Посиди со мной немного

*** — Эм-м… — Кея недоумевающе нахмурился, пытаясь осознать представшую перед ним картину. Раннее утро, тишина в доме, хотя обычно шумно — шесть человек живут, как-никак — аромат кофе и Мукуро, закутанный в бежевый плед. Взъерошенный, сонный, забравшийся на стул с ногами, шумно прихлебывающий из кружки. Похлопал глазами на Кею с видом: «Ну и чему ты удивляешься?» Мда, и впрямь — чему? — Что ты здесь делаешь так рано? — Мне не спится, — буркнул Мукуро, кутаясь в плед. — И скучно. Братец умотал с утра пораньше по делам. И Мор тоже. Твой папочка пошел за ней. А Шизуо спит, и Изая предупредил, чтобы я не смел его будить. — Мор? — Хибари сел напротив него. — Ты зовешь ее по имени? — Иногда. — Рокудо начал выводить пальцем на столе узоры. — Кея-кун, а что, ты думаешь так просто сразу называть мамой ту, которую не видел большую часть жизни? Я знаю, она в этом не виновата, я знаю, что она меня любит, но… Мукуро неловко улыбнулся, будто извиняясь, что не может сразу довериться. Хибари перевел взгляд на его кружку. Разговор заходил немного не туда. — Что ты пьешь? — Это травяной сбор. Честно говоря, не знаю, что в него входит, но меня он успокаивает. И кошмары почти не снятся. «Мне бы тоже такой не помешал». — Налить тебе? — Мукуро спустил ноги на пол, вопросительно посмотрев на Хибари. — Не нужно. — Да ладно тебе, Кея-кун! — Мукуро встает, небрежно набросив плед на спинку стула. Включает чайник и достает из шкафчика коробку с засушенными травами и большую кружку. На кружке нарисован умильный ежик. Кея хмурится, вспомнив, что Мор ее купила для него. Причем с подачи Мукуро. Сердитый взгляд не мешал Рокудо, позевывая и ежась, заваривать ему травяной чай. Вздохнув, Кея уже спокойнее посмотрел на иллюзиониста. Тот был странно уютным — в черных спортивных штанах и растянутой черной со смешным котенком футболке. Распущенные волосы, расслабленное выражение лица. Простенькая песенка, тихонько напеваемая под нос. — На, пей. — Пахнет вкусно. — Это вкусно, правда, — кивнул Рокудо, возвращаясь на место и плотно заворачиваясь в плед. — Тебе что, холодно, травоядное? — озадачился Кея, глядя на то, с каким старанием Мукуро превращал себя в гусеничку. — Ну, я мерзлявый, — неловко дернув плечом, Мукуро поправил волосы, чтобы не лезли в кружку. Кея отпил — действительно, вкусно. Слегка терпкий, сладковатый напиток золотистого цвета; как ни странно, стало слегка спокойнее. — Что думаешь сегодня делать? — иллюзионист подпер щеку кулаком, слегка щурясь. — Займусь домашними заданиями. Хоть сейчас и каникулы, нельзя расслабляться. К слову, давно хотел спросить: ты образование получать собираешься? — Пф, Кея-кун, я уже закончил школу. Экстерном, — Мукуро ехидно фыркнул. — А тебе еще годик пилить, да? — Жулик. Иллюзиями пользовался, да? — Немного. А почему бы и нет? Действительно. Почему бы и нет? — Хм. — Нэ, Кея-кун, а как ты смотришь на то, что моя мама и твой папа снова будут вместе? Не ревнуешь? — Нет. — И не злишься? Хибари поджал губы. Издевается, растрепанное травоядное. Да, он правда не ревновал. И правда не злился. Ему было немного грустно, и только. И это уж точно не касалось травоядного иллюзиониста! — А как же твоя родная мама? Ей же будет больно, если Хибари-сан уйдет к маме? — Я не знаю свою биологическую мать, — сухо ответил Кея, вставая из-за стола. Прихватив свою кружку, он развернулся к выходу. Хватит, он понял — разговаривать с Мукуро он не в состоянии. Они не могут больше быть врагами; но и друзьями они стать точно не смогут. — Постой, — Мукуро умудрился схватить его за рукав рубашки, перегнувшись через стол. — Извини, я не хотел тебя задеть. Просто я иногда не знаю меры в словах. Кея недоверчиво посмотрел на Рокудо. У него было странное лицо. Словно он чувствовал себя действительно виноватым. Учитывая, что Кея нечасто видел на лице Мукуро что-то, кроме высокомерной насмешки, нейтрального выражения лица и робкой радости рядом с Мор или Изаей… Наверное, это все-таки была вина. — Иди сюда. — Мукуро сильно потянул его к себе. Держал он крепко, так что пришлось обойти стол и подойти к нему. — Что? — Рокудо молча пододвинул один стул вплотную к своему. Потянул Кею вниз, заставляя сесть. Его плед был довольно широким, так что Мукуро смог накинуть один его край так, чтобы они оба были накрыты им. Кея машинально подхватил свой край