ты плохо спишь

в метрополитене с утра как обычно. холодно и душно от людей. на улице ветер истошно воет, чимин глушит в наушниках. вой, себя на заставке солнце, дисплей трескается. женщина кривит лицо как у его матери капается в старых пленочных и полароидных, где вишня, ботинки грязные, улыбки теплыми с выгоревшим(дотлевшим) у тэхена свитер тогда мягкий, на плеере джаз и инди, руки теплые и слова из уст серьезные слишком. чимин трескается когда солнце на град. персики, письма, фотографии - пятнадцать комната чимина превращается в нечто, жалко обои. всё пропахло тэхеном-вишней как прошлым июлем тэхен-персики-мелисса, плеер, сломанные наушники, душно сигареты, не кури больше , старый блокнот у него почти все страницы исписаны были с последней встречи -ты себя только не вини, пожалуйста просто как-то всё истлело, а чимин глушит себя, вой, когда лето на зиму фетровый берет намджуна, новые джинсы, я просто хочу начать по новому только без тебя, хорошо? часы останавливаются, песня на повторе, не инди и не кантри, чтобы сильно не 120 километров в час - застрял в шанхайском метро потерялся в ветках и станциях. пытается глушить и прятать глаза в страницах, где все буквы скачут и плывут. в прошлой жизни он убил кого-то, возможно, себя тэхен пишет раз в неделю со своим ' ты как ' рис сухой не лезет в горло, заберите меня отсюда в пусане пасмурно и дети с крыш летят стаями чимин с груди маки ножницами срезает, выковыривает, с корнями в комнате порченные персики и завявшие маки такой себе натюрморт