Моя стеснительная вампирша

      На берегу моря стоял очень большой и величественный замок. Это было единственное сооружение в радиусе пятидесяти километров. Фасад этого места был устрашающим, однако никто не видел этот замок в живую, так лишь утверждали любители пофантазировать. Ходили слухи, что лишь в день летнего солнцестояния — в самый длинный день лета этот замок становится видимым человеческому глазу, и оттуда доносятся страшные и пугающие стоны страдающих от физической боли людей. Говорили, что люди, живущие в нем, самые настоящие вампиры. И именно поэтому в этот день вампиры, существовавшие в том доме, сгорали от жарких лучей солнца, но не умирали. Этот день был сущим адом на земле для жителей того замка, ибо они, сгорев полностью, вновь восстанавливались. Регенерация была слишком сильной, поэтому за то время, пока солнце еще освещает землю, вампиры «умирали» и «оживали» по несколько десятков раз. Шум волн доносился из окна, лёгкий ветерок играл прозрачными, шелковыми занавесками небольшой, но очень уютной комнатки, а там за мольбертом, трудясь над очередным своим шедевром, сидела молодая хрупкая девушка, чье имя означало «подсолнух». В ушах у девушки играла классическая музыка ее любимого композитора. Несмотря на то, что на дворе двадцать первый век, брюнетка была лично знакома с Амадеем Моцартом. Девушке показалось, что ее кто-то позвал, и она на минуту поставила на паузу. Ее предчувствие не обмануло, действительно, с первого этажа вампиршу звали. — Хината! — злобно визжал женский и противный голос мачехи. Женщина была вредная, хитрая и делающая пакости змея. Самодурство у нее было в крови. Хината достала карандаш из волос, тем самым распуская свои длинные синие волосы. Этот цвет хранил в себе темноту. Темно-синий цвет на отрицательной стороне — стороне покоя и бездействия. Девушка моментально собрала свои вещи, сложила мольберт и, взяв в охапку, затолкнула под кровать. Спустя пару секунд в дверь уже стучали очень громко и продолжали выкрикивать ее имя. — Да, матушка? — Хьюго открыла дверь и захлопала длинными ресничками, что были словно крылья бабочки. — Что ты тут делаешь? Почему долго не отвечаешь? — голос женщины был хриплый, глаза округлой формы, губы темно-красного цвета. Мачеха прищурилась, внимательно разглядывая щеку своей падчерицы, и слегка прикоснулась к правой левой рукой. Красное пятно опечаталось на ее длинные пальцы, а она еще больше растерла их, дабы убедиться в том, что это краска. — Что это? — злобно проворчала она, — Опять села за свои каракули? Женщина подняла руку на девушку, готовая вот вот ударить ее. Замах. Девушка упала. — Матушка… — Хината опустила свои глаза, приложила руку на горящую щеку, но не осмелилась встать. Как бы она хотела, чтобы это все, наконец, закончилось. Любви к мачехе не осталось совсем, но дело было в воспитании девочки матерью. Пусть та и умерла так давно, что Хьюга, верно, не помнит даже, как та выглядит, не помнит ее голос, но брюнетка запомнила каждое наставление своей матери. Из уважения к своей маме и отцу, она продолжает терпеть и старается закрыть на это глаза. Хината являлась точной копией своей матери: шелковистые темно-синие волосы девушка унаследовала от матери, маленький нос, кончик которого был слегка вытянут вверх. Легкие и пышные губы, ямочки на щеках, делающие ее улыбку еще более красивой. И именно эта красота брюнетки не давала покоя Исиде — мачехе. — Я, значит, ее воспитываю, кормлю, одеваю, обуваю, трачу на нее свое время, а она мне рисует! Вот она, твоя благодарность? Тебе нужно отрезать пальцы и скормить псам, чтобы ты не могла больше держать даже в руках кисти! Испорченная девчонка, сейчас я тебе! — женщина расстегнула джинсы и достала жесткий ремень, украшенный большими и грубыми шипами. Шипы были сделаны из серебра, что, пожалуй, является одним из двух вещей, что по настоящему может хоть как-то навредить и причинить боль вампиру. — Не надо, прошу вас, не стоит, скоро придет отец, он же увидит синяки, у меня не столь быстрая регенерация! — Хината встала с места и попыталась несильно отдернуть из рук мачехи ремень, в надежде, что та передумает. — Пожалуйста, прошу вас! — Нет, она не плакала, и ей уже не было страшно, ведь это ей приходится испытывать не в первый раз. Просто Хьюга уже успела подумать о последствиях, ведь, увидь Хиаши следы от побоев, девушке вновь бы пришлось врать, дабы родители не поругались. Больше всего длинноволосая не хотела врать своему отцу, который доверял ей уже больше, чем кому-либо на свете. А осознанно лгать поневоле тому, кто доверяет тебе свою жизнь, наверное, самая паршивая вещь на свете. Однако, она не хотела быть источником их ссор, поэтому дабы спасти одно, ты всегда жертвуешь другим. — Я не хочу, хватит! — уже кричала Хината, пытаясь вырвать из рук Исиды ремень, но женщина оказалась сильнее ее. Сильно отдернув ремень, она толкнула девушку. Упав, Хьюга зажмурила глаза в ожидании удара от мачехи, но он почему-то не последовал. Повернув голову к ней, она тихонько приоткрыла левый глаз, затем правый. Перед ней стоял силуэт ее старшего брата. — Она же сказала. Хватит. — он