пледа, чтобы он не упал на пол. Слева к нему привалилось теплое костлявое тело. — Что ты творишь, травоядное?! — прошипел Кея, собираясь отпихнуть наглого иллюзиониста. Но тот только сильнее прижался, обнимая за талию обеими руками. — Кея-кун, я не умею выражать свои чувства словами — во всяком случае, хорошие чувства, добрые. Вместо того, чтобы сказать маме или Изае, как они мне дороги, я могу только обнять их. К счастью, этого достаточно. Они и сами такие, не умеют сказать прямо, что чувствуют, все ходят вокруг да около. Да ты и сам такой, разве нет? Я это чувствую. Правда, извини, за мои слова. Я только начинаю понимать, как важна семья. — У тебя оригинальные способы извиняться, — хмыкнул Кея, пододвигаясь чуть ближе. Мукуро куфуфукнул, снова подтягивая ноги на стул. Для этого ему пришлось расцепить объятия, но теперь он цеплялся за руку. — Уж какие есть. Кея-кун, тебе тепло? — Да. — Кее и правда было тепло. Плед, теплый Мукуро под боком… Почему-то уже почти не раздражающий. «Когда он такой сонный и почти не болтливый, то не бесит. Забивать до смерти не хочется. Пусть посидит так еще немного…» — Кея-кун… — Чего тебе? — Кея спокойно смотрел в окно. Интересно, когда вернутся отец, Мор и Изая? И когда проснется Шизуо? Почему-то хочется подольше посидеть с Мукуро… вот так. — Кея-кун, давай как-нибудь еще подеремся?.. И я тебе сакуру подарю. — Кея уже собирался разозленно оборвать иллюзиониста, но с удивлением услышал длинную фразу на итальянском: — O ti piace la camelia piu? Vi daro la prossima volta. Sei bellissima…* — А? — Хибари посмотрел на уснувшего Рокудо. Тот бессовестно уснул на нем, обняв руку, как подушку. Будить или не будить? Наверное, пусть спит дальше. Не мешает. Уроки подождут, а когда еще он сможет так посидеть с кем-то? Не с отцом точно. Эта грустная мысль почему-то вызвала улыбку. А Мукуро мог в любой момент подойти к Мор или Изае и точно так же обнять их, попросить посидеть с ним. И они заварят золотистый отвар, укутаются с ним одним пледом и будут молча согревать. Поймут, примут, дадут подзатыльник, если накосячил, помогут исправить ошибку. Утешат, вытрут слезы, возьмут за руку и скажут: «Все в порядке. Теперь все будет хорошо. Я рядом». Потому что семья. Близкие люди. Которые всегда рады друг другу. Всегда помогут. Всегда будут рядом, даже если их разделяют километры. Хибари осторожно приобнял Мукуро под пледом. Чтобы не упал. Еще ушибется, сломает что-нибудь; Мор расстроится. Подумает, что они подрались. Рокудо завозился, не просыпаясь, устроился поудобнее и затих. Во сне он казался младше. И определенно милее. Кея убрал с лица мешающую прядку волос, заправил за ухо. И не скажешь, что у него под боком задремал, пригревшись, самый сильный иллюзионист в мире. Сплошное умиление, а не убийца. В коридоре послышалось шарканье — кто-то шел на кухню. Хотя что значит кто-то — кроме них и Шизуо никого нет. Как бы предупредить его, чтобы вел себя потише? А то еще разбудит Мукуро. Кея как раз пытался понять, что за чувства вызывает у него такой умилительный иллюзионист. Хлопнула дверь, на кухню залетел Изая, на ходу что-то насмешливо говорящий Шизуо. Споткнулся на ровном месте, увидев занимательную картину: сидящих в обнимочку под одним пледиком Кею и Мукуро. Кея хмуро посмотрел на него и чешущего в затылке Хейваджиму, быстро поднес палец к губам. Но поздно: Мукуро пробормотал что-то под нос, потерся щекой о его плечо, сонно захлопал глазами, растерянно огляделся, не совсем понимая, где он, что он, что происходит… — Боже, ну какой же ты очаровашка спросонья, — протянул весело Изая, плюхнувшись напротив. Шизуо фыркнул, заглядывая в холодильник. — На себя посмотри, — буркнул Мукуро, потирая глаз кулаком. Зевнул, попытался пригладить волосы. Потянул на себя свой край пледа, невольно притулившись к Хибари. — Ты — оружие массового поражения, — выдал Хибари, отвернувшись от него. — А? — Да-да, Кея, ты прав, братец Рокуро спросонок реально оружие массового поражения, — Изая любовно погладил Куро по голове. — Как котенок. Сердито фыркнув, Мукуро вывернулся из-под его руки. Шизуо поджал губы, стараясь не хихикать. — А ты во сне губами шевелишь, как будто жуешь что-то. Как кролик. — Шизуо не выдержал и все-таки прыснул. Изая от такой наглости покраснел и открыл рот, явно не зная, что ответить. Потом прищурился. — Ты, когда в детстве