонного любителя приключений.       В переулке он появился вовремя. Окружившая Джека толпа стражников весело гоготала, толкая его из стороны в сторону, а тот даже отбиваться не пытался.       — За дураков нас держишь? Думал, не заметим, как ты нас обчистил? А ну, говори, куда деньги дел!       — Я ничего не брал!       — Конечно, не брал он! — зло буркнул один. — Кошелёк сам испарился после того, как ты на меня налетел!       Самый крупный поднял Джека за воротник и хорошенько выкрутил ему руку, так что мальчишка закричал.       — Господа, — вмешался Элмонт, подходя ближе. Увидев его, стражники непроизвольно вытянулись по струнке, а тот, что держал Джека, тут же разжал пальцы. Джек упал на землю и свернулся клубочком, прижимая к себе руку. — Что у вас тут происходит?       — Сэр! Задержали вора, сэр! Разрешите сопроводить его в городскую тюрьму, сэр?       Элмонт глянул на скулящего от боли Джека и покачал головой.       — Я сам его отведу, не отвлекайтесь от дозора. Благодарю за хорошую работу, — он похлопал ближайшего к нему стражника по плечу.        — Есть, сэр! — они отдали честь и дружно направились в сторону рынка.       — Подождите, — он склонился над Джеком, пошарил у него под плащом и выудил из потайного кармана увесистый мешочек. Недовольно цыкнул и кинул его одному из стражников.       Джек ни единым движением не выдал своего недовольства. Смотрел на него как на спасителя, и Элмонт почувствовал жгучую волну злобы. Когда он уже научится не реагировать на эти его фокусы?       — Пойдём, — процедил он сквозь зубы, направляясь подальше от городской площади и не сомневаясь, что Джек пойдёт за ним. А тот и пошёл, перестал скулить и тихо следовал чуть позади. Петляя по закоулкам, Элмонт вышел к отдалённой таверне, снял комнату на ночь и буквально зашвырнул туда Джека.       — Глупый мальчишка! — Элмонт со злостью хлопнул дверью. — Сколько можно влипать в истории?       Джек даже бровью не повёл, сидел на полу и продолжал смотреть на него невинными глазками. Элмонт не поверил им ни на секунду. Он знал, насколько хорошо сидящий перед ним парень овладел искусством актёрства. Чего только стоили те стенания о якобы сломанной руке, которых он удостоился чести выслушивать в переулке. А ведь рука была целёхонька, наверняка даже ни единого синяка не появится.       — Ну и за каким хреном тебя опять потянуло в город? Давно рёбра не ломали?       — Я вас искал, — просто ответил Джек, и Элмонт замер. Кажется, это впервые на его памяти, когда мальчишка не врал и не увиливал, не придумывал истории и не прикидывался дурачком.       — Зачем?       — Скучал.       Элмонт выругался. Он принялся зло стягивать с себя куртку, попутно кляня тот день, когда познакомился с этим оборванцем. А заодно и себя за то, что, несмотря на многолетнюю военную закалку, оказался неспособен справиться с одним единственным мальчишкой. Дохляком, который и оружия никогда в руках не держал, но умудрился поставить его, лучшего солдата королевской гвардии, на колени.       — Ты испортил мне выходной, — раздраженно бросил Элмонт, стягивая рубаху и бросая её в угол.       — Я готов принести свои извинения.       Паршивец, и ведь даже голову смиренно склонил! Если бы верил в магию и прочую чепуху, то Элмонт решил бы, что мальчишка его околдовал. А как иначе объяснить то, что он раз за разом ведётся на это ангельское личико?       Он хмуро следил за тем, как Джек, аккуратно сняв наплечную сумку и отложив её в сторону, поднялся и медленно направился к нему.       — Сэр, — тихо произнёс Джек. — Вы не рады мне?       И снова этот взгляд побитого животного. Элмонт выругался, схватил парня за шею и притянул к себе, целуя без всякой нежности, чтобы знал, каково играться с другими людьми. Но Джек принял поцелуй безропотно, даже не дёрнулся, и Элмонт понял, что снова попался в его сети. Потому что теперь даже приказом короля никто не сможет вытащить наглеца из его постели раньше, чем он насытится им.       Он помнил, как это было впервые. Элмонт уже потерял счёт, сколько раз к тому времени вытаскивал мальчишку из неприятностей. В ту ночь он и без того был в ярости из-за нелепого приказа короля начать военную кампанию против соседнего государства, а тут ещё и Джека пришлось защищать от разбушевавшейся по его же вине стражи. Поэтому он просто втащил несопротивляющегося мальчишку в комнату ближайшей таверны, намереваясь раз и навсегда проучить. Джек даже не пискнул, сразу понял, что его ждёт, и покорно опустился перед Элмонтом на колени. Тогда рыцарь даже порадовался, что парень оказался совсем не новичком. Но с каждым разом мысль, что Джек точно так же приходил к кому-то ещё, отравляла всё сильнее.       