Белая роза

Чем больше мишень, тем легче в нее попасть — так их учили в Академии. Детей тренировали находить слабые места противника, разрабатывать планы нападений, использовать гендзюцу и прочие разного рода техники. А еще детей учили убивать. У Томико были голубые глаза. И, хотя она не была отличницей, кое-чем все же выделялась. У нее прекрасно выходили рисунки цветов. Девочка могла рисовать их часами. «Каждый цветок» — говорила она, — «Это портрет определенного человека». Когда у Томико спрашивали, чем она отвлечена на уроке, девочка отвечала что-то вроде «рисую вас, сенсей» и смущенно протягивала рисунок маргаритки, сделанный углем. Ее за это часто ругали. Оставляли после уроков. Вызывали в Академию родителей. «Из вашей дочери никогда не выйдет настоящего ниндзя, если она будет продолжать так себя вести» — строго произносил сенсей. «Вы знаете, чем она занимается вместо изучения основ тактики?» — и он демонстрировал пресловутый рисунок цветка. Родители лишь пожимали плечами. Потом извинялись за дочь, твердили, что поговорят с ней и все объяснят. «Томико очень хочет стать хорошим ниндзя» — уверяли они. И так повторялось из раза в раз. Родители Томико не были шиноби. Но им нравились рисунки дочери. Вся стена в прихожей была обклеена изображениями цветов. На обратной стороне Томико всегда подписывала имена, хотя нужды в этом особо не было — она помнила, кому принадлежит каждый «портрет». Сенсей Ирука — маргаритка, смешливый мальчик Наруто — подсолнечник, школьные подруги  — одуванчики. Томико часто витала в облаках. — Эй, смотри, куда идешь! Да, ему она еще не посвятила ни одного рисунка. Неджи Хьюга. Она так хотела попасть с ним в одну команду. Томико даже начала стараться. Исправно посещала занятия. Пыталась привлечь его внимание. «Смотри, я тоже попала в центр» — думала девочка после удачного броска сюрикена. Но Неджи было не до этого. «Гений», «великий шиноби», «гордость клана» — вот что ему единогласно пророчили учителя. Неджи был таким сильным, таким умным… Прошло пол года с того дня, как Томико его встретила, и родители стали замечать, что рисунки цветов появляются все реже. Это бы их волновало, если бы учеба дочери так резко не пошла в гору. С каждым днем распределение по командам приближалось. И чем меньше оставалось времени, тем больше Томико сидела за учебниками. «Почему ты меня не замечаешь?» Она так боялась подойти первая… Тем не менее, экзамен Томико прошла. Она была одной из последних в списках. У нее в команде — два совершенно обычных мальчика и совершенно обычный сенсей. Их портреты рисовать Томико не стала. Девочка не могла смириться с тем, что проведет с этими людьми ближайшие годы. Она даже не была уверена, что способна подружиться с ними. Когда назвали имена ее сокомандников, стало противно, и тошно, и так горько. Томико не услышала нужного имени.

***

Она рисовала для Неджи колокольчики, а потом сминала листы и выбрасывала. Колокольчики сменялись акацией, а ту вскоре сменила незабудка. Однажды Томико обнаружила у себя рисунок гортензии. На обратной стороне ее почерком — «Неджи Хьюга». Девочка не заметила, как изобразила именно этот цветок. Зато отчетливо помнила, как рвала ненавистный рисунок со слезами на глазах. Она не хотела отпускать Неджи. Поэтому, набравшись смелости, подарила ему скромный рисунок гладиолуса. — Это… мне? — не понял парень. — Да, — просто ответила Томико с теплой улыбкой. Парень недоверчиво глянул на нее и робко улыбнулся в ответ. И Томико вдруг почувствовала, что он все понял. Она так была в этом уверена, что наконец осмелилась спросить его… «Ни один шиноби в мире не волновался так, как я сейчас», — думала она, приглашая парня в раменную. — Прости, но у меня на этот вечер назначена тренировка, — вот какой ответ получила Томико. В холодных глазах Неджи не отражалось ничего. Девочка приняла обычную вежливость за нечто большее. — Ничего страшного, — понимающе произнесла она, — Удачи. Неджи коротко кивнул, а Томико думала о том, что все это — не важно. Слезы уже подступали к глазам. Неджи, как и большинство шиноби, язык цветов не понимал.

***

Девочка превратилась в первоклассного ниндзя. Выполняла приказы и миссии. Она дружила со всеми в деревне и все ее знали. Лучшая в своей команде, получила рекомендацию от Хокагэ и с успехом сдала следующий экзамен. Голубые глаза Томико приобрели холодный блеск, такой, который можно увидеть у каждого шиноби. В движениях ее чувствовалась сила. С друзьями девушка оставалась жизнерадостной и веселой. Она все еще немного смущалась, когда ее хвалили, и звонко смеялась над забавными выходками сокомандников. На поле боя Томико была машиной для убийств. Ее лучшей подругой стала девушка из другой команды — Сакура. Это имя навивало приятные воспоминания об академии и о чем-то еще, давно забытом. Томико силилась вспомнить это «что-то» из детства, но кроме вечных выговоров учителей ничего на ум не приходило. Спросить было не у кого. Ее родители погибли много лет назад при очередном нападении на Коноху. Дом был полностью уничтожен. Все ее вещи, все ее мечты превратились в пыль и осколки. Там, под обломками прежней жизни, осталось нечто очень важное. То, что чувствовалось темной дырой внутри. Не давало покоя по ночам. Никто не мог ей напомнить, кем она была в детстве. Никто не рассказал ей, почему она вечно оставалась после уроков.

***

Томико больше не рисовала цветы.

***

Война уносила жизни и стирала имена. Томико ненавидела войну и тех, кто ее развязал. Она, как и многие шиноби ее деревни, сражалась на передовой. Видела все ужасы войны. Теряла друзей и близких. Иногда хотелось вцепиться в голову и кричать, кричать, кричать… Эта война была такой бессмысленной.

***

Томико смотрела на надгробный камень. В трясущихся руках — неаккуратное изображение белой розы. Неджи Хьюга. «Гений», «великий шиноби», «гордость клана» — вот что ему единогласно пророчили учителя. Рисовать цветок, думая о ком-то, оказалось так привычно… У Томико было поистине большое сердце. Чем больше мишень, тем легче в нее попасть — так их учили в Академии.