был вне себя он гнева. Одной рукой парень придерживал правую руку Исиды, а другой медленно, но эффективно наматывал на руку ремень с серебряными шипами, в структуру ремня входила еще и гербера, — вторая вещь, способная причинить вред вампиру. — Неджи? — Исида явно не ожидала его увидеть, ее удивленный голос выдал мачеху с потрохами. — Уходите. — холодно сказал он ей. Женщина бросила злобный взгляд на парня, развернувшись, ушла. — С тобой все в порядке? — парень сел на корточки и посмотрел прямо в глаза девушке. Он — ее защитник не только в доме, но и за пределами дома. Он — ее щит, тот, кто постоянно принимал жизненные удары на себя, оберегая свою маленькую сводную сестренку. Очи Хинаты говорили о том, что та является наследницей клана Хьюга; ее иссиня-голубые глаза были чуть ли не прозрачными, это была пугающая, страшная, нет, уродливая красота. Однако, именно это и являлось ее изюминкой, она единственная, кто продолжает род вампиров, чья сила заключается в глазах. Правда были еще и другие вампиры, чьи силы заключались в глазах, но об этом расскажу позже. Неджи они усыновили по той причине, что мать Хинаты не могла долго забеременеть, а этот маленький мальчик, сильно похожий на красавицу Хьюгу такими же пугающего-красивыми глазами просто спросил ее «Ты моя мама?» Вечером радостная девушка поплелась в холл, потому что там ее уже ожидал отец. Она не виделась с ним целый месяц, он приехал с добрыми вестями. Сидя за столом во время ужина отец внезапно заговорил о переводе дочери в Токио, к себе поближе. Более того, он из этого полупустого замка забирает не только Хинату, но и ее брата Неджи, который в дальнейшем будет учиться управлять компанией отца. Услышав эти новости, девушка поперхнулась. Она попыталась уточнить, но как и ожидалось, строгий отец так и не дал конкретного ответа.       И вот девушка уже сидит с братом на борту самолета, ожидая его взлета. — Волнуешься? — спрашивает рядом сидевший брат. — Есть такое, — краткий дает она ответ и поворачивается к окошку, вправо, — Слушай, Неджи, я, получается, буду учиться в школе? — Так сказал отец. — Но мне же далеко не 17-18 лет, чтобы я училась в старшей школе полного среднего образования, — Хината была в отчаянии, она так и не смогла сказать эти слова отцу, но выговаривается своему брату, который всегда спокойно, а иногда холодно реагировал на ее всплески эмоций. Он есть и был единственный, кто понимал и оберегал свою младшую сестру. Эта девушка очень напоминала его мать, которая была его спасительницей. — Так сказал отец. — вновь выдает он, не обращая на тон девушки. Голос его был словно какая-то запись на магнитофоне, не имеющая и не несущая каких-либо эмоций. « — Но» — хотела было она начать, но вдруг Хьюга повернулся к ней и посмотрел ей прямо в глаза, девушка прикусила нижнюю губу, опустила глаза и выдала лишь «Ладно…»       — Доброе утро, класс. С сегодняшнего дня в вашем классе будет новая ученица — Хината Хьюга. — Здасти, — промямлила девушка, слегка махнув ладошкой. На нее таращился весь класс, от чего девушка стала чувствовать нервозность и раздражение. — Пожалуйста, проходи, вон там твое место, — учитель указал на последнюю парту первого ряда, рядом с окном. Девушка опустила голову, дабы избежать встреч глазами с другими, и поплелась по направлению к своему месту. Внезапно кто-то выставил ногу, девушка не успела среагировать, запнувшись о нее, упала. — Ой, — лишь вырвалось из ее уст, девушка подняла голову, чувствуя напряжение и давку. Все смотрели на нее, униженную, опущенную нее. Даже учитель стоя столбом, пялился на Хьюгу, не желая интересоваться ее состоянием. — Никак не могу привыкнуть, что мои ноги за лето стали довольно-таки длинными, ахаха, — громкий, но тонкий голосок пропищал на всю аудиторию. Хината взглянула на ту, что поставила подножку. Это была розо-волосая, толстолобая девушка, смотрящая на нее с презрением. — Извини, это я была невнимательна, — сказала брюнетка, девушка поднялась, мигом взяла сумку и села за парту.       «Они же точно были где-то здесь, я точно помню, что взяла их! Где же они? Блин, я же без них не могу долго продержаться» — думалось новенькой за столом. Время было обеденное, только вот перед едой вампиру следовало выпить особую таблетку, благодаря которой чувство голода на некоторое время покинуло бы его, давая ему временные силы для жизнедеятельности. Хьюга начинала раздражаться от того, что на нее смотрят, эти взгляды давили морально, это очень сильно ощущалось, тем более такой чувствительной, как эта вампирша, но она продолжала копаться в своей сумке в поисках таблеток. Девушка сидела в столовой за столом одна. «Конечно, первый день, да и первый шаг делать — не мое, да и никто не хочет, наверное, ведь, я не успев показать себя, уже опозорилась перед всем классом. Да и ладно, я и одна могу справиться, правда ведь?» — довольно неуверенно утешала она себя, потому что Хината действительно была малообщительна в силу того, что не имела большого опыта, да и особо не горела желанием общаться с кем-либо. — Не это ищешь? — вдруг садится рядом с ней парень, бросая ей на стол те самые таблетки.