Вот и сейчас Джек старательно применял все свои умения, а Элмонту просто хотелось его придушить. Где и с кем он этому научился? Может быть, с каким-нибудь пареньком с соседней фермы? Ради развлечения? Или это то, что раз за разом заставляет его возвращаться в город? Со сколькими он уже спал? Может, даже брал за это деньги? Почему Элмонт не может просто припереть его к стенке и спросить? Боится услышать ответ? Чувствуя, что сейчас просто взорвется от злобы, он толкнул Джека на кровать и навалился сверху. Он не утруждал себя подготовкой, Джек всегда был готов к их встречам, и Элмонта просто из себя выводила мысль, что поганец настолько хитёр, что с лёгкостью предугадывает его действия. Какой же из него тогда начальник королевской стражи, если какой-то крестьянин может играючи обвести его вокруг пальца?       Джек больше не стонал фальшиво, как было поначалу. Элмонта это бесило неимоверно. Поэтому он пообещал, что если услышит эту пошлость ещё раз, с удовольствием отведёт его в тюремное подземелье и собственноручно отрежет язык. Теперь Джек всегда ведёт себя тихо, не притворяется, не ёрзает под ним как потаскуха, просто принимает Элмонта так, как могла бы добрая жена в супружеской постели. Стонет едва слышно, не прикасается, если Элмонт не разрешает, и почти не разговаривает. Смотрит робко из-под ресниц, словно какая-нибудь девственница, но при этом точно знает, как распалить его так, что он забывает обо всём на свете.       Джек тихо всхлипнул, и Элмонт наконец вернулся в реальность. Замер, заметив мокрые дорожки на щеках. Он никогда не видел его слёз, и не мог понять, нравится ему это или нет. Всё его тело было покрыто шрамами, кое-где ещё даже не зажившими, и Элмонт готов был поклясться, что знает день и час появления каждого из них. Потому что получал их Джек всегда лишь перед их встречей. Ещё минуту назад Элмонт сам мечтал его уничтожить, но стоило увидеть его таким, открытым и уязвимым, как что-то внутри сжалось болезненно. Он понятия не имел, как быть с ним сейчас. Просто интуитивно склонился ближе, ласково прижав ладонь к его щеке. Джек приоткрыл глаза, странно улыбнулся и потёрся о его руку. Выдохнул что-то неразборчиво, а потом вдруг обвил его шею руками и крепко прижал к себе.       Элмонт проснулся ещё до рассвета. Смотрел на спящего Джека и думал о том, как было бы хорошо залезть мальчишке в голову и понять, чего ему действительно опасаться. Узнать, как Джеку удаётся так легко заставлять его плясать под свою дудку, чтобы раз и навсегда прекратить эти игры в кошки-мышки.       Элмонт оделся и бесшумно покинул комнату, предупредив хозяина, чтоб тот не смел тревожить его спутника и покормил, когда тот проснётся. В предрассветных сумерках городские улочки казались совсем чужими, даже зловещими. Встречающиеся на пути стражники торжественно салютовали, и Элмонт недовольно думал о том, что уже к полудню по городу вновь поползут слухи. У него свадьба через три недели, а он проводит ночь в дешёвой таверне, развлекаясь с каким-то мальчишкой. Он и не был против жениться, тем более король не спрашивал, просто объявил, что нашёл ему подходящую невесту. Кто не мечтает о жене и доме, где всегда будут ждать, вкусно накормят и обогреют в холодную зимнюю ночь? И плевать, что из-за службы он сможет бывать дома не чаще чем раз в полгода.       Пройдя в свои покои, Элмонт разделся и развалился на кровати, вспоминая прошедшую ночь и смакуя всплывающие в голове картинки покорно лежащего перед ним Джека, плачущего Джека, мелко дрожащего и тихо стонущего его имя Джека. Кажется, сегодня он открыл в нём ещё одну сторону. Элмонт уже и не удивлялся всё новым граням его таланта. Казалось, Джек вообще был воплощением всех возможных характеров, так мастерски он подстраивался под любую ситуацию. Что ж, для предприимчивого фермера это было даже хорошо, и Элмонт с удовольствием понаблюдал бы за его успехами, если бы все свои приёмы Джек не отрабатывал в том числе и на нём самом. А ходить в дураках он ненавидел даже сильнее, чем ежедневные капризы Изабель.       Перед уходом на службу он вытащил из куртки мешочек с монетами и кинул его в сундук к остальным ценностям, но замер, услышав совершенно не характерный для золота скрежет. Раскрыл мешочек и высыпал содержимое на ладонь. Каменные кругляши, идеально повторяющие тяжесть и форму монет, заставили его усмехнуться. Да, через три недели он женится по приказу короля, как и подобает верному подданному. Но ничто не мешает перед этим найти одного паршивца и преподать ему урок о том, в чьи карманы нельзя соваться даже под страхом голодной смерти. А потом так или иначе заставить его вернуть всё, что тот сегодня украл. И даже вдвое больше.