ко мне в кровать забирался, вечно одеяло забирал и заворачивался в него. Гусеничку косплеил. — А ты меня потом к маме относил, — с ностальгией в голосе ответил Мукуро. — Помнишь? — Я удивлен, что ты это помнил, — наклонил голову Изая. — Тебе тогда годика четыре было. Ты такой мелкий был, я все боялся тебе сломать что-то. А глазищи в пол-лица были. Ты всех взрослых одним взглядом сражал. Няшность та еще. «Значит, я не один такой… — Кея бросил короткий взгляд на Мукуро и снова отвел глаза. — Нет, если я еще дольше буду смотреть на него, то сделаю что-то странное. Это же не есть нормально — хотеть тискать парня, которого раньше хотел убить?» — Няшный, да? — Рокудо опустил голову, странно усмехнувшись краешком губ. «Почему он расстроился? Вспомнил Эстранео?» Изая растерянно прикусил губу, переглянулся с Шизуо, который разогревал завтрак на четверых. Тот тоже хмурился, с тревогой глядя на иллюзиониста. — Нэ, а почему тогда Кея на меня старается не смотреть? — вдруг вскинулся Мукуро. Кея сглотнул. К обиженно надувшимся иллюзионистам его жизнь не готовила. — Если я буду на тебя смотреть, то сделаю то же, что и твоя мать, когда увидит тебя… таким… — через силу произнес Кея. Мукуро удивленно на него посмотрел. — Что — кинешься тискать? — скептически вздернул бровь Изая. Оценил смущенный вид Хибари, который он пытался спрятать за ледяным выражением лица, медленно расплывающегося в улыбке Мукуро. Щедро махнул рукой. — Тискай, я на правах старшего брата разрешаю! — Изая-нии! — Кхм, — Кея попытался спрятать лицо в складках пледа. На него снова навалилось что-то теплое и худое. — Изая-нии вредный, а Кея-кун — хороший, — протянул Мукуро детским голосом, сам начиная тискать Кею. — Кею-куна нужно обнимать побольше. А то будет, как его отец. — Сжал руки сильнее, сдерживая дернувшегося Кею. — Мама его долго отогревать будет. — Ну, а ты будешь отогревать своего Хибари, — пожал плечами Изая. — Благословляю вас, дети мои. Эх, Шизу-тян, ты только посмотри, как дети быстро растут… — Ты их несильно старше, — Шизуо отвесил ему слабенький подзатыльник, тут же взъерошил волосы. Изая удивленно посмотрел на него, начиная так же, как и его отото только что, улыбаться… — Даже и не думай на мне виснуть, — предупредил Шизуо, поставив перед блохой тарелку с завтраком. Быстро раскидал еду по еще трем тарелкам. — Все, ешьте, пока не остыло. Куро, тебе не накинуть вторую порцию потом? А то ты, кажется, даже худее блохи. — Да нет, не нужно, — Мукуро немного успокоился, сел ровно, как примерный мальчик, и начал быстро поедать рис с овощами. Кея недовольно глянул на то, как неаккуратно свисают к тарелке синие пряди. Аккуратно заправил их за уши. — Ешь медленнее, — только и смог выговорить он, когда Мукуро вскинул на него глаза. Изая тепло улыбнулся — ребята даже не замечали, что сидят под одним пледом, машинально придерживая его, чтобы не упал. Греются одним теплом, сидят впритирку. Мукуро даже взял палочки в левую руку, чтобы не мешать Кее кушать. Амбидекстр, все-таки. Да и Кея нет-нет, да и посматривает на него, периодически поправляя волосы. Кажется, этот жест скоро станет привычным, отточенным до автоматизма. Изая вздохнул, мысленно поздравляя братишку. Покосился на невозмутимого Хейваджиму. Не порядок, он отстает. Шизуо, заметив его взгляд, слегка нахмурился. Нахмурился сильнее, почувствовав босую ступню на своей. Информатор мило ему улыбнулся, погладив пальчиками подъем. Обрадовался еще сильнее, когда Шизуо, стиснув зубы и опустив голову к тарелке, просто… промолчал. «Ура, кажется, дело сдвинулось!» Пряча покрасневшие щеки от вредной блохи, Шизуо подумал, что потом нужно будет сказать Изае, чтобы держал ноги в тепле — ступни ледяные. Или самому греть… Эта мысль вызвала нервную оторопь. Мукуро быстро на них посмотрел, мысленно хихикнул. Нда, порадуется мама, когда придет и увидит такую картину, определенно! Только бы не кинулась их всех обнимать, а то у Кеи передоз обнимашек будет. Сразу видно — недообнимали в детстве. Его самого хоть в раннем детстве обнимали мама и брат. И потом, когда Мор его нашла… Постарался как можно незаметнее прижаться бочком к Кее. Свободной рукой нашел под столом ладонь Хибари, сжал, переплетая пальцы. «Все нормально, Кея-кун. Все хорошо. Ты теперь тоже часть семьи». *Или ты больше любишь камелии? Я подарю тебе в следующий раз. Ты красивый...