My drug

Худший способ скучать по человеку - это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.

Я не хочу быть его шлюхой Я не хочу быть игрушкой богатенького мальчика Я кричу на него, делаю вид, что обиделся, говорю, что у меня тоже есть чувства, что я человек и не могу просто выполнять его прихоти, забив на себя. Но на деле же все равно возвращаюсь, стоит ему лишь написать сообщение. Я прихожу и снова терплю его выходки, покрываю его и раздвигаю перед ним ноги. Как шлюха. И я ненавижу себя за это... За то, что у меня не хватает сил развернуться и уйти, навсегда, не оборачиваясь. Я с самого начала должен был вмазать по его трусливой роже и продолжить жить, без него, сохранив свою гордость и чувство достоинства. Но вместо это я продолжаю унижаться и тщетно надеяться хоть на долю взаимности. Потому что люблю. Люблю этого ублюдка и ничего не могу с этим сделать. Мне хочется просто прекратить все это, я даже готов лишиться всех чувств, лишь бы не испытывать больше этой тяги к нему, потому что это приносит адскую боль. А одному с ней справляться еще тяжелее. Любовь несомненно прекрасна, но лишь тогда, когда взаимна. Иначе она становится самым худшим, через что только может пройти человек. Каждый день видеть его, но не иметь возможности ни то что обнять при всех или поцеловать, но даже просто подойти. Смотреть на него, когда он с Роуз. Брать на себя всю вину. Подставлять задницу, когда он захочет и после слушать его истерики о том, что он не гей. Терпеть его побои и унижения. А потом снова приползать, довольствуясь редкими поцелуями. Но ведь хоть что-то. Потому что, черт возьми, я и дня без него не могу. Мне нужны его касания, его голос, смех, улыбка, запах... Или начинается ломка, ведь любовь - это наркотик, и привыкание гарантировано с первого раза. Моя мать наркоманка, я знаю как выглядит зависимость, и это определенно она. Когда я с ним, мне легче. Во время наших поцелуев я закрываю глаза и словно нахожусь в укромном уголке, где никто и ничто меня не достанет. Там я в безопасности, пусть и не надолго. Рядом с этим засранцем внутри меня что-то екает, и вот я уже готов на все, лишь бы почувствовать его руки на своих, прикоснуться к его губам и заглянуть в светлые холодные глаза. И в те редкие минуты, когда мы просто держимся за руки, о чем-то говорим вдвоем, я как ребенок радуюсь всему. А потом он уходит. И даже не смотрит на меня. Я снова остаюсь один, и каждый раз, когда это случается, внутри меня что-то умирает. Будто подожгли изнутри, оставив после только ожоги, будто окунули в ледяную ванну, будто внутри что-то оборвалось, а в груди образовался камень, мешающий дышать. И каждый раз он становится все больше, и мне кажется, что еще немного, и я задохнусь. И несмотря на это, я продолжаю любить, снова и снова наступая на одни и те же грабли. Мне приходится довольствоваться тем, что есть, делать вид, словно я не вижу того, что он мной пользуется, иначе я загнусь. От сердца, как и от меня самого, уже ничего не осталось. Он медленно меня убивает. А я терплю и полностью отдаюсь ему. Потому что когда любишь кого-то, готов на все ради этого человека. Ты сделаешь все, лишь бы он улыбнулся и почувствовал себя лучше. Замечаешь любые мелочи, и любишь именно за них. Когда ты с ним, то оживаешь и внутри все трепещет, как перед первой поездкой на аттракционе. Каждое сообщение ждешь от него, словно от этого зависит твоя жизнь, а когда получаешь, то сердце бешено колотится, готовое выпрыгнуть и покинуть это тело, даже, если в сообщении нет ничего важного. И любой пустяк, взгляд или прикосновение приносит такой кайф, какой ты не получишь ни от одного наркотика. И как бы больно мне ни было, я все равно вернусь к нему, потому что люблю Лукаса, хоть и ненавижу себя за это.