***
Этим же днём; двумя часами позднее. Эва, поедая огромный лоток своего любимого мороженого, устроилась на диване и включила нетфликс. Поглощенная мыслями о возможном повороте сюжета какого-то сериала, включенного наугад, девушка уже совсем не думала об утренней беседе. Ну разве чуть-чуть. Хотя нет, точно не думала и вообще пыталась убедить себя в таковом. Но все это стало неважно, как только зазвонил телефон. «Мама» Перед ужином она обычно не звонила. Да и время такое, что они с отцом уже должны были прийти домой. Не то, что бы девушка сильно переживала, но в сердце что-то непривычно колыхнулось, а в мыслях пронеслись страшные предположения, ведь потребовалась бы веская причина для отмены традиционного ужина в этой семье. — Отец сегодня не придет. — молниесно произнесла мать и сбросила трубку, но Эва успела расслышать всю горечь сказанного. Была готова? Только верила в эти слова, не верила в действия. И так случается часто. Думаешь, что примешь, но ничего подобного. Все слишком сложно, чтобы махнуть рукой и сказать: «Так должно быть». А в мыслях у Мун лишь крутится на повторе слишком сладкий, приторный голос её белокурой подружки. Все могло быть иначе. Ты могла изменить это. Непривычная дрожь охватила девушку. Укутавшись пледом в кокон, она не смогла сдержать слез, так буйно пытавшихся пробиться сквозь застывший взгляд. Лицо не изображало никаких эмоций. Ни сожаления, ни отчаяния, ни страха. Эве было непонятно. «Почему поцеловав какого-то идиота, лица которого я не смогла вспомнить на следующее утро, я лишилась такого родного, близкого мне человека… Это неправильно. Я могла спасти его. И я убила его.» Она смотрела в никуда, в пустоту и постепенно тонула в раздумьях, уничтожаясь изнутри.***
— Эва, дорогая, ты как? Мы с тобой переживём это. Я обещаю. Девочка моя, это должно было случится, перестань плакать. Старшая Мун была вполне спокойна. Либо она хорошо прятала свою скорбь, либо, чувствовав, что брак разваливается, охладела к отцу. Бывают такие люди. Равнодушные, на первый взгляд. Такой была и Эва. Она черпала это от матери, что умела тщательно скрывать эмоции. Под такой туманной «вуалью» дочке было сложно увидеть её настоящую. Переняв мировоззрение, как оказалось, под давлением матери, кажется, совсем незаметным, младшая Мун стала забывать себя, свои искренние эмоции. А что заставило первую так действовать? Эва догадывалась. Возможно, это случилось из-за её потери. Лишившись матери, она замкнулась, так как также как и Эва не была готова, не принимала такие правила. — Это я. Я его… Я не знаю. — О, милая, иди сюда. — мама села на диван и протянула руки к своей дочери в ожидании объятий. Однако вторая не спешила отвечать взаимностью и просто встала и направилась в свою комнату, заперев дверь на замок. Постепенно отходя от шока, Эва начала ощущать неимоверное количество эмоций, от страха до ненависти, от волнения до злости. Мун не хотела превращаться в свою мать, что так же бесчувственно будет утешать своих детей, замкнувшись когда-то в себе. Ей нельзя уходить в себя. Она должна быть такой же сильной, как и твердила раньше всем. Но внутри уже что-то сломалось. Следующий день; перед первым уроком — Привет. Я… я слышал, что произошло с твоим отцом. Это после той вечеринки. — Кристофер запнулся и посмотрел вниз. — Моя мать, она тоже умерла. И, ты же знаешь, это не совпадение. Не каждый день люди находят своего соулмэйта. Они ищут его годами. Это тот мир, в котором дети, подростки, молодые и взрослые люди теряют родителей, получая взамен других дорогих людей, которые будут сопровождать тебя до конца. Но вот нормальный ли это «естественный отбор», честно ли отбирать человека, вырастившего тебя, на незнакомца, который может оказаться кем-угодно, имея другую расу, ориентацию или моральные ценности? — Ищут ли? Судьба, я вижу, решила сыграть злую шутку. — рыжеволосая ухмыльнулась, очередной раз вспоминая слова Нуры. — О чем ты? Впрочем, это не важно. — Крис с большим трудом пытался произнести слова. И нет, не потому что он был влюблён. Ни капельки. Он был потерян. То чувство, когда человек не имеет понятия, что за чертовщина творится в его жизни. Было все хорошо, а тут бам, и сердце колотится, как после просмотра жуткого хоррора. И, что самое удивительное, оно не замедляется через пару минут, оно так же быстро и звонко стучит изо дня в день. Это не проходит. Не лечится, он думал. — Чтобы ты понимала, я не нуждаюсь в тебе, как в родственной душе. Можешь идти своей дорогой, а я своей. И тут ещё один надлом образовался на сердце юной Мун. Человек, что был предназначен для неё, что должен был быть её спутником, что должен был починить искалечившуюся душу, ранил, добил своими словами. — Ты так просто сдашься? Решишь пойти против судьбы? Крис, да как ты можешь? Ведь из-за тебя! Из-за тебя… — Мун, всхлипывая, кидала фразы в спину уходившему Шистаду. — А знаешь что, проваливай! — Но так не должно быть. Почему все так сложно? Эва, это жестоко! — он развернулся и посмотрел в мокрые глаза девушки. Она не сдвинулась с места, ждала, что он остановится. Ждала, что поможет ей. — Так должно быть. — на повторе в её голове звучали мамины слова. Все те же родные, но, вроде, до жути незнакомые. И, главное, самые правдивые.Тогда они не имели понятия, насколько будут нужны друг другу.